Я помню каждую встречу с тобой...

      Вики ждала, что он войдёт. Но Мальбонте не возвращался. Прошёл час… два… пять часов. Пошли вторые сутки. Ее мучили жажда и голод, но, достигнув определенного уровня, эти чувства не усиливались. Со временем они стали фоном, который Вики игнорировала.       — Кто здесь? — слабо прошептала она, обежав глазами пыльную камеру. Она начала видеть мелькающие силуэты где-то там, в темноте. Все тело горело, от жара по ее лицу стекали капельки пота. Со лба они попадали в глаза, и Вики вертела головой, пытаясь смахнуть их.       — Кто здесь?! — хрипло прокричала она. Пересохшее горло отозвалось скребущей болью. Руки и ноги давно затекли. Тени двигались, то приближались, то отдалялись. Они плясали и вертелись.       — Убирайтесь! — выдохнула Вики с яростью. Она кричала в пустоту. Вдруг тень выскочила из-за угла, прильнула к ней и коснулась длинными худощавыми чёрными пальцами ее глаз. Надавила на них.       — Нет! — Темница провалилась во мрак. Видения мелькали перед мысленным взором так явно, что тяжело было различить реальность и сон.       Сад… маленький Мальбонте… девочка… женщина в белом… мама… он звал ее мамой… ее страх… мужчина в чёрном. «Она не сохранит тайну».       — Не сохранит… не сохранит!       Вики физически ощутила обречённость женщины в белых одеяниях. Тени закружились, образовывая круг. Они начали приближаться, смыкаться смертельным кольцом. И вместе с их приближением наступала ещё более непроглядная темень. И в этой темени Вики услышала вездесущий, ужасный, животный голос. Этот голос говорил что-то на непонятном ей языке. Он твердил, шептал, настаивал, но Вики не понимала его… не понимала…        — Эта Непризнанная так вопит, как будто ее там режут, — злорадно усмехнулась Ости, постукивая ноготками по столу. — Или трахают… хотя кто позарится на такое убожество.        Мальбонте поднял на неё глаза от карт, и дьяволица тут же умолкла, не выдержав этого тяжелого пытливого взгляда с примесью раздражения. Она четко знала, что Мальбонте злить не стоит. Намного безопаснее сунуть голову в пасть морского дракона. Но ликование от мучений Уокер-младшей было слишком велико. Ости прямо-таки сияла изнутри.       — Уже вечер, — сказал Мальбонте, вставая со стула. — Иди в мои покои и растопи камин. А заодно и поменяй простыни. Хочу, чтобы они были чистыми.        Ости поморщилась от его равнодушного приказа, но не посмела ослушаться.       — Хорошо, — кивнула она, направившись к выходу, но остановилась в дверях. — Я буду ждать тебя там, мой король. — Дерзкие слова вызвали всплеск гнева в душе Мальбонте. Ее навязчивость начинала ему наскучивать. Он выпрямился, прищурился и заговорил с усмешкой:        — Ты не совсем понимаешь своё место подле меня, Ости. Ты ночуешь в моей спальне, только, когда Я того хочу. Это не делает тебя хозяйкой моих покоев или моей женщиной. Поэтому сделай всё, что нужно, и выметайся.       Ее скулы заострились, а зелёные холодные глаза прожигали насквозь пламенем обиды и ненависти. Мальбонте склонил голову набок, ожидая, что она скажет что-то ещё, но дьяволица натужно улыбнулась и выдавила сквозь зубы:        — Как скажешь.       Позже Мальбонте зашёл к себе, проверить, всё ли в порядке. В спальне было тепло, дрова в камине уютно потрескивали, а постель пахла свежестью. Он остановился напротив огромного напольного зеркала, но долго не решался взглянуть на отражение. Он столько времени видел себя другим… в то время, как его темная сторона вообще не имела плоти. Другим его видела и Вики. И она любила того «другого», доверяла ему… заботилась о нем… А его ненавидит, воспринимает как чудовище. Значит, чудовищем он для неё и будет. Обида и злость сковали скулы Мальбонте. Он поднял глаза и с вызовом взглянул на самого себя. Он такой, какой есть. Он не может стать Бонтом в угоду какой-то девчонке! Не сможет отринуть тьму внутри себя, да и не желает этого. Что ему за дело, принимает его Непризнанная или нет?! Он всё равно не изменится. Не станет лицемерить и выдавать себя за того, кем не является. Его цель не подразумевает под собой слабины. Слабость и проявление чувств для него — непозволительная роскошь. То, что он затеял, важнее нелепых личных привязанностей. Для всего мира он — безжалостный монстр. Легенда, которой пугают детей. Пусть так…       Сжав руку в кулак, Мальбонте замахнулся и ударил. Звон разбитого стекла. Осколки посыпались к его ногам. Кровь хлынула из порезанных костяшек пальцев, забрызгала потрескавшееся зеркало. Небрежно вытерев руку о полы туники, Мальбонте вышел из комнаты.       Крики Вики разносились по всему лагерю. Они будоражили заключённых, которые стаей голодных собак столпились вокруг ее камеры, но ни один бы не рискнул войти. Слуги расступились перед Мальбонте, который уверенными шагами шёл к пленнице. За ним шагал Саферий и скрюченный кривопалый лекарь. Дверь поддалась легко. Вики безвольно висела на цепях, бормоча что-то несвязное, и тряслась, будто шарнирная кукла. Что-то в груди Мальбонте защемило при виде неё — такой жалкой и сломленной — отозвалось сочувствием и царапающим чувством вины за то, что это он обрек ее на страдания, но внешне он никак это не проявил.       — Сними ее, — бросил Мальбонте демону, — и отнеси ко мне. Тот кивнул, как-то плотоядно улыбнувшись, но улыбка завяла, стоило Саферию встретиться взглядом с королем.       Девчонку била крупная дрожь. Лекарь суетился вокруг постели, протирая ее лицо тряпкой, смоченной в холодной воде. Он бормотал что-то о лихорадке и о том, что не понимает ее причин. Вики продолжала истошно вопить и кататься по кровати так, что постоянно норовила свалиться.       — Может, нам привязать ее, господин? — скромно предложил лекарь, в очередной раз удержав ее бьющееся тело. — Пока дрожь не утихнет.       Мальбонте качнул головой резче, чем того хотел.       — Это ни к чему, скоро она придёт в себя.        Он сидел в кресле, положив руки на твёрдые подлокотники, и бесстрастно наблюдал за девушкой. Он знал причину ее состояния. Понимал, как никто иной. Его Сила бесновалась внутри неё, чуя свой источник поблизости, отчаянно рвалась к нему, грозя разорвать на своём пути хрупкую преграду, не способную совладать с такой мощью. Пустой сосуд, который распознал в ней Бонт, теперь был наполнен до краев. Но Вики не знает, как владеть такой силой, что сочится живой разрушительной энергией через плохо зажившие рубцы. Управляет своей хозяйкой, хотя должно быть наоборот. Мальбонте и сам когда-то плохо ее контролировал. А теперь Непризнанная, сама того не желая, разделяет участь самого опасного монстра в мире. Какая ирония.       Вики не сразу начала видеть место, где находится. Перед глазами зияла непроглядная темная пелена, которая, словно жила своей жизнью, шептала что-то и двигалась… Но когда кошмарные видения чуть отступили, Вики смогла разглядеть чужое лицо, склоненное над ней. А потом услышала знакомый повелительный голос:        — Она очнулась. Можешь идти.       Незнакомец без лишних слов оставил их одних. Обессиленная, Вики просто повернулась набок, так, чтобы видеть Мальбонте.       — Ты видела мое воспоминание? — спросил он, и так зная ответ. Она кивнула.       — Знаешь, почему ты видишь это? — На это лишь мотнула головой.       — У каждого бессмертного есть потенциальная сила, которую он может развить. Твоей силой оказалось - быть пустым сосудом, способным вобрать в себя часть моей силы. Только я мог наполнить тебя, и только ты способна уравновесить мою разрушающую силу. — Мальбонте говорил спокойно, даже скучающе… Но во всей его расслабленной позе, в равнодушном лице, в каждом жесте чувствовалась такая мощь, такое достоинство, каких Вики ещё не встречала.        — Ключ, подходящий только к одному замку, — добавил мужчина, усмехнувшись, хоть и глаза его оставались холодными. Он внимательно посмотрел на неё.       — Почему… только… ты… и… только… я? — Вики было всё ещё тяжело говорить после лихорадки.       Мальбонте наблюдал за ней, сверля долгим задумчивым взглядом. Он решал, говорить ей или нет. Ему хотелось довериться. Где-то глубоко в душе хотелось рассказать обо всем. Объяснить многое в этом сложном и непостижимом для смертных умов мире, однако он понимал, что это ни к чему, и она попросту не поймёт. В итоге он лишь пожал плечами. А затем поднялся с кресла, подошёл ближе и навис над ней.        — Я уже не так силён, как раньше… из-за тебя. В тебе кроется большая сила, но она моя. Моя, понимаешь? — Мальбонте сел на корточки так, чтобы их лица оказались на одном уровне. — Я очень быстро понял, что ты видишь мои воспоминания. Знаешь, почему?       Глядя на него безотрывно, Вики отрицательно покачала головой. Мальбонте улыбнулся, но улыбка вышла какой-то болезненной.       — Потому что помню тебя. Ты была там. — В глубине его тёмных зрачков притаилась печаль, и Вики нервно сглотнула. Ей стало неуютно под этим странным тяжёлым взглядом, скрывающим в себе груз стольких веков и потерь… А он продолжал:        — Там, у самого края, вместе со мной. Ты коснулась меня, и я увидел тебя. — Невольная усмешка тут же исчезла с его губ. Мальбонте ещё сильнее приблизился к ней и прошептал как-то особенно доверительно:        — Я помню тебя. Мне было страшно, а твоё прикосновение успокоило меня.       — Но… — выдохнула Вики, чуть отстранившись. Такая близость к нему пугала и смущала ее. — Меня ведь не могло там быть… я имею в виду не видение, а момент, когда это случилось на самом деле. Я не могла быть там…        — Но была, — грустно улыбнулся он, — как призрак или неясная дымка, но я помню твоё лицо и твою поддержку.        Мальбонте замолчал, анализируя, не слишком ли многое поведал ей. Вики изумленно хлопнула ресницами. Она даже не осознаёт, насколько повлияла на его судьбу. Столетиями во мраке память о ее облике согревала его. Он с одержимостью искал ее лицо среди сотни и тысячи других на протяжении стольких лет. Ангелы, демоны, даже люди. Он верил, что ей суждено снова его спасти, и ждал, как ребёнок, ожидающий чуда. А она пришла в этот мир так поздно. Так непростительно поздно.       Мальбонте отстранился, и лицо его снова обрело холодные оттенки, а после вернулся в кресло, опустив руки на подлокотники. Он был серьёзен, его пронзительные глаза смотрели на Вики исподлобья, не моргая.       — Я буду с тобой ласков и добр первое время, — твёрдо обозначил он, желая быть с ней честным настолько, насколько позволит сам себе. — Хочу, чтобы ты поняла, что я тебе не враг, и мы можем быть заодно. Но если ты откажешься, если сама выберешь сторону моего противника, поверь, не будет врага беспощаднее, чем я.       — Зачем я тебе сдалась? — как-то потерянно спросила Вики, на что Мальбонте снова усмехнулся, но никакого веселья в этот миг не испытал. Она, правда, не понимает? Она слишком боится его…        — Потому что ты помогла Бонту и потому что в тебе моя сила, очевидно, — терпеливо пояснил он. — Без тебя я выиграю эту войну, но с тобой это будет проще и… приятнее.        — Я тебе не верю, — отвечает она, и Мальбонте понимает, почему. Она совсем его не знает. Она слышала только легенды, ужасающие россказни стариков и перепуганных глупцов. А он ещё и показал себя с не самой лучшей стороны, но тогда она сама его вынудила. Сейчас мужчина бы многое отдал, чтобы Вики узнала и иную версию истории. Ту, что написана его чернилами, и не входит ни в один чертов «Трактат о Маль…бон…т-е-е». Он нервно поерзал в кресле, сжав пальцами подлокотники. «Только бы она выслушала», — за последнее время он ничего не хотел так отчаянно.        — И не должна, — согласился Мальбонте, вернув себе самообладание. — Обо мне было много слухов, но я развею их. Ты готова выслушать меня?       Он не смотрел на неё, когда услышал неуверенный опасливый голос:        — Готова…       Она не увидела его мысленного облегчённого вздоха. Но то, как удовлетворенно сверкнули его глаза, не могла не заметить.       — Моя мать была ангелом. Отец — демоном. — Мальбонте начал издалека. Он рассказывал про историю мира, когда меж адом и раем бушевали войны, которую Вики и так должна была знать. — Многие дети погибали из-за нестабильности мира, но я выжил и был сильнее многих. Меня начали бояться. — Он замолчал, а потом неохотно добавил:        — Я кое-что сделал… — Мальбонте снова замолчал, а Вики напряглась, ожидая, что он расскажет. Но было видно, что его одолевают противоречивые эмоции, настолько сильные, что даже ему едва удалось скрыть их.       — Я кое-что сделал, и на меня началась охота… Как бы Вики ни просила, Мальбонте не сознался. Он не знал, как рассказать ей о своём… преступлении, потому решил отложить это до лучших времён. Он не был уверен, что она поймёт, хоть и жалел, что не может быть с ней до конца честным. Чем дальше он говорил, тем больше у Вики сжималось сердце. Она села на постели, поджав ноги к груди и внимательно слушая, пока монотонный звук его голоса не начал обретать физические очертания.       Она снова увидела ночной сад… испуганную женщину с ребёнком на руках и встревоженного мужчину, что бежал за ними, часто оглядываясь назад.       — Не бойся, Бонт, не бойся! — голос женщины отчетливо прозвучал в сознании Вики, но вдруг видение исчезло.       — Почему мама звала тебя Бонтом? — спросила она, опустив глаза. Бонт… ее невинный ангел. Она всё ещё не могла поверить, что больше никогда не увидит его. Мальбонте услышал вопрос, и лицо его сделалось каменным, строгим, хладнокровным, бесчувственным. Вики ощутила горькую усмешку, которая так и не появилась на его красиво очерченных губах.       — Меня назвали так от рождения. Мама видела во мне только лучшее. Но из-за моей тёмной стороны все добавляли к моему имени Маль. Даже отец начал меня так звать.       — Но тебе не нравилось, когда мама звала тебя Бонтом…?       — Нет.       — Почему? — не унималась Вики, и тогда он взглянул на неё в упор, и тёмные глаза были наполнены тоской, прячущейся за ледяной стеной безразличия.       — Потому что я — не Бонт. Не светлый и безгрешный ангел, и у меня достаёт сил это признать. Признать свою темную сторону.       В ответ на это Вики потупилась, а ее щеки предательски залила краска.       — Я вовсе не то имела в виду…       Но Мальбонте продолжил свой рассказ, отсекая дальнейший диалог. И с каждым словом узелок из ужаса и сострадания сильнее затягивался в груди Вики, пока слёзы сами собой не потекли из глаз тонкими ручейками. Она, словно сама почувствовала его боль… его отчаянье… его одиночество и обречённость. Перед глазами вновь проплыли все эти пугающие события. Личная трагедия маленького мальчика, в миг потерявшего родителей и заклейменного, как самое страшное чудовище. Он остался один против всего мира… против всего общества.       Мальбонте больше не смотрел на неё, не видел ее слез. Он выпрямился, медленно прошёл к камину и замер возле огня. Пламя осветило профиль его лица - жесткого, непримиримого лица.       «С самого рождения Мальбонте преследовали за то, кто он есть. Его ненавидели и боялись. В страхе его потерять родители отняли жизнь девочки, а Шепфа отнял их у Мальбонте. Он всегда был один…», — Вики ощущала ком в горле и невыносимую тяжесть под сердцем. Она не сдержала тихого всхлипа, вытирая со щёк соленые ручейки.       — Не стоит плакать, Вики, — сказал Мальбонте, не оборачиваясь. Он всё также смотрел на огонь, но голос его был надтреснутым. — Я не хотел вызвать в тебе жалость своим рассказом. Просто… хотел, чтобы ты понимала.       — Спасибо, что рассказал, — поблагодарила она, и что-то в его замёрзшем сердце отозвалось непривычной теплотой на эту невинную фразу. Мальбонте чувствовал себя странно. Ещё никому он не приоткрывал своих тёмных тайн… не позволял ни одному живому существу влезть в свою истерзанную душу. Пусть лучше считают его жестоким извергом, чем оскверняют и смешивают с грязью то последнее светлое, что не позволяло ему утонуть в ненависти и жажде мщения. Он не сразу услышал несмелые шаги за спиной. Вики поднялась с постели и приблизилась, замерев рядом с ним. Она была в растерянности, словно сама пережила то, что пережил Мальбонте. Ее подернутый слезами взгляд тоже устремился в пламя, будто надеясь разглядеть там то же, что видел он.       — Я тоже потеряла отца… — проговорила Вики, и мужчина повернул голову в ее сторону, чувствуя напряжение во всем теле от ее близости. Такое же напряжение и неловкость ощущала и она. — Вернее, он потерял меня… Мне было очень тяжело смириться со своей смертью и с тем, что он остался один на… земле. Мне придавала сил лишь мысль о том, что я могу на небесах увидеть маму, но… — Вики невесело улыбнулась, покачав головой, и плечи ее вздрогнули, — та мама, которую я помнила, не имеет ничего общего с холодной и расчётливой женщиной, которую я в итоге встретила.       Она вдруг поймала себя на том, что не знает, зачем это говорит. Крайне нелепая попытка поддержать. Вики вдруг почувствовала себя круглой дурой. Мальбонте ничего не ответил. Он знал ее трагедию, и то, что она решила открыться перед ним тоже, удивило его, подарило смутную надежду…       Не оборачиваясь, он произнёс:        — Уже поздно. Можешь остаться здесь, если хочешь. В других комнатах не так тепло. - Погруженный в свои мысли мужчина и не ждал никакого ответа, но он всё же прозвучал:       — Я останусь здесь. — Мальбонте стремительно обернулся к девушке, решив сперва, что ослышался. «Что за игру она затеяла?». Он медленно кивнул.       — Хорошо. Рад, что ты мне доверяешь.        Доверяет ли? Или хочет использовать его временную слабость? Но, видя изумленно смущенное лицо Вики, он отмёл эти подозрения.       — Ты будешь тоже здесь спать? — округлив глаза, спросила она. Боится? Все-таки боится.       — Конечно. Это мои покои, — отозвался Мальбонте. Ее неловкость нисколько его не забавляла. Он и сам не был готов провести ночь в одной комнате с ней. Только не после того, как чуть не сорвался, когда приковывал ее к стене в камере. Ему понадобится всё своё самообладание, чтобы справиться с мучительным желанием. Рядом с ней он ощущал себя голодным, беспощадным, поистине одержимым. Только рядом с ней, хоть Непризнанная об этом и не догадывалась. Она снова легла на постель и подоткнула под себя одеяло, кутаясь, словно в кокон. Заметив это, Мальбонте тихо нервно рассмеялся.       — Не стоит переживать на этот счёт. — Отчеканил он спокойно, но слова эти стоили ему усилий. Он дал обещание сам себе и не посмеет его нарушить. Тем более после того, как открылся ей.       — Если тебе нужен душ, я прикажу принести горячей воды. — На это предложение Вики застыла, и на лице ее отразилась нерешительность. Ей безумно хотелось смыть с себя грязь и пыль, переодеться в чистое… но мысль о том, чтобы сделать это в покоях Мальбонте, казалась чем-то несбыточным. С другой стороны, они оба были взрослыми людьми…       — Хотела бы, если можно. — Осторожно проронила она, и он кивнул с пониманием, прошёл по комнате, стукнул в дверь и отдал короткий приказ. А сам снова сел в кресло. Через несколько минут трое слуг принесли в маленькую ванну два таза с парящей водой и чистую одежду. Вики бросила вопросительный взгляд на Мальбонте, а потом осторожно прошла в ванну и закрыла за собой хлипкую, но непроницаемую дверь. Вода приятно омыла всё тело. И, переодевшись, Вики вернулась в постель.       Мальбонте, будто специально, не смотрел на неё. Его внимание было приковано к полыхающему камину. В зрачках отражались танцующие, извивающиеся языки пламени. Этот огонь придавал и без того серьезному взгляду зловещий вид. Его скулы, жестко очерченный подбородок, большие крепкие руки — каждая частичка тела была напряжена.       «Он и сейчас одинок…», — поняла Вики, ощущая странное волнение. Горячая ванна расслабила ее тело, но душевную боль так просто не смыть. Она смотрела на сидящего около неё мужчину, осознав, что не чувствует рядом с ним прежнего страха, и даже лихорадка немного отступила. А взамен пришло…       «Насколько же он красив…», — подумала она, украдкой любуясь им. - «Словно выточен умелой рукой творца Эпохи Возрождения».       Она помнила, каковы на вкус его губы… помнила, как ее пальцы скользили по этому сильному телу… И жар сладостного предвкушения опасности воспламенил кожу.       Почувствовав на себе ее взгляд, Мальбонте посмотрел на девушку. Их глаза встретились, и Вики не смогла отвернуться от губительной манящей бездны его глаз, хоть и щеки ее подернулись румянцем.       «Краснею, как Бонт в нашу первую ночь…», — мысль, пришедшая так некстати, заставила ее потупиться, облизнуть губы… Мальбонте продолжал наблюдать за ней, и огонь в глубине его зрачков уже никак не был связан с тлеющими дровами в камине. Вики первым порывом поспешила натянуть одеяло до самого подбородка, только бы спрятаться от этого пронизывающего взгляда.       Он сглотнул, поморщился, словно от боли, отвёл глаза, но девушка осторожно и неожиданно подала голос:        — Ты будешь спать в кресле? — вопрос повис в воздухе вместе с возникшим напряжением. Вики тут же прикусила губу, пожалев, что задала его. Но что-то в ней сопротивлялось рассудку… это «что-то» тянуло ее к нему, в его опасные объятия… Как бабочку к огню. Пусть, он уже не Бонт, которого Вики полюбила по-настоящему, которому так самозабвенно дарила себя. Мальбонте — намного больше, чем когда-либо был Бонт… Но желает ли он ее? Вики вдруг отчаянно захотелось это узнать. Последняя мысль ни на шутку испугала, и она поспешила добавить:        — Я к тому, что кровать достаточно широкая для нас двоих… я заняла твою спальню, но не хочу тебя стеснять. — За нелепым вопросом ещё более нелепое отступление. Мальбонте смотрел на неё алчным нетаящимся взглядом хищника, обжигая ее тело даже под толстым одеялом. Вики поняла, что осмелилась играть с огнём… ещё немного, и она доиграется. Доиграется и сгорит. Вспыхнет, как бумажная кукла. Вот, только от чего? От наслаждения или ужаса? Страх прошёлся по ее коже неконтролируемой холодной волной. Кажется, страх — вечный спутник любых ее чувств к этому неоднозначному мужчине. И пусть он вовсе не то чудовище, каким его описывают, не стоит забывать, что он может им быть. Может быть жестоким, безжалостным, неумолимым. Но способен ли он быть при этом нежным…?       — Нам не стоит играть в детские игры, Вики. — Серьезно, но с появившейся в голосе хрипотцой, произнёс Мальбонте. — Если ты предлагаешь мне разделить с тобой постель чисто из заботы, то не нужно. Я здесь хозяин, и я предоставил тебе, как гостье, более комфортные условия. Если же тобой движет сочувствие или простое любопытство… то это тоже крайне неудачная идея. Тебе лучше поспать. — Его властный тон, не терпящий возражений, задел ее самолюбие.       — Хорошо… — только и сказала она, глотая обиду, но вместе с тем ощущая в себе разгорающийся интерес. Неподдельный азарт. Вики не сомневалась в собственной привлекательности, она никогда не имела недостатка в поклонниках, но Мальбонте был для неё неприступной крепостью. Стеной, которую до боли захотелось покорить. Странное безрассудное чувство. Она уже совершенно точно знала, что хочет его, что отчаянно жаждет его прикосновений. Но Вики с головой накрылась одеялом и попыталась заснуть.       Среди ночи она очнулась от лихорадки. Видения мелькали так быстро, что Вики не поспевала их осознать. Образы, неясные, гиперболизированные, давили на неё, пугали до истошного крика, но кричать она почему-то не могла. Вместо этого она молча, в немой мольбе металась по кровати. Пока не ощутила тёплые руки, удерживающие ее истерику, и не услышала голос над ухом:        — Не пугайся. Ты привыкаешь к моему присутствию. От этого сила и видения усиливаются. Это нужно перетерпеть. — На этот раз Мальбонте сам принёс таз с водой, окунул в него тряпку, а затем приложил к ее лицу. Его руки казались горячими на фоне холодной тряпки. Он бережно вытирал испарину со лба Вики, потом со щек. Его лицо было сосредоточенным, взгляд таким мягким и заботливым, и он был так близко… так волнующе близко. Девушку окутал его запах: сосновые ветки и река; она ощутила его энергию: бешеную стихию лесного пожара, и у неё задрожали колени. Затаив дыхание, Вики повернула голову и прижалась губами к раскрытой ладони мужчины. Мальбонте замер, напрягся.       — Сейчас я готова ответить на твой вопрос… — прошептала Непризнанная, невесомо водя губами по его руке… от середины ладони к основанию большого пальца и обратно. Мокрая неподвижная ткань холодила пульсирующий висок.       — Я в самом деле любила Бонта… — На это Мальбонте хмыкнул, его взгляд потемнел, стал угрожающе ледяным. Он отнял тряпку от ее лица, бросив ту обратно в таз.       — Я знаю. — Мальбонте хотел встать, но Вики удержала его отчаянным порывом. Она вцепилась в его руку, будто утопающий в спасательный круг.       — Нет, прошу тебя, не уходи. — Она взяла его широкую ладонь в свои и приложила обратно к своей щеке, уткнувшись в неё носом, как слепой котёнок. Мальбонте позволил ей эту странную ласку.       — Ты сказал, что видения усиливаются от твоего присутствия… — лихорадочно зашептала Вики, — почему тогда от твоих прикосновений мне становится лучше? — Он не нашёлся с ответом. Вики чувствовала, как он напряжен, но не могла понять природу этого состояния. В его глазах вновь вспыхнуло пламя, но он почему-то держал себя, не позволял себе сдаться ей. Но и не отстранялся, и девушка расценила это как знак продолжать. Ее губы вновь коснулись шершавой ладони, но уже нежнее, а вместе с тем и напористее. Она скользнула ими к его длинным пальцам, легко целуя подушечку указательного и неотрывно глядя в чёрные глаза мужчины. Она боялась, но и отступать уже не хотела. Мальбонте медленно выдохнул, чуть прикрыв глаза, стоило Вики обхватить ртом его палец, сомкнуть это тугое горячее кольцо своих нежных губ и опустить его от основания ногтя до третьей фаланги, а затем медленно… издевательски медленно обратно.       Мальбонте резко схватил ее за горло свободной рукой, так, что Вики пискнула от неожиданности. В его глазах горела буря тёмного желания, способная уничтожить ее, испепелить, стереть в порошок.       — Я больше не Он! — прорычал мужчина с каким-то отчаянием в голосе.       — Тебе и не нужно быть им! — выдохнула в ответ Вики, и все преграды, выстроенные им в собственном мозгу, рухнули в одночасье. Мальбонте обхватил ладонью ее голову, зарывшись грубыми пальцами в мягкие шелковистые волосы… Да, эти ощущения он прекрасно помнил, только сейчас они были куда ярче, куда живее. И впился в ее податливые губы яростным голодным поцелуем. Он целовал ее так, как будто его долго мучила жажда, и теперь он не мог насытиться. Вики забыла о необходимости дышать, отвечая ему с таким же безумным напором. Их языки сплетались в огненном танце. В безумном дьявольском круговороте. Вики обняла его, обвила руками его шею, прижимаясь ближе, не оставляя меж ними ни единой доли пространства. Мальбонте сорвал с неё одеяло, скинув то на пол. Он повалил девушку на постель, нависнув над ней на вытянутых руках. Мешковатая одежда с десятком ремешков и застёжек, которую для Вики принесли слуги, разделяла их разгоряченные тела.       Одной рукой Мальбонте завёл оба ее запястья ей за голову, удерживая их. А другой… достал кинжал с рубиновой рукоятью откуда-то из своего сапога. Вики ахнула, борясь с учащенным дыханием. Сталь сверкнула в лунном свете, а острие невесомо уперлось ей в шею, прямо в яремную ямочку. Она выгнулась всем телом, откинув назад голову. Она сгорала от желания. Настолько, что сейчас ей было всё равно, захочет ли он раздеть ее или зарезать. Лезвие легко вспороло грубую ткань, продвинулось ниже, царапнув чувствительную кожу меж тяжело вздымающихся грудей с заострившимися набухшими сосками.       — Ах! — Вики не сдержала вскрик, когда горячий влажный язык Мальбонте повторил движение кинжала, словно награждая лаской за мимолетную боль. Он держал ее руки, не давая вырваться, не позволяя даже касаться его, изучать пальцами его тело. Она находилась целиком в его власти и сходила с ума от этого. Острие дошло до пупка и замерло. Кожа там, где оно прошло, пощипывала и горела. Вики на миг показалось, что в местах порезов выступили капельки крови. Мальбонте раздвинул в стороны распоротую мешковину, разорвал с надсадным треском там, где ткань упрямо не поддавалась ножу. Он отложил кинжал. Приподнялся, осматривая упругую сочную грудь, а затем накрыл ее ладонью, нежно огладил сперва одну, затем другую. Ущипнул пальцами бусинку соска и тут же накрыл его своим горячим нетерпеливым ртом. Вики не видела его лица в этот миг, но была готова поклясться, что от ее протяжного стона он довольно улыбается.       — Пусти, — хрипло попросила она, дёрнув руками, но его пальцы были словно тиски. — Я тоже хочу прикасаться к тебе… Позволь мне.       Мальбонте не ответил, лишь прикусил ее сосок передними зубами, вынудив захлебнуться в полустоне полукрике. Вики раздвинула ноги, обхватив его бёдрами, прижавшись к нему, но мужчина, как назло, отстранился. Играет. Он играет с ней! Подстраивает под свои правила! Она вновь жалобно застонала, стоило его губам скользнуть вниз по солнечному сплетению к животу. Он снова взялся за кинжал. Надрывный треск ткани, судорожный вздох Вики. Мальбонте целовал ее трепещущий живот, нарочито не спускаясь ниже. Она начала ерзать, пытаясь сместить его влажные поцелуи туда, где ей особенно хотелось их ощутить. Лезвие прошлось по гладкому лобку, чудом не задев кожу, повернуло в сторону правого бедра. Быстро опустилось до самого колена, разрезав грубую штанину. Затем вернулось… легким ледяным касанием тронуло самую чувствительную пульсирующую точку, и Вики напрягалась изо всех сил, готовясь ощутить укол боли, но его не последовало. Это чувство опасности на грани неземного удовольствия едва не лишило ее сознания. Мальбонте не причинит ей вреда, но в его руках Вики чувствовала себя канатной плясуньей над бездонной пропастью. Стоит оступиться лишь раз, и неминуемая смерть. Левая штанина повторила судьбу правой, и одежда ниже пояса послушно разъехалась в стороны, обнажая покрытые мурашками ноги. Мальбонте осторожно провёл пальцами по ее татуировке… золотому фениксу на правом бедре, что появилась после того, как Непризнанная пощадила Змея-Искусителя. А затем выпустил ее руки из своей хватки, встал на колени на кровати, положив левую ногу Вики себе на плечо. Она следила за ним безумными глазами из-под полуопущенных ресниц. Мальбонте поцеловал ее в области колена, скользнув губами по внутренней стороне бедра, наклонившись к ней и поднимаясь всё выше… Медленно, тягуче, невыносимо. Вики смяла в пальцах простыни, закусив губы в немой мольбе. И снова вскрикнула, почувствовав его губы в самом центре своего желания. Своими то нежными, то напористыми и огненными поцелуями Мальбонте доводил ее до неистовства, скользя языком по ее мокрой промежности, проникая внутрь. Она металась на постели, извивалась, словно змея, став такой же скользкой и липкой от пота. Она кричала, тонула в собственных криках, молила и плакала, цепляясь дрожащими пальцами за его плечи, за пальцы, сжимающие ее бедра до синяков, путаясь в его влажных тёмных волосах, таких мягких и густых… Волны наслаждения накрывали одна за одной, не давая передохнуть, не позволяя ни на миг прийти в себя. В ее груди бушевал ураган, и Вики не могла быть уверенной, что не умрет от разрыва сердца с минуты на минуту. Она до боли укусила собственную руку, уже ни в силах кричать, когда Мальбонте играючи вошёл в неё сперва одним пальцем, потом двумя, не прекращая целовать ее.       — Хочешь меня? Скажи! — Его приказ звучал тихо, будто голос из преисподней.       — Да… — слабо выдохнула Вики, ощущая слёзы на щеках.       — Скажи это! — Снова этот повелительный тон, но она была готова подчиниться ему без остатка. Вики приподнялась на локтях, чтобы встретиться с ним взглядом. Его глаза, подернутые мутной пеленой желания, смотрели выжидающе.       — Я хочу тебя! Мальбонте, Боги! Я хочу тебя! — всхлипнула она, больше ни в силах выносить эту сладостную пытку. Он удовлетворенно улыбнулся, чуть переместился в сторону, чтобы скинуть с себя сапоги. Вики, не теряя времени зря, подползла к Мальбонте, пройдясь быстрыми жадными поцелуями по его плечу и шее. Она помогла мужчине стянуть через голову тунику и тут же принялась гладить ладонями его грудь и напряженный живот.       — Хочу тебя! Хочу! — полубезумно шептала Вики, покусывая мочку его уха. Она чуть не прокусила ее до крови в отместку за то, что Мальбонте не позволил ей расстегнуть его брюки, властно перехватив девичьи руки своими. Он дёрнул головой, снова поймав ее рот в жарком глубоком поцелуе. Ее вкус ещё оставался на его губах и языке. Спальня наполнилась ее ароматом и кружащим голову запахом секса. Вики чувствовала, как ее влага стекает по бёдрам вниз. Она послушно легла на спину, увлекая любовника за собой. Ахнула сквозь поцелуй, ощутив, как его член скользит головкой по чувствительным припухшим складкам и замирает на миг на входе в ее горячее лоно, чтобы после яростно толкнуться в неё. Заполнить ее тело целиком без остатка. Вики вновь истошно закричала от острого неимоверного блаженства. От этого неповторимого ощущения целостности. Сила, разрывающая ее тело последние дни особенно настойчиво, тоже по-видимому получила своё. Лихорадка отступила, но Вики всё равно била неистовая дрожь. Мальбонте замер внутри неё, тяжело дыша ей в губы. Затем чуть отодвинулся назад, чтобы опять войти в неё с глухим тихим стоном. Воздух в спальне заметно нагревался от его энергии с каждым новым толчком. В какой-то миг он перевернул ее, позволив оседлать себя. И для Вики открылось второе дыхание. Она сама владела им, не разрывая опьяняющего зрительного контакта. Чёрные омуты глаз заменили для неё весь остальной мир. Она стонала для него одного, яростно поднимая и опуская бедра. Взяв руки Мальбонте в свои, Вики опустила их себе на грудь, а после наклонилась, словив ртом его пальцы, принявшись ласкать их языком и посасывать каждый по очереди. Мальбонте, наблюдая за ней, уже не мог сдерживать хриплые резкие вздохи. Он не выдержал ее ответного огня и безмерного желания. Подавшись вперёд, снова подмял девушку под себя, прижав ее к скомканным простыням. Его глаза были закрыты, а пушистые ресницы ритмично подрагивали. Он таял от наслаждения, находясь в ней, двигаясь в ней, владея ей полностью. Чувствовал себя таким слабым, таким уязвимым и вместе с тем невероятно могущественным. Он готов был бросить весь этот проклятый мир к ее ногам, лишь бы иметь возможность любить ее и ощущать на себе ее ласки. Вики целовала его лицо, царапала ногтями его спину, гладила гладкие алые перья крыльев. Она принадлежала ему! И они оба это понимали. Она шептала ему на ухо всякие пошлые глупости, которые распаляли его ещё сильнее, лишая рассудка, вынуждая отдаваться этой Непризнанной целиком. Он кончил с утробным диким рыком, едва не раздробив ее кости под напором своих рук, и обессиленный рухнул прямиком в ее объятия, уткнувшись лицом ей в ключицу. Вики и не заметила его разрушительной хватки во власти наивысшего блаженства, сотрясшего всё ее тело от макушки до кончиков пальцев ног. Воздух вокруг раскалился, будто в жаркой бане, даже потухшие дрова в камине снова подернулись ярким оранжевым светом. В тщетных попытках отдышаться Вики повернула голову, расфокусированно смотря на бликующие языки пламени. Мальбонте пришёл в себя быстрее. Он поднял голову, взглянул ей в лицо с некой осторожностью, словно спрашивая, не повредил ли ее напором своей страсти. Он внимательно осмотрел ее синяки, багровые отметины на шее, искусанные припухшие губы, а после поднялся, подхватив с пола покрывало и обернув его вокруг своих бёдер. На месте прикосновений его горячего тела к ее коже Вики вдруг ощутила неприятный холод. Мальбонте прошёл к окну и распахнул его настежь, впуская в спальню свежесть глубокой ночи. Неловко завернувшись в простыню, Вики на цыпочках подошла к нему со спины и обняла, ткнувшись лбом промеж его лопаток и оснований прекрасных крыльев.       — Теперь-то ты ляжешь спать рядом со мной? — Она не видела, но точно знала, что в этот миг Мальбонте широко улыбается.