Двое в одной лодке, не считая странных русских

...помоги мне... .... ...помоги мне!... ... ...помоги мне, о демонический князь! ... ...этот голос... Он раздавался подобно грому, нет, землетрясению. Этот низкий надрывистый бас, казалось, мог пробить мелкой дрожью не только тело князя демонов, но и стойкий хребет Ушань, самоотверженно переносящий природные невзгоды. В ушах этот голос отдавался гулом, хотелось закрыть их руками, но надоедливый звук будто бы проникал в каждую клеточку тела, окружил плотным коконом, из которого невозможно выбраться наружу. Хотелось закричать. Вот так вот без стеснения взять и закричать, выпустить наружу боль, сковавшую тело, выгнать из головы надоедливые голоса, затмив звуком одного единственного знакомого голоса. Своего. Но он не мог даже открыть рта. А когда его губы наконец разомкнулись, он не смог издать даже писка, будто находился под водой и мог только открывать и закрывать рот, пуская пузыри воздуха в попытке высказать что-то важное, будто рыба, переживающая смертоносный шторм. — ...Мин-сюн... Мин-сюн, ты слышишь меня? Мин-сюн, пожалуйста, очнись... — звучало где-то вдалеке, но Хэ Сюань не мог разобрать, откуда. Он провалился в глубокий обморок. Очнулся лже-Мин И оттого, что на его щеку опустилось что-то мокрое, а над головой неумолкая раздавалось протяжное хныканье и непрерывное всхлипывание. Чья-то рука намертво вцепилась в его плечо, слегка тормоша спящего, другая бережно приподнимала голову, стирая с лица большим пальцем падающие на лицо бога земли чужие слёзы и передавая в этом неловком действии неконтролируемую крупную дрожь этого человека. — Мин-сюн... Мой дорогой Мин-сюн... Пожалуйста, очнись... Прошу тебя, не оставляй меня одного... Слышишь? Я здесь, я спасу тебя, только очнись.. Ты меня слышишь? Мин-сюн, ты слышишь? На мгновение сквозь чёрный веер ресниц мелькнул взгляд затуманенных глаз повелителя земли, но тут же он вновь скрылся под тяжестью век. Его затянуло в царство Морфея. Только спустя час к месту подъехала скорая. Сирена, издаваемая ей, всё же достигла уха "больного иностранца". Он открыл глаза. И тут же встретился с двумя покрасневшими светлыми омутами чужих очей. Цинсюань, не то бледный, не то зелёный, не то красный, словом, переживший шоковое состояние и потерявший здоровый внешний вид, судорожно прижимал его к себе и, не прекращая ни на секунду, всё ревел и ревел под звуки всеобщего переполоха. Хэ Сюань тут же дёрнулся, высвобождаясь из его объятий. Врачи скорой помощи долго осматривали гостя из Поднебесной, проверяли его состояние очень тщательно и, даже несмотря на слабый пульс и ярко выраженную бледность, всё же отпустили. Естественно все подумали на отравление. И естественно денежно компенсировали. Так что пусть и не самые здоровые, но они покинули фокус-группу с тремя тысячами рублей у каждого в кармане. Вместе с ними естественно пошла и Милена. Несмотря на своё отношение к "вымогателям", внезапный обморок Мин И крайне напугал её и даже вызвал некоторое сочувствие. Потому назад до общежития они доехали на такси. Внутри машины было тепло и мягко, играла приятная музыка, ремни безопасности и всё такое... Но нашим героям не было до этого совершенно никакого дела. Хэ Сюань боролся с головной болью, хмурый и бледный, а Ши Цинсюань пытался придержать его, готовый сорваться в любой момент и помочь, боясь, что он снова упадёт в обморок и неизвестно, через какое время спустя очнётся. Чтобы как-то разрядить сложившуюся обстановку, повелитель ветров всё же завёл разговор: — Я не ожидал, что ты тоже будешь там... Ты впервые участвуешь в таком? — Каждый раз первый раз, — нехотя пробурчала розововолосая себе под нос, не отрывая взгляда от запотевшего бокового окошка. — ...ясно, — ничего не понял Цинсюань и решил, что в этом разговоре попросту нет смысла, поэтому оставшуюся часть пути они ехали в молчании, прерываемом лишь звуками радио. Оказалось, от общежития их отделяло двадцать минут поездки... Которая обошлась Милене в четвёртую часть сегодняшнего денежного вознаграждения. Ши Цинсюань не переставал её благодарить, но ей, казалось, это лишь досаждало, и она прибавила шаг на пути ко входу в серое здание. Остановившись у самых дверей, девушка обернулась, сосредоточенно рассматривая своих спутников. Она будто не могла решиться что-то сказать, несколько секунд изучая будущих сожителей, но потом всё же спросила: — Вы будете в состоянии...ну...превратиться в женщин? — Милена с ещё большей нерешительностью отвернулась, уперев взгляд в каменную плитку под ногами. Внезапным озарением прояснилось обеспокоенное лицо повелителя ветров. Он крепко сжал предплечье друга, за которое того придерживал. — Мин-сюн, если ты... — Я могу, — с раздражением отрезал "больной", резко стряхнув с себя чужие цепкие пальцы, и твёрдо направился к дверям. Минутное замешательство Милены, она отняла голову от пола — и вот перед её лицом на расстоянии ладони оказалось красивое женское лицо. Щёки девушки вмиг разгорячились и заалели, а сама она больно стукнулась головой о стеклянную дверь, так сильно, что перед глазами замелькали коричневые пятна. — Ты в порядке? — раздался где-то над ухом звонкий и чистый, но при том бархатный и мягкий тембр, и чьи-то ухоженные нежные руки схватили ладонь "жертвы красоты", проверяя пульс. Даже столь лишённая изящества одежда не могла скрыть той ауры божественности, которая исходила от двух представших её взору дам. Они были выше многих девушек и казались моделями, которым место на мировых подиумах, а не в этой Богом забытой стране, в общежитии на краю города. — Вы... Вы действительно... Вы... — Милена не могла найти слов, чтобы выразить своё потрясение. Она остолбенела, отводя взгляд от прекрасных небожительниц. — Идите, — распахнула она дверь, впуская девушек внутрь здания, а затем зашла следом, снимая с розовых волос чёрную шапку. Внутри путь сразу преградил турникет и будка охраны. За окошком спиной к вошедшим сидела женщина. Она что-то пожёвывала под звук сериала, от чего раздавался характерный сухой хруст и хлюпанье глотка чая. Чувствуя замешательство позади себя, она со скрипом повернулась на компьютерном стуле, открывая нашим далёким странницам своё отёкшее лицо. — Эй, Миленка, что это за фифы с тобой пришли? — бросила на них заинтересованный взгляд вахтёр, оттеняемый сине-фиолетовым цветом век, придающим её лицу некую ведьминскую мрачноватость. Сама в целом она и походила на морскую ведьму из известного диснеевского мультика, с которым, к сожалению, ни наша русалочка, ни её прекрасная принцесса знакомы не были. — Оленька Васильна, — неестественной улыбкой, от которой у её спутников мурашки пошли по коже, исказилось лицо Милены. — Вам наша Алёнушка разве не сказала? Ездила она к бабушке своей, вот на обратной дороге и подобрала несчастных девочек, — она горько покачала головой. — Бедняжкам жить-то совсем негде, а наша Аля, добрая душенька, и с тётушкой поговорила, и комнату уже им выбрала, так что часто вы будете теперь видеть этих так называемых вами фиф. — А-а, эти-то? — окинула с ног до головы заинтересованым взглядом богов вахтёр. — Да, было дело. Танюш, подойди-ка, — набрала она какую-то последовательность цифр на домашнем телефоне, том-самом, который ещё имеет характерные кнопки и трубку на проводе-спиральке. — "Какая странная духовная сеть у них", — подумал Цинсюань, обводя глазами каждую завитушку, ловко и ненавязчиво покручиваемую грубыми пальцами Ольги. Через минуту с лестницы, располагающейся слева от узенького коридора, после двери с надписью "Кафе", выскочила женщина. Она была слегка в теле, но выглядела довольно приятно. Её каштановые волосы были убраны в строгий пучок, но эту строгость облегчала слегка рыжеющая кудрявая чёлка. "Танюша" была одета в деловой серый пиджак, но на штанах был красный, будто детский, ремень, а сами же штаны и майка выглядели несколько неопрятно и даже грязновато. Зато о её явном достатке говорила блестючая подвеска со сверкающим белым камнем. Те же камни в ещё большем количестве находились в её серьгах. Ноги средних лет женщины явно уставали, так как не держали её на красивом красном каблуке туфлей, а лицо, слегка покрытое морщинами, было приятным лишь из-за уместно наложенного макияжа. — Здравствуйте, Татьяна Гогеновна, — тут же протараторила Милена с явным ощущением у её спутников, что она вот-вот припадёт к её ногам в поклоне. — "Важная шишка", — слегка напрягся Цинсюань, подсознательно обнажая самую очаровательную улыбку из своего арсенала. — Так это вы те проходимки, — тут же с порога бросила на них колкий взгляд Татьяна, заставив всех присутствующих покрыться гусиной кожей от резкого, неприятно высокого тона. — Как вы могли воспользоваться добротой маленькой девочки? — неожиданно для небожительниц тон её голоса понизился до рекордно низких децибелов, чуть ли не переходя в басистый шёпот. В то же время её глаза болезненно выпучились, как бывает у ярых патриотов, когда им высказывают неприятные вещи по отношению к объекту их веры и любви. Слегка кашлянув, она вмиг посерьёзнела и заговорила уже более спокойным тоном: — Сегодня я всё же разрешу вам остаться, но у вас два дня, чтобы принести мне оплату за проживание. Иначе снова вернётесь туда, откуда пришли, а именно — на улицу. Я не позволю моей девочке водиться с кем попало, поняли? — Да, мы поняли, — слегка вразнобой, но вместе тихо проговорили наши бездомные, осознавая ущербность своего положения. — Они будут жить у вас, следи за ними, — обратилась хозяйка уже к Милене, на что та отреагировала точно так же, как минутой ранее повела себя Татьяна Гогеновна: — Почему я должна это делать? Алёна приютила их, так пусть и приглядывает за ними. За что вы так со мной? Но женщина лишь только показала ей что-то жестами, после чего Милена стала выглядеть ещё более жалко, и ушла в дверь, над которой располагалась старомодная надпись "Кафе". — Идём, — себе под нос пробурчала теперь уже сожительница наших героев и направилась вверх по лестнице. Лестничный пролёт оказался на удивление широким, являясь по своей сути даже отдельной комнатой, гостиной. В ней уже висел рисунок, на котором боги узнали себя, а рядом стоял пузырёк с палочками, от которого по помещению разливался приятный аромат. Естественно Ши Цинсюань тут же начал активно трясти своего друга, мол, "Смотри, смотри", но тот только краем глаза охватил это всё, фыркнул и не потрудился остановиться и рассмотреть получше. В коридоре было довольно много комнат — оттуда слышались голоса — тихие и громкие — доказывая обитаемость этого дома. Зацепившись взглядом за надпись "Не заходить даже со стуком, дверь всё равно закрыта ключом и вам здесь не рады", демон понял, что им сюда. Тем не менее, вопреки завету, Милена трижды постучала: — Томс, открой пожалуйста. — Ты опять ключи забыла? — спустя недолгое молчание раздался за дверью женский голос. — Нет, я просто знала, что ты никуда не пойдёшь. — Вот паразитка, — тихо выругалась девушка под звук раздвигания ящиков, видимо, в поисках предмета. Наконец, найдя искомое, она четыре раза провернула его, представ перед путниками уже воочию. Это была кудрявая девушка с каштановыми волосами, чуть короче, чем у Цинсюаня, да и ростом пониже, но её тёмные глаза и густые прямые брови уже говорили о различиях в характере этих двух юных (по крайней мере на вид) особ. Надев майку, она выдала свою атлетичную фигуру, достигнуть которой можно разве что усердными спортивными тренировками. При этом она была в очках, которые тут же сняла, зацепив за пояс коротких шорт. — Ничего себе, так вы всё-таки действительно боги, — неверяще улыбнулась шатенка, разглядывая новоиспечённых соседок по комнате. — Проходите, присаживайтесь, — тут же указала она на незастеленную двухъярусную кровать. — Мы ещё не успели толком познакомиться. Меня зовут Тамара, Тома, но все почему-то зовут меня Томс, видимо, так звучит более круто, не знаю, — она коротко хихикнула, пытаясь скрыть некоторое смущение и неловкость. — Чувствуйте себя как дома. На этой кровати спим мы с Миленой, а эта свободна. Эта комната разительно отличалась от того, что обычно видели перед собой гости из Небесной столицы. Она представляла собой маленькое помещение с двумя двухъярусными кроватями и небольшим столом с двумя стульями у окна. Повсюду были развешаны цветастые плакаты с рисованными героями и с какими-то живыми людьми, некоторые из которых были с музыкальными инструментами. — Ты сверху или снизу? — тут же оживился Ши Цинсюань, принимая обратно мужской облик и чуть склонившись к уху ещё не перевоплотившейся женской версии своего друга. — Без разницы, — привычным басом заключил он, нахмуриваясь и меняя внешний вид на родной мужской. Две соседки так и застыли с открытыми ртами, наблюдая за магическими изменениями, а потом слегка смутились, искажённо трактуя услышанное. Взяв себя в руки, они принялись заниматься своими делами. Милена сняла верхнюю одежду и забралась на верхнюю койку, а Томс вернулась за стол, надевая очки и возвращаясь к работе за компьютером. Мин И принялся укладываться на нижней кровати, не утруждаясь даже заправлять её, так что Ши Цинсюаню не оставалось ничего, кроме как расположиться сверху, но, когда он уже одной ногой был на лестнице, вдруг заинтересовался необычными предметом на столе: — Что это такое? — подскочил он, глядя на необычное устройство. — Компьютер, — улыбнулась Томс, поворачивая предмет к юноше. — А как он работает? Для чего нужен? — пододвинув второй стул к соседке, Цинсюань вальяжно устроился на нём, тыкая на разные кнопочки, двигая мышкой и удивляясь как маленький ребёнок. Мин И не подходил к ним, но его заинтересованность мелькала в его взгляде, периодически раскрывалась вместе с прищуром глаз, пытающихся казаться спящими. — Ничего себе! А что с этой штукой можно делать? — Ну... Можно искать различную информацию, с людьми знакомиться... — Знакомиться?