Тьма наступает

— Добрый вечер, Госпожа, — Раду склонил голову и уставился на холст в руках девушки, — сегодня вы писали пейзаж? Лале растерянно огляделась. — Да, — поспешно кинула девушка и немного нервно направилась в домик Хюмы, чтобы спрятать набросок, который она сделала сегодня. Лале рваными движениями раскладывала кисти по местам. Мысли её так и остались на лесной поляне. Из головы не выходил грустный взгляд голубых глаз и слова Влада, звучащие как приговор. Горло сдавило от слез, которые она так старательно пыталась сдерживать внутри. Сохранять непоколебимость и стойкость удавалось всё сложнее. Хотелось зарыться в подушки и плакать до самого утра. Неужели вот так всё и кончится? Неужели он оставит её здесь совсем одну?    А что же будет, когда Аслан покинет дворец и будет служить в полку янычар где-то на другом конце страны? Они разъедутся и больше никогда не будут вместе. Озорная улыбка Аслана, его шутки, безграничная теплота и поддержка останутся лишь в воспоминаниях. Глубокий взгляд голубых глаз Влада, его тактичность и проблески эмоций, его теплота и забота останется в прошлом. Лале снова будет одинокой маленькой девочкой, замкнутой навек в стенах холодного и мрачного османского дворца. Все будут смотреть на неё с состраданием , и неискренне говорить о том, как им жаль... Всё снова будет по-старому, как было когда-то... Когда она потеряла свою мать, когда султан Мурад был вне себя от горя, потерявши любимую женщину и свою сестру в один ужасный день. Когда время во дворце остановилось, и повсюду была одна только скорбь.    Но в следующий момент серце Лале кольнуло и она почувствовала себя ужасной эгоисткой. Какого было пленными мальчикам, которых оторвали от собственных семей? Которых забрали вражеские солдаты и отвезли на родину завоевателей? Какого было видеть вокруг столько смертей? Быть в эпицентре хаоса и конца света в виде войн и несчастий? Как тяжело было им? Каких усилий стоила улыбка Аслана или Влада? Как им удавалось сохранять мужество, находясь здесь? Зная, что их страны захлёбываются в крови собственных граждан? Зная, и не имея возможности что либо исправить?   Теперь такая возможность есть у Влада. Он вернётся в свою страну сильным и отважным правителем. Он будет делать то, что должен. И Лале знала, что так будет правильно. Что так и должно быть. Однако она видела, как тяжело было Владу говорить о своём отъезде девушке. В нем боролись противоречивые чувства долга и... любви? Если не любви, то хотя бы очень глубокой нежности и крепкой дружбы.   Нет. Она будет сильной. Она будет рядом со своими друзьями, будет стараться запомнить каждый момент вместе, быть до конца поддержкой и опорой, а когда будет  нужно, она отпустит их ... Отпустит, но сохранит в памяти навсегда.    Лале легонько смахнула слезинки, которые всё-таки выступили наружу.    Девушка направлялась во дворец, когда заметила Зару, сидящую на скамейке под раскидистым деревцем. Учительница сжимала кулачками своё платье, а её глаза были красными от слёз. — Зара-хатун, что-то случилось? — Лале встревоженно присела рядом и взяла девушку за руку, заглядывая в глаза. — Лале, — её голос дрожал, она продолжала всхлипывать и мять одежду, подрагивая, — Лале-хатун, я... Меня... Явуз паша приходил сегодня в класс... Лале напряглась. — Что он сказал? — Я вела урок, когда Явуз-паша ворвался вместе с каким-то человеком и грубо прервал меня, — Зара старалась рассказать всё как можно сдержаннее и чётче, Лале заметила, что девушке это даётся очень трудно, — он сказал, что намерен исправить недочёты, которые допустил ходжам-Мустафа. Что у ходжам Мустафы были неверные взгляды на систему османского образования. И первую ошибку, которую он намерен исправить это отстранить меня от учительских обязанностей. Он не дал мне закончить урок и сказал, что школа больше не нуждается во мне. — Зара глядела на девушку несчастным взглядом, — Что же мне делать? Возвращаться в гарем? Лале-хатун, что же будет дальше?    Лале почувствовала неприятный разряд по всему телу. Вспомнила шрам на лице паши и его грязную ухмылку. Вспомнила вспышку тогда, в классе, когда он коснулся руки Лале. Вспомнила, как он пришёл в ярость, когда узнал, что девушка из гарема стала учителем. Сегодня он разжаловал Зару, а что будет завтра? Возможно следующий шаг будет нацелен на разделение учащихся по полу или статусу? Тогда система ходжам Мустафы просто канет в лету. А образование османов сделает два шага назад вместо, того чтобы шагать в ногу со временем. На что способен Явуз паша? Каким будет его следующий шаг? Лале помнила опасения своего учителя. И эти опасения начинали сбываться. Девушка обняла Зару за плечи и попыталась её успокоить. Зара была очень умна и талантлива, дети её обожали, а ходжам Мустафа постоянно говорил, что  учителя с таким колоссальным терпением и любовью к своему делу  найти просто невозможно. Она как никто другой заслуживала обучать детей наукам. Школа может потерять талантливого педагога. Лале просто не могла этого допустить. Девушка вскочила с места и побежала к классам. Массивные двери со скрипом отворились. Лале шагнула в класс и огляделсь. Внутри было пусто: ни детей, ни учителей. Девушка шагнула к учительскому столу, скользя взглядом по свиткам, брошенным Зарой, и по своим маленьким картинкам-иллюстрациям, которые Лале писала специально для занятий. В голове проносились воспоминания об уроках, о каких-то сложных заданиях, о разногласиях и недопонимании. О шутках Аслана, о первом дне, когда появился Влад... О том, каким смыслом наполнилась её жизнь. О том, как же ей всё-таки повезло. О том, что ей есть, что терять. Класс наполнился розоватым закатным светом, а где-то далеко послышался стук майского дождя.    Двери захлопнулись. Лале вздрогнула и обернулась. На неё смотрела пара колких глаз Явуза паши. Мужчина оправил свой золотой кафтан и хищно улыбнулся. — Лале-хатун, занятия уже кончились. — раздался хриплый голос Явуза. Он шагнул вперёд. Девушка инстинктивно попятилась. В каждом движении паши читалась угроза. Лале сглотнула и, превозмогая липкий страх гордо задрала голову. — Я хотела поговорить, — голос прозвучал на удивление холодно и уверенно. — Ходжам Мустафа уже ушёл. А эта девушка, — он чуть ли не с отвращением выплевывал слова, — девушка из гарема, её здесь больше не будет. — Я хотела поговорить с вами, — пояснила Лале, — об этой девушке. Её имя Зара. — Эта информация мне не к чему, — быстро проговорил Явуз. Мужчина подошёл к учительскому столу, где мгновение назад стояла Лале, взял один из её рисунков и, усмехнувшись, повертел его в руках. — Интересно, — задумчиво произнёс он, — чувствуется рука мастера. Кто сделал эти рисунки? Лале нахмурилась. — Это мои работы, Явуз паша. Мужчина метнул быстрый взгляд на девушку после чего начал разглядывать остальную стопку. — Ходжам Димитрис не такой бесполезный как кажется. — Так же как и Зара, — вставила девушка.   Явуз замер. Медленно положил рисунки обратно на стол и в два шага оказался около девушки. — Я заметил множество недочётов! — он склонился над Лале и с ненавистью прошипел, — Османской империи повезло, ведь теперь я исправлю этот беспорядок! Лале-хатун, я не собираюсь выслушивать ваши речи об этой девушке. Я принял решение выгнать её, потому что её место не здесь! — Вы ошибаетесь! Зара прекрасный учитель, — Лале начинала вскипать,— всю свою жизнь она как никто другой была окружена наукой. Её отец...    Не успела она договорить, как Явуз в ярости вскинул руку и чуть ли не прокричал. — Я никогда не ошибаюсь! Всё, что я делаю, всё, что говорю – не требует ничьего одобрения! Я не потерплю ничьих указов, тем более какой-то маленькой дерзкой девчонки! Я могущественный паша. И я изменю эту страну! Уберегу её от предателей и нарушителей. А если кто-то станет мешать мне, то... — он намеренно запугивая, не продолжил фразу, — я не позволю взращивать великих османских господ девушкой из гарема. — Никто вам не указ? — хмыкнула Лале, — слышал бы эти слова султан Мурад...    Явуз, усмехнувшись, покачал головой. — Султан Мурад мне не угроза, Лале. Я предлагаю не бросаться словами иначе за это можно поплатиться. Пусть каждый делает свое дело– ты своё, а я свое. Не суй свой нос в чужие дела, — он опустил руку и коснулся пальцами волос девушки, — Не стоит стоять у меня на пути, ласточка.    Явуз развернулся на каблуках и покинул класс, громко захлопнув за собой дверь. По телу Лале пробежался электрический разряд. "Ласточка"....