Держись, Суворова!

Света с Ваней нехотя шли домой с прогулки, ведь отец уже кричал их три раза с балкона, а это означало, что пару дней улица им будет только сниться. Мальчик поднялся на второй этаж, неся за собой санки и вспомнил, что просили забрать почту из ящика. По приходе домой, он сразу же вручил пару писем папе и начал снимать верхнюю одежду. В основном это были какие-то счета и открытки, но один белый конверт с подпись «От Константина», насторожил. — Оля! Сюда иди! — Что за тон? Ты меня как ребенка ругать собрался? - возмущенно произнесла она и отвлекшись от дел, вышла в коридор, увидев весь пол в снегу, она переключилась на детей. — Я говорила в подъезде отряхиваться! Тряпку взяли и убрали за собой. — Ну мам... — Я два раза не повторяю. — Это че? - он протянул жене конверт, но по лицу можно было понять, что она тоже не в курсе кто это отправил. Девушка достала письмо и с первых же строчек улыбнулась, но Валера тут же выхватил лист из ее рук. «Солнышко, я буду в России через две недели, 10.01.1996, проездом в Казани. Буду ждать тебя в 19:00 у гостиницы Волга.» — Это че за нахуй!? — Валера, ты все неправильно понял... - Ольга буквально вжалась в стену, она впервые за столько лет боялась его, боялась того, кого любит без памяти. Дети, уловив напряженность ситуации, оставили родителей наедине, убежав в комнату. — Что я не так понял!? Что ты с кем-то трахаешься!? Шалава! Ребенок хоть мой вообще? - девушка не могла ответить не слова, обида душила и резала горло. Слезы потекли сами собой, лучше бы он ее ударил, чем так унизил. — Я ждала тебя столько лет... Как ты можешь? - буквально заикаясь прошептала она. — Я уже догадался, как ты тут ждала! - Оля быстро схватила пальто с сумкой и пулей вылетела из дома, ей некуда было идти, но и оставаться в той квартире, после такого представления, она не могла. Сколько именно письмо пролежало в ящике она не знала, но дети принесли его день в день. Она шла, сильнее кутаясь в пальто, январский мороз обжигал мокрые щеки. На улице кое-где уже начали зажигаться фонари, освещая заснеженную дорогу, но остановка по-прежнему оставалась в потемках. Страх за свою жизнь покинул ее давно, сейчас говорила лишь обида и сильная боль. Автобус подошел спустя десять минут, когда Ольга уже успела околеть. Она сидела и всю дорогу смотрела в окно, прокручивая эту сцену в голове, ее никак не отпускало, руки все еще тряслись и так хотелось снова разрыдаться, но останавливал целый автобус народа. Уже подходя к месту встречи, она заметила знакомый силуэт и быстро побежала к нему, Оля крепко обняла брата, уткнувшись ему в грудь. С ним было так спокойно, будто роднее него никого на свете и не было. — Саша... Я так скучала. — Я тоже скучал. У тебя все хорошо? — Нет... — Пойдем в кафе, - он указал на заведение на противоположной стороне дороги. — Расскажешь, что произошло. Оля кивнула, и они направились в сторону какой-то забегаловки, она постоянно осматривалась по сторонам и наконец заметила знакомую машину. Конечно, Турбо приехал увидеть с кем якшается его жена-шалава. Алик усадил сестру за столик, та все еще дрожала от холода, губы были синие, а щеки слишком красные. — Кофе будешь, солнышко? - она кивнула в знак согласия. — Рассказывай. Оля опустила глаза, водя пальцем по узору скатерти на столике и начала тихо говорить о том, что произошло буквально час назад. — Сука, я ему отрежу язык! — Не надо ничего делать. Я сейчас с тобой посижу и пойду обратно домой... — Ты простишь ему эти слова? — Ему я все прощу. - твердо заверила она. Да, обида еще больно жгла, но она понимала, как выглядело это письмо в глазах Валеры. — Прости, сестренка, но какая же ты дура. - Ольга успела только сделать глоток из чашки с кофе, грея об нее заледеневшие руки, как на пороге нарисовался Турбо, нервно ища глазами жену. Задержав взгляд на ней, он двинулся в их с Аликом сторону. — Теперь тоже будешь говорить, что я все не так понял!? — Турбо, остынь! - Саша наконец поднял на него взгляд и смотрел, как Валера теряется в пространстве от увиденного. — Ты? - выражение лица было такое, будто он призрака увидел, но, по сути, так оно и было. Бывший лидер «Невской ОПГ» числился мертвым третий год и в России не появлялся, что сподвигло его приехать сейчас - неясно, но факт был таков - Алик бы не приехал в Казань, только для того, чтоб повидаться с сестрой. — Пошли выйдем! - оба удалились за пределы кафе, Саша спокойно прикурил сигарету и посмотрел на Валеру. — Как ты там мою сестренку назвал? Шалава? — Откуда я знал, что это письмо написано тобой? До этого момента я и не подозревал, что ты живой. — Я весь девяностый год только успокаивал ее и слушал рассказы о тебе! Она даже во сне плакать умудрялась! Ольга тебе детей родила, а ты такое выдаешь, идиот! - Алик заговорил голосом совести, никто не догадывался какие кошмары преследовали Олю во снах, но брат был рядом, и к сожалению, видел все. Ольга рассчиталась за кофе и по подсказки официантки ушла через другую дверь. Ей сейчас не хотелось выяснять отношения, тем более при брате. Она придет домой и там они, уже в спокойной обстановке, поговорят. — Эй, девушка, автобус сломался. Садись - подвезем. — Нет, спасибо. - ее насторожило такое внимание людей на хорошей машине, но жути нагнало, когда парни продолжили говорить. — Турбо привет, от Хади-Такташа. - послышалось пару выстрелов, Оля даже не успела среагировать и увернуться, она просто оторопела. Стрелявший попал, но видимо не туда, куда целился. Пулевые ранения пришлись в левую ключицу и плечо. В темноте было не сильно заметно, что он промахнулся, потому как девушка упала, будто замертво. Сколько она пролежала на морозе ясно не было, но когда автобус наконец подошел к остановке, то пассажиры притормозили спешащего водителя и тому не оставалось ничего, кроме как вызвать скорую в ближайшем автомате, потому как раненная была вполне прилично одета, уж ее то точно медики не оставят. Как только в приемном покое больницы увидели пациентку, то медсестры сразу же впали в шоковое состояние. — Ольга Кирилловна... Господи, - произнесла молодая медсестра, прикрывая рот рукой. — Звони Ивану Леонидовичу, пусть едет срочно. - твердо сказала вторая, что была постарше и сама направилась к телефону, чтоб позвонить ее родственникам. Трубку взял Ваня, ведь дома, кроме них с сестрой, никого и не было. — Алло, да? — Вань, это ты? А взрослые дома есть? — Мамы и папы нет. А вы кто? — Это тетя Галя, мамина подруга с работы, помнишь? — Да, помню. — Передай папе, что ваша мама у нас. — Она на работе? — Нет, в качестве пациента. - мальчик угукнул и положил трубку, тут же прибежала Света и увидела грустное лицо мальчика. — Ты чего? — Мама в больнице, не сказали, что случилось. А папы то нет... — Давай позвоним дяде Марату, он должен помочь. - девочка быстро набрала номер дяди и стала ожидать ответа, к счастью, трубку подняли быстро. Света рассказала все, что знала, Суворов сказал им не паниковать и пообещал разобраться. Марат начал быстро собираться, что сказал делать и Айгуль. Он привез свою девушку к дому Туркиных, чтоб она побыла с детьми и по возможности успокоила, а сам рванул в больницу. — Ольга Туркина у вас? Что с ней? - он залетел в больницу как вихрь, с безумными глазами, чем напугал женщину из стола справок. — Я сейчас посмотрю... - она нервно начала перелистывать журнал, но от испуга руки совсем не хотели слушаться. — Марат! - послышался женский голос. — Галина Эдуардовна, что с моей сестрой? - появление женщины его немного успокоило. — Сядь и успокойся. Она сейчас в операционной, все будет хорошо. — Почему в операционной? — Пулевое ранение. — Куда? Она же беременная... — В плечо стреляли, Иван Леонидович прооперирует, все обойдется. Валера и Саша долго искали Олю по городу, но поиски не принесли результата. Алик оставил номер телефона гостиницы, в которой остановился и они разошлись. Туркин злился, только не понятно на кого больше, на себя, за свою вспыльчивость или жену, которая не дала даже оправдаться и трусливо сбежала. Дома было тихо, лишь в гостиной горел свет, он с надеждой направился туда, даже не снимая верхней одежды, но обнаружил лишь Айгуль, которая тоже ждала хоть каких-то новостей. — Ты что тут делаешь? С Маратом че то? — С Олей. Она в больнице, а Маратик поехал туда, попросил детей ваших успокоить. — В какой больнице!? — Не кричи, а то Ваню со Светой разбудишь. В четвертой. — Сука! Сука! Сука! - он вышел в коридор, с силой пнув пуфик, отчего тот разлетелся на детали и вылетел из дома, хлопнув дверью. Что бы там не случилось с Олей, виноват был лишь он, Валера был в этом уверен. В голову лезли разные догадки, может ее сбила машина, может из-за того, что он ее довел, что-то случилось с ребенком, может попытались ограбить. На взводе он завел машину и рванул по знакомому маршруту. По коридору первого этажа из стороны в сторону ходил Марат, погруженный в свои мысли, казалось, что еще немного и по его траектории вытоптается колея, но ему было все равно. — Маратка, че произошло? Где Лёля? — Уже в палате. Огнестрел. — Палата какая? — Тридцать пятая, но вряд ли тебя к ней ночью пустят. — Если не пустят - подвину. - он быстро направился в нужной двери по длинному коридору, но на пути нарисовалась медсестра. — К Ольге Кирилловне нельзя, она отдыхает. — Либо ты пустишь меня к моей жене, либо поедешь сама отдыхать в МОРГ. Выбирай. - Турбо выглядел достаточно угрожающе, а сейчас и подавно, в таком состоянии, поэтому девушка отступила, пропуская его в палату. — Оль? Ты как? - присев на край кровати, спросил Валера, взяв ее за руку. — Турбо... - в полусонном состоянии сказала она, не полностью еще выйдя из наркоза. — Это тебе привет, от Хадишевских. — Это Хадишка в тебя стреляла? - вопрос остался без ответа, Оля обратно провалилась в сон. Подсознание ей снова и снова показывало картинки из прошлого. Счастливые дни, когда она не думала о плохом, когда из худших исходов были лишь синяки и сбитые кулаки у Валеры, которые лечились перевязкой, когда она не боялась за свою жизнь. К утру ее разбудило яркое зимнее солнце, что светило прямо в глаза, отчего она зажмурилась и попыталась отвернуться, но сильная боль в руке тут же окончательно и бесповоротно разбудила. — Господи, как больно... - сказала она в слух и только потом увидела мужа. — Ольга... - улыбаясь сказал он, — Врача позвать? — Я сама врач, не надо никого звать. — Че за недовольный тон? — Ты думаешь, у меня память отшибло? Нет! — Извини за вчерашнее, я не должен был такое говорить. — Я люблю тебя и за те слова прощаю, но... — Но? Что, но? — Но ухожу от тебя. — Чего? Ты не в себе? Че значит ухожу? — Забираю детей и ухожу. Мне страшно. Вчера ты уже получил «привет» через меня, но в темноте они промахнулись. А если следующие будут наши дети? Я не могу этого допустить. — Ты видимо плохо меня поняла, милая. Я сказал, что никуда и никогда тебя не отпущу. Ты моя. Что именно не понятно? – он присел н корточки рядом с ее лицом, наблюдая как выражение лица становиться все напуганнее. — То, что в тебя стреляли – мой косяк. Я все исправлю. — Валер, у тебя крыша едет? Я не собака на поводке! – он не стал оспаривать ее слова, видимо это было правдой, а лишь поцеловал, но Оля не смогла его оттолкнуть одной рукой, и двумя бы вряд ли получилось. — Иди домой, я хочу побыть одна… - здесь Валера не стал спорить, лишь кивнул и вышел из палаты, оставляя Ольгу один на один со своими мыслями. Теперь было так противно на душе, она резко начала осознавать, насколько эта любовь была теперь сломана, будто испорченная, некому ненужная игрушка. Его поцелуй резал ее как нож. На следующий день он вернулся снова, но на этот раз с детьми, которых Оля была очень видеть. Но что он им наговорил, оставалось загадкой, ведь Света совсем холодно подошла обнять мать, будто перед ней совершенно чужая женщина, но Ваня, как всегда весело сел рядом с ней и погладил по здоровому плечу. — Мамочка, когда ты поправишься? — Скоро, мой хороший, скоро. — Папа сказал, что ты хочешь нас бросить и сбежать. Это правда? – вопрос был задан с огромной надеждой, что все не так, как казалось с первого взгляда. — Нет, нет. Я вас никогда не брошу. – она присела на кровати и прижала сына к себе, поцеловав в макушку, а Ваня лишь едва заметно выдохнул. — Посидите в коридоре пять минут, мне в вашим папой нужно поговорить. – дети вышли за дверь, послушно сев на лавочку. В Ольге заиграла злость, как Валера мог такого наговорить детям, да еще и на полном серьезе. — Ты что плетешь им, Туркин!? — Успокойся! – резко повысил он тон, в точности, как и Оля. — Это я-то хочу бросить детей? Да я их шесть лет растила! А где был ты!? — Я сказал, успокойся и рот закрой! – послышалась звонкая пощечина, чего Турбо совсем не ожидал, было видно, что в чувство реальности его это не привело, а лишь разозлило. Он буквально схватил ее за подбородок, до неприличия сокращая расстояние между ними. — Я найду тебя везде, куда бы ты не побежала. Но дети останутся здесь и это даже не обсуждается! - он откинул ее от себя, будто ненужную шавку и вышел из палаты. Было слышно, как Ваня еще рвался к матери, но Валера не дал им больше времени, забрав детей из больницы. К вечеру она в коридоре увидела заведующего, видимо он еще доделывал какие-то свои дела. — Иван Леонидович, можно вас на пару слов? — А, Олечка, конечно. - обернувшись сказал он с доброй улыбкой. — Мне нужно уехать из Казани, поэтому я увольняюсь... Простите. — Это связано с твоим мужем? - она виновато кивнула, будто несет за него ответственность. — Утром придешь с заявление. Я все понимаю. — Спасибо вам за все. — Совершенно не за что. С утра она написала не только заявление, но еще и отказ от лечения, покинув больницу. Она шла по улицам, мысленно прощаясь с родным городом, который теперь стал проклятой ловушкой. Хотелось сейчас поговорить с Сашей, услышать ободрительную речь в его стиле, но так было не охота и его впутывать в эти семейные разборки. Она давно выросла и теперь обязана взять свою жизнь под собственный контроль. Оля аккуратно открыла дверь своими ключами, домочадцы все еще спали, ведь некому было их подгонять и собирать в сад. Она сняла кое-как пальто и направилась в детскую комнату. — Ваня, Света вставайте. В садик опоздаете. - услышав родной голос, мальчик быстро вскочил и крепко обнял маму. — Ты вернулась, я так скучал по тебе, мама... — Привет, мам. - подала голос Света, протирая заспанные глаза. — Я сейчас что-нибудь приготовлю, а вы идите умойтесь. - рядом с детьми все обиды и боль моментально забывались, на душе становилось тепло. Она с улыбкой направилась на кухню. Она готовила медленно, одной правой руки для нормального выполнения обычных бытовых дел - недостаточно, поэтому дети, умывшись, начали ей помогать. — А отец ваш, что спит еще? — Его нет. Он вечером ушел и еще не вернулся... - ответил Ваня, но тут же получил толчок локтем в бок от сестры. — А куда он пошел? — Папа не сказал. — Ладно, кушайте и идите собираться. Турбо всю ночь провел в компании своих, он битый час ходил из стороны в сторону, думая, как подловить Рафи без лишних свидетелей. — У меня уже голова кружиться от тебя, заебал маячить. Сядь! - подал голос Вахит, прикуривая сигарету. — Я этой Хадишке устрою. Привет они мне передали, тоже мне блять, Поле Чудес, сука. — Да че ты завелся? С Ольгой же все в порядке. — Да, в порядке, за исключением того, что она хочет от меня сбежать. - сейчас он реагировал на все спокойнее, толи компания располагала, толи алкоголь притуплял его несоизмеримое эго. — Ну так, и что делать то будем? — Вы ничего делать не будете, я сам с ним разберусь. Борзые больно стали, власть почувствовали. — Турбо, ты на УДО, накосячишь и обратно поедешь. — Слышь, Маратик, я вас паровозом за собой тогда не потянул, но сейчас вполне могу, так что закрой рот. - Валеру будто накрывало какими-то волнами, точно нельзя было сказать, в какой именно момент он будет нормальным, а в какой можно будет и сразу же отхватить. Парни не понимали, что с ним начало происходить с самого начала года, но Вахит очень желал докопаться до правды, переживая за друга. Валера уже собирался домой, посмотрев на часы, ведь если его не будет еще дольше, то дети забьют тревогу. Алкоголь еще не выветрился, да и он выпил целую бутылку за пару часов, будто не замечая опьянения. — Так, все, я погнал, - он нашел ключи от машины в кармане и шатаясь пошел на улицу. — Куда ты блять погнал, - Зима пошел за ним, чтоб он не сел за руль в таком состоянии. — Вахит, отъебись. – он открыл дверь и сел на водительское сидение, но тут же и пассажирская дверь открылась. — Турбо, отдай ключи. Я поведу. — Хуес два ты поведешь, либо садись, либо иди нахуй. – Зималетдинов вдохнул и сел на пассажирское, разобьются с этим идиотом, так вместе. Эти двадцать минут дороги казались бесконечными, ведь Валера втопил как от погони, резко петляя по разным полосам, умудряясь вылетать на встречку, благо ранним утром дорога был почти пустой. — Чтоб я еще сел с тобой в тачку, дебил. – сказал он, перехватывая руль, пока Турбо на что-то отвлекся и они оба чуть не вылетели на обочину. — Ты говоришь как моя Оля. – сказал он с такой довольной улыбкой, будто у них и сейчас были идеальные отношения, и он до этого ничего не натворил. — И я ее понимаю. – они наконец кое-как припарковались, заехав на тротуар, но Валеру это совершенно не волновало. Оля к тому времени подходила к дому, она довела детей до сада, но теперь переживала за нерадивого мужа, который мог вытворить что угодно. Какого же было удивление, когда она заметила знаменитую похуистическую парковку. — Вахит? Что с ним? – она ускорила шаг, чтоб подойти ближе, ведь Зима буквально держал друга, как в 88-ом году. Валера лишь широко улыбнулся, когда супруга попала в его поле зрения. — Олечка, любовь моя. — Что с ним? – она не ожидала такой реакции, эти слова будто перенесли ее в прошлое, но, к сожалению, только ненадолго. — Напился. – они втроем зашли в подъезд, Валера шел крайне медленно, потому как у него заплетались ноги, но Зима без вопросов тащил его за собой до самого пятого этажа. — Эх, все как в день нашей свадьбы. Через пару минут Оля уже заваривала кофе для себя и друга, который вот уже в сотый раз выручал ее мужа. Она прекрасно знала, что Вахит и Валера дружат лет с пяти, и оба друг другу помогали не раз, но все же Зималетдинов сделал для Туркина намного больше. — Оль, последи за ним, как проспится. Кажется, я начинаю догадываться чего его так метает, уже давненько. — Ну и что же с ним? — Не хочу обвинять просто так. Нужны доказательства. - девушка лишь кивнула, и они продолжили разговор уже на более отвлеченные темы. А уже через двадцать минут Зима ушел, сославшись на дела, но предупредил, если Валера будет очень агрессивным, то Оля должна сразу же позвонить ему. Она приняла все «инструкции» и закрыв за гостем дверь, отправилась в комнату, где отсыпался Валера. Сейчас он не выглядел угрожающе, да и в целом то, она его не боялась. — Лёля... Я так тебя люблю, ты даже не представляешь. Прошу тебя, не уходи, - он говорил это в пьяном бреду, но это были столь проникновенные и желанные слова, что девушка даже забыла на мгновение, что хочет уехать из Казани навсегда. Что именно снилось Турбо в этом «приходе» было не ясно, но у него аж слезы на глаза накатывали и он все продолжал говорить лишь – останься. Пока она в раздумьях смотрела на мужа, то и сама не заметила, как задремала, сидя в кресле. Разбудил ее сам «виновник утреннего представления» — Оля! Оль, просыпайся. Что ты тут делаешь? — Не кричи, за тобой слежу я. — Это я понял. Почему ты не в больнице? — Не важно. По какому поводу ты так нажрался с самого утра? — Не важно. — В целом, мы можем так целый день отмазки придумывать. Я лучше делами какими-нибудь займусь. – она направилась в детскую комнату, чтоб расставить вещи по своим местам, наткнувшись на фотоальбом, она присела на кровать и открыла первую страницу. Внезапно из зала заиграла музыка. Она узнала песню, это были Scorpions – Still Loving You, она улыбнулась, вслушиваясь в слова и подняв взгляд, увидела на пороге Валера, что стоял оперевшись на дверной косяк. — Ты выучил английский? — С чего ты взяла? – с ухмылкой спросил тот и наконец подсел рядом. Было стыдно признаться, но с самого возвращения он не поинтересовался детством Вани и Светы. Но кажется, сейчас для этого было самое время. Ольга с удовольствием рассказывала о каждой из фотографий. Самое первое фото было сделано в день выписки. Дети были у братьев на руках, а сама молодая мамочка лишь стояла по середине с букетом цветов, она улыбалась, но без Валеры рядом, огонек в глазах потух. Первое фото с Вовой, после отсидки, дети были рады еще одному дяде, они оба вообще не любили одиночество, им нравилось постоянное внимание, как от матери, так и от Суворовых. Как только они долистали до последней фотографии, то Олю вдруг осенило. Она побежала в зал, и открыв шкаф, начала искать нужную видеокассету. — Валер, иди сюда. — Что ты еще выдумала? — Сядь и смотри. – она вставила желанную кассету в магнитофон и села рядом. «Видео началось с кадров самой Оли, ей было всего двадцать, она смеялась и обращалась к оператору. — Марат, ты снимаешь? – за кадром послышался утвердительный ответ младшего брата, и Туркина продолжил говорить. — Валер, я надеюсь, что ты очень скоро это увидишь. Сегодня 30 июля 1990 года, наши с тобой дети сказали свои первые слова. Камера переместилась на двоих детей, что сидели на диване, они оба весело трепали игрушечного Хрюшу и засмеялись, когда Оля начала корчить им рожи, но Марат поймал и этот кадр. — Марат!! Ваню со Светой снимай, а не меня. — Мама! – послышался голос мальчика, а затем залепетала и девочка. — Па… па. — Валер, мы тебя любим и очень ждем. Этими словами закончилось небольшое воспоминание, что было записано на пленку.» Турбо не мог вымолвить ни слова, было одновременно и радостно и до боли хотелось плакать. Он пропустил все. Он осознал, что только благодаря Ольге эта семья все еще не развалилась и вполне счастливо существовала, до недавнего времени, пока он все не испортил. — Прости меня, за все что я тебе наговорил за эти дни. Я идиот. – он аккуратно обнял ее, чтоб не задеть больную руку и в таком положении они просидели минут десять, не в состоянии отпустить друг друга. К вечеру Турбо снова уехал, как только получил звонок. Что он снова задумал, оставалось только гадать. — Проследили? Где этого фраера можно подловить? – напротив стоял один из не самых близких людей в группировки, но это было лучшим вариантом, чтоб Вахит с Суворовыми не узнали и не нарушили планы. — Да, Гагарина 35. – Валера одобрительно кивнул и закурил. Он пару минут стоял, облокотившись на капот, что-то обдумывая, а затем они с Сивым пересели на жигули и отправились по адресу. Он ехал на это дело без каких-либо угрызений совести, ему не было страшно и внутри ничего не ёкало, Валера знал только одно – нужно отомстить, чего бы это не стоило. Они следили за нужной машиной минут десять, петляя по району, но наконец она остановилась и туда села женщина. Туркин уже был в нетрезвом состоянии, в крови смешались вещества и новая порция алкоголя, поэтому адреналин шпарил с двойной силой. Он почти вплотную подошел к новенькому белому мерсу, но водитель поздно среагировал. Первая пуля была выпущена в совершенно невиновную девушку, но и его жена была не при делах, тем ни менее, угроза поступила через нее. Рафи только хотел открыть дверь и выйти из машины, но не успел, вторая пуля тоже попала в цель. На лобовом стекле машины осталась лишь надпись, сделанная кровью жертв – «УКК».