Двое в одной лодке, не считая странных русских

— Мин-сюн, тебе идëт, очень идëт! — восторженно хлопал в ладоши Ши Цинсюань. Он едва сдерживал вырывающийся наружу смех при взгляде на своего сурового друга в столь непотребном образе. Эта история случилась из-за того, что отказать Цинсюаню всегда было довольно сложно, а Хуа Чэну, милосердно терпящему долги, отказать было ещë сложнее. И всë было бы проще, если бы просто нужно было выполнить поручение Великого Собирателя цветов, не привлекая лишнего шума, но кто бы мог подумать, что он, одно из четырëх бедствий, будет вытворять такое! И даже "боже" не упасëт — повелитель ветров, что неудивительно, вовсе не высказал возражений, а наоборот, с излишним энтузиазмом взялся за возложенное на них поручение. Очередной поиск артефакта... Сколько золотых кубков, сколько драгоценных украшений, сколько проклятых вещей успел раздобыть для демона в красном Черновод! Оставь он их себе, мог бы жить припеваючи ещë туеву кучу лет, но это всë равно не сможет погасить уже успевшие накопиться долги, так что остаëтся только расплачиваться как умеешь — собственным телом и имуществом... Ну и Цинсюанем, легко соглашающимся на различные авантюры. Но причастность к этому поручению Ветерка вовсе не успокаивала, обнадëживая на успех вылазки, а лишь заставляла мëртвое сердце болезненно сжиматься, представляя, как сурово может его сжать саблеглазый хищник... Нашëл, бог его дери, жертву! Будь сердце Хэ Сюаня живым, оно бы уже давно облилось кровью или всë равно бы остановилось, так что раз отдаться чувствам, следуя за сердцем, невозможно, будучи вольным, словно компаньон-ветер, и не получится остаться в стороне, отсидевшись за вкусным ужином, остаëтся только слушать отголоски разума, оставшиеся блуждать по лабиринтам изживших себя извилин мозга и нервных окончаний, которые твердят об обязанностях перед Хуа Чэном. Собиратель цветов под кровавым дождëм как всегда изложил всë чëтко и ясно, как всегда не беспокоясь о том, всë ли допонял его недо-друг, недо-партнëр или скорее даже недо-раб. Потому в мëртвой голове звенело, будто бы еë нашли чудесным местом для своего обитания вечно беспокойные пчëлы. Это состояние было обычным — он как всегда хмурился, готовясь покинуть Небесную столицу. В голове же у Цинсюаня бегали другие весëлые насекомые — тараканы! И эти тараканы, как всегда, заставили его думать, что нет ничего лучше, чем сопроводить "лучшего друга" в его странствиях по свету в поисках нужной игрушки-безделушки для бесчисленной коллекции градоначальника Хуа. — Мин-сюн, погоди... Да погоди же ты! В самом деле, ты что, игнорируешь меня? — Мин И нехотя обернулся, уперев презрительный взгляд в дутую моську повелителя ветров. Тот сложил руки на груди и надул губки. Выглядело это, может, даже и очаровательно, но Хэ Сюань никогда не был ценителем прекрасного, поэтому грубо бросил: — Чего тебе? — Опять куда-то уходишь один... Мин-сюн, я же твой лучший друг! Я не хочу, чтобы с тобой случилось что-нибудь, — от искренности этих светлых глаз скоро начнëт тошнить. Хэ Сюань нервно сглотнул, растерявшись на долю секунды, но затем, снова взяв себя в руки, а после взяв в руки свиток, вытащенный из рукава цянькунь, переключил своë внимание на содержимое бумаги. — Мин-сюн, что это? — быстрее ветра оказался Цинсюань за спиной лучшего друга, одарив свиток внимательным прищуром. Ничего не разобрав, он тяжело вздохнул. — Здесь говорится об одном древнем артефакте, — сжалился над горе-другом бог земли. — Говорят, этот предмет способен переносить владельца в различные места и даже эпохи. — Ого-о, — загорелись глаза Ши Цинсюаня неподдельным интересом. — Ну, тогда я точно отправлюсь с тобой... — Какой же ты... — хотел выругаться Хэ Сюань, но тут же себя одëрнул, прикусив нижнюю губу. — Мин-сюн, какой же? — свëл бровки собеседник, резким движением раскрыв свой веер. — Меркантильный, — пробурчал Мин И. — Я?! Да вовсе нет! Я просто беспокоюсь за тебя, — так же резко сложил свой артефакт повелитель ветра, тыкнув им в грудь своего друга. — Мало ли что может случиться с тобой, воспользуйся ты столь опасной вещью. Я отправляюсь с тобой, и точка! — затопал вперëд Цинсюань. Черновод поспешил усмирить его пыл: — Нам в другую сторону, — пробормотал он себе под нос, но этого хватило, чтобы заставить юношу в светлом ханьфу просиять. — А... ой... Ну, хорошо, — пошëл следом за Мин И Ветерок, не потрудившись скрыть улыбку. Реакция Хэ Сюаня не заставила себя ждать — он привычно закатил глаза и нахмурился. Они оказались у входа в пещеру. Повсюду были разбросаны различные предметы — узнавались очертания посуды, деревянных колëс, тряпья... Но некоторые предметы в этих кучах мусора странники видели впервые — упругие резиновые колëса, тетрапак от молочных продуктов... Здесь ты, дорогой читатель, возможно, задашься вопросом, что же в древнем Китае делает современный мусор? И я, как автор, обязан объяснить. Дело было в том самом артефакте. Точнее, в его поломке; вот и сейчас он испускал странное мигающее свечение, следом за которым вновь и вновь небольшое пространство внутри горы наполнялось хламом. — М... Мин-сюн, что это за место? — неосознанно спрятался за спину лучшего друга Цинсюань. — Если судить по информации в свитке, это то самое место, — свëл брови на переносице и поджал губы Мин И. — Аа! — вцепился в плечи бога в тëмных одеждах Ветерок, слегка поцарапав. — Тш, аккуратнее, — оскалился тот. — Что у тебя произошло? — Коза! Коза! Она пытается съесть меня, — позеленело от ужаса лицо повелителя ветра. Черновод опустил тяжёлый взгляд вниз — и правда, полы роскошного ханьфу пожëвывало бесстыдное животное. — Уходи, уходи, — нервно потыкивал в неë веером Цинсюань, на что раздалось лишь рассерженное "ме", но это всë равно недостаточно напугало козочку, чтобы она не могла продолжить жевать ткань цвета цин, видимо, напомнившую ей зелëную траву или капустный лист. Но, учуяв демоническую ауру выходящего из себя князя таковых, она на секунду остолбенела и поспешила убежать прочь, предварительно оторвав кусок одежд бога ветра. — А-а, вот ужас! Брат будет очень, очень недоволен, — покраснели глаза Цинсюаня. — Как она вообще тут оказалась, — тоном обиженного ребëнка задал вопрос он. И тут же осмотрелся. — Хотя, скорее, как мы тут оказались, — Хэ Сюань поспешил осмотреться, мысленно проклиная всеми возможными ругательствами Хуа Чэна, отправившего его на очередную опасную вылазку, и глупого Цинсюаня, что отчаянно вцепился в одежды своего "друга", но тот повëл плечами, и повелитель ветров, поняв свою ошибку, опустил руки, сильнее обхватив веер и пристыженно рассматривая пожухлую траву. Демону чëрных вод было из-за чего проклинать своих "товарищей". Он не осознал, в какой момент ландшафт изменился, и вместо горных рельефов двое оказались стоящими посреди огорода. Вокруг были странного вида дома из дерева, не похожие на те, что обычно строили в деревнях. Вдруг дверь дома, которому принадлежал огород, отворилась, и на пороге появилась пожилая женщина. Увлечëнные один свитком, другой землëй и грядками, юноши не увидели еë. — Э-эй, девчонки, вы чего это вытворяете? А ну брысь с моей грядки, а то ей-богу, пойду писать на вас заявление в участок. — Какой такой участок, — быстрее отреагировал Цинсюань, обернувшись. — Ох, простите, вы... Молодые люди, почему вы так странно одеты? В таких длинных халатах, наверное, жутко неудобно. Вы откуда такие взялись, голубчики? — Мы, — хотел было повелитель ветра открыть собеседнице их божественную принадлежность, как Мин И его бесцеремонно оборвал на полуслове: — Мы заблудились. Не подскажете, где мы находимся? — Аа, вы из этих, да? Из толкателей... Толкиенисты вы, во! Угадала? Устраивают тут свои игры в нашем лесу, тьфу... А костюмчики у вас ничего такие... Хотите вернуться к своим эльфам, да? Дак они уже все уехали. Сели на электричку и укатили по домам, — вздохнула женщина. — Толки... Кто? Эле... Что? — произошло короткое замыкание в голове Цинсюаня. Он активно моргал, поглядывая поочерёдно то на своего спутника, то на незнакомку из далëких земель. — Госпожа, не могли бы вы нас проводить? — подал голос Мин И. — Мы впервые в ваших землях и вряд ли сможем самостоятельно выбраться отсюда. Артефакт пропал! Вот, казалось, был совсем рядом, а теперь и нет. Возможно ли, что кто-то пытается спрятать его от чужих рук? Но для начала стоит разобраться в том, что за мир принял их в свои объятия, не давая вернуться в родной Китай. Духовная сеть не работала, так же как и заклинание сжатия тысячи ли — пробовал, нарисовав неведомый узор ногой во время разговора. Хозяйка заметит — разозлится. Но пока она в хорошем расположении духа, так что может поделиться какой-либо информацией. — Госпожа? — рассмеялась дама так сильно, что еë лицо стало красным шаром, на котором только ярко выделялся голубой цвет еë глаз. — Какие вы чудны́е, ну хорошо-хорошо, провожу, — зашла на секунду в дом, а потом, заперев, поманила рукой за собой нежданных гостей она. — Скоро будет последняя электричка, надо поторопиться. Ох, ëлки, темнеет быстро по осени. Жутко так будет через лес идти-то. Придëтся идти в обход, можем не успеть. — Не нужно никаких обходов. Во! — вышел вперëд Ши Цинсюань и зажëг пламя на ладони. — Ëк-макарëк, — схватилась за сердце женщина, отступив на пару шагов. Хэ Сюань же тем временем тоже остолбенел: почему у этого дурака сработало заклинание?! — Вот так фокус, ничего себе, — расплылась в улыбке сопровождающая иноземцев. — Если он у тебя не погаснет, милок, тогда мы скорëхонько дойдëм. Тебе не больно хоть? — Вовсе нет, — расплылся в улыбке повелитель ветра. — Нам воон туда, вишь? Иди тогда впереди, — Цинсюань подчинился, Мин И подбежал к нему: — Как у тебя получилось зажечь пламя на ладони? — свëл брови в недовольном выражении он, пристально глядя в глаза "лучшему другу". — А в чëм проблема? — округлились глаза того. — Попробуй сам, — бог земли хотел было возразить, но, всë-таки попробовав, у него действительно получилось зажечь в руке огонëк. "Видимо, духовные силы здесь просто ограничены. Будет проблемой, но по крайней мере они не заблокированы", — подумал он и направился по лесной тропинке вслед за мерцанием огонька. Спустя минуты три, что они шли, Цинсюань, наконец, не выдержал длительного молчания: — Госпожа, каково ваше имя? — улыбнулся он женщине. — Никакая я не госпожа, зови меня тëтя Люба. Любовь я, — одарила тëплым взглядом юношу она. — Это как чувство, да? — Во-во, как чувство, — расплылась в улыбке тëтя Люба. — Мин-сюн, кажется, мы понимаем язык этих земель, — прошептал на ухо другу Цинсюань, так как не мог войти в духовную сеть. — Тут всë такое странное, — потупил взгляд он. — Эта женщина... Она одета очень странно... Еë нижние одежды слишком короткие, а верхних и вовсе нет. Ещë и эта штука сверху... Как она еë назвала? Ку-р-т-ка? — Я говорил тебе об опасности этого артефакта, а ты меня не слушал. И вот теперь привыкай. Не найдëм предмет — останемся здесь навсегда, — не одарив собеседника взглядом, пробормотал Мин И. — Мин-сюн, не говори так... Я хочу домой. Хочу сходить в таверну, хочу увидеть брата, — глаза Ши Цинсюаня покраснели от набегающих слезинок. — Соберись, ты мужчина или нет? И сохраняй спокойствие, чтобы духовная энергия циркулировала нормально, она тебе ещë пригодится. — Мужчина, ага... — опечалился Цинсюань, поняв, что для перевоплощения в женщину ему не хватит сил. — Духовная... Энергия? Ещë скажите, что вы всяким демонам поклоняетесь, — усмехнулась Любовь, краем уха подслушав разговор. Знала бы она, что один из них демону даже прислуживает, да и, собственно, им и является. — Бог милосерден, упаси он вас, грешников, от неправильной дороги. — Какой такой бог? — удивился Цинсюань. Возможно, этот бог мог бы им помочь. — Господь-Бог Всевышний. Вы что, не верите? — Ну почему сразу не верим... А какие ещë боги есть, и в каком храме этому вашему Господу поклоняются? — женщина буквально обомлела, на секунду почувствовав родство с деревьями вокруг. — Да во всех православных храмах... Вы что, какую-то другую религию исповедываете? — осмотрела их критичным взглядом она. — Ну хотя... По вашему внешнему виду, может, вы и себя богами считаете, — Цинсюань хотел было объяснить ей, но Мин-сюн вовремя его одëрнул. — Православие? Религия? — прошептал Цинсюань, так и не сообразив. — Я вот православный человек. Ни в каких других богов мы не верим, бог один. Я, конечно, уважаю ваш выбор, но всë равно, даже если вы сами представитесь мне богами, спустившимися с небес, и начнëте творить всякие чудеса, я всë равно буду верить в своë. Душу дьяволу я не отдам, на уловки его не поведусь! — развивать эту тему более не было желания, но из этого разговора странники вынесли, что на этих землях есть некая религия, и потому, может, силы и ограничены, что здесь им почти не молятся. И вот через десять минут пешей ходьбы перед глазами богов появилась железнодорожная платформа. — Тринадцатый километр, — прочитал Цинсюань незнакомую до этого дня письменность. — Мин-сюн, смотри, какие причудливые иероглифы на этой табличке. А что такое километр?.. — Вы... Вы действительно не знаете или просто притворяетесь? Если у вас игра такая, то очень правдоподобно. Наверное, у вас хорошо получается играть в эти ваши ролевые игры. — Ролевые игры? Мин-сюн, я уже ничего не понимаю, хочу домой, — нервно посмеиваясь и помахивая веером, начал бормотать и ходить из стороны в сторону повелитель ветров. На это Мин И лишь больше насторожился: этот мир слишком отличался от привычного им. Есть ли в нëм хоть что-то, роднящее их между собой?.. Раздался гудок, невдалеке что-то начало звенеть. Ши Цинсюань подпрыгнул на месте, ойкнув, а у Хэ Сюаня от неожиданности побежали по спине мурашки. К троим на платформе приближалась... Огромная цветная железная гусеница! В полутьме еë глаза ярко горели жëлтым. Двое так и застыли, не в силах вымолвить и слова. — Ведьма, — наконец сквозь сжатые зубы выдал Цинсюань, обращаясь к сопровождающей. Внутри брюха монстра были люди! — Ты! Как ты могла?! Мин-сюн, их срочно надо спасать! — подбежал к открывающимся дверям Ветерок. Мин И тоже растерялся: он никогда не видел ничего подобного этому. Но если Цинсюань решил геройствовать — что ж, ничего не останется, кроме как последовать за ним. Внутри зверя было душно: люди переговаривались друг с другом, будто не происходило ничего страшного. Неужели они не поняли, что это ловушка? — Бегите! Спасайтесь! Скоро этот монстр переварит вас! — Начал тормошить людей Цинсюань, вспоминая все боевые приëмы, которые знал. — Эй, ты кто такой? — возмутился средних лет мужчина. — Что за беспредел! — сказала молодая девушка. На шум прибежала контролëр со своим охранником. — Вы кто такие? А ну пройдëмте с нами, — подала голос она. Одновременно с этим накачанный охранник свëл руки Цинсюаня за спиной и куда-то поволок. Притворяющийся богом земли хотел было вмешаться, но он уже понял, что в этом мире всë не то, чем кажется, так что решил пронаблюдать за действиями этих людей. Сотрудники вывели Ши Цинсюаня за пределы вагона, к выходу. Тот поначалу вырывался, но потом сдался, надеясь разобраться в ситуации. — Как вы не понимаете! Мы с Мин-сюном хотели всех спасти! — и тут двое, проследив за взглядом задержанного, заметили ещë одного странно одетого человека, подслушивающего под дверью. Тот, поняв, что его заметили, сам вышел к ним, подняв вверх руки, показывая, что сдаëтся. — Знаем мы вас, спасателей, и все ваши пластыри, мороженное, горные чаи из лечебных трав... Дорогой мой, я понимаю, у вас бизнес такой, только устраивать торговлю в общественном транспорте запрещено. Тоже мне, привлекли внимание... Мы не будем отдавать вас полиции, так что просто покиньте поезд и валите на все четыре стороны, — Цинсюань даже потерял дар речи. Слова застряли у него на языке — тот заплетался, не давая вымолвить и буквы в оправдание. Когда двери открылись, двое оказались на другой одинокой платформе, за которой виднелся лишь лес, да одинокая табличка "Одиннадцатый километр". — Общественный... Транспорт? Транспорт? Средство передвижения?.. — обессиленно осел на асфальт повелитель ветров, нервно смеясь и, кажется, начав рвать на голове волосы. — Мин-сюн, я такой дурак, такой дурак, — вновь начала появляться на глазах у юноши солëная жидкость. — Прости меня. — Не дурак, — не выдержал нытья Мин И. И легко толкнул в спину друга. — Попробуем найти другой способ выбраться отсюда, — направился в сторону лесной тропы демон под личиной бога. — Мин-сюн, погоди, — споткнувшись, поднялся на ноги Цинсюань и побежал за своим другом. Они долго блуждали в темноте, спотыкаясь о ветви и проклиная тот день, когда они решились на эту авантюру. В лесу было жутко и страшно. Цинсюаня таки трясло, в отличие от его товарища, из-за демонической ауры которого никто не смел к ним приближаться. Наконец спустя час тропа привела к асфальтированной дороге. — Какие странные столбы. Интересно, кто зажигает в них огонь? Они же так высоко! — подал голос весь грязный Его превосходительство повелитель ветров. Хэ Сюань его вопрос проигнорировал, заметив автобусную остановку. — Тут тоже есть табличка. Подозреваю, здесь тоже может ходить какой-то транспорт. — Но Мин-сюн, уже очень поздно. Вряд ли кто-то поедет куда-то в такой час, — пал взгляд Ши Цинсюаня на ярко виднеющуюся в небе луну. — Дождëмся утра, выбора у нас нет, — холодно отозвался Мин И, сев на скамью. Цинсюань пристроился рядом: — Здесь холодно, весь лес в каком-то мусоре, а ещë, кажется, меня комары покусали, — решил прилечь бог ветра. Прикрыв глаза, он мгновенно вырубился, оставив демона чëрных вод наедине с ночной тишиной. Хэ Сюань чувствовал себя паршиво. Так хотелось просто вернуться в свой мир и отведать вкусного мяса! Вместо этого он сам стал кормом для кусачих насекомых. Дерьмо! Цинсюань ëжился — не мог улечься на твëрдом ложе. Глупый мальчишка, проживающий чужую судьбу... Такой очаровательно наивный... Демон в чëрных одеждах заметил, что голова "друга" покрыта листьями. Холодными пальцами он невесомо коснулся его макушки, выудив один, повертел в руках, а потом выкинул, чтобы он улетел далеко-далеко вместе с охватившей Хэ Сюаня тоской. Сложно было признаться, но рядом с Цинсюанем было хорошо. Дитя тьмы, он бы должен ненавидеть обжигающие лучи солнца, но всë же в глубине души любил исходящее от него тепло. Закончив копошиться на голове повелителя ветров, хмурившегося во сне, он осторожно приподнял его голову, коснулся рукой тëплой щеки. Тот промычал что-то невнятное, но всë же не проснулся, позволяя шалить рукам князя демонов. Но тот не собирался делать никаких извращений с безвольным телом, лишь аккуратно положил голову Ши Цинсюаня на свои колени. Этот огонëк так близко подобрался к чëрной воде, как бы он не погас...