Осколки нашей истории

***

В просторной, богато обставленной комнате находилось несколько человек. Они расположились у горящего камина, в котором не было никакой необходимости, так как осень еще дарила теплые деньки. В кресле сидела молодая красивая девушка, одетая в черное траурное платье. Оно было красиво, выгодно подчеркивало ее фигуру, длинные рукава красиво облегали её тонкие руки, однако черный цвет очень сильно контрастировал с её бледной кожей, делая её вид чересчур болезненным и нездоровым. Девушка была зла, об этом говорили плотно сжатые губы и нахмуренные брови, что придавало её миловидному личику немного отталкивающий эффект. Рядом с ней на диванчике сидело двое мужчин. Одним из них был лорд Васуа, выступавший тогда на собрании ордена и сумевший остановить панику дворян. Еще одним человеком был светловолосый короткостриженный мужчина, чье лицо искажала кривая усмешка и шрам, проходящий через глаз. От этого человека веяло опасностью и дикой, звериной необузданностью. Оба лорда были одеты в черные рубашки, однако, если лорд Васуа сохранял строгий вид, второй сидел с расстёгнутым воротом, оголяющим его грудь. Со стороны могло показаться, что эти люди ведут непринужденную светскую беседу, однако тема их разговора была далека от общепринятых. — Что с ублюдком? — слегка хриплым, но приятным и бархатистым голосом произнесла девушка. — Граф де Круа лично вызвался с ним встретиться. Он уехал с утра, к обеду они уже будут во дворце, — голос герцога был отстраненным, казалось его нисколько не интересовало происходящее в комнате. — Вот как? Значит граф заинтересовался этим мерзавцем? Или он что-то задумал? Становится все интереснее… — Главное, чтобы этот сукин сын не помешал нашим делам. Иначе, мне придется просить парней разобраться с ним, — подал голос второй мужчина. — Кай, когда ты уже усмиришь своих демонов? Из-за твоих эмоций мы не можем провалить дело, поэтому прошу тебя по-хорошему, заткнись и слушай, — в голосе девушки слышалось легкое раздражение и злость. — Алисия, не нужно так злиться, он опять говорит первое, что взбредет в его пустую голову, — примиряюще сказал герцог и, не реагируя на возмущенное «Эй», продолжил, — а тебе Кай не стоит переживать. Адельманн слишком самовлюблен и эгоистичен. Не думаю, что он доставит нам проблем. Король умер сам, вендетту не устроить, а кровавую резню учинить ему никто не позволит. Тем более, я думаю он не будет и заморачиваться. Скорее всего он и о племянниках своих не вспомнит, — эти слова успокоили мужчину, но вот девушка, казалось, еще была напряжена. — Он, может, и не доставит проблем, но вот граф опасен. Он ведет свою игру, и как бы мы не оказались в неё втянуты. Моё положение как королевы шаткое, сами понимаете, Марк умер слишком внезапно и не успел объявить меня наследницей. Теперь всё зависит от тебя, Виктор. Сделай меня полноправной королевой, и сам станешь королем. Герцог посмотрел на девушку странным, пронизывающим взглядом, словно обдумывая что-то. В следующее мгновение он поднялся из кресла и, под приглушенный смех Кая, подошел к креслу и опустился на колено перед сидящей в нем королевой. — Я сделаю ради Вас всё, что угодно, Ваше Величество, — он взял её руку и поцеловал. — Да будет так.

***

Карета двигалась быстрым ходом, петляя по улицам и унося своих пассажиров всё дальше от столицы. Вороная двойка запряжённых лошадей гневно всхрапывала и трясла головами в ответ на постоянные окрики и взмахи плети кучера. Внутри кареты царил полумрак, закрытые плотными шторами окна не пропускали солнечный свет, а одной зажжённой свечи не хватало, чтобы рассеять темноту. Однако ни один из мужчин, сидящих внутри, даже не подумал о том, чтобы исправить положение. Атмосфера подавленности и напряженности вдавливала тела в мягкие, обитые бархатом, сиденья. Повисла тяжелая, гнетущая пауза, которую никто не решался прервать. Ааррон сидел, согнувшись к коленям и запустив руки в волосы. Его слегка дрожащие, поникшие плечи делали его похожим на мальчишку, столкнувшегося с ужасным поротом судьбы. Внезапно он резко поднялся, сел ровно и приложился к горлышку бутылки, ранее стоящей на столике у окна. Сделав несколько больших глотков, которые осушили бутылку, он бросил её на пол, после чего откинулся к стене и запрокинул голову. Его голос, раздавшийся в тишине, звучал глухо и надтреснуто. — Как это могло случиться? Неделю назад он был в порядке, мы вместе пили. Это точно не убийство? — Нет, Ваша светлость. Никаких следов убийства, мои люди все проверили. Как сказал медик, это скорее всего сердце. Не вынесло потрясений последних месяцев, — вежливо и слегка отстраненно ответил лорд де Круа. Казалось, его порядком утомил этот разговор, и он уже жалел, что вызвался сообщить весть о кончине короля его брату лично. Хотя он был готов к подобной реакции: все хорошо знали о теплых отношениях между братьями королевской семьи, и даже их частые ссоры не вводили никого в заблуждение. Да, они могли поругаться даже из-за пустяка, но никогда не могли по-настоящему обидеться друг на друга. И вот сейчас, новость о смерти короля Марка очень сильно ударила по герцогу Адельманну. Настолько, что он позволил себе слабость даже перед чужим ему человеком. — Ваша светлость, послушайте, — вновь спустя небольшую паузу заговорил лорд, — Мы должны прибыть во дворец. Сейчас там проходят подготовления к похоронам, Вам следует проститься с братом и проконтролировать всё лично. Сейчас Вы старший член королевской семьи, хоть и носите родовое имя своей матери. Во дворце неспокойно, Ваши племянники могут оказаться в опасности, на них сейчас будут обращены взоры высшей аристократии для выбора подходящей на трон кандидатуры. Они могут стать марионетками в руках кукловодов. Герцог Адельманн поднес правую руку к лицу и закрыл ей глаза. Вновь повисшую тишину разрывало лишь его тяжелое дыхание. Глубоко вздохнув и, наконец, отняв от лица руку, он, казалось, весь подобрался и напрягся. Его голос зазвучал холодно и уверенно, разрезая тишину словно клинок. — За это можете не волноваться, Николас, — с холодной усмешкой сказал он. В его голубых глазах застыл лед, грозящий заморозить любого, на кого падет его взгляд. — Уж о племянниках я позаботиться сумею. А вот Вашим дружкам — аристократам следует быть осторожнее. Среди наемников ходят слухи, что Призрак вновь вышел на охоту и уже выбирает себе жертву. Полумрак скрыл легкую дрожь, пробежавшую по телу лорда де Круа, от внимательного взгляда его собеседника, однако эти ледяные глаза, казалось, смотрели в самую душу и могли видеть ту бурю, что поднялась там от последних слов герцога.

***

Через двадцать минут карета лорда де Круа подъехала к двухэтажному особняку, построенному из темно-серого мрамора. Даже в этот солнечный день дом, казалось, был погружен в сумрак. Несколько шпилей на боковых зданиях разрезали небо и создавали странное ощущение. Вид здания заставлял одновременно восхищаться его красотой и дрожать от мрачной, гнетущей атмосферы, окружавшей здание. Карета остановилась на дорожке около центральной лестницы, ведущей ко входу. Дверь открылась, и первым на землю спрыгнул герцог Адельманн. Следом за ним грациозно спустился лорд де Круа и остановился, окидывая дом заинтересованным взглядом. — Всегда хотел посмотреть на знаменитое поместье Уиллитонс. Оно действительно великолепно, — он с восхищением и интересом осматривал особняк. — Герцог, Ваша задумка действительно хороша. — Хватит, граф, мы с Вами не на светском приеме, оставьте пустые разговоры и прекратите любезничать. Пойдёмте внутрь, Вы сами говорили, что времени не так много, — произнеся эти слова прохладным тоном, герцог пошел к дому, не дожидаясь своего спутника. Внутри дом соответствовал внешнему виду: темные тона, массивные шторы на окнах, не пропускающие солнечный свет, свечи на стенах, изысканная мебель из темного и темно-красного дерева. Из холла вела лестница на второй этаж и коридоры в разные крылья здания. Полумрак и холод, царившие внутри, никак не соответствовали солнечному и теплому дню. Граф де Круа с интересом осматривал открывшееся ему помещение, отмечая наличие старинных фресок и гравюр на стенах, которые стоили, как он знал, очень дорого. Да и в целом, богатое внутреннее убранство, хоть и выдержанное в темных домах, намекало на финансовое благополучие владельца, что в корне расходилось со всеми слухами, ходившими о герцоге Адельманне. По словам высших лордов, да и слухам среди простого народа, герцог был пьяницей и гулякой, тратящим деньги направо и налево. Деньги, собственно, давал ему брат, так как никакой работой лорд себя занять не изволил. И вот теперь, смотря своими глазами на вазу, стоимость которой была около пяти тысяч золотых, он понимал, что оказался одурачен. И даже мысль о том, что вместе с ним ошибались и все остальные, нисколько не спасало его гордость. Ещё бы, он, глава Королевской службы наказания, которая ведет шпионаж за всеми лордами, оказался не проинформирован о финансовом положении брата короля! Однако дальше убиваться о своей несостоятельности ему не дал мужчина сорока пяти лет, одетый в одежду управляющего, который подошел к ним. — Ваша светлость, Вы вернулись! Вы так долго не заезжали, что я даже подумал, что Вы забыли о собственном доме, — с легким укором в голосе проговорил мужчина. После он перевел взгляд на гостя и, спохватившись, поклонился ему. — Прошу простить мою невежливость, надеюсь высокий гость не сочтет это большой обидой. — Поднимись, Тэри. Он не настолько дорогой и желанный гость, тем более мы ненадолго, — Ааррон взглянул на склонившегося слугу и пошел к лестнице, произнося на ходу, — мне нужно переодеться, поэтому, Тэри, отведи графа в малую гостиную, подождёте меня там. — Он уже дошел до лестницы и начал по ней подниматься, больше не обращая внимания на других людей. Казалось, он находился в совершенно другом месте. Дворецкий, уже поднявшись, вежливо улыбнулся гостю и пригласил его пройти в левое крыло.

***

Через полчаса двери в малую гостиную распахнулись и внутрь стремительно вошел герцог Адельманн. Теперь его внешний вид соответствовал занимаемому статусу и выгодно подчеркивал его аристократическое телосложение. На нем был надет черный удлиненный камзол, расшитый серебряными нитями с высоким воротом, полностью закрывающим шею, и черные штаны, похожие на те, что были надеты на графе. Чистые, расчесанные волосы были распущены и спускались волной чуть ниже плеч. Весь внешний вид кричал о красоте этого человека и его принадлежности к аристократии.        Николас, сидящий в удобном кресле, обитом темно-изумрудным бархатом, перевел взгляд с зажженного в камине огня на вошедшего и подавился вином, которое пил. Поставив бокал на стол, он попытался откашляться, одновременно бесстыдно рассматривая герцога. Вся его напускная холодность и отстраненность столкнулась с красотой, открывшейся перед его глазами, и рассыпалась на миллионы осколков. Нет, он и ранее слышал о невиданной красоте брата короля, да и сам несколько раз видел его ранее, но сейчас, одетый с дорогую, красивую одежду, с холодным и высокомерным взглядом, с прямой осанкой и гордо вздернутой головой, он заставил его сердце сначала замереть, а после забиться бешенным темпом, грозя сломать ребра и выпрыгнуть из груди.        Видимо насладившись получившимся представлением, судя по промелькнувшему в глазах удовлетворению, Ааррон сделал пару шагов и остановился в нескольких метрах от графа, тщетно пытавшегося держать лицо. — Я закончил, можем ехать, — он посмотрел на герцога и, не сдержавшись, с усмешкой продолжил, переходя на неофициальный стиль речи. — Николас, да хватит тебе уже корчиться. Какого черта ты вообще тут в припадке бьешься? «А то ты не знаешь, поганец. Сам, небось, специально нарядился, чтобы выставить меня идиотом. Хотя наверно не только меня, а вообще всех вокруг. Ты это делаешь мастерски». — Ох, герцог, как же я могу не биться, когда передо мной такой красивый мужчина! — он пустил в голос восхищенные нотки, стараясь скрыть мысли и эмоции, проносящиеся у него в голове. И часть из них была ну совсем непристойного характера. Кошмар! — Раз вы готовы, Ваше сиятельство, я думаю, мы можем выдвигаться. Едем сразу во дворец, — спрятав все глупые мысли очень глубоко, он вновь стал собранным. Ааррон, еще несколько минут назад будучи расслабленным и с улыбкой на лице, весь подобрался, фигура стала распространять опасность и холод. Его как будто подменили, по щелчку пальцев: раз — и совершенно другой человек, способный убить без всякого сожаления. — Да, граф, Вы правы, — произнес он, снова переходя на официальную речь, — едем во дворец. Николасу на секунду послышалась скрытая угроза, когда были произнесены последние слова. Но несколько мгновений спустя, когда Ааррон уже вышел из зала и у него не оставалось другого выхода, кроме как последовать за ним, он откинул все странные мысли, списав на не до конца прояснившийся разум. Догнав ушедшего вперед человека, они вместе зашагали к выходу из особняка, направляясь к ожидающей их карете.