Загнанная птица

      Перед глазами снова стояла та картина. Тёмное помещение, ночь на дворе. Капли воды падали с потолка, тем самым сводили с ума маленькую девочку. Дверь открывается, и тело пробирает дрожь. Он пришёл. Он вернулся. Вернулся за ней. Вернулся, чтобы добить. — Итами! Итами, очнись!       Резкий голос знакомого человека заставил девушку вырваться из оков кошмара и испуганным взглядом уставиться на майора. — Твою мать, Итами! Не пугай так! Я подумала, у тебя приступ! — недовольно прокричала Ханджи, убирая руки с плеч больной. — Что?.. — только и смогла выдавить из себя Итами, упав на подушку, в надежде найти в ней спокойствие. — Да так. Кошмар приснился? Ты кричала во сне.       Но Ита ничего не ответила и лишь обречённо выдохнула, прикрывая глаза рукой. Повисла гробовая тишина, но она не напрягала девушек. Зоэ встала со стула и подошла к столу, на котором, оказывается, всё это время стоял поднос с горячей едой. — Давай, тебе нужно поесть, — как-то слишком спокойно для своей манеры общения проговорила майор, одной рукой помогая больной сесть на кровать. — Смотри, вот каша из больших круп и домашнего молока. Причём молоке свежее, Леви сам только сегодня утром у фермеров купил. А это хлеб с котлетой. Ян сказал, что тебе нужно много энергии, чтобы восстановиться. Вот мы и скинулись, чтобы мясо купить. — Не стоило. Я бы и так справилась… — прошептала Мацумота, чувствуя вину за свою беспомощность. Ведь она сама не понаслышке знала, какое дорогое мясо сейчас. — Нет, нет! Для тебя не жалко! Ты должна как можно быстрее выздороветь! — Ханджи замолкла, следя за действиями курсантки. Та с явной слабостью и тяжестью во всём теле принялась за еду. А когда она принюхалась к чаю, недоверчиво поглядывая на приятно пахнувшую жидкость, майор неожиданно выкрикнула: — Не бойся! Это чай не из столовой. Леви сказал, что ты этот чай даже собакам не дала бы пить, поэтому заварил какой-то из своей коллекции.       Девушка удивлённо вскинула брови и всё же отпила глоток. Тёплый, приятный вкус каких-то лесных ягод вперемешку с листьями трав тут же окутал всю полость рта, заставляя прикрыть глаза от наслаждения. Давно она не пила такой вкусный чай. Интересно, какой именно это чай? Итами не помнила такого вкуса у капитана в коллекции. А она попробовала каждый. Может, новый закупил?       Когда курсантка закончила с едой, пока майор покорно ждала и наблюдала за ней, Ита спросила: — Сколько я была в отключке? — День. Хотя с такой раной ты должна была как минимум неделю отсыпаться. Кстати, насчёт раны. Давай перебинтуем. — Ханджи тут же подпрыгнула, забрала поднос из рук девушки и так же весело стала раздевать больную. — Потерпи, я знаю, что больно.       Мацумота ничего не ответила, только цыкнула и стала терпеть адскую боль в районе правого плеча. Зоэ действовала быстро, но на удивление аккуратно, стараясь причинить как можно меньше боли раненной. Убрав уже грязные бинты, майор обработала страшную рану, которая уже стала затягиваться, и снова перевязала уже новыми и чистыми бинтами. — Ты и правда удивительный человек, Итами, — вдохновлённо проговорила девушка, большими глазами смотря на больную. — Твоё тело так быстро регенерирует! Даже после таких ран и всего того, что рассказал нам Ян, ты так быстро восстанавливаешься! — Ян… Где он? — будто пропустив мимо ушей все слова майора, спросила Итами. — Ян? Дай подумать. По-моему, он уехал с Леви по одному поручению. А зачем он тебе? — Просто интересно. — Девушка немного помолчала, думая о чём-то, и снова заговорила. — А что за поручение? — Хм, точно не знаю. Что-то связанное с тем курсантом, который напал на тебя. — Правда? — Да. Его же отстранили от службы. Теперь Леви со всеми бумажками разбирается. А Ян будто прилип к нему. — Хах, интересно, почему… — прошептала Ита, уже зная ответ, из-за чего Ханджи уставилась на неё непонимающим взглядом. Не услышав ответ на свой немой вопрос, она пожала плечами и встала со стула. — Ладно. Я пойду, а ты отдыхай, лучше всего поспи. Лика придёт вечером с ужином. — И, даже не услышав ответ пациентки, выбежала из палаты.       «Ходячий ураган!» Подумала Мацумота и обречённо вздохнула. Ну и что ей делать? Спать она не может, не хочет. А просто лежать как-то скучно. Да даже разговор солдат не послушать, все силы Мацумоты направлены на излечение раны. Вот и пришлось всю оставшуюся половину дня в потолок глядеть, да минуты считать. Иногда, конечно, задумавшись, девушка не замечала как улетела в сон. Но очередные кошмары не давали ей нормально отдохнуть. Когда вечером пришли Лика с большим подносом еды, это было спасение от скуки. Как глоток воздуха под водой.       Кояма говорила без остановки, пока Итами медленно ела свою порцию. Причём ела специально неторопливо, чтобы хозяин подольше остался с ней. — Не знаешь, когда смогу наконец выйти отсюда? — спросила больная, отодвигая от себя поднос. — Ита, ты чего? Ты только сегодня очнулась, а уже о выписке думаешь? — взволнованно выкрикнула Лика, хватая подругу за руку. — Я в порядке. А ещё мне чертовски скучно тут. — Ханджи сказала, что не выпустит тебя отсюда как минимум неделю. — Это будет самая долгая неделя в моей жизни. — Отдыхай и спи. Не заметишь, как быстро время пролетит, — говорила Кояма, поднимаясь со своего места и забирая с собой поднос. — Ладно, давай. Я пошла. Спокойной ночи. — Спокойной.       Лика вышла, прикрыв за собой дверь. Пару метров девушка ещё слышала, как хозяин шагает в сторону столовой, но потом её слух обрывается. И это бесило. Её бесила её немощность. Она привыкла быть сильной, контролировать ситуацию. Слышать всё в округе. А теперь что? Лежит тут с дыркой в плече, ничего не делая. Раздражает.       Сон пришёл не сразу. Различные мысли посещали голову больной, заставляя вздрагивать от плохих предположений. Что будет потом? Что делать с Германом? За размышлением об этом она и не заметила, как уснула. И опять беспокойный сон. Кошмары, призраки прошлого. Ита резко просыпается глубокой ночью и пытается успокоить бешеное сердцебиение. Осмотревшись, девушка поняла, что было чертовски темно. Свечка на столе, которая чёрт её знает откуда там взялась, погасла. Но было такое чувство, будто она не одна. И это оказалось чистейшей правдой. На стуле около стола сидела тёмная фигура. Мацумота по привычке напряглась, хотя опасности не чувствовала, даже наоборот. Чувство полной безопасности заставило её выдохнуть. Осторожно встав с койки, Итами подошла к очень знакомой ей особе. Капитан сложил руки на груди и облокотил голову на стену. Глаза его были прикрыты, а губы плотно прижаты друг к другу. Девушка аж ухмыльнулась, думая про себя, что в такой позе чертовски неудобно спать. Шея потом так болеть будет.       Решив не испытывать свой организм на прочность, курсантка села на второй стул и её взгляд тут же зацепился за пакет, который до этого она не увидела. Осторожно заглянув в него, Ита очень удивилась. Пять больших, красных и на вид очень сочных яблок лежали в нём. — Это тебе, — раздался неожиданно голос капитана, из-за чего девушка вздрогнула. Мужчина же размял плечи и протёр глаза. — Прости, я задремал. — Устали? — Работы много. Съездить в другой конец страны, отдать документы. Там забирают бумаги, дают новые и снова отправляют в какую-то жопу мира. И так по кругу, — прорычал Леви, массируя затёкшую шею. — Карлик на побегушках, — прошептала Мацумота, прикрывая рот, чтобы не засмеяться на всю комнату. — На себя посмотри. Если я карлик, то ты лилипут. — Да вы выше только на пару сантиметров, это не считается. — Почему не считается? Ещё как считается, лилипут. — Итами удивлённо уставилась на него, вскинув брови. Хоть он этого и не увидел, поскольку сидели они в темноте, но капитан мог себе представить её выражение лица. — Мне кажется, вам не идёт на пользу компания Яна, — наконец смогла выпалить девушка, закатив глаза. — Полностью согласен. Этот петух мне похлеще тебя нервы трепет. Болтает и болтает. Достал. Я ему точно язык с корнем вырву. — Хах, ну Ян всегда таким был. Да и я любила поговорить в детстве. Вот только я поменялась, а он нет. — И слава богу. Двух болтунов я бы не выдержал. — У вас отряд, вообще-то, тоже не из молчаливых. — Они, в отличие от вас двоих, умеют при мне свой язык за зубами держать. — Да кто бы говорил. Запугали бедных солдат и радуетесь этому. — А вы бессмертные, я погляжу? — Я частично. А вот Яну бы и вправду стоит вас бояться. Но тормозов у парня нет, не отстанет ведь. — Эта его черта его в могилу сведёт. — Что правда, то правда. Отрицать не буду. — Да и ты не лучше его. — А вот тут обидно. — Ничего обидного, простая правда.       Повисла гробовая тишина. Итами облокотилась на спинку стула, немного скривившись от боли в плече. А Леви уставился в пол, думая о своём. — Как самочувствие? — наконец подал голос мужчина спустя пару минут. — Пойдёт. Плечо болит, рукой шевелить не могу, больно. Слабость во всём теле. Ещё и мои способности «пропали», — недовольно выпалила Ита, закатывая глаза на собственную слабость. — Чувствую себя, как выжатая тряпка. — Ханджи ничем не пичкает? Смотри, она может. — Нет. Вроде. Кто знает, что эта четырёхглазая может мне в еду подложить. — Хах, четырёхглазая? — усмехнувшись, спросил капитан и уставился на тёмные очертания девушки. — Знакомое прозвище. — Вы так Ханджи называли? — После очередного смешка Мацумота сама ухмыльнулась. — И почему я не удивлена? — Называю так до сих пор. Но не при вас. Ханджи попросила. Сказала, что хочет выглядеть уважительно в глазах новеньких преступников. — Она сама же портит свой образ. Сумасшедшая. — Ну, она хотя бы в окна не врывается и через заборы не прыгает. — Вы сейчас на меня намекаете? — Кто знает. — Да кто бы говорил. Злобный коротышка. — Не забывай, я всё ещё выше тебя. И старше. Не только по званию. — Зато я сильнее. — Думаешь? — Признаюсь, вы сильны. Но я сильнее. — Я побеждал тебя как минимум два раза. — Вы схитрили! Воспользовались моей слабостью в виде Лики, чтобы победить. — Я тогда про это вообще не знал. — Но вы воспользовались моим замешательством. Два раза. — Хочешь реванш? — Только если через пару недель. Когда полностью поправлюсь. — Договорились, — произнёс Леви и, немного помолчав, встал. — Ладно, пойду я. Отдыхай. — А вы? Будете работать? — Нет. Плевал я сейчас на все эти бумаги. — Тогда… спокойной ночи? — как-то неуверенно произнесла курсантка, обнимая себя руками. — Спокойной ночи, — только и ответил капитан и вышел из палаты.       Хоть головой Итами и понимала, что ей нужно отдыхать, но сна не было ни в одном глазу. Поэтому она зажгла светильник, устроилась на месте, где до этого сидел мужчина, и достала одно большое яблоко. Вытерев его об штанину, больная откусила кусок. Вкусные, черт бы их побрал. И где только капитан их откопал?       К утру яблок не было, как и сильной усталости. Хоть девушка и не спала, бодрости ей не занимать. Фрукты хорошо подействовали на её организм, и она теперь могла нормально ходить, без этой бесячей трясучки во всем теле. А к обеду курсантку даже позвали в столовую, чтобы встретить новоприбывшего солдата военной полиции. Больная была, конечно, рада выйти из этих четырёх стен, но не по такому поводу.       Ита с Ханджи под руку шли в столовую, где уже все собрались. До слуха даже доходили громкие разговоры. Как только большая дверь открылась, на них уставились все. Мацумота осмотрела всех, и её взгляд остановился на невысоком парне в военной форме. Он был только на голову выше её, не больше, но ниже остальных. Ну, кроме Леви. Своего карлика курсантка сразу заприметила. Незнакомец зацепился взглядом своих ярко-зелёных глаз с девушкой и радостно ей улыбнулся. Итами сама не поняла, в какой момент оказалась в его объятиях. — Ита, давно не виделись! Я так скучал! — Голос его был бархатным и таким нежным. Да любая бы сразу растеклась в его руках. Любая, но не Ита. Но она всё равно продолжила стоять как в землю вкопанная, поскольку услышала шёпот Германа: — Играй. Не выдавай себя.       И только поэтому она сдержала рвотный позыв, когда этот придурок мимолётно поцеловал её в щёку. — Выглядишь болезненно. С тобой всё нормально? — Капрал Бэк, вы, наверно, не знаете. Но на Итами было покушение. Пару ножевых в плече и обильная потеря крови, — ответила за больную Зоэ, пока сама Мацумота стояла в ступоре. Даже боль и неприязнь из-за прикосновений парня её не волновали. — Что?! Почему мне никто не сообщил? — Ты был слишком занят работой, а потом ещё и дорога. Не хотел тебя волновать проблемами твоей любимой, — как-то слишком ласково проговорил Герман, а последнее слово резало ухо. Итами аж передёрнуло, и она наконец очнулась от шока. — Со мной уже всё в порядке… — неуверенно произнесла девушка, ловя на себе взгляд очень, очень злого капитана. — В порядке? Ты уверена? У тебя бледное лицо, — продолжал говорить капрал, качая головой, до сих пор не отпустив курсантку из своей хватки.       «А у тебя сейчас будет лицо в крови», — пронеслось у неё в голове, но так и не прозвучало в его сторону. Девушка заметила довольный взгляд Германа, который так и говорил: «Хорошая девочка, продолжай в том же духе». — Просто ещё не до конца окрепла, но жизни ничего не угрожает. — Голос Иты звучал слишком жалко. От самой себя стало тошно. Но она просто не знала, как ещё реагировать. Что делать, как говорить. Она не знает этого человека, а, как она поняла, Герман сделал так, будто они уже давно знакомы. — Тебе не стоило вылезать из постели, даже если ты так захотела меня видеть. Я бы сам пришёл. — После этих слов парень осторожно охватил лицо девушки руками и поцеловал в лоб.       Ян стоял в не меньшем ступоре, чем его подруга. В голове крутился один вопрос: «Какого чёрта?». Встряхнув головой, он кинул взгляд на капитана. Ох, и лучше бы он этого не делал. От мужчины так и исходила энергия смерти. Он был готов убить этого придурка Бэка и даже бровью не повести. А Кауэн был и не против. Он готов даже капитану компанию составить. Поскольку этот мудак не имел право трогать их дорогую подругу. — Закончили? — прозвучал злобный рык Леви, из-за чего даже Герман вздрогнул. — У нас нет времени на пустую болтовню. — Леви прав, — решил вмешаться Эрвин, заметив, что его дорогой друг готов в любой момент отбросить службу и вернуться в преступный мир. А первое его преступление было бы убийство человека. Особенного человека. Русоволосого придурка с зелёными глазами. — Давайте сядем и обговорим план действий. — Да, конечно, — с доброй и вроде искренней улыбкой произнёс Бэк, поворачиваясь к командору. — Только я отведу Иту в её палату. Я не могу видеть свою девушку в таком состоянии на ногах. — Эм, капрал Бэк, всё хорошо. Я отведу её, — слегка заикаясь, сказала Ханджи, не веря его словам про «свою девушку». — Нет, нет. Я сам. Мы с Итой слишком долго не виделись, чтобы так быстро разлучиться. — И сразу после этого, схватив Мацумоту за здоровую руку, потащил в сторону её одиночной палаты.       Когда они отошли на приличное расстояние от столовой, и никто за ними не следил, Итами вырвалась из его хватки. — Какого чёрта тут происходит? — прорычала та сквозь плотно сжатые зубы, сжимая кулаки от злобы. — Прости, не успел представиться. Норман Бэк. — Парень протянул ей руку, но курсантка лишь с омерзением осмотрела её, не сдвинувшись с места. — Ладно, пропустим. С этого дня мы встречаемся. — С какого позволения? — Так захотел Герман. Я не думаю, что это подходящее место, чтобы говорить об этом. Пошли в палату. — Норман подождал, пока больная сама двинется в сторону палаты, и специально поравнялся под её темп ходьбы. Хотя с его-то ростом и длиной ног он мог идти куда быстрее. — А вот теперь говори, — грозно выпалила Итами, закрывая дверь палаты, и испепеляющим взглядом уставилась на русоволосого парня. — Ну, давай с самого начала. Я человек майора Грея, и он мне очень доверяет. Можно сказать, мы даже друзья. И я почти с самого начала в курсе его плана. И где-то неделю назад он попросил меня помочь. Я должен сыграть твоего парня, а ты мою девушку. Все просто! — разъяснил Бэк, жестикулируя своими тонкими руками. — Но зачем? — Зачем? Ну, самое первое: конечно же, чтобы подпортить тебе жизнь. Ну, а второе: как сказал Герман, он хочет твоих страданий. А всё это время у тебя был маленький лучик света, счастья. И он решил забрать и его. — Девушка изогнула бровь в непонимании и Норман, закатив глаза, добавил: — Твоя любовь. Капитан Леви. — Что?! — чуть ли не выкрикнула Ита от удивления. — Нет у меня к нему никакой любви. Что себе этот полудурок напридумывал? — Ц, давай без лжи. Я даже спиной чувствовал, каким взглядом он на меня смотрел. Я думал, он меня прибьёт. Знаешь, ревность — страшная штука. Можно даже на убийство решиться. — Это не означает, что Я что-то чувствую в его сторону. — Может и нет. Но наблюдения говорят об обратном. Ваши взгляды говорят многое. — Это неправда. — Допустим. Если это так, то тебе же будет плевать, какие у тебя с ним отношения? Как он относится к тебе? Как ТЫ относишься к нему? Я прав? — Мацумота крепко сжала губы, стараясь сдерживать порыв злобы в сторону этого индюка. Видит бог, она не хотела этого говорить. — Прав. — Тогда всё решено, любовь моя! — У меня одно условия, — резко выпалила она, отходя на шаг от парня, который уже хотел заключить её в очередные объятия. Бэк вскинул брови, опуская руки. — Без физического контакта. Хотя бы наедине. Попробуешь тронуть меня, сломаю руку. — Понял, принял, — с наивной улыбкой проговорил парень, поднимая руки в жесте «сдаюсь». — Наша история такова, чтобы ты знала. Мы познакомились ещё тогда, когда вы были у военной полиции на казни Конрада. У нас закрутилось общение, и мы начали встречаться пару недель назад. Тайные встречи, всё такое. Ну ты меня поняла. — После этого Норман уже хотел выйти, но, что-то вспомнив, он снова развернулся. — Чуть не забыл. Хоть мы уже и договорились, но Герман сказал обязательно упомянуть это в разговоре. — Что «это»? — недовольно прорычала Итами, присаживаясь на кровать. — У тебя есть выбор. — Брови девушки тут же полетели вверх от удивления. Выбор? С какого момента ей дают выбор? — Ты можешь выбрать. Остаться с твоим любимым капитаном и жить с ним счастливо, в болезни и здравии. Или… — Парень снова замолк, наслаждаясь взглядом Иты, в котором пронеслась маленькая надежда, которую быстро разрушили. — Ты можешь выбрать Лику. Своего хозяина.       Большего ему говорить не пришлось. Девушка поняла его без слов. Либо умрёт Лика, либо она забудет капитана. Выбор уже был сделан давно и без оговорок. Мацумота не могла выбрать кого-то другого. Хоть и оба варианта причиняли ей огромную душевную боль.

…

      Мацумота просидела в одной позе, думая о случившемся аж до самого ужина. Когда уже стемнело, к больной опять пришёл Норман и позвал в столовую. — Тебе же, наверно, скучно тут, — обосновал он свои действия, и Итами только пожала плечами, вставая.       В столовой они сели за один стол со своими «друзьями». Ита бросила на Яна непонимающий взгляд, который так и говорил сам за себя: «С какого момента ты сидишь за этим столом? Так ещё и рядом с капитаном?» Кауэн пожал плечами и недобро уставился на капрала. Капитан, который сидел напротив курсантки, сначала изучил её недоверчивым взглядом, а после начал испепелять придурка Бэка одними лишь глазами. Ханджи, как всегда, бурно что-то рассказывала бедной Авроре, которая уже не могла слышать голос этой сумасшедшей. А Эрвин говорил с Германом о чём-то связанным со службой.       Мацумоту передёрнуло, когда Норман перекинул свою руку ей через плечо. Она прикрыла глаза, повторяя про себя: «Главное не убей, главное не убей. Терпи».       На столе уже стоял поднос с едой, но в горло ничего не лезло. Хотелось блевать от омерзения. Но она терпела. Ради Лики. — Ита, ты помнишь, что сегодня за день? — неожиданно прозвучал голос капрала возле её уха. Итами поморщилась, её сокращённое имя звучало слишком противно из его уст. — Я не помню, какой сегодня день недели, о чём ты, — саркастично отчеканила курсантка и оглядела заинтересованных их разговором друзей. — Ну как ты можешь не помнить этого! Сегодня прошло ровно два года с кровавой бойни в Шиганшине. — И что с того? — недовольно выпалил капитан с явным раздражением. — Леви, ты что, не помнишь? — встряла в их «разговор» Ханджи. — Это был самый ужасный день для народа! И если бы стена Мария не пала, сегодня в Шиганшине должен был бы быть парад в эту честь. — Всё я помню, сами же были среди этого говна, — чуть ли не прорычал мужчина, и снова перевёл взгляд на Нормана. — Я не понимаю, почему ты об этом сейчас заговорил. — Как почему? — вскрикнул Бэк, смотря на капитана как на идиота, который не знает элементарных вещей. — Ита же спасла в тот день весь город от ещё больших разрушений.