Из рассвета и заката

      Ангар быстро заполнился медиками, парящими над полом капсулами и запахом лекарств. Из небольшой горстки выживших лишь единицы держались на ногах, остальных пришлось везти до медблока в горизонтальном положении. Сила звенела натянутыми струнами в едва живых солдатах, она же давила на остальных тяжёлой тучей отчаяния и страха.       Генерал чувствовал суматоху вокруг себя, но едва обращал на неё внимание, чёрной тенью нависая над падаваном. Больше недели на расчёты и детальное планирование каждого шага, четыре дня — на реализацию: и вот он — горький вкус победы ценой сотен жизней его людей. Не из-за ошибки, ловушки или веления Силы, а по причине глупости одной девчонки, которая прямо сейчас смотрела на Скайуокера, утирая слёзы.       — Я не хотела! — продолжала надрываться тогрута, раздавленная каменными взглядами учителя и нескольких чудом выживших солдат. — Не хотела, чтобы так вышло… Мне казалось, я справлюсь. Что смогу и… что вы будете мной гордиться. Ведь у других получилось…       Он должен был злиться, ощущать, как нутро заполняет гнев, но… Не чувствовал ничего. Перед глазами снова стоял пейзаж далёкой и незнакомой планеты, раскинувшийся за прозрачными стенами зала Совета. Ещё одна безжизненная пустыня, с холодным, серо-голубым небом, отражённом в стекле и металле города до самого горизонта.       Он помнил, как сжимал кулаки, в надежде согреть онемевшие от холода пальцы, помнил мельчайшие детали узора и ветви трещин напольной плитки. Потому что смотреть на окружавших его разумных было невыносимо. Каждый взгляд, как тончайшая ледяная игла, проникал под кожу, словно проверяя уровень раздражённости зверя. Или степень прожарки мяса. Его рассматривали, изучали, как какое-то дикое животное, как вещь, как… раба.       «Мы не будем его учить»,— отдавалось эхом в ушах, а мозг ребёнка лихорадочно соображал, что теперь делать и как выживать на незнакомой планете в одиночестве.       Сердце билось о грудную клетку, разгоняя кровь, но не согревая тело, с каждой секундой заполняемое противным, липким страхом. Казалось, ещё немного и это чувство физически сожмёт ему горло, отрезав доступ к воздуху.       Один… Он остался один. Больше никого не будет рядом.       Сколько раз он переживал это чувство, неизменно отрывавшее от него кусочек чего-то светлого? Учитель, мама, весь треклятый Орден, его собственные солдаты, брошенные умирать. Кеноби, будь он проклят! И Падме, потеря которой…       Вейдер жёстко пресёк последнюю мысль, выныривая из мутнеющих воспоминаний в реальность. Здесь его супруга была в безопасности, хоть и находилась невыносимо далеко. А вот Асока топталась рядом, продолжая бормотать что-то в своё оправдание.       — Вам было велено отступить, — холодно напомнил генерал.       — Но мы ведь почти добрались до него, — всхлип. — Того конфедерата. Оставалось совсем чуть-чуть… И мы бы тоже вернулись с победой.       — Полторы тысячи солдат канули в бездну, — тихо прорычал Вейдер. — Чтобы потешить твоё тщеславие?!       — Нет! — девчонка отчаянно затрясла рогатой головой, уже не пытаясь утереть слёзы. — Как вы можете? Там были и мои друзья. Там… Баррис… погибла. У меня… у меня на глазах.       Мужчина раздраженно выдохнул: эта девчонка неисправима. Провалила операцию, нарушила его прямой приказ, угробила кучу народа, но продолжала требовать сочувствия к себе любимой.       — Ты знала, что вы идёте в ловушку, — вновь заговорил генерал, только теперь его голос пробирал до мурашек. — Но не сумела ни избежать её, ни предвидеть последствий. Ты некомпетентна, как командир и бесполезна, как джедай.       Асока хотела что-то сказать, возразить, даже возмутиться, но силы словно покинули её. Странное чувство отчаяния и смирения с ним, неприятным ознобом прокатилось под оранжевой кожей, а, мгновение спустя, исчезло, оставив после себя пустоту.       — Избавьтесь от неё, — коротко бросил лорд Вейдер, и, не оборачиваясь вышел из ангара.       Переборка закрылась за его спиной с непривычно громким шипением, словно разрезав те самые «узы» между учеником и учителем, о которых с таким упоением рассказывал Кеноби.       Генерал за считанные секунды догнал процессию из врачей и раненых, поравнявшись с Киксом, который почти твёрдо стоял на ногах и, видимо, решил дополнить собой медперсонал крейсера.       — Я хочу знать, что произошло, — заявил Вейдер, останавливая клона. — В мельчайших деталях.       Полевой медик поджал губы, с явным сожалением глядя вслед товарищам, но возражать командиру не стал, покорно последовав за ним в ближайшее пустое помещение. Когда переборка за солдатом закрылась, Вейдер кивком указал на стул, куда Кикс устало плюхнулся, решив разок наплевать на армейские правила.       — Добравшись до места, мы не нашли, ровным счётом, ничего, сэр, — начал клон. — Ни сканеры, ни ваши барышни-джедаи не обнаружили присутствия кого-либо, крупнее вомп крысы. И уже получили приказ улетать, когда поступил сигнал с поверхности. Всё указывало на одну точку, в старых постройках посреди густого леса.       Первая группа сообщила, что цель в зоне видимости, я шёл во второй, с капитаном и коммандером Тано. Мы двигались медленно — без разведки, сами знаете, осторожность не повредит. Когда до цели оставалась пара километров, у солдат начались странные головные боли.       Медик потёр виски и коснулся затылка, вспоминая, где болело сильнее всего. Симптомы отдалённо напоминали одну коррианскую заразу, но без лихорадки и бледной кожи. И всё же…       — Там что-то было, сэр. В воздухе. Сканеры уверяли в обратном, но мы все это почувствовали. Однако, коммандер Тано настояла на том, чтобы мы двигались вперёд. Надо было Рекса слушать…       В мыслях солдата проскальзывали обрывки мыслей, в которых капитан и Асока отдавали противоречивые приказы, тормозили операцию, привлекали ненужное внимание, то и дело срываясь на крик. Затем вмешалась Баррис, решившая давить авторитетом уже состоявшегося рыцаря, а потом…       — Вы искали одного из лидеров конфедератов, — напомнил Скайуокер, возвращая мысли клона в нужное ему русло. — Нашли?       — Да, сэр… Только с головой у него, прямо скажем… проблемы. Он сидел там один, с детонатором и, как только мы оказались в зоне его видимости, прокричал что-то, нажав кнопку. И лес вокруг нас просто вспыхнул.       — Что прокричал?       — Бред какой-то… «Да здравствует Император». Я… плохо помню, что было дальше: всё вокруг рвалось на части. Мы просто бежали в сторону канонерок. Я только в воздухе осознал, как мало их взлетело…       — Что с крейсером случилось?       — Не могу знать, сэр. Когда мы вышли на орбиту, там были только корабли конфедератов. Нам чудом удалось уйти.       Ясно, ловушка. Причём, довольно хитрая — повреждённый разум отчётливо чувствовался в Силе, но разобрать в нём хоть что-то из-за наслоения образов, было, практически, невозможно. В отличие от здорового человека, который, в такой ситуации подавлял собственный инстинкт самосохранения чем и выдал бы намерение подорвать себя вместе с округой.       Вейдер мрачно усмехнулся — возможно, Сидиус не так уж и ошибался, высказывая сомнения способностях джедаев использовать Силу. Ситх с ним, с предвидением, но чувство надвигающейся опасности для сотен разумных должно было разрядами бить и по Тано, и по Оффи. Примерно, как сейчас в сознании самого генерала вибрировала мысль о том, что не все его солдаты погибли. Нужно слетать туда и самому убедиться…       — Сэр, позвольте вернуться к раненым, — подал голос Кикс.       — Да, — рассеянно кивнул Скайуокер. — Свободен.       Почему Асока? Со стороны старого ситха было бы логичнее проверять на склонность к предвидению Кеноби или, если уж на то пошло, самого Энакина. Мужчина почувствовал, как внутри зашевелилось уязвленное самолюбие — Палпатин, действительно, решил, что какая-то девчонка превосходит Избранного в чувствительности к Силе?       «Нет, Дарт Сидиус не так прост», — размышлял генерал по пути к мостику.       Он что-то упускал, не мог разглядеть какую-то мелочь в очередной ситховой манипуляции. Что, если пойти от обратного? Итогом этой «игры» должна стать Империя и покорный её правителю Дарт Вейдер. С первым, ввиду успеха последней операции, намечались серьёзные сложности. А со вторым?       Скайуокер нервным движением извлёк из кармана датапад, написал короткое сообщение и, получив голограмму жены, спокойно беседующей со своими служанками в гостиной, выдохнул. Падме в безопасности, а, в случае чего, вторая команда охраны увезёт её с планеты. Клоны его ещё не подводили.       Последняя мысль на мгновение завладела вниманием Энакина, вспыхнув тупой болью сперва в голове, а потом и в грудной клетке. Рекс… Если он, действительно, погиб…       — Генерал! — разнеслось по коридору да так громко, что захотелось прикрыть уши. Молодой связист, видимо, поняв, что перестарался, смущённо втянул голову в плечи и уже тише произнёс:        — Нам поступает сообщение, сэр.       — Нам? — не понял Скайуокер.       — Всей Республике, — кивнул солдат, жестом приглашая командира следовать за собой. — Вам нужно это увидеть.       На мостике было непривычно многолюдно: офицеры, связисты, пилоты и случайно оказавшиеся рядом клоны, не моргая, смотрели на центральную панель, с которой пафосно вещал сам граф Дуку.       — …очередная порция пыли в глаза от тех, кто клялся защищать Республику, очередная победа на крови её граждан…       Голос старого графа звучал уверенно, но мягко, с едва различимыми нотками грусти и сочувствия, словно лидер сепаратистов сожалел о сложившейся ситуации в той же мере, в какой был недоволен ей.       — Джедаи, самой Силой призванные защищать разумную жизнь в Галактике, просто бросили своих солдат умирать, отказавшись от обмена пленными.       Последние слова вызвали волну нешуточного возмущения в Силе, а взгляды присутствующих, буквально, приклеились к хмурому магистру. Винду, после секундного оцепенения, достал коммуникатор, быстро набрал частоту и поспешил покинуть мостик.       — Республика гнила и лицемерна, — продолжал нагнетать Дуку. — Сенат говорит вам о демократии и свободах, при этом массово производя рабов. И оставляют их умирать тысячами, так с чего вы взяли, что ваши жизни для них ценнее?       Изображение сменилось, демонстрируя зрителям вид сверху на что-то, вроде круглого ангара, до ощутимой тесноты заполненного солдатами в белой броне. Общие планы переключались на крупные, демонстрируя публике хмурые лица «брошенных» клонов.       Взгляд Энакина привычно цеплялся за всё сразу: металлические стены, отсутствие окон, решётчатый пол, под которым скорее всего шли коммуникации, местами почерневшая от копоти броня солдат, но никаких видимых следов крови. Вывод напрашивался сам: клонов не пытались убить, их оглушили взрывом.       — Я поступлю более гуманно и дам джедаям возможность забрать своих солдат, — картинка сменилась, вновь демонстрируя зрителям старого графа. — У Сената есть сутки на выполнение моих условий. В противном случае эти молодые люди заплатят своими жизнями.       — Источник сигнала установили? — Скайуокер ураганом подлетел к нескольким, оставшимся на местах, связистам.       — Пеленгуем, сэр, — пробормотал клон, не отрываясь от показаний на мониторах. — Но уже ясно, что это внешнее кольцо. Ещё секунда и… Есть. Это Тул, сэр.       Вейдер прикрыл глаза и тихо выругался. Далеко. На полноценный план атаки у них, банально, не хватит времени, а ждать милости от Сената всё равно, что сарлака зеленью кормить.       — Всем старшим офицерам собраться во второй переговорной через десять минут, — приказал генерал. — Будем готовить спасательную операцию.       Тул… Он знал этот пустынный мир, хранящий в себе тёмные тайны древних цивилизаций. Кажется, он бывал там во время этой войны и уж точно посещал планету, будучи Вейдером. Обрывки памяти накладывались на новенькие карты, один за другим складывая в голове возможные варианты спасения клонов.       — Шансы есть, — заверил Пирс, резким движением разворачивая очередную голокарту. Отведённые графом сутки неумолимо таяли, заставляя нервничать всех причастных к спасательной операции.       — Сепаратисты покинули Тул год назад, после уничтожения Тёмного жнеца, — продолжал клон, тыкая в карту пальцами. — Тогда же был выведен из строя планетарный щит.       — Хорошо, — кивнул Скайуокер, откидывая назад отросшие волосы. — Наша задача — подойти быстро и незаметно.       — Согласно полученным данным, пленных держат в развалинах Кессиака. Придётся идти пешком, латать там, после последнего сражения, крайне затруднительно.       — Не слишком ли много у нас данных от сепаратистов? — пробормотал Дот, невольно озвучив общие сомнения. — Что, если Дуку вёл передачу из другого места, а наших ребят мы видели в записи?       — Нет, они на Туле, — выдохнул Скайуокер. — Дуку не просто так разглагольствовал по голосети целых полчаса. Он хотел, чтобы мы его услышали. И пришли.       — Как думаете, для чего им всё это, сэр?       — Не знаю, — солгал Энакин, переводя взгляд с карты на свой датапад.       Он знал, или, по крайней мере, догадывался, что дело в нём самом. Клонов могли убить и во время миссии, и после, банально озвучив приказ сто пятьдесят один. Однако, солдат оставили в живых и теперь, ненавязчиво, но настойчиво приглашали их командира лично прийти за своими бойцами. Слишком много совпадений, чтобы оказаться простой случайностью…       Возможно, канцлер хотел столкнуть их с Дуку или подтолкнуть Избранного к Тёмной стороне, убив сотни людей у него на глазах или, в очередной раз, опорочить джедаев, которые, конечно же, ничего не сделают для спасения солдат… Вариантов было множество, но результат один: пленных клонов перебьют, как зверей, если он не вмешается. Да, Энакин понимал, что на Туле его ждут с «распростёртыми объятиями», но в этой партии у него был один козырь.       — Генерал Скайуокер, — совещание прервал требовательный голос Винду. — На пару слов.       Энакин мысленно выругался, вслух отдал пару коротких распоряжений и вышел из переговорной в коридор, где его с каменным лицом ожидал корун.       — При всём уважении, магистр, через пятнадцать минут у нас общий брифинг в четвёртом ангаре, — генерал предпринял попытку избавиться от Винду, но, как говорится, хатт там плавал…       — Что ж идёмте, — спокойно отозвался магистр. — Обсудим поступившую информацию по пути.       — Как скажете. Есть новости из Сената? — Энакин старательно делал вид, что не замечает мрачного настроя, с которым на него поглядывал Винду.       — Они заверяют, что не получали требований от сепаратистов, — прозвучал вполне ожидаемый ответ.       — Не важно, — отмахнулся Скайуокер. — Полетим сами, мы успеваем к сроку, обозначенному графом Дуку.       — Нет, не полетите, — с нажимом в голосе заговорил Винду. — Совет не одобрил спасательную операцию. Вам надлежит вернуться в храм, больше вы не командуете пятьсот первым легионом. В последующем клоны будут защищать представителей дипломатических миссий и служить в гарнизонах на отдалённых планетах. Я сожалею о погибших, их номера, непременно, войдут в списки героев Республики.       — Я не…       — Война окончена, Скайуокер, — магистр и слова вставить не дал. — Сепаратисты сдаются, в Сенате идут разговоры о прекращении производства клонов. Нет смысла бросать в бой остатки нашей армии.       — Если новых клонов не будет, тогда, тем более, необходимо вытащить наших ребят, — голос Энакина оставался ровным, хотя гнев внутри уже начинал закипать.       — Поймите, Скайуокер, — Винду устало выдохнул. — Вы… Ценны для Ордена. Ваше предвидение обеспечило нам победу в сражении, которое скорее всего и стало переломным в войне. Совет не желает Вами рисковать.       Ах, вот оно что. Он ценен… Он, Скайуокер. Но только он один. Им всегда нужен одиночка, без страха за близких, без привязанностей, без дома, без души. Одинокого зверя легче держать на цепи, чем свору, которая в один прекрасный день может загрызть хозяина.       Не важно, Орден, Республика или Император: всем был нужен один цепной пёс, потому что больше одного — это толпа, а организованная толпа — уже военная единица. Поэтому джедаи, грозные воины, отмеченные Силой, проиграли кучке солдат. Поэтому всемогущий ситх раз за разом проигрывал горстке повстанцев. Поэтому сам Вейдер промахнулся, когда истребитель с позывным «Красный-пять», был на прицеле: в его собственный корабль очень вовремя прилетел плазменный привет от капитана Соло. Бывший контрабандист прикрывал спину другу. Как Рекс и остальные бойцы множество раз прикрывали самого Энакина. И теперь ему предлагают, что? Просто оставить их там?       — Послушайте, — вздохнул магистр, видя, как тяжелеет взгляд молодого генерала.       — Там ведь живые люди, — голос Скайуокера всё больше походил на рычание. — А как же Кодекс? Что насчёт «джедаи так не поступают»?       — Джедаи выполняют приказы Совета, что я и рекомендую сделать Вам, — в тон ответил корун. — Смиритесь, юноша, ничего уже не изменить. Возьмите отпуск на пару недель, отдохните от войны, посвятите время медитациям.       Винду продолжал говорить, мягко направляя Скайуокера к нужной переборке, за которой ожидали ровные ряды солдат. Сочувствовал, успокаивал, уговаривал. Ещё один «переговорщик», чтоб его! Действительно, почему бы не бросить друга умирать, не оставить людей, готовых прыгнуть за ним в бездну и просто не улететь с женой на Набу? У джедаев это, действительно, работает, как у дроидов или…       — Генерал?       Скайуокер моргнул, быстро переводя взгляд на выстроенных шеренгами клонов. Он чувствовал их нетерпение, тревогу, а в первых рядах — нарастающую злость. Магистр Винду не сильно беспокоился о реакции солдат на свои речи. Ведь что, против него, могут клоны? Тем более, когда в головах сидит приказ сто пятьдесят один.       На мгновение Вейдер задумался, о скольких директивах был оповещён Совет. И тут же криво усмехнулся, понимая, что это уже не важно: ни чипы, которых больше нет в головах пятисот первого, ни приказы джедаев больше не имели значения. Потому что он не собирался им подчиняться. Партия Императора окончена, но он готовит реванш. И уже сделал первый ход, вот только Энакин больше не будет сражаться с ним в одиночку.       — У меня нет дара красноречия, как у магистра Кеноби, — начал генерал. — Поэтому просто скажу: нам приказано свернуть спасательную операцию.       Реакция не заставила себя ждать, прокатившись волной негодования по стройным рядам в белой униформе. Послышались тихие перешептывания и даже парочка до боли знакомых ругательств. Магистр за спиной генерала напрягся, готовый вмешаться в любой момент, но Энакин ещё не закончил:       — Они уверяют, что подвиг наших солдат не забудут. И приказывают оставить наших товарищей, которые прикрывали нам спины в бою и многим из которых мы обязаны своими жизнями.       В ангаре повисла тишина, наполненная ожиданием, пропитанная страхом, и робкими, едва заметными каплями надежды.       — Три года мы сражались бок о бок, смело шли вперёд и не отчаивались, попадая в очередную западню, потому что знали, — нас не бросят. Каждый освобождённый мир, каждая победа в сражении стала реальной потому, что мы не боялись и знали — есть те, кто прикроют нам спину. И сейчас там, в плену у Дуку сидят наши люди, в глазах которых нет страха, потому что они верят, что их спасут…       — Генерал Скайуокер, — подал голос магистр, поняв, что речь Энакина свернула явно не туда. — Приказ…       — Да к ситхам такие приказы! — прогремел голос Вейдера.       Короткого мгновения в нависшем молчании хватило, чтобы хмурый магистр схватился за меч, но едва кольцо соскользнуло с пояса, защелкали затворы. Больше десятка бластеров чёрными дулами уставились в лицо джедая и, будь он хоть трижды одарённым, все выстрелы ему не отбить.       — Вы не посмеете, — прошипел Винду, шокировано наблюдая, как искусственная рука генерала ломает рукоять его меча. — Орден не потерпит самоуправства. Вас исключат!       — Отправьте его на поверхность с минимумом топлива, — холодно распорядился Вейдер, пока искушение избавиться от назойливого магистра не стало слишком велико.       — Одумайтесь, Скайуокер, — не унимался корун. — Дуку Вам не по зубам. Вы попадёте в западню и положите там остатки своего легиона!       — Господа, вы всё слышали, — генерал вновь развернулся к солдатам, когда за спиной Винду и сопровождавших его клонов закрылась переборка. — Операция не санкционирована, помощи и подкрепления не будет. Нас ждут озлобленные поражением сепаратисты, легионы дроидов и песок. Вопросы?       — То есть действуем, как обычно, сэр? — буднично поинтересовался один из клонов.       — Верно, — усмехнулся Вейдер. — Если кто-то хочет покинуть мой крейсер вслед за магистром Винду, это ваш последний шанс. Остальные идут со мной до конца, без сомнений в действиях или приказах. Вам всё ясно?       — Да, сэр! — дружный рёв сотряс стены, выражая всеобщую готовность солдат следовать за своим командиром, как говорил Рекс, хоть в бездну.       Игры кончились. С джедаями или без них, Вейдер планировал устранить главную угрозу, уже для кого-то именующуюся Императором. А затем, если понадобится, и порядок в галактике навести, поскольку армия, в этом вопросе, была явно более компетентна, чем Орден.

***

      Новость об очередном противостоянии Скайуокера высшему командованию, не вызвала особого ажиотажа — молодой генерал поступал подобным образом далеко не в первый раз, правда, обычно масштабы были поменьше. А потому члены экипажа, не являвшиеся клонами, просто пожали плечами и вернулись к работе.       Вейдер чувствовал отголоски сомнений в некоторых офицерах, но предпочёл, на этот раз оставить их без внимания. Всех, кроме единственного человека, с которым следовало разобраться ещё в первые дни своего возвращения в армию.       Юларен даже рта раскрыть не успел, когда окружавший свет затмило огромной чёрной тенью, а Сила прижала его к ближайшей стене и подняла на полметра от пола.       — Я случайно знаю, на кого вы работаете, адмирал, — голос Вейдера не просто врывался в уши, он пронизывал насквозь, вытягивая воздух из лёгких и делая ноги ватными. — Но, поскольку вы ни разу не подвели меня, позволю выбрать: либо впредь вы служите мне, либо немедленно покидаете крейсер, потому что предательства я не прощу.       Невидимая удавка, удерживающая его у стены, исчезла так же неожиданно, как и появилась. Но Юларен предпочёл бы вновь быть подвешенным с помощью Силы, чем смотреть в золотые глаза, сиявшие под чёрной тенью капюшона. Взгляд сулил все возможные муки бездны, но исчез, вновь став человеческим, стоило адмиралу моргнуть. Впору засомневаться в собственном здравомыслии. И не только в нём.       — Мы улетаем через двадцать минут, — раздался уже привычный голос Скайуокера. — Воля ваша, пойти с нами в качестве офицера или остаться за бортом шестёркой престарелого политика. Решайте, на чьей вы стороне, адмирал.       Полы мантии тихо прошуршали мимо, исчезая, вместе с хозяином, за поворотом. Генерал понимал, что страх, в этой ситуации, ненадёжный помощник, но лучше уж напугать Юларена и дать уйти сейчас, чем тащить с собой шпиона Палпатина. Теперь, когда игра ситха вышла за рамки его воспоминаний, он больше не имел права рисковать.       Мужчина перевёл взгляд на голопередатчик, куда только что пришла очередная запись из дома: уставшая Падме лежала на диване, поглаживая живот и отчаянно пытаясь не уснуть под монотонный бубнеж С-3ПО. Картинка настолько нежная и тёплая, что Скайуокер, невольно, улыбнулся.       Впрочем, хорошего настроения хватило ненадолго: игнорируемый последний час комлинк вновь запищал, настойчиво требуя ответа. Энакин прекрасно знал, кто пытался связаться с ним да так настойчиво, что прибор уже начинал нагреваться. Даже не приходилось сомневаться, что он услышит от бывшего учителя. Но его решений, как и ситуацию, это уже не изменит.       — Энакин, ты что творишь?!       — То, что хорошо умею, — отозвался Скайуокер.       — Лезть в неприятности ты хорошо умеешь! — рявкнул прибор. — Слушай, — Кеноби выдохнул, — я буду в твоих координатах через два часа, умоляю, дождись меня. Мы что-нибудь придумаем, найдём выход, только прошу…       — Ты бы полетел за своими, — прервал генерал. — Невзирая ни на какие приказы.       — Да, полетел. И взял бы тебя с собой. Энакин, не лезь туда один, что я Падме скажу, если…       — Я сам скажу ей всё, что нужно, когда вернусь.       — А ты не думал, что Он именно этого и хочет? Задумайся, как много ситх знает о тебе, о вашей дружбе с Асокой и Рексом. Он попытается отобрать тех, кто тебе дорог, чтобы подтолкнуть к Тёмной стороне Силы.       Вейдер хотел ответить, что Палпатин преувеличил значение тогруты в его жизни, но осекся, вспомнив одну деталь: Энакину, юному и наивному, когда-то, действительно, была дорога ученица. Это Вейдеру на неё, по большому счёту плевать, только раздражает.       Головоломка, наконец, начала складываться: канцлер обрубал все привязанности будущего ученика, одного за другим, отбирал друзей и верных Скайуокеру бойцов. А финальным штрихом, наверняка, видел Падме.       Не в этой жизни, старый ты ублюдок!       — Он играет на твоих чувствах, — донеслось из комлинка.       — Он доигрался, — мрачно выдохнул Вейдер.       — Энакин, не смей! Ты же…       Генерал не дослушал, одним движением отключая прибор, а вторым стирая его в металлическую пыль. В этой «игре» Палпатин не учёл одной, весьма существенной, мелочи: он ожидает, что на выручку к Рексу и остальным прилетит испуганный юный джедай. Но получит лорда ситхов. В самом тёмном его воплощении.

***

      — По местам, блестяшки! Вы что, хотите жить вечно? — разнеслось по ангару под нестройный топот ног, шуршание брони и щелчки предохранителей на оружии.       Это был больше, чем адреналин, закипавший под кожей перед боем. В этот раз клоны готовились биться не за чьи-то эфемерные идеалы и не за призрачное «светлое будущее», а за своих братьев.       — Координаты заданы, — отчитался пилот. — Идёт расчёт точки выхода из гиперпространства. Малым кораблям синхронизировать показатели с крейсером.       Вейдер почти с радостью наблюдал, как порядком надоевший серо-зелёный шарик начал медленно отдаляться. Тёмная сторона Силы будоражила кровь, в предвкушении скорого освобождения. Больше никаких барьеров и масок, только чистая мощь в его руках и разуме.       Мужчина с трудом удержал улыбку, почувствовав на мостике знакомое присутствие. Юларен, поравнявшись со своим командиром, скопировал его позу и уверенно произнёс:       — Я готов к службе, милорд.       — Командуйте, адмирал, — отозвался лорд Вейдер, делая шаг назад.       Тень тут же скрыла молодого генерала, словно растворив в тёмной части помещения, но каждый из присутствующих спиной чувствовал его горящий взгляд, направленный сквозь тоннель гиперпространства к единственной цели.