Мутная вода

[01:30 Ли Минхо] Джисон у тебя?

[01:32 Чанбин]

Да.

[01:32 Ли Минхо] Ок.

***

— Ох, Чанбин-хённим… — Что? — Чанбин оторвался от телефона. Джисон валялся на диване и сальным взглядом пялился на его голый торс, будто в первый раз увидел. — Я уже говорил, что, не будь ты натуралом, я бы тебя завалил? Чанбин посмотрел на свои розовые пижамные штаны с принтом из милых поросяток. — Это ты из-за хрюшек так возбудился? — Ага, из-за одной конкретной мускулистой хрю… Джисон хрюкнул и свернулся креветкой, чтобы избежать прицельного удара в живот. Спихнув его ближе к другому концу дивана, Чанбин упал рядом, пшикнув банкой газировки. — Скажи, как долго ты будешь протирать мой диван? — Даже бомжи на теплотрассе — и те гостеприимнее тебя, хён, — хмыкнул Джисон и потянулся за коробочкой с лапшой. — Значит, либо вали к бомжам, либо колись, что у вас с Ли стряслось, — Чанбин закинул ноги на журнальный столик. — Дело ведь не в котах, да? — Да похуй на котов, — сделав брови домиком, Джисон с усилием пытался разломить палочки для еды. — Он из-за годовщины бесится. Считает, что мы себя повели как терпилы. — А ты как считаешь? — полюбопытствовал Чанбин. На удивление, в данной ситуации он был с Минхо полностью солидарен. — Я считаю, что насилие порождает насилие и гасить каждого недовольного — не выход, но мне надоело, что мы живём, как ебучие шпионы. Я к нему лишний раз прикоснуться боюсь на людях, а стоит хоть немного расслабиться, сразу находится какой-нибудь ущербный, которому это не нравится. Мы даже трахаемся, как мышки в ночи, чтобы бабка-соседка не догадалась и не распиздела всё хозяину квартиры. Это давит, вот и всё. Тут должна быть шутка про то, что между нами кошка пробежала, но её не будет. Оставив попытки вытащить крошечные куски говядины из коробочки со слипшимся рисом, Чанбин устроился локтем на спинке дивана, глядя, как непомерные щёки друга наполняются лапшой. Разоткровенничавшийся Джисон был редким явлением, поэтому он слушал, не перебивая. — В общем, забей, хён, помиримся, — Джисон промокнул губы мятой бумажной салфеткой. — Что у тебя с Минджон? Я видел, как она тебя в кафешку на обед тащила. — Да ничего, — по правде говоря, Чанбин ни разу о ней не вспомнил ровно с того момента, как они распрощались на выходе из лифта. — Только успел ей рассказать, какая вы с Минхо счастливая пара, а вы уже разосрались. Джисон округлил глаза. — А? — Да расслабься, думаешь, я ей всю биографию вашу выложил? — едва не засмеявшись от вида испуганного лица друга, Чанбин встал с дивана, пересёк комнату и начал рыться в кухонных ящиках. — Она спросила, как я провёл вечер — я ответил, что был на годовщине у глубоко влюблённых друзей. Без имён, явок и паролей. Вернулся к дивану он уже с добычей, которая состояла из почерневшего местами банана и половины коробки кукурузных хлопьев. Чанбин время от времени пытался научиться готовить, но после каждой сожжённой сковородки утверждался во мнении, что взрослым солидным мужчинам на кухне торчать не пристало. — Ну, ты ей хоть нормальное свидание назначил? — пока он чистил банан, Джисон успел приватизировать хлопья и говорил уже с набитым ртом. — Вам же не по пятнадцать, чтобы на переменках по кофейням бегать. — Нет, — Чанбин устало взъерошил раскудрявившиеся ото сна волосы и щёлкнул пультом, пробуждая безмолвную плазму на стене. — Я, если честно, думал только о том, как не уснуть и не получить пропиздонов от Чани. — Пиздец ты, конечно, герой-любовник. Будешь и дальше ебалом щёлкать — она упорхнет, только и видели. В следующий раз лучше в зал её с собой возьми, она как увидит, что ты восемьдесят жмёшь от груди — сразу тебе даст, вот увидишь. Чанбин усмехнулся и, пока фантазии Джисона не зашли слишком далеко, махнул пультом в сторону телевизора. — «Крепкий орешек» или «Пятый элемент»? Сошлись на «Крепком орешке». Джисон начал залипать примерно через полчаса, зато у Чанбина сна не было ни в одном глазу; сбитый режим помахал ему рукой, пообещав бессонный остаток ночи и очередной коматозный день в офисе. Достав телефон и смахнув несколько сообщений от поставленного на беззвучку Чана, он открыл соцсети и нашарил страницу Минджон. Джисон был прав: такие как она одиномики долго не ходят, а значит, нужно было переходить к решительным действиям. Для начала — пролайкать её последние фотки. Звуки борьбы с терроризмом разносились по всей комнате, что не мешало Джисону мирно спать, причмокивая губами во сне. Чанбин был придирчив к акустике и очень гордился своей аудиосистемой: ему даже картинка в фильме не была так важна, как качественное, мощное звучание. Поэтому, когда по квартире внезапно прокатился оглушающий женский стон, а на лице ползущего по вентиляции Джона Макклейна появилось розовое окошко уведомления, он с грохотом выронил телефон из рук.

♥️ Пользователь SPEARB! Пользователь Ёна приглашает вас в приватный чат. ♥️

Во весь экран. Чанбина прошиб холодный пот: он совсем забыл. — Что такое? — разбуженный Джисон моментально принял вертикальное положение и сонно уставился на экран. — Что это за хуета? Чанбин кинулся к ноуту, с которого транслировался фильм и начал судорожно тыкать в тачпад, но уведомление не закрывалось. Разработчики знатно постебались над несчастными юзерами, лишив их возможности закрыть сообщение ранее, чем через десять секунд. Этого было предостаточно, чтобы Джисон успел вчитаться в текст. — Приватный чат? Это что, вебкам? Джисон был в восторге на грани истерики. Пока Чанбин пытался определить, какая из розеток в сетевом фильтре принадлежала ноутбуку, он гоготал во весь голос, свесив голову с дивана. — Сука, «SPEARB», серьёзно? — Долго ржать будешь? — отрубив ноут, Чанбин с хмурым видом обернулся. — Я сейчас умру. Прости, хён, но логиниться на вебкаме под своим рэп-псевдонимом — это пиздец. — А ты бы что выбрал? «Секси-Квокка-2000»? — А что, неплохо. Звучит как модель секс-машины, — Джисон со свистом выдохнул и сел, обхватив себя за рёбра. — Ладно, рассказывай давай, что за хуйня только что произошла. Это она самая, да? Глухонемая королева твоих влажных грёз? Чанбин молчал, демонстративно сматывая шнур от ноутбука. Смысла отпираться не было: он всё равно уже спалился. — Давай, подрубайся обратно, — Джисон завозился, поправляя невидимый галстук, — хочу с ней познакомиться. — А пососать тебе не завернуть, Сони? — А можно? — Можно заткнуться и лечь спать, — в подтверждение своих слов, Чанбин выключил верхний свет через приложение в телефоне и согнал Джисона с дивана, чтобы не мешал стелиться. — Ладно-ладно, не злись, — Джисон миролюбиво поднял ладони вверх. — Жалко, конечно, могли бы и на троих что-нибудь… — Ещё одно слово — поедешь обратно к Минхо. Джисон очень тонко чувствовал границы дозволенного, поэтому тут же замолчал. Улегшись, он отвернулся к стенке и почти сразу же захрапел, а Чанбин ещё долго лежал и смотрел на своё отражение в освещённом луной дисплее телевизора. Это же надо было так виртуозно облажаться.

***

[08:12 Минджон] Доброе утро! Прости, пожалуйста, мне очень неудобно, но ты не мог бы за мной заехать? Я ужасно опаздываю.

[08:16 Чанбин]

Без проблем, только я не один.

[08:18 Минджон] Ой! Тогда не нужно!

[08:19 Чанбин]

Всё нормально. Минут через 20 буду.

***

— Джисон, ты готов? Вместо ответа, тот выполз в коридор; рубашка, выделенная Чанбином, была ему чуть великовата и висела на плечах, как мешок. — Бини, скажи честно, — глядя на себя в зеркало, Джисон беспомощно взмахнул руками, — я выгляжу как чмо? Чанбин, выстраивавая на картах маршрут к дому Минджон, бросил на друга беглый взгляд. — Да, но не в рубашке дело, — заключил он, — Пошли, хватит ныть. Всё равно тебя за столом не видно будет. Вновь устроившись на переднем пассажирском, Джисон включил демо своего нового трека. Каждый из них время от времени возвращался к написанию музыки, но дальше их колонок, динамиков и магнитол ничего не уходило. Даже Чан, до недавнего времени продолжавший выкладывать треки на различные сервисы, бросил эту затею. Чанбину всё ещё казалось, что в какой-то момент они свернули не туда. — Мне кажется или мы не в офис едем? — качая головой в бит, Джисон проводил взглядом незнакомый билборд в совершенно неизвестном ему районе. — Не кажется, — ориентируясь на указания навигатора, Чанбин свернул с главной дороги и остановился у приземистого здания в середине улицы. Минджон уже ждала на крыльце, и, заметив знакомый внедорожник, с улыбкой направилась в его сторону. — А, — увидев, кто к ним идёт, Джисон игриво дёрнул бровями, — вот почему мы выперлись ни свет, ни заря. Ты времени зря не теряешь, Бини. — Ага, — отстранённо произнёс Чанбин, придирчиво осматривая своё отражение в зеркале заднего вида. — Пересаживайся. — Чего? С хрена ли? — Она — женщина, на которую у меня планы. — Ебануться. Джисон даже не потрудился выйти и зайти через дверь, а просто перелез назад через салон — Чанбин едва поборол желание придать ему ускорения хлопком по заднице — и, испачкав дорогую кожу пыльными кедами, уселся, нахохлившись. — Привет, спасибо большое, что заехал, я бы точно опоздала, — Минджон, заглянувшая в салон, практически излучала солнечный свет, но увидев в машине Джисона, растерялась. — О, Хан-сонбэ. Отлично выглядишь. Джисон, в красных конверсах, синих джинсах и самой официальной рубашке, которую только смог найти у Чанбина в шкафу, задумчиво себя осмотрел. — Спасибо…? С появлением Минджон атмосфера в машине изменилась. Девушка всю дорогу молча глядела в окно, а Чанбин не знал, с чего начать разговор. Зато Джисон никаких затруднений на этот счёт не испытывал. — У меня просто пиздец, прошу прощения, как болит спина, — он прогнулся в пояснице, и та жутко хрустнула. — Не представляю, как ты вообще спишь на этом диване. — Я тебя на нём спать не заставлял. — Не мог упустить возможность провести с тобой ночь. Только Джисон мог говорить безобидные вещи в такой форме, что стыдно становилось всем вокруг. Чанбин посмотрел на Минджон: не поднимая головы, она просто бесцельно листала страницы меню в телефоне. — Всё в порядке? — он мимолётно коснулся её руки, обращая внимание на себя. — Да, конечно, — Минджон подняла взгляд, но не на него, а на дорогу. — Не пойму, долго нам ещё или нет? — Почти приехали. Парковка была забита. Воткнувшись так, чтобы Минджон могла свободно выйти, Чанбин обошёл машину и услужливо открыл пассажирскую дверь. — Жду в офисе! — Джисон вывалился из салона, крабиком пролез между «Тигуаном» Чанбина и очень дорогим на вид серебристым седаном и направился к выходу с парковки. — Не обращай на него внимания, — подав Минджон руку, Чанбин наблюдал, как друг топает в сторону офиса спиной вперёд, отправляя ему любовные пистолетики. — Джисон иногда ведёт себя, как дурак, но на самом деле он совсем не такой. — Всё хорошо, — Минджон захватила с сидения сумочку и выпрямилась, заправив за ухо прядь волос. — Не думала, что вы настолько близки. Чанбин пожал плечами. Джисон был ему, как младший брат, а младшим, как известно, прощаются любые закидоны. — Пообедаем сегодня? — он привалился боком к глянцевому крылу машины. Минджон улыбнулась ему: тепло и кротко. — Конечно. Несмотря на то, что ночь он провёл в тревожных думах о несостоявшемся разговоре с девчонкой в жёлтом худи, наутро всё вернулось в нужное русло. Минджон не скрывала своей симпатии к нему, а значит, Чанбин стал на шаг ближе к своей цели. Он уже раскатал губу на грядущий чудесный день, но уже через десять минут ему пришлось закатать её обратно. Прямо на выходе из лифта их подловил Чан и сообщил две вещи. Первая — Пак вызывает всех на ковёр. Вторая — пахать они теперь будут без продыху, пока не закроют все косяки. Вклинившись в унылую волну сотрудников, движущуюся к кабинету гендира, Чанбин кивнул Минджон, которая примкнула к своему отделу, и выловил взглядом Джисона. — Нам хана, да? — он смотрел поверх голов на макушку Чана, идущего впереди процессии наравне с другими руководителями отделов. — Мы ведь всю неделю вола пинали. Чанбин только неопределённо кивнул; иногда Дамоклов меч директора пролетал мимо них, иногда — лупил в аккурат по шеям, так что исход планёрки был непредсказуем. Наступая на пятки коллегам, они завалились в просторный кабинет с длинным столом посередине, и разместились с самого краю. Когда кабинет набился битком, что заставило некоторых сотрудников стоять по стенке, директор Пак поднялся с места. — Доброе утро, коллеги. Нам есть, что обсудить. Большую часть времени Пак Джинён был дружелюбным мужиком и не особо следил за порядком в коллективе. Однако, стоило проценту прибыли начать колебаться в отрицательную сторону, он превращался в совершенно другого человека. На этот раз график на доске был красным, поэтому досталось всем. Уже через десять минут кадровики сидели зелёные, огребая за текучку кадров, а продажники успели выхватить за недостаточно выработку по холодным звонкам. — Идём дальше, — распалившись, Пак говорил так громко, что выполняющее роль четвертой стены окно почти трещало. — Кто должен был пересмотреть план движения средств? Чанбин смотрел на зазор в идеальном столе и думал, что формулировка звучит как-то слишком знакомо. Джисон несильно пихнул его в бок, и пока он соображал, Чан успел вскочить со стула первым. — Господин Пак, позвольте объяснить… — Сядь, Бан, — Пак раздражённо махнул рукой, заставив Чана замереть полусогнутым. — Перестань выгораживать своих, иначе я задумаюсь над тем, чтобы пересмотреть твоё назначение. Чана в офисе уважали. Он всегда был готов нести ответственность за себя и своих парней и не боялся признавать ошибки. Однако, Чанбин за свои проступки предпочитал расплачиваться сам. — Это моя обязанность, господин директор, — он поднялся с места. Джисон зачем-то дёргал его за штанину, нервируя ещё больше. — И в чём проблема, Со? — поинтересовался Пак, хлопнув по столу пачкой бумаг. — Работать разучился? — При всём уважении, господин Пак, я уже которую неделю работаю сверхурочно, — Чанбин выпрямил спину, с достоинством одёрнув пиджак. — Объёмы растут, а вводные меняются слишком часто. Я не могу нормально исполнять свои обязанности, пока это не начнут делать остальные. На него воззрилось сразу несколько десятков недовольных глаз. Чанбин был известен тем, что без зазрения совести рубил правду-матку, не тревожась о том, что подумают коллеги, но сейчас это было ему не на руку. Каждый из них мог залупиться так, что пришлось бы на коленях умолять не подавать информацию в последнюю минуту до дедлайна. — Перестань переваливать ответственность на других, — Пак сжал пальцами переносицу. — Мы не должны простаивать только из-за того, что тебя условия не устраивают. Не хватает данных — требуй. Нужна помощь — запрашивай. — Можно сказать, господин Пак? — по сравнению с зычным голосом Пака, тонкий девичий голос прозвучал еле слышным писком. Взглядом, лишённым всякого узнавания, директор посмотрел на девушку, стоявшую в самом углу кабинета. — Вы у нас… — Ким Минджон, господин директор, — она бросила кроткий взгляд на онемевшего Чанбина. Её щёки от волнения приобрели ярко-розовый цвет. — Стажёрка из отдела продаж. — И что вы хотели сказать? — Я могла бы помочь сонбэниму, если позволите. — А что, в продажах дел нет? Мы только сейчас обсуждали пробелы в вашей работе. — Я неплохо разбираюсь в финансах. Думаю, в этой области от меня будет больше пользы. Её голос слегка дрожал, но глаза светились энтузиазмом. Пак развёл руками: ему было без разницы, чем будет заниматься малозначимая стажёрка, если это поможет внезапно взъерепенившемуся Со работать лучше. — Если ваш руководитель не против — ради бога. Руководителя кажется, только порадовало, что в их тесном кабинете станет больше кислорода. Чанбин растерянно взглянул на Чана, который хмуро смотрел на него в ответ. — Директор, это работа не для стажёра, — он попытался спасти ситуацию, чтобы не выйти из неё немощным неудачником, но Пак перебил его на полуслове. — Ты сам жаловался, что не справляешься — вот тебе доброволец. Но, смотри мне, — Пак ткнул ручкой в его сторону, — не закроешь долги за неделю — пеняй на себя.

***

— Слушай, Бин, — Чан прошёл мимо него к своему чистому, не заваленному документами столу, и сел в скрипнувшее кресло, — нам, конечно, сказочно повезло, что Минджон вызвалась тебе помочь, но это не значит, что теперь тебе можно пинать вола на законных основаниях. — Ты за кого меня принимаешь, Чан? — Чанбин тоже рухнул на свое место, ослабляяя петлю галстука. — Так, как сегодня, я давно не выхватывал. Освежает, знаешь ли. — Вот тут у нас сидит Бини, — придерживая смущённую Минджон за плечи, Джисон завёл её в кабинет. Увидев Чанбина, она раскраснелась ещё сильнее, но тот только хмыкнул и направил взгляд в монитор. — А вот за тем столом — Бан Чан, вожак нашей стаи. — Сони, серьёзно? Мы уже несколько месяцев вместе работаем, отцепись от человека, — Чан перетащил своё роскошное компьютерное кресло к столу Чанбина, а себе взял самый обычный офисный стул. — Кстати, клёвая рубашка, у Бина украл? — Ты удивишься. Вообще, это официальное посвящение, так что отвалите от меня, — Джисон был непоколебимо важен в своём стремлении провести обряд инициации как следует. — Минджон теперь одна из нас. — Ну, это же временно, — смущённо протянула она, неловко примостившись на крашешке кресла, и с опаской взглянула на документы, завалившие стол. Чанбин чуть отодвинулся в сторону, давая ей больше пространства и Минджон, решительно вздохнув, подтянула к себе первую папку. Начали работать. Счастливчик Джисон, который делал не больше остальных, но сумел избежать гнева директора Пака, почти весь день проторчал в телефоне. Чан пахал, как проклятый, и единственным звуком с его стороны были громкие басы, доносящиеся из наушников. Он поднялся с места лишь дважды: чтобы принести всем присутствующим кофе и устало потянуться перед тем, как начинать собираться домой. Полчаса спустя засобирался и Джисон. — Мы тут надолго. Тебе дать ключи? — Чанбин оторвался от бумаг, но Джисон, затягивающий узел на шнурках, только подмигнул: — Не-а. Я домой. На этот раз они с Минхо помирились рекордно быстро. Чанбин мысленно выдохнул: одной проблемой стало меньше. Теперь они с Минджон остались в кабинете вдвоём. На улице уже стемнело, а они даже не пообедали толком, зато работа сдвинулась с мёртвой точки. Минджон была сообразительной и расторопной, а ещё чертовски симпатичной. Сидеть в непосредственной близости от неё за одним столом было тяжеловато морально и, что скрывать, физически, поэтому спустя ещё минут двадцать Чанбин ненадолго вытряхнулся в коридор «за шоколадками». [23:07 Джисон] Бини, это судьба, если бы Минхо в начале наших отношений не делал за меня домашку, не знаю, чем бы всё закончилось [23:07 Джисон] Кота он пристроил, кстати

[23:11 Чанбин]

Хрен знает, как себя вести. По идее, я ей должен помогать, а не она мне.

[23:11 Джисон] Да какая разница, итог-то всё равно будет один (￢‿￢) Пользуйся, хён, пока дают Смысл в словах Джисона был, хоть и немного гаденький. Чанбин ударил кулаком по автомату, который хотел зажопить шоколадки, и вернулся в кабинет с двумя «Сникерсами» и банкой «Милкис». — Осталось только это, — он придвинул банку к Минджон и снова занял своё кресло. — Но теперь я должен тебе ужин. — Спасибо, ловлю на слове, — Минджон привычным жестом поправила волосы, не отрываясь от чтения таблиц. — Не понимаю, почему данные по рискам в прошлом месяце так сильно отличаются от нынешних? — Слушай, спасибо тебе, но с этим я разберусь завтра, ладно? — Чанбин чувствовал себя жалким, ленивым куском дерьма и пообещал себе мобилизовать все внутренние ресурсы, чтобы разгрести оставшуюся часть долгов самостоятельно. — Поздно уже. Я тебя отвезу. Минджон его предложение приняла с радостью. По пути домой она, наконец, разговорилась. Чанбин был только за: он любил слушать людей намного больше, чем рассказывать о себе. На самом деле, он даже вспомнить не мог, когда в последний раз делился с кем-то своими переживаниями и проблемами, кроме, разве что, девчонки с вебкама, которой он зачем-то вывернул душу, и теперь очень переживал из-за этого. Да, она слушала его — но делала это за деньги и могла бы сделать кое-что похуже, если бы он попросил. Чанбин понимал, что это было её работой и боялся поддаться иллюзорному доверию. Это было опасно. И всё же, ему было стыдно за то, что он не ответил ей ночью. Он должен был поговорить с ней ещё раз, и хотя бы извиниться за ложные ожидания, даже если для неё это ничего не значило, чтобы расставить все точки и положить конец мимолётному знакомству. Чанбин припарковался возле невысокого дома в тихом ночном переулке. Выходя из машины, Минджон напоследок нежно сжала его ладонь.

***

Чанбин ждал. Он переоделся в домашние спортивки и даже футболку надел ту же, что и в прошлый раз, будто разговор не прерывался вовсе. Ёны не было в сети достаточно долго, чтобы он начал нервничать, но недостаточно долго, чтобы сдаться. И когда цифры на электронных часах показали два-тридцать, напротив её юзерпика, наконец, загорелся зелёный кружок. Чанбину не хотелось рисоваться в толпе прочих зрителей, поэтому он сразу же выбрал приват. Запрос приняли почти сразу, но окошко видеотрансляции встретило его полной темнотой. Его собственная вебка работала как надо.

[02:32 SPEARB]

Привет.

Спустя минуту под диалогом появился значок пера. Ёна печатала долго. [02:33 Ёна] почему ты вчера мне не ответил?

[02:33 SPEARB]

Я поэтому и зашел. Чтобы извиниться. Ко мне неожиданно пришёл друг.

[02:33 Ёна] понятно. мне показалось, ты передумал со мной общаться. Так оно и было, но тревожная пустота в окошке напротив мешала Чанбину написать об этом. Ёна фактически в лоб выговаривала ему претензии, что несколько обескураживало.

[02:34 SPEARB]

Камеру включишь?

Молчание затягивалось. Чанбин так долго смотрел на крошечное окошко чата, что восьмибитные розовые буквы перед глазами начали рябить ещё сильнее. [02:37 Ёна] включу. но у меня условие.

02:37 SPEARB

?

[02:38 Ёна] ты будешь делать то, что я говорю. Чанбин усмехнулся, откинувшись на спинку дивана. Какого чёрта?

[02:38 SPEARB]

Классно, и с чего я должен согласиться?

[02:38 Ёна] можешь сбросить, если не хочешь увидеть, что я сейчас делаю. Сплит-система включалась автоматически, поддерживая в квартире необходимый климат, но Чанбину вдруг стало жарко. Его решительное намерение обрубить связи слегка подсдулось, потому что он понимал, к чему ведёт Ёна, и отлично, просто прекрасно подробно помнил, что она делала в момент их первой «встречи». И, да, он очень сильно хотел видеть это снова, и чувствовал, что позволяет втянуть себя во что-то неправильное, но уже не был уверен, что по-прежнему хочет как-то этому препятствовать.

[02:40 SPEARB]

Окей. Что мне сделать?

[02:40 Ёна] включи микрофон. мне нужно тебя слышать. Чанбин отжал перечёркнутую иконку микрофона, наблюдая, как дёрнулась полоска эквалайзера. [02:40 Ёна] а теперь сними футболку. и дай мне пять минут.