Медовая ловушка

Пронеслись года. После того эксперимента, закончившегося оглушительным успехом, жизнь не разбила их мечты и надежды на счастливое хекстековое будущее. Их счастливое хекстековое будущее. Были застолья, были поцелуи, была работа. Было увольнение Виктора из Академии, о котором тот заявил с нескрываемым азартом и блеском в глазах. Они были так счастливы, стоя на пороге великих открытий. Будто вчера.  — Как ты? — Джейс кладёт руку коллеге на плечо. Виктор дёргается, отшатываясь. Смеряет Талиса настолько холодным взглядом, что тот закашливается.  Что-то разладилось. Что-то не так. Джейс хочет провести эксперимент, чтобы проверить теорию. Доказать самому себе, что нечто сломалось.  — Неплохо, — Джейс тянется к губам. Виктор отклоняется, и он мажет поцелуем по щеке. Талис убирает его прядь волос за ухо. Виктор вновь дёргается. Брезгливо. Не отталкивает руку, но выскальзывает из-под неё. Джейс высекает искры, держа огниво на фитилем. — Что-то не так?  — Всё в порядке, — Виктор переводит дыхание. — Ты не появляешься в общей лаборатории, больше не участвуешь в исследованиях. Конечно, что-то не так. Я злюсь, Джейс.  — Дело только в этом?  — Да, — Виктор отворачивается к столу. Усмехается. — Оно всегда было только в этом. — Прости. Мне так жаль. Мне кажется, нам надо закончить совместные исследования, — Джейс говорит это с виноватой улыбкой, извиняясь, но делая это абсолютно несерьезно. Виктор на мгновение встречается с ним взглядом, но в следующую же секунду отворачивается. — Временно приостановить совместную работу. Я ведь теперь советник, Виктор. Виктор кисло улыбается, свистящие дышит. Джейсу кажется, что его вот-вот скрутит в приступе кашля, он начнет отхаркивать густую кровавую мокроту, но этого не происходит. Он опирается на легкую пилтоверскую трость, приосаниваясь. Продолжает загнанно дышать и будто намеренно не цепляться взглядом за потревожившего советника. Воздух в помещении поглощает Джейса вязкостью. Стойкий запах машинных масел, отчего-то кажущийся чужеродным и противным, врезается в нос. Въедается под кожу, оседая глубоко под слоем эпидермиса. Лаборатория сдвигается, делаясь маленькой, темной, душной комнатушкой. Комнатой из треснутого хрусталя, каждое движение внутри которой доставляет боль. Находиться в ней совершенно невыносимо. Талису кажется, что Вик поймет. Поймет и с энтузиазмом поддержит идею. Но Виктор, не иллюзорный и миражный, лишь горестно хмыкает, опираясь на трость двумя руками. Они дрожат.  — Да, это будет разумно.  Это новый этап, переход к чему-то более значительному, комплексному.  — Мне жаль.  Фитиль зажигается. Тлеет и разгорается ярче. — Нет. Тебе не жаль. Тебе никогда не было жаль, так что прекрати говорить об этом с такой интонацией. Ты меня… — он осекается, коротко кашлянув. Джейсу чудится краснота на его лице. Интонация вопросительная, но не доведенная до конца. Она сбивчива. — Это всё глупая формальность, не правда ли? — Джейс не оставляет попыток притронуться к Виктору, но тот дрожит, словно пламя на тонком фитиле свечи. Талис решительно кладёт руку ему на талию. — Не трогай меня.  Обжигается. И отдергивает руку. Не зная, куда деть ту ещё, просто застывает на мгновение, обдумывая. Закусывает губу. Ладонь действительно обожгло так, словно он дотронулся до раскаленного паяльника без перчатки. — Я не совсем понимаю… Виктор болезненно морщится, сводя брови к переносице. Продолжает дышать и смотреть так пугающе напряженно, так пугающе испуганно, будто Джейс только что ударил его. Но вместе с тем он скалится, ощетинивается, защищаясь. Талис больше не предпринимает попыток исправить это физически, вербально. Не хочет трогать. Хочет. Очень хочет. От желания унять чужую беспричинную боль у него учащается дыхание. Но Джейс решает не усугублять. — Ты всё понимаешь. Отлично понимаешь. Ты решил зайти лично, чтобы оповестить меня о закрытии совместных проектов. И чего ради? — Виктор не срывается на крик. Джейс слышит, с какой болью ему даются новые слова. Он продолжает говорить: — Ты не появлялся здесь около месяца, а сейчас пришёл, чтобы с радостью сказать мне, что мы больше не партнеры? Чего ты добивался?  Виктор звучит загнанно, преданно; дыхание прерывисто, щеки красны, нижняя губа дрожит. Он действительно внезапно начинает выглядеть жалостливо, делается несчастным и совсем затравленным. Разбитым. Джейс же абсолютно дезориентирован, чувствует себя виноватым, но плохо понимает, что случилось. Закрытие совместных проектов ведь не означает разрыв отношений?  — Я думал, мы могли бы поужинать вместе? Сходим куда-нибудь? — звучит вопросительно. — Что скажешь?  — Иди к черту, Джейс.  Фитиль тлеет и гаснет, когда Виктор покидает лабораторию. Они были так счастливы, стоя на пороге великих открытий. Будто в прошлой жизни.