Флейта

— Казуха, будь паинькой, прогуляйся где-нибудь по округе или вернись на корабль, мне нужно решить несколько дел с госпожой Нин Гуан. — протараторила Бэй Доу, выставляя самурая за дверь временного кабинета госпожи Воли Небес, находящегося в Глазурном Павильоне.       Да за кого она его принимает? За своего ребёнка? Ну, парень был впервые в торговой столице, поэтому время, внезапно появившееся у него можно было бы с пользой потратить на изучение местной флоры и фауны. Потому не теряя ни минуты, Каэдэхара быстрым шагом вышел из павильона, наугад направляясь к хижине «Бубу» а затем и к выходу из города, на гору.       Все места Казуха видел впервые. Тут и там росли красивые глазурные лилии, которые в этой местности когда-то распорядилась посадить сама госпожа Нин Гуан. Об этом говорила Бэй Доу в одну ночь, когда на палубу нельзя было выйти из-за шторма. Она такая болтливая. Но в то же время... интересная. И от неё ронин узнал о многих по её мнению «примечательных» жителей Ли Юэ. Кэ Цин, госпожа «Нефритовое равновесие», Ху Тао и Чжун Ли, работники ритуального бюро «Ваншэн» и ещё много людей, имена которых Казуха сейчас и не вспомнит.       Самурай бродил меж деревьев, пока до его ушей не донеслась какая-то приглушённая мелодия. Кажется, это была флейта. Решив украдкой посмотреть на музыканта, который явно не хотел, чтобы его тревожили, раз забрался в такое укромное местечко, ронин крался, иногда прячась за могучими стволами здешних деревьев. А звук всё приближался, мелодии сменялись другими, пока Каэдэхара пробирался всё ближе и ближе, снизив скорость передвижения для сохранения тишины.       Наконец, подобравшись настолько близко, на сколько это возможно, взору самурая предстал парень, играющий на музыкальном инструменте, сидя под раскидистым деревом цуйхуа. Его волосы, его одеяние, всё почему-то казалось знакомым. Ещё немного подумав, Казуха понял, что же всё-таки за незнакомец перебирал отверстия на флейте. Это был никто иной, как Сяо, последний охотник на демонов. Играет на флейте? Бэй Доу говорила, что он закрытый, нелюдимый и единственное его занятие это каждодневная борьба с остатками Архонтов, приносящие ему неимоверную боль. Кажется, парень только что узнал секрет Адепта, его возможно… отдушину? Занятие, которое помогало отвлечься от остального мира, от своей ноши. Да, ронину было знакомо это чувство. Может, стоит показаться? Слишком невежливо следить за ним. А если он заметит его сейчас? Нет, не должен. Расстояние слишком большое. Может, всё же стоит обменяться профессиональным опытом? Но перед тем, Казуха закрыл глаза, прислушался. Лёгкий ветерок пощекотал ресницы, провёл рукой по щекам, поднял в воздух пару волосинок. Дождя быть не должно. Распахнув глаза, парень решился, показавшись из-за кустов. — Добрый день, могу ли я присесть рядом? Я проходил рядом, и услышал, как ты играешь. — он медленно подходил к заветному дереву, пытаясь быть максимально дружелюбным. Мелодия тут же стихла, а музыкант уставился на гостя своего негласного концерта. — Казуха Каэдэхара. — сощурив глаза произнёс парень. — Тебе лучше уйти. Если тебе нужно именно это дерево, я могу уйти сам. — на выдохе шепнул он. Кажется, адепт проявлял к самураю большее снисхождение, чем ко всем остальным. Пару дней назад ронин встречался с путешественницей и её компаньонкой, слава которых бежала впереди них. Она рассказывала и о Сяо. Якша отмечал, что находит «интересным» юмор госпожи Ху Тао из ритуального бюро «Ваншэн» и уважает госпожу Бэй Доу за её силу. Видимо, Сяо знает о том, что Казуха путешествует вместе с капитаншей Южного Креста. Но... как? Значит, россказни матросов о том, что Адепты охраняют Ли Юэ, оставаясь незримыми, и ничто не укрывается от их взора, вовсе не россказни. — Вокруг листва, а у меня на примете отличная мелодия. Я могу сыграть. А уйти или остаться, сыграв вместе со мной, это уже лишь твоё право. — самурай вальяжно уселся под деревом. Если бы не его ствол, то сейчас бы парни сидели спина к спине. Поймав листок, падающий с богатой ветви цуйхуа, Каэдэхара каким-то волшебным образом извлёк из этого листа музыку.       Лёгкая, как сегодняшний ветер мелодия вылетела из его уст, разносясь по ближайшей округе. Сяо слышал её. Но он не ушёл. Казуха не чувствовал звука шуршащей листвы. Значит, адепт всё ещё сидел там, за стволом. Он слушал мелодию, которую играл Казуха. Через пару мгновений к музыке листа прибавилась флейта. Теперь Адепт и самурай играли в дуэте. Стоит признать, песня выходила невероятная. Плавная и спокойная, она плыла из-под флейты и листа, смешиваясь во что-то невероятное. Песня боли, свободы и странствий. В тот момент казалось, что сама природа им подыгрывала. Щебетали птицы, в такт качались кроны близлежащих деревьев. Они были в гармонии с окружающим их миром, а мир был в гармонии с ними. Будто Сяо и Казуха старые знакомые, а не впервые увидевшие друг друга люди. Впрочем, самураю почему-то показалось, что он отлично понял натуру Сяо, лишь взглянув на то, как он играет на флейте, спрятавшись на вершинах гор Тянхэн. Такой…открытый и беззащитный. Казуха узнал его секрет, который, вероятно, никто другой не знает.       Первым музыкальный инструмент опустил Адепт. За ним же последовал ронин, легко выпустив из рук лист, а тот, гонимый ветром, улетел в неизвестном направлении. — «Покоен ли ныне тот Адепт, что исполнял договор под личиною Якши, что тысячи лет сводил счёты со злом?» – вздыхал некогда владыка песен и скитаний, играя с Адептом в шахматы. – протянул Казуха, устремляя взгляд в небо. — Я до сих пор исполняю контракт, если тебе угодна эта формулировка. – к удивлению самурая откликнулся с той стороны Якши. Он не ушёл. Почему? Разве не он отстраняется от людской жизни, предпочитая наблюдать со стороны? Почему он до сих пор рядом со смертным? — Почему ты не уходишь? – тихо спросил Каэдэхара, поднимаясь со своего места, намереваясь сесть прямо перед Сяо. Будет ли это нарушением его зоны комфорта? Если так, то что он может сделать? Конечно, он многие годы боролся со злом и довольно могущ, но раз уж он всё ещё сидит тут, то что-то не так. — Ты не встанешь на моём пути. Мне нет смысла тебя защищать, ты путник и не задержишься здесь. Прогонять тебя тоже нет смысла. К тому же, – Адепт отвёл взгляд, убегая от пристального взора самурая. — Ты хорошо играешь. И ты видел то, чего не должен был видеть. – вздохнул Якша, прикрывая глаза. Значит, он может с легкостью покалечить ронина, в случае чего? Он никак не отреагировал на то, что Казуха сидит совсем близко, только отвёл взгляд. Адепт...доверяет ему? Почему? Каэдэхара, в отличие от Сяо, вооружён. Или же он знает каждый шаг самурая наперёд? Раз уж он закрыл глаза, то уверен в том, что парень не нападёт.       Сяо дышал размеренно, не двигаясь, будто давал Казухе время, чтобы тот его рассмотрел. Почему бы не воспользоваться возможностью? Его наряд такой пёстрый, а на лбу какой-то ромб. Наверно, это метка. Волосы растрёпаны, ветер покачивал две пряди, которые были чуть длиннее основной копны и обрамляли лицо. Рука сама потянулась к его щеке. Легко касаясь мягкой кожи лица Адепта, самурай затаил дыхание. Сяо приоткрыл глаза, хмуря брови. — Что ты делаешь? – однако, он не увиливал от руки ронина. Парень сидел неподвижно, смотря прямо в глаза Казухи, пока тот всё так же гладил его по щеке. — Не знаю. – беззаботно отмахнулся тот, не отнимая руки. А затем он сместил пальцы на подбородок Адепта, притягивая его голову к себе и, с придыханием коснулся его губ своими. Сяо просто поддался порывам самурая, не отвечая на поцелуй и не отталкивая. В первую секунду он напрягся, будто его пнули в живот, а затем так же быстро успокоился, продолжая спокойно дышать. Казуха и сам не знал, что творит. Почему-то рядом с Сяо было так спокойно, что захотелось его потрогать, узнать, тёплый ли он, или его тело такое же холодное, как сердце. И парню явно не понравилось бездействие Адепта, что совсем не походило на него.       Отнюдь, ронин подключил вторую руку, прохладными пальцами проводя по шее Адепта, а затем кладя на затылок и чуть надвливая, почти заставляя его ответить на поцелуй. И Сяо ответил. Сначала таким же спазмом, а затем непонятным звуком, похожим то ли на всхлип, то ли на стон. Впрочем, это был лишь эксперимент, и у Якши было пространство отстранится. Хотя он мог бы просто оттолкнуть Казуху, но не сделал этого. Тут же затылок Каэдэхары хлынул сильный ветер, будто закрывая волосами от посторонних их с Сяо лица.       Отстранившись, самурай сразу же свалился на землю рядом с Адептом, чтобы не смотреть в его глаза. Почему-то стеснения и неловкости не было. Будто они целуются далеко не первый раз и вообще, дружат с самого детства. — Что ты сделал? Это чувство в животе, словно... словно там порхают кристальные бабочки. И сердце бьётся так сильно. Что ты сделал? – в глазах Сяо был непонимание и... страх? Он боялся? Кажется, его никто и никогда не целовал.       Но Казуха не ответил, лишь поймал еще один лист, наигрывая какую-то мелодию. И Сяо сразу её узнал.