Загнанная птица

      Итами впилась в губы курсантки и слабо прикусила их. В её сердце ничего не ёкнуло, и поэтому она так же резко, как прижалась к её губам, отстранилась от ничего не понимающей Милены. Ничего не сказав, девушка мирно засунула свои руки в карманы накидки и направилась прочь, оставляя влюблённую дурочку со своими мыслями наедине. В голове Мацумоты шли ярые дебаты насчёт того, что за придурковатый припадок чувств сейчас был. Ну и зачем она это сделала? Она же с самого начала понимала, что ничегошеньки к курсантке не чувствует. Но надо же было попробовать авось она ошибалась. Раз ко всем мужчинам без исключения Ита испытывала только отвращение и явную ненависть, может, к девушкам она больше снисходительна? Но нет. Как было ничего, так и осталось. Может, это вообще не в поле дела? Может, Мацумота просто не способна кого-то любить? Конечно, кроме своего дорогого хозяина.       Итами старалась больше не думать об этом и вообще не затрагивать тему любви, от слова совсем. Из своих сложных раздумий насчёт собственных чувств девушку вырвал очень серьёзный голос капитана.  — Ну и что это было? — Ита подняла на него свой расфокусированный взгляд и, не задумываясь, ответила: — Эксперимент, который с крахом провалился.        Мужчина удивлённо вскинул брови, наблюдая за очень странным выражением лица бывшего преступника. Это что-то новое. Что-то, что капитан никогда не замечал за непробиваемой девушкой. Смятение? Возможно.       Итами встряхнула головой, отбрасывая лезущие неприятные ей мысли в голову и, не смотря на Леви, негромко спросила.  — А вы тут что забыли? Разве сейчас вы не должны мило беседовать с командором о спасении заточённых детей?  — Он занят. Вечером с ним поговорю.        Как-то слишком злобно сказал капитан, но Ита не обратила внимание на его резкое изменение в настроении не в лучшую сторону. А ведь у мужчины и правда настроение упало ниже плинтуса. Когда он увидел, как Милена мимолётно поцеловала излишне спокойную девушку, стал уже думать, что Итами в своей манере угнетающе посмотрит на неё и пойдёт восвояси. Если перед этим не пошлёт бедную курсантку куда подальше за вторжение в её личное пространство. Но всё оказалось вплоть да наоборот. Мацумота впилась ей в губы на несколько излишне долгих секунд. Не то чтобы капитану не плевать на отношения его подчинённых, но что-то внутри неприятно закололо. Мужчина уже подумал, что у него проблемы со здоровьем, но нет, у него проблемы с головой. Его настроение улетело ниже самых низов, как будто он увидел большое пятно от пролитого чая на свой излишне чистый диван. Когда девушка подходила к нему, находясь мыслями точно не в этом мире, Леви всеми силами пытался скрыть своё недовольство в голосе. Он злился. Сам не понимал, из-за чего. Но, увидев смятенное выражение лица виновницы своего ужасного настроения, опешил.       Итами ничего ему не ответила, лишь тяжело вздохнув. Она уже хотела пойти дальше по своим делам, но Леви резко окрикнул её.  — Иди в лабораторию. Ханджи искала тебя.        Девушка остановилась не оборачиваясь и, услышав приказ, двинулась дальше. Она опустила голову так, чтоб пряди её волнистых волос, вылезших из пучка, прикрывали её лицо, немного щекоча кожу. Несильный ветер дул с левой стороны, заставляя волосы неприятно лезть в глаза. Но Мацумота не убирала их, ей было полностью плевать.       Уже возле двери Ита высунула одну руку только для того, чтобы открыть дверь. Она потянула ручку вниз и надавила всем телом на тяжёлую дверь, тем самым открыв её, позволяя тёплому воздуху дунуть на замёрзшее лицо. Двинувшись по памяти в нужное ей место и не поднимая головы, Итами посмотрела на свои белые костяшки, полностью покрытые шрамами от различных побоев. Сжав кулак, Мацумота засунула руку обратно в карман. Она ненавидела своё тело. Она ненавидела все свои шрамы, помня, когда и как именно получила их. И от этого ещё больнее. Она попросту не может забыть даже самую безобидную попытку обозвать её больше пяти лет назад, каждый раз вспоминала и нехотя злилась. Нервы ни к чёрту.       Проходящие рядом солдаты могут подумать, что девушка совершенно спокойна, как удав, и думает о чём-то мимолётном и неважном. Но на самом деле в голове уставшей от жизни девушки крутятся различные воспоминания о её драках, убийствах и получении различных ранений. По ней и не скажешь, но на самом деле она должна быть уже давно мертва. Не только потому что она могла слечь в могилу ещё в таверне дяди Джима, но ещё и потому что она за всю свою недолгую жизнь получала столько смертельных ран, что уже на пальцах рук и ног не пересчитать. А ведь после них она даже бровью не повела и, с гордо поднятой головой, продолжала бой. Нет. Она больше не хочет переживать подобное. Когда твоё тело пронзает адская боль, от которой хочется лечь и больше никогда не вставать, лишь бы она прошла, но ты всё равно, несмотря на пробитое брюхо или ногу, встаёшь и за секунды излечиваешь себя. Или же вовсе с раной продолжаешь набивать мудакам морды, преобразовывая всю свою боль в ярость. Очень, очень неприятное ощущения. Но Итами приходилось проживать эти неприятные эмоции в лучшем случае раз в месяц, если повезёт. Ну и как после всего этого не уверовать в то, что ты родился для этой работы? Просто смешно.        Мацумота ворвалась в лабораторию без стука, совершенно не волнуясь о правилах этикета и застав майора за спешной работой в виде быстрых записей на первом попавшемся листке бумаги. Спокойно закрыв дверь и облокотившись на неё спиной, Ита спросила: — Вы меня звали? — Ханджи даже не подняла взгляд, продолжая спеша что-то записывать, и беспокойно проговорила: — Да, да. Звала. Тут такое дело. Приехала военная полиция и спрашивает о тебе. Эрвин сейчас пытается уговорить их не забирать тебя. Ну и чтоб доказать им, что ты встала на путь исправления, ты должна лично к ним сейчас прийти. Про Лику, если что, слово не будет сказано. Они даже не знают о её существовании, так что не беспокойся о ней.        Девушка мирно стояла, внимательно слушая нервную Ханджи. Ну вот и приплыли. Военная полиция. Что может быть ещё лучше? Ну давайте пусть сегодня ещё и камень с неба им на головы упадёт вдобавок. Им же всего этого мало. Итами нахмурилась. День предстоит трудный, до боли в заднице. Она даже, наверно, под конец упадёт на кровать и будет спать часов восемь без задней мысли. Хотя слишком высоко она уже берёт.       Подняв голову и посмотрев на майора спокойным взглядом, Мацумота спросила: — Всё так плохо?  — Ну как тебе сказать. Как думаешь, что сейчас о нас думают. Нам приказали захватить всех представителей двух организаций, а мы на это что? Ловим одного и заставляем на себя работать. Они сейчас, наверно, думают, что у нас крыша поехала. Или что мы слишком много времени с титанами провели и от них тупизмом заразились. Да простят меня великие титаны за такие слова, — протараторила девушка, под конец поднимая руки вверх вместе с головой, как будто богу молясь. Ита посмотрела на неё скептическим взглядом, но промолчала о её нескрываемой любви к неразумным гигантам. Итами глубоко вдохнула, хрустнув шейными позвонками, и негромко, но уверенно произнесла: — Они согласятся, как миленькие. Можете положиться на меня.  — От этого мне только больше страшно становится, зная твои методы принуждения людей что-либо делать, — выпалила майор, недоверчиво покосившись на девушку. Ита же уже открыла дверь и сдержанно проговорила:  — Я могу не только кулаками убеждать. Хотя это работает намного лучше.        После Мацумота направилась в кабинет главнокомандующего, понимая, что, скорее всего именно там сейчас находятся незваные гости. Ханджи немного замешкалась, но, схватив листок, на котором она писала, быстрым шагом направилась за ней.       Девушки шли поодаль друг от друга, не разговаривая. На полпути им встретился до сих пор в не очень хорошем расположении духа капитан. Он без расспросов понял, куда они направляются, и пошёл вместе с ними. Все были очень напряжены, даже чрезмерно. Хоть Итами и не показывала этого, но она тоже была очень встревожена предстоящей встрече с не очень приятными ей людьми. Она вообще не знала их, но как-то должна была завоевать их доверие. Только как? Хороший вопрос, на который девушка всю дорогу ищет ответ. Чего бы ей этого не стоило, но она должна остаться здесь, в Разведкорпусе. Ради Лики.        Леви открыл дверь, ведущую в большой кабинет Смита, и сначала впустил девушек, а уже после зашёл сам, закрывая дверь. Мацумота осмотрела присутствующих мимолётным взглядом, отмечая, что тут только зрелые мужчины за тридцать. Или даже сорок. Только что прибывшие отдали честь, положив правый кулак на сердце большим пальцем вверх. Эрвин вскинул рукой на свободные стулья, приказывая сесть. Итами заняла место посередине, Ханджи по левую руку от неё, а капитан по правую. Ита без всяких беспокойств положила руки на стол, яро показывая свою уверенность. Мужчина перед девушкой, натянуто улыбнувшись, сказал:  — Ну, здравствуйте. Вы Итами? Фамилии у вас нет?  — Фамилии нет, как и всяких документов, доказывающих мою личность. Всё пропало, когда мои родители умерли, а я сама оказалась на улице.  — И вы не помните фамилию родителей?  — Нет. Они никогда не произносили её при мне. — Девушка врёт и не краснеет. Её сердце бьётся в нормальном ритме и даже ни один мускул не дрогнул. Она была настолько спокойна, что солдаты полиции немного удивились. Один из них записывал всё, что Мацумота говорит. Вот так допрос.  — Почему вы решили помогать Разведкорпусу в поиске ваших же людей? — Итами немного прищурилась. Он это просто так про людей ляпнул или он знает про её уже бывший статус?  Сделав быстрый вдох, Ита, не отводя взгляд, мирно ответила: — Они никогда не были МОИМИ людьми. Хоть я и состояла в Псах, но была там не по собственной воле.  — По рассказам других важных лиц, вы очень сильны. Раз уж там вас держали силой, то почему вы не сбежали?  — На это у меня были собственные причины.  — И какие же? Неужели вас шантажировали?  — Частично. В нахождении там я видела свою выгоду. Вы, скорее всего, знаете, что там хорошо платят. У меня не было ни родных, ни друзей, никого. Почему тогда не использовать доверчивого главного ради своей выгоды?  — Хотите сказать, что использовали тех людей?  — Частично. Они тоже использовали меня в свою выгоду. И я осознанно соглашалась на это.  — Хм, понятно. Как мне известно, вы долго пробыли в этой организации и после всего этого можете её предать?  — Без угрызения совести.  — Как вы думаете, сможем ли мы вам доверять?  — Нет, не сможете. Даже если будете делать вид, что доверяете, то всё равно будете следить, проверять, подозревать. Как бы много я ни сделала в вашу пользу, вы не сможете мне полностью доверять. Но, зная это, я всё равно буду на вашей стороне. Можете совсем не доверять мне, я всё равно буду делать всё, чтобы вы могли спокойно работать и не думать о грязной работе. Поскольку если захотите разобраться с Псами и Воронами, оставшись при этом с чистой совестью, вы никогда не сможете этого сделать. Против таких склизких и увёртливых людей нужно действовать так же, иначе их никогда не сломать. А я знаю о них всё, абсолютно всё. Только благодаря мне вы сможете полностью уничтожить их.  — Как самоуверенно.  — Эта полная правда. Я знаю, как именно они работают, знаю их цели, их самые сокрытие секреты. А ещё правая рука главного Псов должен мне, и не один раз. А с самим главным у меня вообще отдельные отношения, и мне самолично хочется поскорей запереть его за решёткой, если не казнить.  — Что ж, думаю мы сможем сработаться. Но вы должны понимать, что не допуститесь к чему-то большему, чем просто отлов преступников.  — Я полностью это понимаю и согласна. Мне большего и не надо.  — Вот и хорошо. За вами, как и до этого, будет вестись постоянная слежка. Если вы сделаете хоть что-то, что будет выглядеть подозрительно или против правил, то тут же попадёте на виселицу.        Мацумота лишь кивнула и нервно выдохнула. Пронесло. Она правда очень убедительно звучала, пожирая мужчину взглядом. Он сам даже не понял, в какой момент поддался её незаметному давлению и говорил то, что сама хотела девушка. Воздушная промывка мозгов взглядом, так сказать.       Девушка продолжила неподвижно сидеть на месте, пока вышепоставленные чиновники не свалили из комнаты куда подальше. Только тогда она смогла спокойно вдохнуть полной грудью. Голова стала побаливать от чрезмерной продумки исходов разговора. Итами откинулась на спинку стула, опрокинув голову вверх, и стала пальцами массировать висок, прикрыв глаза. Командор вместе с майором вышли провожать гостей, а капитан остался с уставшей Итой. Она выглядела недовольной. Брови домиком, губы сжаты. Терпит боль. К головной боли добавилась боль в затёкшей шее от нахождения в одном положении продолжительное время. Мозги вскипели. Что за сегодня она успела сделать? Очень много. Ей бы поспать хотя бы часик, или пол. Хотя бы чуть-чуть.        На её плечи резко ложатся чужие руки, от чего девушка вздрагивает. Сильные руки начали осторожно нажимать на шейные позвонки, заставляя выпрямится. Итами сначала злобно рычит через плотно сжатые зубы, но, почувствовав приятную боль от движений пальцев по мышцам, замолкла и расслабленно опустила голову, позволяя тёплым рукам действовать дальше. Ну разок же можно расслабиться и довериться другому человеку, правильно? Правильно. Плохо же от этого не будет, только приятно.       Ита промычала, когда чужие руки, все мы уже понимаем, кого, сильнее надавили пальцами на стыке спины и головы, после, так же сильно давя, провели вниз к плечам. Больно, но и от этого пульсация в голове проходит. Не очень привычно позволять кому-то делать себе массаж, но от этого ощущения не портятся.       Мурашки пробежались от плеч к копчику и дальше по ногам. Все мышцы тела расслаблены, и только магическая сила сдерживает тело Итами от мирного падения на пол от блаженства. В какой-то момент Мацумота даже предположила, что так хорошо ей ещё никогда не было.  — Боль ушла?        Резко раздался голос капитана почти возле уха, который вроде говорит шёпотом, но перепонки сейчас взорвутся от перепада частот. Ита только недовольно промычала в знак того, чтоб он заткнулся и молча продолжил своё дело. Мужчине не лень, только если в комнату резко зайдут Эрвин с Ханджи и увидят такую картину, будет не очень. М-да, теперь Леви волнуют такие вещи. Куда он катится?        Девушка склонила голову набок, едва касаясь щекой сильной руки. И почему ей не противны его прикосновения? Она потом об этом подумает, а сейчас лучше полностью выкинуть все мысли из головы. Ни о чём не думать. Для Итами это было бы сложно, но сейчас почему-то её голова полностью пуста. Она и правда ни о чём не думает. Восьмое чудо света прям.        До ушей Мацумоты доносятся быстрые шаги двух людей. Даже гадать не нужно, кто это. Они не очень-то и близко, но спустя примерно двадцать секунд будут у двери. Двадцать, чертовски быстрых, секунд. Нет. Девушка не хочет, чтоб это блаженство заканчивалось.       Десять секунд. Мужчина теперь тоже услышал приближающееся голоса и отпрянул. Чёрт.        Ита нехотя открыла глаза и приложила руку на шею. Судьба точно испытывает её. Только за что?        В комнату врываются Смит с Зое. Они явно в хорошем расположении духа. А вот от Мацумоты так и исходит аура злого и обиженного ребёнка, у которого отобрали его игрушку. Ну, частично, это правда. Только вот Итами не ребёнок, а капитан не её игрушка. Эрвин начал радостно говорить что-то типа, как хорошо она справилась. Ита слушала их только в пол уха. Её глаза сонно слипались, и была бы её воля — прямо посреди этой комнаты завалилась бы спать. Такое у неё впервые. Впервые ей хочется спать в компании кого-то, и она чувствует, что если сейчас ляжет отдохнуть, то проспит, как минимум, пять часов. Авось и все восемь. Что за резкие позывы сонливости? Это из-за массажа? Если да, то капитану стоит почаще заглядывать к ней перед сном.  — Итами, с тобой всё хорошо? Тебе дурно? — неожиданно спросила майор, кладя руку ей на плечо. Итами вздрогнула и, встряхнув плечом, тем самым скинув руку девушки с себя, с трудом ответила: — Да… Просто устала…        Ханджи ответила ей что-то типа, иди, поспи, ты заслужила, а Мацумота, только услышав, что она может идти, рванула с места. Точнее, так ей показалось. На самом деле она неуклюже встала и медленно направилась в свою комнату. На пол пути ей в голову начали лезть всякие мысли, опять. Сон как рукой сняло и девушка только обречённо выдохнула. За что ей это наказание? Ладно, раз выдалась такая возможность, то можно и просто поваляться в постели.        Плюхнувшись в заветную кроватку, Ита посмотрела в потолок. Опять. Опять в голове крутятся противные воспоминания, от которых хочется просто зарыться с головой в подушку и тихо плакать. Но девушка себе этого не позволит. Слёзы — это слабость. А слабость — это равносильно смерти. Нельзя поддаваться мимолётному влечению. «Надо подумать о чём-то хорошем. Только о чём?» Мацумота сразу стала рыться в своих воспоминаниях, в поисках приятных моментов из её жизни. Разговоры с Яном по ночам ни о чём. Нет, это не то. От этого становится только ещё хуже. Сразу хочется вернуться в это время, но уже невозможно. Ян мёртв.        Лика. Да. От одной мысли о дорогом хозяине Мацумота слегка улыбается. «Вот бы сейчас она была рядом…» Немного расстроившись отсутствием Коямы, девушка нахмурилась. Её нет. В голову сразу стали лезть нехорошие мысли и воспоминания об их разлуке. Вспоминая те эмоции, Итами снова хочется сброситься с крыши высокого дома. «Нет, это тоже не то. Что-то хорошее…» Мысли тут же приводят к наиприятнейшим ощущениям минут пять назад. Она как будто снова ощущает умелые пальцы капитана на своей коже. Чёрт. Это как-то неправильно. Ита тут же вскочила и, сидя на кровати, ударила себя по лицу. «А ну брысь, противные мысли!» Мацумота облокотилась обеими руками о кровать и уставилась в пол. «Зачем он сделал это? Просто зачем?..» Загадка века прям. Никто не знает ответа, кроме самого капитана. А спрашивать напрямую ну как-то не хочется. Ну как это будет выглядеть? По-тупому, это точно.       Итами долго просидела на одном месте, перебирая варианты разговора с капитаном на эту тему, пока в дверь слегка не постучали. Боятся разбудить её. Девушка резко встала и, сделав несколько больших шагов, резко открыла дверь. Майор немного пошатнулась от такой резкости. Точно не ожидала этого. Ита облокотилась на дверной косяк и вопросительно посмотрела на Зое. Она же немного помялась и сказала:  — Ты не спишь… Что ж, это хорошо. Я уже думала, что ты ужин пропустишь. Пошли, все уже собираются.        Итами после услышанного тут же обернулась к окну. Темнеет. Она и правда надолго ушла в себя. Обречённо выдохнув, Мацумота закрыла дверь и последовала за Ханджи в столовую. Как только они вошли в зал, то на девушку налетела Милена, радостно хватая за руки.  — О, Отоку! Я так рада тебя видеть! — выкрикнула она, чуть ли не прыгая на месте. Майор ни черта не понимала, а Ита лишь раздражённо выдохнула. Грозно посмотрев на неё, она вырвала свои руки и холодно проговорила: — Ну и что ты, по-твоему, делаешь? — В её головы были слышны явные нотки раздражения. Оно и понятно. Прилипла, как банный лист.  — Я… просто рада тебя видеть… — тихо, опуская голову, ответила Милена. Девушки одного роста, но Мацумота посмотрела на неё так, как будто смотрит на неё сверху вниз. И это пугает.  — Не распускай руки. Мне не нравятся прикосновения.  — Прости… В следующий раз я буду осмотрительней… — Итами стала уходить, но, после услышанного резко обернулась.  — В следующий раз? Никакого следующего раза не будет.  — Но… Разве мы не…  — Ты совсем глупышка или только притворяешься? Мы не пара и даже не друзья. Тогда какого лешего ты там мямлишь? Ты меня с самого начала раздражала. Постоянно болтаешь и болтаешь. У тебя рот хотя бы затыкается? Или ты даже ночью бормочешь что-то во сне? Раз-дра-жа-ешь! Противная.       Ита говорила это курсантке прямо в лицо. Глаза Милены намокли от навернувшихся на них слезах. Ей обидно и понятно, почему. Только вот Мацумоту это ни капельку не волнует.       Маленькая капелька скатилась по щеке девушки. На них все смотрят. Милена резко зарядила яркую и громкую пощёчину невозмутимой Итами. Было немного больно.  — Я… Я ненавижу тебя! Да… Да пошёл ты!        Курсантка убежала прочь вся в слезах, а всё это время стоявшая сзади Лика - за ней. Подружки, блин. Итами же не двинулась с места, даже голова осталась в повёрнутом положении. Она с силой сжала свой кулак, впиваясь ногтями в кожу. Майор не понимала, что ей делать. Она не знает, что вообще между ними произошло. Да и правильный подход к девушке не знает. Касания её раздражают, а говорить тут нечего.       Все вокруг шептались. Мацумота даже слышала, о чём они говорят. И это бесило. Она сейчас как атомная бомба, которая может взорваться от любого касания. Нет смельчаков на этой земле, которые захотят пойти на верную смерть… А, нет. Всё же есть.        Леви тихо подошёл к ней со спины и осторожно положил руку Ите на плечо. Она не вздрогнула. Она слышала его, чувствовала его приближение. Мужчина тянет немного на себя, заставляя поднять голову и посмотреть на него. Пустой взгляд. Он не увидел никакой эмоции в её взгляде, даже намёк. Это немного пугало. Опустив руку к локтю левой руки и схватив его, капитан потянул Итами за собой. Она не сопротивлялась, и это радовало. За ними никто не следовал, не посмел бы. Гнев капитана - это самое худшее, что можно повстречать на этой земле. Так думали все курсанты. Теперь к капитану прибавилась ещё одна интересная персона, от которой можно получить не хлеще, чем от капитана.        Мужчина вывел Мацумоту на улицу на уже, по-моему, полюбившуюся им лавку. Они сели, перед этим Леви стряхнул накопившийся на лавочке снег. Оба молчат. Морозный вечерний ветер обдувал их, заставляя поёрзать на месте от холода. Шелест листьев успокаивал. На душе стало даже как-то спокойней. Итами облокотилась спиной на спинку лавки, подняв голову и облегчённо выдохнув. Пар изо рта, как туман, появился на доли секунды и бесследно исчез. В такую холодную погоду только самоубийцы и отбитые выходят на улицу. Они относятся, скорее, ко вторым. Но тут спокойно, даже очень, поэтому можно закрыть глаза на жуткий мороз. На время.       Кончики пальцев уже покалывают от переохлаждения, а никто даже не решается заговорить. Да и не надо. Ита уже давно успокоилась. Не до конца, она ещё хочет свернуть шею этой чёртовой курсантке за эту пощёчину, но всё же.  К покрасневшей от холода щеке резко прикасается чужая рука тыльной стороной. Итами повернула голову и вопросительно уставилась на нахмурившегося мужчину. Он убрал руку и мирно пояснил: — Ты холодная. Нужно возвращаться внутрь.        Леви встал и хотел пойти в тёплое здание, но, посмотрев на до сих пор сидящую девушку, ещё больше нахмурился. После короткого «Я не хочу возвращаться» он закатил глаза. Упрямая, как баран. Капитан резко развернулся и пошёл сам внутрь. «Предатель» - подумала Мацумота и прикрыла глаза. Все её бросают, ну и пусть. Ей никто не нужен.        Темно. Плевать на комендантский час. Если она вернётся, то точно убьёт кого-то. Кого-то определённого. Девушка полностью ушла мыслями куда-то, прислушиваясь в окружающую среду. Так умиротворённо. Главная дверь открывается, и Ита насторожилась, но глаза не открыла. Незнакомец зашагал к ней, и она тут же узнала эти шаги. «Хах. Вернулся всё-таки?» У него в руках что-то, но на слух определить, что именно, не получилось. Мужчина встал прям перед ней и приказным тоном сказал:  — Отлипни уже от спинки скамьи.        Мацумота открыла глаза и вопросительно посмотрела на него. Тут её осенило. Точнее, она увидела, что находилось в руках у капитана. Одеяло. Девушка вскинула бровь, непонимающе уставившись на мужчину. Он просто стоял и ждал. Что он задумал?       У девушки скрещены руки на груди, и выражение лица такое комичное. Леви еле сдерживает ухмылку. Прокашливаясь, он добавил:  — Давай, давай. Я жду.        Итами наклонилась, так сказать - «отлипла», как сказал капитан, от спинки скамьи, и мужчина, расправив одеяло, накинул его на плечи девушки. После, сев рядом, он немного огладил её спину. Девушка нахмурилась. Взявшись за края одеяла, она натянула его на свою голову, скрывая лицо. Его рука осталась на спине Иты, грея место под лопатками. Все версии их разговора тут же вылетели из головы Мацумоты, а она сама сидела в небольшом ступоре. Повернувшись к нему и смотря на слишком спокойного мужчину из-под одеяла, она немного дрожащим голосом спросила:  — Что это?  — Одеяло. У тебя от холода зрение упало? — Сейчас она выглядит, как обиженный мишка под одеялом. Прям как ребёнок, ей-богу. Только если разозлить этого милого мишку, можно не только руки лишится, но и всего тела. Итами хмурится.  — Зачем? — пробубнила из-под одеяла девушка, ставя ноги на лавочку и обнимая их. Как только Леви её услышал? Магия. Он поднял свою руку к её плечу, не отрывая от спины Иты и немного сжав его, спросил: — Что «зачем»?  — Одеяло зачем? — опять еле внятно пробубнила Мацумота, уставившись в даль.  — Чтоб теплее было. Ты же упрямая, как ребёнок. Заходить не хочу. Одеяло зачем. Где Итами, которая понимает всё только по одному мимолётному взгляду?  — У тебя в заднице… — прошипела Итами, надеясь, что её не услышат. Или наоборот. Там уже непонятно. Капитан не ответил. Всё же не услышал. Жаль.       Он продолжал молча оглаживать спину согнувшийся девушки. Кто увидит - неправильно подумает. А что здесь, простите, правильно? Он чувствует, как немного поднимается её спина от того, что она глубоко вдыхает. Спустя пару минут мужчина заговорил:  — Знаешь, мне льстит, что ты обращаешься ко мне на ты. — Мацумота затаила дыхание. Он услышал. Стыдно, наверное, но точно не Итами. Или?