Демон, потерявший свои крылья

       Лишь эти слова заставили демона замереть в шоке, опустив голову вниз, чтобы никто не заметил. Он совершенно не ожидал, чтобы ему устроили какой-то сюрприз, особенно тот, который презирал всей своей душой.        Это с первого вида невинный праздник заставлял каннибала вспоминать далёкое прошлое, которое почти стёрлось из головы, но теперь всплывает смутными образами. Он не хотел вспоминать из-за каких грехов пал в Ад, хоть и мог отправиться в Рай, если бы не ситуации, которые скинули его жизнь на самое дно.        Впервые в своей жизни взгляд невольно упал на пол, а вечно говорливый рот заткнулся, не зная, что сказать. Конечно, он мог сказать что-то на подобии: «Вы зря постарались, господа» или «О, дьявол сущный, вы серьёзно думаете, что мне это всё понравиться? Вы чертовски жалки». Однако, когда демон хотел это сказать, то тут же замолкал.        Эта беспомощность, напоминала большую змею, которая нагло обвила его тонкую шею, готовясь в любой момент сильно душить. Никогда ещё оверлорд не чувствовал себя настолько жалким, что абсолютно никак не может повлиять на ситуации, а лишь загубить. У него проснулось желание уйти. Уйти в комнату и закрыться на ключ, а если будут стучаться с просьбой открыть — игнорировать.        Чарли с остальные тем временем немного странно на него смотрели, совершенно не догадываясь, что вызвали у Аластора неприятные ассоциации с данным праздником, о которых никто не знал. Они не знали, что сказать, ведь заметили, что на его лице не было столь привычной улыбки или какой-либо эмоции, что немного настораживало, заставляя тут же извиниться. Однако Чарли нашла в себе смелости спросить тот вопрос, который вертелся у всех, но спросить боялись. Боялись именно реакции этого ненормального тирана, который может в любой момент их прикончить.        — Ал? … Ал, всё хорошо?        Ответа не последовало, но некоторые заметили, что что-то блестящее скатилось по его щеки на пол. Сейчас Аластору было сложнее всего держать столь привычную хладнокровность, ведь прошлое стало всплывать в голове яркими картинками, вскрывая старые психические раны. Радиоведущий схватился рукой за лицо.        — «Черт… Пора бы уже забыть про это… Просто забудь… Это давно прошло… Всё нормально… Всё в порядке… … Нихера не в порядке…» — говорил Аластор в мыслях, тем самым пытаясь успокоить. Однако выходило это паршиво.        На смене его маски приходили эмоции, которые он так сильно ненавидел. Второй рукой Аластор прикрыл лицо полностью и решил срочно покинуть зал, пока те не увидели его таким. Развернувшись он опустил руки и собирался уже коснуться ручки двери, чтобы покинуть это помещение. Однако, у судьбы были иные планы и оверлорд не имел такой силы, чтобы пойти против.       — Ал, постой! — сказала принцесса, схватившись за рукав халата, — Если тебе не понравился этот сюрприз, то прости… Но, пожалуйста, скажи почему? Мы все старались сделать тебе сюрприз, чтобы ты отдохнул и смог расслабиться… Видимо мы оплошали с этой затеей… Прости… — последние слова звучали с ноткой печалью и сожаления, что заставило оверлорда вспомнить ещё один случай из прошлой жизни, где он был далеко не таким, как сейчас.        Вот только сейчас он не знал, как должен будет реагировать на это, ведь маска окончательно разлетелась на куски и с треском улетела в мусорную корзину. Ситуация была явно не из лучших, но тем не менее красноволосый старался в данный момент взять себя в руки. Смахнув с щёк слёзы, он медленно развернулся блондинке с натянутой улыбкой, которая была слишком фальшива, что не скрылось ни от кого.        — Всё организованно и накрыто просто на высшем уровне, душа моя! Правда, я не слишком люблю праздновать все праздники, особенно этот, ведь он напоминает мне насколько я стал стар, ха-ха-ха! — Аластор старался говорить это более внятно и чётко, как всегда, но вышло плоховато, что не слишком-то и радовало его.        Хаск наверняка мог заподозрить эту фальшь в словах, сказав слишком банальную причину, что с реакцией вообще не сходится. Но на удивление тот молчал и смотрел в пол, словно чувствовал за это вину. Радио-Демон уже стал понимать чья была затея с этим праздником. Однако решил не устраивать здесь спектакль, говоря, насколько глупа была их идея, ведь в глубине душе ему было немного… на самую малость… приятно.        — Вот как? Я рада, что тебе понравилось. — радостно сказала Чарли, которая так и не отпустила его, что не слишком понравилось Радио-Демону, поэтому немного прокашлянул в кулак, требовательно посматривая в её сторону.        Девушка сначала растерялась, но поняв, что к чему, быстро отпустила рукав, но взамен заключила в крепкие объятия. Это удивило каннибала, которого почти никогда не обнимали. Такие теплые ощущения и уж тем более чувства были бля него в новинку, поэтому был в лёгкой растерянности.        — С днём рождения тебя, Ал! Пойдём, сейчас мы подготовим тортик, где ты, как именинник, должен будешь задуть на нём свечки! — радостно сказала Чарли, чуть не пропев.        Сейчас она напоминала оверлорду маленького счастливого ребёнка. Смотря на неё, он тихо ухмыльнулся и направился к столу. Однако не дойдя до стола почувствовал себя нехорошо. Головокружение и лёгкое потемнение в глазах заставляло чуть ли не потерять сознание, но этому не позволил Хаск, который успел вовремя подхватить.        — Лайфхаскер?        — Лучше помолчи, придурок… Прости, что я предложил такую идею… Однако я не жалею об этом, ведь просто хотел, чтобы ты взял короткую передышку… — говорил с хрипотой картёжник, однако на середине его прервали, положив указательный палец ко рту.        — Не слова больше, после отработаешь за это… Тем более появилось одно дельце, которое не терпит твоих надоедливых отказов. — серьёзно сказал демон, присаживаясь на своё место.        Но весь серьёзный настрой упал, когда блондинка одела ему на голову праздничный колпак, который был у все. Смотря на это, кот тихо посмеялся, пока эрцгерцог прибывал в лёгком непонимании, но когда собирался продолжить этот разговор, то Хаск его перебил.        — Я тебя понял. Однако давай сейчас сосредоточимся на празднике. Здесь и так могут быть лишние ужи, да и глаза по всей мебели меня сильно смущают.        — А чего ты ожидал от бывшего поместья Магне? Даже если они мне доверили их дочь, это вовсе не значит, что они не имеют право проверить мои отчёты на деле. Хотя это всё же немного напрягает. — полушепотом высказался Ал, посматривая в сторону мебели, где большинство глаз смотрели на него, а некоторые на принцессу.        — И то верно. Но всё же сегодня твой день, поэтому хоть раз можешь нарушить запрет на выпивку или чего-то там ещё. Я-то знаю, что ты падок на него, даже больше, чем я) — сказал бармен, ехидно ухмыляясь.        Это не укрылось от кровавых глаз, после которого последовал тихий смех Ала. Он старался приглушить смех рукой, но выходило что-то не очень. Кто бы мог подумать, что его подбадривает друг, которому обычно насрать на происходящее.        — Ты совершенно прав, Хаски… Никогда не забуду про тебя, моя прелесть~ — последние слова уже были к алкоголю, чем немного насмешили бармена, но виду старался не подавать. Он знает, что красноволосый просто обожает пить, но не знал точную причину, почему тот с этим завязал.        Вдруг в зале потух свет, сделав помещение немного тусклым. Помимо электрических ламп, здесь также были и свечи, что сейчас и озаряли комнату в полумраке. Такая атмосфера нравилась Радио-Демону, ведь у него дома примерно также.        Точно. Когда он в последний раз был дома? А что он считает своим домом? То поместье, которое уже успело покрыться скукой и пылью или это странное место, где скукой почти никогда не пахнет, а выполнять обязательства вместе с ними одно наслаждение. Наверное, второй вариант с огромным отрывом выигрывал. Но Аластор подумал, что ему всё же стоит навестить то место. Ведь не может скрыть, что стал уставать от противного омерзительного запаха машин и столь скудного ассорти алкоголя, которое, к тому же нельзя. Не без внимания останутся и сигары, к котором сильно скучает.        Пока радиоведущий был в своих мыслях, то совершенно забыл про торт, который уже стал показываться из-за угла, в руках принцессы. Вот только Аластор так давно не праздновал свой день рождения, как и другие праздники, поэтому малось не понимал их значимости в жизни, некоторые его даже пугали...        Ведь именно они убили мужчину будучи мальчишкой, хотя возможно воспитание со стороны отца повлияло намного больше, как и кончина матери, его единственного родного на том белом свете человека, которая всегда была за него и дарила любовь… Правда она не показывала это часто, можно даже было сказать, что не обращала на него почти никакого внимания. Однако Аластору было приятно получать даже эти мимолетные и редкие знаки родительской любви, которые были только со стороны матери.        День рождения Ала почти не праздновали в семье. Мама постоянно работала, а отец был той ещё пьяницей и распутником. Бывало, что даже над сыном не сжалится и возьмёт его за воротник рубашки и начнёт срывать, словно одичавший зверь. После рубашки он приступал к штанам, снимая лёгким движением, ведь Ал был довольно худым и не мог толком дать сопротивление…        Дальше всё покрывается тёмным туманом, который демон не может, да и не желает вспоминать этот ужас детских лет, которые часто посещают во снах в виде кошмаров. Он помнил, что на следующий день вёл себя, как обычно, хоть и хромал, чувствовав ужасную боль в пояснице.        Это было ужасное для него время. Отец часто снимал стресс, используя своего сына, совершенно не волнуясь за психику, что тогда подала значительные трещины в здравом рассудке. Иногда в отсутствие жены приходили так называемые ночные бабочки, которые развлекали отца, но также приставали к мальчику. В такие моменты Аластор прятался в своей комнате, запираясь на ключ, но видимо это не вселяло в него чувство безопасности, поэтому прятался под кроватью, поджав свои хрупкие колени и тихо шмыгая носом. Он хотел, чтобы по скорее наступило утро и тогда придёт его мама… Но ещё больше мальчишка боялся, что у отца будет запасной ключ от его комнаты…        Наверно из-за таких слишком эмоциональных моментов, которые могли бы слишком пагубно сказаться на психике Аластор имеет провалы в памяти. Он не помнил большинства событий из своей жизни начиная с 9 и заканчивая до 21 года. Кажется, некоторые моменты были связаны с детдомом, ведь мама умерла, когда было примерно 10 или 11. Умерла она кстати на его дне рождении. Сам же радиодиктор умер тоже на своём днём рождении.        Какая ирония, не находите. Аластор помнит все свои убийства, начало своей карьеры как самого знаменитого радиоведущего в Новом Орлеане, однако не способен вспомнить лица своих родителей, да и не горит желанием. Единственное, что Радио-Демон не сможет забыть точно, так это про его глаза, которые отличались от всех, с кем он был знаком, видел на улицах или даже от родительских. Наверное, поэтому отец его часто обзывал отбросом, а мать клеветал шлюхой.        Впрочем, он заслуженно получил нож в печень, а после и в область кишечника, специально заставляя столь омерзительного человека, как собственный отец страдать.        Ах, какое же было наслаждение в янтарных глазах мальчонки, видя страдания мужчины, что портил всю его жизнь лишь своим присутствием. Он тыкал и тыкал в него, постепенно превращаясь в безумного монстра, который слишком долго терпел к себе столь отвратительное отношение. Чем Аластор заслужил такое? Почему из-за этих глаз налитые жидким золотом к нему так плохо относились? Иногда эти глаза, приносящие ему одни несчастья, хотелось просто вырвать. Однако он не мог этого позволить… Ведь о нём никто не будет заботиться, если потеряет зрение, напротив его просто будут чаще использовать, пока не станет ненужным и тогда его выкинут, как сломанное барахло на помойку.        Но оверлорд мог с уверенностью сказать, что в очень далёком прошлом был точной копией Шарлотты. Такой же наивный и такой же глупый, имеющий лишь несбыточные мечты, не больше. Аластор любил помогать всем, кого увидит в трудную минуту, не взирая на свои проблемы. Очень часто помогал пожилым с тяжелыми сумками и маленьким, когда те падали ушиб коленку или разбив до крови.        Кто бы мог подумать, что у столь красивого мальчика с ангельским характером и чистым взглядом на мир, сложится столь ужасный демон, что для большинства является тираном, жаждущий разрушений, мольбы и крики о помощи, прекрасно зная, что никто не придёт их спасти.        Из потока не слишком хороших мыслей его вырвала блондинка, которая случайно уронила торт и тот влетел прямо в лицо. Вагата сначала посмеялась, но после замолкла. Только что принцесса пульнула торт в одного из сильнейших существ Ада. Пепельноволосая она не сомневалась, что это его может разозлить, поэтому и подставила копьё, готовясь защищаться.        Аластор просидел так пару минут, слыша смешок кота, который с каждой минутой становился лишь больше, но больше ничего не услышал. Конечно смех пепельноволосый был немного вначале, но почему-то резко прекратился.        Убрав со своего лица тарелку с остатками торта, он увидел, что Чарли очень виновато смотрела на него, а подружка пыталась успокоить. Энджел же тем временем собрался заснять эту картину, чтобы оставить на память и попытаться с помощью такого шантажа затащить демона в постель, но благо Ниффти, быстро отобрала телефон и выкинула из окна. Оверлорд встал из-за стола и направился в сторону блондинки, которая боялась смотреть тому в глаза после такого.        — М, клубничный? — спросил тот, взяв на палец немного крема со своего лица, а после попробовал на вкус. Девушка лишь молча кивнула, не осмеливаясь отвечать.        — Ну и чего мы расстраиваемся, Ваше Высочество? Мы ведь праздник собираемся устроить или похороны? — в шутку сказал радиоведущий, развернувшись к тем спиной. — Но мне кажется, что, на похоронах по тортику никто не будет горевать, ведь можно с лёгкостью сделать новый или заказать.        — П-прости. — единственное, что выдавила из себя та, держа себя руками, пытаясь успокоить. Конечно любой другой за такой поступок был бы без промедления стёрт в пыль лишь по щелчку, однако Аластор на это мило улыбнулся и щелкнул пальцами.        Тарелка с некогда тортом или тем, что осталось от него засветилась зелёным и немного подлетела в воздух. С лица радиоведущего стал понемногу слазивать крем и прочие украшения для торта, возвращаясь на прежнее место. Вскоре торт был таким, как и прежде. Даже свечки вернулись на прежнее место. Довольный проделанной работой тиран погладил ту по голове.        — Тебе не за что извиняться, ведь ваша неуклюжесть не повод, чтобы вести себя так виновато. А теперь прошу к столу! — радостно сказал он, присев за стол, и магией поджог свечи.