Break It

Тёмное, далёкое от мирских переживаний, небесное полотно ночи зловеще скрывалось за массивными грозными облаками, пряча тонкий серп лунного диска и маленькие маячки Вселенной в своих бескрайних просторах. Искусственный белый свет высоких однотипных фонарных столбов тонкими полосами разрезал чёрный в ночи подвижный водный пласт. Вольный, завывающий, студёный ветер буйно ворошил ветки голых деревьев, доламывая тонкие стебли. Строгие ровные линии бетонного моста стойко принимали бушующие волны, которые, не достигнув заветной цели, гневно пенились, создавая шумные брызги. Редко проезжающие машины мелькали неясным светом фар, словно вагонетки в ад, бездушно несясь в одном направлении. Железные столбы безразлично смотрели на яркие огни близлежащего города, наполненного людской суетой и шумом. Только одиночество, изоляция, безмолвие и страх.    На жёсткой поверхности холодного парапета брошено и отстранённо сидела молодая женщина лет двадцати. Длинные пшеничные пряди прямых волос, собранные в низкий растрёпанный хвост, развивались под влиянием холодного ветра. Фарфоровая, чувствительная, обладающая особой тонкостью и нежностью кожа давно приобрела красноватый оттенок и покрылась вкраплениями от столь низкой температуры. Облегающая атласная ткань чёрного платья с открытой спиной и поясницей была порвана по краям подола и вихляла от ветра. Тонкие изящные руки уродовали тёмные синие пятна с неглубокими порезами от былого болезненного столкновения с шершавым асфальтом и застывшая бордовая кровь на плечах. Такую же картину из себя представляли стройные ноги, полностью покрытые синяками. На пустых стеклянных аквамариновых глазах постепенно высыхали мокрые ручьи слёз, размывшие чёрную тушь по щекам. Уязвимое тело непрерывно дрожало от холода и сбивчивого ритма дыхания.    Босые ноги одиноко свисали с парапета, а утончённые, побелевшие от напряжения пальцы судорожно сжимали выступающий край. Девушка сидела на середине пустого моста, оставаясь в тени для большинства проезжающих. В водной бездне она отстранённо старалась разглядеть свою верхнюю одежду, нагло выброшенную за край, и небольшую белую сумочку со всем содержимым. Мобильное устройство, железные ключи от небольшой квартиры и некоторая сумма денег, ради которой она работала без выходных на протяжении большого количества времени. Всё пропало.    Каллиста Маршаль считала свою жизнь поистине безнадёжной. Ещё днём ранее она не представляла, что её бесцеремонно уволят с места, на котором она крутилась как белка в колесе, а после сравняют с грязью. Синяки на теле больно тянули, а безжалостный ветер неприятно обдувал порезы. Глубокая подавленность и отчаяние завладевали сознанием юной женщины, а апатия стелила обманчиво-мягкую пелену перед глазами. Каллиста прикрыла тяжёлые веки, спрятав потухший аквамарин. В её голове было пугающе тихо. Безнадёжно тихо.   Через мгновение тонкие реснички дрогнули, девушка открыла глаза. Её пустой взгляд ещё раз прошёлся по водной глади. Только она вправе решать, начнётся ли завтрашний день. Это не сильное отравление от принятия лекарств, не дикая боль от вскрытия вен и обморок, это конец. Несколько секунд полёта и встреча с долгожданными ледяными объятиями, всё наконец-то закончится. Свет погаснет. Смерть встретит её.   Каллиста поддалась корпусом вперёд, её тонкое и изящное тело полностью расслабилось, поддаваясь разуму. Длинные фарфоровые пальчики один за одним медленно начали разжимать выступ парапета. Шесть, пять, четыре, три. Девушка прикрыла глаза и разжала кулаки. Ветер быстрым холодным потоком обдул её лицо, но неожиданно что-то твёрдое обвилось вокруг её талии и мощно потянуло назад. Каллиста широко раскрыла глаза от ужаса и отчаяния, с её губ сорвался хриплый пронизывающий крик, былая истерика вернулась, многократно усилившись.    Неужели опять ничего не вышло? Замёрзшие конечности никак не хотели поддаваться командам головы и отбиваться от неизвестного. Острые волны бушевали как черти, завывая её к себе, но она не могла вырваться. Её обессиленное тело было ничем по сравнению с силой незнакомца.   Каллиста хотела начать умолять отпустить её, но из горла доносились лишь удушающие рыдания. Меньше часа назад она уже унижалась перед парочкой незнакомцев, но те всё равно применили к ней силу и выбросили все её вещи. Безнадёжность волнами накатывала на молодую женщину, отключая разум и размывая функции всех органов чувств. Она не видела человека перед собой, не слышала низкий голос над самым ухом, не чувствовала железную хватку на своих плечах и поэтому неприятный запах от смоченного чем-то платка не стал для неё заметным.    — Тише-тише, — нежно прошептал незнакомец, удерживая её на месте.    Несмотря на протесты разума, тело начало поддаваться этому бархатистому голосу и таять в тёплых объятиях сильного мужчины. Хрупкая девушка потеряла последнюю опору в дрожащих ногах и полностью отдалась сильным рукам. Мир погас. ***   Мягкие язычки горячего шёлка заботливо ласкали открытое тело юной женщины. Тяжёлое одеяло обнимало мягкие формы своим весом. Истощённая эмоциональным кризисом девушка медленно приходила в себя. Её перенапряжённые мышцы болели, неустанно напоминая о недавних событиях. Мягкость большой кровати грела, создавая приятную расслабляющую дымку. Вокруг царила умиротворяющая тишина, какой Каллиста не слышала уже долгое время.   Она приходила в себя и с каждой секундой напрягалась всё сильнее. Её тонкие руки обхватили стройное нагое тело, до боли сжимая незащищённую одеждой кожу и вонзаясь в неё ногтями. Раскалённый фарфор плоти приобрел красный оттенок, а тонкие пальчики сильно побелели. Девушка точно находилась вне своей съёмной квартиры, лежала не на своей маленькой кровати с наждачным постельным комплектом и ощущала не привычный холод, а обволакивающее тепло.   Тяжёлые веки медленно разомкнулись, и стеклянно-голубые глаза осветили спальню недопониманием. Эклектичный интерьер: плотные шторы из тёмного бархата, закрывающие окна и не дающие возможности определить время суток или место нахождения, массивный деревянный стол с резьбой из чёрного дуба, расписные хрупкие вазы с искусственными сухоцветами, изящные ручки комода, стоящего под настенным зеркалом, обвитым серебряным венком, и довольно жуткая картина с убитым белым кроликом на стене рядом.    Тёмные тона создавали атмосферу тайны и загадки, но, к сожалению, Каллиста не хотела её разгадывать. Она вообще не хотела находиться здесь, в мире живых, но, видимо, именно хозяин дома решил поиграть в милостивого Бога и спасти её. Если судить по интерьеру, она находилась в руках либо очень богатого извращенца, либо какого-нибудь молодого человека, получившего в наследство этот дом.    Неожиданно внимание девушки привлекли негромкие твёрдые шаги в коридоре. Этот звук всё нарастал и нарастал. Юная женщина резко приняла сидячее положение, случайно выскользнув из-под одеяла. Холодный воздух помещения укусил её нагое тело, и тонкие пальцы быстро схватили одеяло, натягивая его до худеньких плеч. Полоска белого дневного света под дверью стала тусклее. Кто-то встал прямо напротив входа в комнату. Ручка двери осторожно скрипнула.     Высокий подтянутый мужчина в классической рубашке странно-красного оттенка с коричневым галстуком застыл в проёме, пустив мягкий свет из коридора в комнату. Каллиста первый раз в жизни видела, чтобы подобное сочетание одежды смотрелось так стильно и утончённо. Её глаза забегали по инфернальной фигуре, останавливаясь на лице, скрытом полутенями. Высокие острые скулы, тонкая линия губ и строгие черты придавали незнакомцу сильный мужественный шарм. Тёмные при таком освещении глаза непрерывно следили за напуганной маленькой фигуркой, прижавшейся к изголовью кровати. Девушка выглядела как оленёнок, застывший перед светом фар, она не шевелилась, прижимая колени к себе.    — Доброе утро, — низкий ровный голос мягко нарушил тишину.    Мужчина медленно прошёл вглубь комнаты, положив что-то на массивный стол, и остановился у окна. Отодвинув плотные тёмно-синие шторы, его сильные руки разрешили яркому дневному свету пролиться на антикварную мебель и дорогие ковры со сложными узорами. Каллиста резко зажмурилась и прикрыла глаза ладонью, чем неизвестный и воспользовался, незаметно подходя ближе.    Когда бархатный голос зазвучал прямо над молодой женщиной, она сильно вздрогнула и быстро посмотрела на его обладателя. Спокойные янтарные глаза нежно обволокли её, и хозяин дома осторожно присел на край большой постели, чтобы оказаться на одном с ней уровне.    — Рад, что ты в порядке. Я немного переживал, когда ты потеряла сознание. Меня зовут Ганнибал, ты у меня дома.       Мужчина ненадолго оторвался от созерцания блестящих аквамариновых небесных свод и оголил запястье с наручными часами.    — Сейчас десять минут двенадцатого часа. Как ты себя чувствуешь?     Каллиста не ответила ему, что-то перехватило в горле, и она не могла произнести ни слова. Девушка чувствовала харизму и загадку в мужчине, он излучал уверенность и контроль, инфернально сидя напротив неё. Он был хорош собой, элегантен и ухожен, привлекателен своей строгостью в чертах лица. Рубашка не скрывала его отличного подтянутого телосложения, а напротив, подчёркивала сильные мышцы. Зализанные назад тёмно-русые короткие волосы и костюм говорили о многом. С первых секунд их общения Каллиста почувствовала странное давление, спрятанное в недрах его поведения. И ещё он не сказал, где конкретно она находится, лишь поверхностное «у меня дома». Это напрягало.    Тем временем шестерёнки в голове Ганнибала крутились очень быстро. Он анализировал её поведение, подмечал малейшие движения мышц на прелестном личике и по вздымающейся груди и побелевшим тонким пальчикам рук определял уровень её напряжения.    — Я знаю, что это может быть трудно. Жизнь — это сложное музыкальное произведение. Иногда ноты звучат в унисон, создавая гармонию, а иногда они разрываются на диссонанс, вызывая боль и страдание.   Ганнибал стих, давая красивой девушке осмыслить его слова. Он знал, что она его слушает, и через несколько секунд продолжил более низким и тихим голосом, создав при этом особую тёмную атмосферу:   — Именно в этих диссонансах мы порой находим свою истинную мелодию.      Она опустила глаза, не в силах больше контактировать с незнакомцем. Мужчина оставил ей не так много личного пространства, сев на расстоянии вытянутой руки от загнанной в ловушку жертвы. Молчание повисло в воздухе, давяще воздействуя на её хрупкие плечи. Янтарные глаза непрерывно смотрели на неё с каким-то скрытым подтекстом, который ей пока не дано было понять.    — Меня зовут Каллиста, — тихо отозвалась девушка. Её шея дрогнула, выдавая быстрое сглатывание. — Каллиста Маршаль.   — Каллиста, — задумчиво, словно смакуя на языке, повторил Ганнибал. — Какое прекрасное имя. «Самая красивая» в древнегреческой мифологии.     Уголок рта мужчины приподнялся. Он смотрел и смотрел на неё, не в силах отвести взгляд от этого очаровательного уязвимого ягнёнка.    — Знаешь, иногда имена бывают более откровенными, чем их носители. Ты действительно прелестна.     Девушка упорно постаралась пропустить это мимо ушей, спрятав глаза в картине на стене, но убитый белый кролик никак не поспособствовал её отвлечению. Она отвернулась.    — Извините за грубость, но я не найду слов благодарности, чтобы ответить. Вам не стоило.      Но тихие слова не успели слететь с искусанных губ, как были прерваны твёрдым баритоном:    — «Не стоило»? Ледяная вода и безмолвие казались тебе лучшей судьбой, Каллиста? Интересно, но я решил по-другому. И это был первый и последний раз, когда ты позволила слабости определить твою судьбу. Поверь мне.       Когда небесное светило зашло за горизонт и всё окуталось темнотой, Ганнибал сел за руль своего чёрного «Ягуара» и отправился за очередным грубияном. Глупый мужчина сильно, но напрасно сопротивлялся, пытаясь дать Потрошителю отпор, к недовольству последнего замедляя весь процесс и делая мясо менее вкусным. В конце концов, расчленённое тело было запаковано в чёрные термопакеты средней величины и сложено в багажник. Прозрачный комбинезон, надеваемый поверх костюма, запачкался большим количеством крови и поэтому был убран в аналогичный чёрный пакет на заднее сиденье.      Жёлтый свет высоких фонарей, дорожные знаки, шуршание шин об асфальт, тихий гул двигателя и редкий отдалённый звук проезжающего мимо автомобиля создавали особую расслабляющую атмосферу. Мужчина неспешно возвращался домой, его дорогие наручные часы, известные своим высоким качеством и точностью, показывали три часа ночи.    Водитель был на середине моста, когда его внимание привлёк силуэт в тени дороги. Ганнибал медленно снизил скорость и выключил фары, прижимаясь к обочине. Зоркий глаз его не подвёл, на мосту и правда кто-то был. Кто-то в очень уязвимом положении. Не долго думая, мужчина остановился неподалёку и достал из портфеля небольшой бутылёк.      Лектер замер в шаге от силуэта. Филигранная фигура молодой женщины, облачённая лишь в атласную чёрную ткань платья, открывающего вид на великолепные красные лопатки и поясницу, напряжённо и одиноко сидела на краю парапета, свисая ноги в водную бездну. Её тонкие изящные руки сжимали небольшой выступ. Хрупкий силуэт дрожал. Ягнёнок так и манил к себе своей красотой, в её пшеничных, собранных в хвост волосах мелькали огоньки фонарей. Подойдя ещё ближе, мужчина разглядел тёмные свежие пятна на нежной фарфоровой коже и красные струйки застывшей крови. В его голове быстро сложились пазлы. Янтарь вовремя уловил едва заметное движение девочки, когда она поддалась вперёд и разжала ладони, ранее удерживающие её от падения.    Ганнибал тут же стремительно приблизился к ней и обвил стройную фигурку своей сильной рукой, отодвинув смерть девушки на неопределённый срок. Послышался громкий отчаянный крик, её превосходное тело начало сопротивляться, но довольно слабо и вяло в сравнении с силой маньяка, имеющего большой опыт за плечами. Сама того не замечая, замёрзшая девушка прижалась к нему, отчаянно ища тепла. Лектер зажал её тело между своим корпусом и бетонным парапетом, его рука зафиксировала её голову в неподвижном положении и прижала только что смоченный платок хлороформом к её лицу. Уже через несколько минут довольно лёгкое тело, укутанное тёплым пальто мужчины, расположилось на заднем кресле автомобиля рядом с его костюмом, и Ганнибал поспешил домой.      — Каллиста, порой не стоит сопротивляться темноте, именно во мраке зажигаются самые яркие звёзды.   Молодая женщина подняла глаза, ненадолго встречаясь с изучающим взглядом мужчины.    — Я лишь хотела, чтобы холодная глубина стала моим погребальным саваном.     Ганнибал и глазом не моргнул на её ответ. Он по-прежнему сидел, расправив плечи и анализируя поведение юной леди. Ягнёнок был удивительно красив и утончён. Хозяин дома подчеркнул идеальные пропорции с аккуратной тонкой талией и мягкими на вид формами ещё поздней ночью, когда снимал с неё чёрное порванное платье и обрабатывал раны. Нежная тонкая фарфоровая кожа ярко выделяла синие пятна и коричневые порезы. Её лицо было очаровательным: аккуратненький носик, едва видные скулы, длинные густые пшеничные реснички и бровки, тонкие обветренные алые губы и бездонные небесные своды. Каллиста была произведением искусства, не нуждающимся в изменениях. Взрослый мужчина захотел присвоить её.   — Твоя открытость — это редкость, и я ценю её, — бархатным голосом отозвался Ганнибал, наклонившись к милому личику. — Однако, что ты искала во мраке?    — Освобождение, — на выдохе ответила Каллиста.     Она первый раз в жизни разговаривала с кем-то, кто был способен без осуждения поддержать её нетипичные разговоры и понять сомнительную точку зрения. Как и в Ганнибале, в ней нарастал интерес.    — Кто-то заточил тебя?    — Нет, но... — начала было говорить она, но быстро затихла, услышав ровный голос мужчины поверх своего.     — Не существует безвыходных ситуаций, лишних людей, случайных встреч и потерянного времени, Каллиста.     Янтарные глаза оглядели миниатюрную фигурку с ног до головы.     — Мне было бы интересно узнать, как ты дошла до этой крайней меры.     — Подрабатываете частным психологом? — девушка увидела, как Ганнибал заинтересованно склонил голову набок, и продолжила: — Вы так профессионально ведёте разговор, перенаправляя его в нужное для Вас русло. Словно по ниточкам собираете мое полотно.    — Какие ты ещё сделала выводы обо мне?    — А Вы? — быстро спросила девушка, глупо пожимая ноги к себе.     — Каллиста, в тебе есть вызов, спрятанный глубоко в джунглях твоей напрасной неуверенности. Возможно, в прошлом тебя много раз отвергали и не воспринимали всерьёз. С самого начала нашего разговора твои пальцы теребят край одеяла, ты боишься задавать лишние вопросы, хотя у тебя их очень много, но при этом сама ведёшь беседу, — мужчина резко прервался, оставив большую недосказанность, и обнаружил на себе пару голубых глаз, устремлённых на его правое плечо.     — Вы внимательны к деталям, считаете себя уникальным и, соответственно, чувствуете превосходство над окружающими. В Вас есть что-то.    Каллиста немного расслабилась, избегая взгляда хозяина дома и изучая отдельные части его образа. Она решила исправиться и подыграть мужчине, задав то скрываемое множество вопросов, на которые он заставил обратить её внимание. Особенно остро её интересовал вопрос одежды, то есть практически полное отсутствие таковой. Под одеялом она была нагой.     — Я без одежды.    — Не волнуйся, Каллиста. Это поправимо, — ровно отозвался Ганнибал, ожидая этот вопрос. — Для тебя есть стопка вещей на первой полке комода под зеркалом.     Мужчина слегка протянул руку, лениво указывая в сторону названного предмета.    — И с какой периодичностью у Вас ночуют женщины, раз Вы имеете одежду моего размера? — негромко поинтересовалась девушка, глаза которой сверкнули недоверием.        Пальчики Каллисты впились в нежную плоть бёдер под одеялом, её грубые слова медленно таяли в комнате, а чувство вины быстро заполняло её рассудок. Даже если мужчина врал, ей не следовало проявлять к нему такое неуважение. По своему горькому опыту она знала, какие могут быть последствия у несдержанности. Глаза девушки спрятались в картине на стене. Очень жаль, она не знала, что Ганнибал сразу считал её извинение в поведении и простил несчастную.     — Не стоит представлять меня в роли любвеобильного бога Зевса из греческой мифологии, Каллиста, — медленно отметил Лектер, придав своему голосу твёрдые нотки.        Его чуткие внимательные глаза просканировали небольшую фигурку в одеяле. Молодая женщина стушевалась и, хоть и старалась скрыть свой настрой, была выдана напряжёнными плечиками. Серьёзный мужчина пока не сделал ей ничего плохого с точки зрения морали, а напротив учтиво поинтересовался самочувствием, даже если посылом этого были корыстные мысли.   Каллиста вдруг отчётливо представила свой вчерашний вид, который лицезрел хозяин дома. Он был, мягко говоря, не презентабельным. Растрёпанные светлые волосы, лоскуты подола порванного чёрного платья, множество ссадин на фарфоровой коже и полное отсутствие вещей, даже малейшего намёка на таковые. Возможно, она выглядела как женщина лёгкого поведения, которую вначале использовали, а затем на скорости выбросили из легкового автомобиля, вследствие чего она решила покончить с собой.    В горле девушки пересохло, и она поспешила объясниться, чтобы у Ганнибала не сформировалось неправильное представление о ней: «Если что, я тоже не жертва общественного темперамента, — Каллиста ненадолго замолчала, позволив словам стать осмысленными. – Пожалуйста, не думайте обо мне так».     — Я рад, что мы прояснили это, — ровно отозвался Лектер, почувствовав, насколько сильно её беспокоит эта тема, и быстро сложив однозначные числа. Ему захотелось узнать её историю и подтвердить все свои догадки или же опровергнуть некоторые из них.    Каллиста ещё раз обвела комнату взглядом. Тёмные тона больше не давили на её сознание, они лишь выделяли яркий дневной свет пасмурных улиц, обволакивая твёрдые поверхности и подчёркивая резкие узоры предметов эклектичного интерьера и дорогой мебели. Этот контраст чёрного и белого стал мил глазу Маршаль.    — Впрочем, ты напрасно терзаешь себя сомнениями, — продолжил мужчина, проследив за её чудесным аквамарином.     — Вы играете со мной, — подражая манере голоса хозяина дома, ровно произнесла девушка.    — Я этого не отрицаю, — бархатно и нежно промурлыкал мужчина.      Его новая игрушка с каждой секундой нравилась ему всё больше.     Она ненадолго взглянула на его галстук, боковым зрением считывая эмоции с его каменного лица. Почему-то озвученный факт не сильно беспокоил, наоборот, он подталкивал её проверить маловероятное событие.    Лектер быстро облизнул пересохшие губы и отвёл глаза. О, девочка хочет играть. Ганнибал с удовольствием поддержит её и даст правила, правда, составленные им. Милая Каллиста заглотила наживку его наигранной лжи в поведении. Её аквамарин блеснул смесью подозрения и веселья, а значит, всё шло по плану.     — Вы купили вещи незнакомой девушке?    Голос юной женщины был тих, и Ганнибалу показалось, что она всегда имела манеру говорить именно так: негромко и сдержанно. Девушка словно боялась вызвать негативную реакцию в собеседнике, но при этом стремилась отстоять свою точку зрения. Весьма искусно и привлекательно, особенно для такого человека, как он.     — Ты мне не веришь, Каллиста? — с наигранной обидой в голосе спросил Ганнибал.    Лектер медленно развёл руками и отсел немного дальше от хрупкой девушки, освободив для неё проход. Янтарные глаза аналогично аквамариновым сверкнули весёлыми искрами. Он склонил голову набок и повторно вытянул руку по направлению к комоду.     Маршаль проследила за жестом мужчины, и её светлые бровки сошлись от осознания того, что предлагает ей сделать хозяин дома. Её нагое тело, скрытое большим и тяжёлым одеялом, было не в самом лучшем виде. Не в том смысле, что она не имела хороших форм или была сложена неладно, а в том, что тёмные синие пятна и красные ссадины портили вид её стройных ног и тонких рук. Это был вызов.     Взгляд уже знакомого сильного мужчины неотрывно следил за изменениями её нежного лица. Девушка опустила глаза и прикусила край тонкой губы, особенно вглядываясь в какой-то сложный узор на одеяле. Секунды раздумий плавно перетекли в минуту, и, к удивлению Ганнибала, Каллиста подняла свои полные решимости своды и немного нервно усмехнулась. Какая для неё может быть разница, что повлечёт за собой это действие, если ещё вчера она была готова покончить с собой, раз и навсегда оборвав все ниточки с этим миром?       Взгляды пересеклись. Молодая женщина увидела, как керосин янтарных глаз зажёгся от её искр. Неспешно тонкие пальчики обхватили край мягкого одеяла и медленно потянули вниз…   В её жизни было много всего плохого и не так много хорошего, по крайней мере, она запомнила это так. Уже в одиннадцать лет девочка начала подрабатывать на автомойке дяди со стороны покойного отца, чтобы помочь пьющей матери справиться со всеми долгами и закрыть множество микрокредитов, из-за чего у неё практически не оставалось времени на гулянки с друзьями и внеклассное общение. После работы Каллиста пряталась в своей небольшой комнате от незнакомых гостей и ночами зубрила школьную программу. В голове маленькой девочки были мысли о её возможном будущем, где повзрослевшая версия Каллисты ни в чём не нуждается благодаря своим знаниям и хорошей работе. А также одной тяжёлой ночью она продумала, что будет делать, если жизнь мечты у неё не сложится. Суицид до двадцати двух был не просто превосходным, а восхитительным вариантом.     Каллиста успешно сдала школьные экзамены. Красный аттестат с отличием помог ей поступить на бюджетное место в довольно хороший вуз на заочную форму обучения. Меньше чем за неделю она переехала, мечтая отправить свою нелёгкую прошлую жизнь в небытие. Относительно это вышло. Новые трудности полностью вытолкнули старые. На новом месте работы был довольно приветливый коллектив, а в особенности мужская его часть. Каллиста знала, что её внешность находила отклик в сердцах сильного пола, но по жизненному опыту осознавала, к каким это могло привести трудностям. Во-первых, женская часть коллектива относилась к ней, мягко говоря, не очень, а, к сожалению, к этой части относилась ещё и стервозная начальница с отвратительной бородавкой на правой щеке. А во-вторых, Каллиста не на шутку опасалась возвращаться тёмными вечерами домой, боясь стать жертвой очередных злых умыслов.   Контора, в которой она работала, приносила неплохой доход, покрывающий все необходимые расходы. Съемная квартира также не казалась девушке плохой, ей не удосуживалось видеть лучше на постоянной основе. Дни сменялись месяцами, всё текло своим чередом. Она привычно уставала на работе, ночами догоняла вузовскую программу, а на выходных безжизненно и изнеможённо лежала, не тратя силы даже на приготовление пищи. Разумеется, с таким насыщенным графиком у неё не оставалось свободного и лишнего времени, она отказывала незнакомым людям, подходившим, чтобы познакомиться с ней, и поэтому никогда не имела любовных отношений. В этом плане она была девственной, хотя невинность потеряла ещё далеко в раннем возрасте и то не по своему согласию.   Послышался лёгкий шорох тяжёлого одеяла, сползающего с обнажённых плеч стройного тела, и мягкий, приглушённый звук его удара об пружинистую поверхность матраса. Тёмный шёлк выделял светлую кожу девушки, подчёркивая, насколько молочным был её прелестный фарфор, испачканный синяками и царапинами. Округлая изящная грудь идеального размера была создана для сильных рук Ганнибала, нежные розовые горошины выдавали игривый настрой Маршаль, несколькими часами ранее желающей покончить со своей жизнью. Эти прелести плавно перетекали в очаровательную тонкую талию, а после и в нежные, мягкие на вид бёдра девушки.    Каллиста медленно свесила стройные ножки с края большой кровати и наконец посмотрела в совсем тёмный и загипнотизированный янтарь. Мужчина не шевелился, его ранее блуждающие глаза теперь впились в аквамариновые своды и поглощали даже малейшие движения чудесной нимфы. Его сильная мужественная грудь вздымалась всё медленнее, поддаваясь глубокому дыханию. Только благодаря своей железной выдержке он оставался на месте.   Девушка мягко выскользнула из приятного и ласкающего тепла кровати, и её босые ступни медленно коснулись твёрдого ворса тёмно-бордового ковра, покрывающего бóльшую часть прикроватного участка. Отведя глаза от странно смотрящего янтаря, Каллиста поднялась на ноги, и дневной свет сразу же пролился на её мягкие черты, заискрясь в пшеничных длинных локонах, струящихся по её изящной незакрытой спине. Прекрасная женщина обошла безмолвный силуэт хозяина дома и, непроизвольно покачивая бёдрами, направилась к комоду с искусно оформленными ручками. Каллиста не смотрела в сторону мужчины, отголоски смущения красили её щёки в красный, она боялась и вовсе утонуть в нём и запутаться в ногах.       Янтарь тем временем непрерывно следил за каждым её действием, восхищаясь утончённостью и грацией, несомненно присущих молодой женщине. Стоило восхитительному лицу девушки смениться пшеничным затылком, янтарные глазки медленно упали на красивую обнажённую фигурку.      Каллиста наконец оказалась у внушительного комода из тёмного дуба, и, стараясь не чувствовать обжигающего взгляда оппонента, потянулась к резным ручкам. Тонкие пальчики подцепили холодный метал и аккуратно потянули на себя. Она поджала тонкие губы и несмело протянула руку в неизведанную темноту, и вопреки ожиданиям твёрдой поверхности, её подушечки пальцев коснулись мягкого материала ткани. Маршаль полностью отодвинула полку, позволив свету заполнить этот непустой тёмный ящик.    — Постоянное недоверие — слишком уж большая цена за возможность не быть обманутой.       Кожу за ухом обожгло горячее, неизвестно откуда возникшее дыхание мужчины, от чего Каллиста сильно вздрогнула, немного вжав голову в шею. Её пальцы побелели, сжав твёрдый край комода. Дар Ганнибала передвигаться абсолютно неслышно начал её пугать.       Дорогой парфюм завладел её сознанием, она слышала этот гипнотизирующий аромат впервые. Ветивер, имбирь, кожаные нотки, амбра и мускус мягко обволокли её обоняние и обострили всевозможные рецепторы. Слышимый аромат, по мнению бдительной девушки, использовался для подчёркивания авторитета сильного человека, коим и являлся Ганнибал, а, соответсвенно, и для ещё большего подавления им собеседника.    — Что же, вы правы, Ганнибал, — негромко признала молодая женщина, стараясь, чтобы голос не выдал её быстро бьющегося сердца и спёртого дыхания.    Властная и тёмная аура мужчины захватила её, но мотылёк продолжил лететь на пламя и подыгрывать этому убийственному свету.    — Мне очень жаль, что я не поверила такому благородному и честному человеку как вы.    Несмотря на относительно смело сказанные слова, хрустальное тело, неподвижно застывшее у комода, выдавало ее с потрохами. Язычок Ганнибала быстро прошёлся по тонкой полосе его губ, и он наклонился ещё ближе к зажавшемуся ягнёнку. Молодая женщина нарочно раздувала его эго, рассчитывая на помилование или затупление бдительности хищника.    — Каллиста, Каллиста. Бог простит, —медленно прошептал мужчина.       Их тела находились всего в нескольких миллиметрах друг от друга, но он пока не собирался касаться её. Шрамы на аккуратных бёдрах и запястьях говорили Ганнибалу о многом, и он собирался прекратить позволять девушке наносить себе весь этот вред.     Каллиста до боли вжала свои тонкие пальцы в острые линии комода, чтобы успокоиться. Не заметив размышлений мужчины, она вздохнула, решив играть ва-банк, и открыла рот, чтобы озвучить не лишённый остроумия ответ: «Так простите», но воздух резко покинул её лёгкие, когда побелевшие фарфоровые пальчики накрыла сильная и тёплая ладонь хозяина дома.    — Чего Вы от меня хотите? Я сомневаюсь, что такой человек, как Вы, стал бы делать это без собственной выгоды.     Ганнибал нашёл их беседу весьма увлекательной, и поэтому, услышав обволакивающий голос милой девушки, издал низкий грудной смешок. Его янтарные глаза засветились от нескрываемого интереса. Каллиста с каждой секундой раскрывалась настолько превосходно, что мужчина не мог поверить в реальность происходящего. Помимо её великолепной красоты, дарованной свыше, она не была лишена остроты ума и очаровательного осторожного характера. Подчёркивая его достоинства, ягнёнок нарочно бросал брёвна в пламя, завораживая его, словно Серена на дно глубокого озера небесно-голубых глаз.    — Ты умна, Каллиста, и невероятно красива.       Сильная мужская ладонь, покрывающая тонкое аккуратное запястье молодой женщины, окутывала хрупкое тело тёмной оболочкой загадки. Маршаль прищурила глазки, и её рука мягко выскользнула из хватки хозяина дома. Она медленно, с присущей от рождения грацией повернулась к мужчине, и её нежное красивое личико встретилось с острыми греческими скулами. Они стояли друг напротив друга. Стрелок и мишень, голодный хищник и маленький ягнёнок. Лектер склонил голову, не отводя глаз от голубой пары нагой девушки.     — Предложите продать душу дьяволу? — смело спросила она, уловив странный янтарный блеск.      Хищная улыбка мягко расплылась по довольному лицу чёрного волка. Острый язычок медленно прошёлся по нижней губе, оставив после себя сверкающий след.    — Разве ты уже не сделала это, Каллиста? — ровным, низким и наигранно вопросительным голосом спросил мужчина, подняв брови.      Он вдоволь насладился написанным на милом личике недопониманием, выдержав драматическую паузу, а затем наклонился ещё ближе, оказавшись в нескольких миллиметрах от её аккуратненького носика.     — Ты распрощалась со своей жизнью, спрыгнув с высокого моста в водную бездушную бездну, не так ли?    — Но…      Каллиста ненадолго стихла, опустив глаза на подбородок мужчины.        — Я ведь жива.       Пазл быстро складывался в голове сообразительной девушки. Ноги тихонько проскользили по полу назад, и бёдра практически сразу упёрлись в резные ручки комода. Убежать не проучится. Голубые глазки из-под тонких бровок посмотрели в янтарь. Она ждала продолжения грандиозных речей оппонента, но он смолк, позволив недосказанности мотивировать верный поток мыслей в её голове. Секунды тянулись, плавно складываясь в долгие мучительные минуты раздумий. Юная женщина начала осознавать, в какую сторону клонил умный психиатр. Тишина начала кричать.    — Я слишком плоха в подобных играх.    — Нет победителей, нет проигравших, — со всей серьёзностью в голосе произнёс Ганнибал и по-прежнему остался неподвижным.       Хрупкое тело было в его власти. — Нет промолчавших, нет всё сказавших, — продолжила за него девушка. — Я догадывалась, что мне не светит дорога в рай. Наконец её плечики опустились вниз, а голубые глазки медленно и утвердительно моргнули. — Сомневаюсь, что вам нужен ответ или моё согласие. В любом случае, вы можете решить это за меня.    — Твоя проницательность восхитительна, Каллиста.     Ладони Ганнибала проскользили по твёрдой поверхности комода, и он оказался значительно ближе к загнанной  в ловушку жертве.    — Ты права, мне не нужно твоё согласие.     Мужчина понизил громкость своего голоса, и, впиваясь в чудесный уязвимый аквамарин, прошептал: «Мне нужно твоё желание».