Обещание о Весне

За окном шёл лёгкий снег, который устремлял к себе заворожённые взгляды. Санса прислонилась к стене, наблюдая с улыбкой на это всё ещё привычное явление для Севера, хоть и не столь частое при последних погодных условиях, что уже не пугало. Земля теперь не так сильно нуждалась в защите от холода, ведь наступало тёплое время. С самого детства такой вид в вечернее время, освещаемый факелами, поглощал её душу и запечатлевался в памяти. После он начинал приносить тоску, но она принимала его, наслаждаясь образом Винтерфелла в эту чудесную пору. Сегодня была необычная ночь. Для поддержания близости с народом королева Старк приняла решение возобновить давнюю традицию проведения ярмарки близ столицы её королевства. Подобное всегда одобрялось людьми, ведь многим это дарило шанс обрести выгодную покупку или заключить сделку под сопровождение музыки и ароматов пряного эля и свежего хлеба, а потому считалось сродни празднику. Санса оставалась уверена, что идея окупится, из окна глядя на силуэты веселившихся жителей её дома, до которого доносились звучащие за воротами музыка и сама жизнь. Событие длилось уже второй день из пяти, данных на его проведение. В сердце Севера уже приезжали многие, что желали лично узнать новую задумку. Сама Санса была на открытии и с удовольствием стала частью начала, сожалея, что не могла разделить происходящее с любимыми близкими… Но с ней оставался Джон. Будто почувствовав, что она подумала о нём, мужчина как раз открыл дверь в комнату, предварительно сделав требуемый вежливостью стук, на что Санса закатила глаза. Боги, они ведь скоро поженятся! К чему им теперь эти формальности? Обернувшись к нему, Санса улыбнулась, кивнув на видимые из окна огни: - Веселье для них продолжается. Джон усмехнулся, подойдя ближе. Он обнял её со спины, тихо проговорив: - Ты оказалась права, решив увеличить время для них. Трёх дней было бы недостаточно. Санса засмеялась, закрывая глаза, наслаждаясь его объятиями: - Думаю, это можно назвать хорошим началом. Джон нежно поцеловал её в затылок, проводя ладонями по девичьим плечами: - Я бы осмелился и на более высокие похвалы. Она улыбнулась, развернувшись, и положила голову ему на плечо. Последние дни особенно изматывающе влияли на неё в связи с приготовлениями, а также строгими расчётами, которые пришлось выделить на открытие продолжительной ярмарки, что требовало много сил, которые к этому вечеру у неё почти были исчерпаны. Только в своих покоях она могла позволить хоть как-то снять напряжение и отдохнуть, во многом благодаря ощущению присутствия Джона. Он стал её главной опорой. После всего пережитого у них наконец получилось найти уединение и мир друг в друге, пускай этот путь и был столь долгим. Теперь же прошлое, пусть и не оставалось забытым, но существовало в их памяти где-то глубоко, дав им шанс научиться жить в ощущении безопасности. Все усердия стоили того, чтобы иметь это чувство, как и осознание радости своих людей, которую они могли запомнить в этот миг. Джон ласково провёл ладонью по её волосам, вздохнув: - Быть может, тебе не стоило сегодня так долго работать в кабинете. Письма никуда не исчезнут. Санса усмехнулась, покачав головой: - Поверь, важно было сделать всё сегодня. Иначе совсем нельзя. Он кивнул, будучи знакомым с бременем правления, с которым теперь пытался помочь её как мог. Ныне Джон Сноу занимал скромный пост при её величестве, пользуясь уважением остальных лордов, хотя некая толика подозрения к нему всё же оставалась, но за это время он доказал, что был верным подданным королевы Старк, всегда ставя её благополучие выше всех иных обстоятельств. И Санса была благодарна, что он рядом. Во времена его изгнания внутри себя она испытывала сильную тоску, остававшуюся с ней при терзаемых воспоминаний и домыслов… И когда он вернулся, Санса едва смогла поверить. Теперь они оба намеревались больше никогда не позволить отчаянию взять над ними верх. Джон вернул её из мыслей, трепетно коснувшись девичьей щеки, с лёгкой улыбкой на устах: - Я просто признаюсь, что думал о том, как мог бы снова вывести тебя за ворота, пока не стемнело. Санса засмеялась, понимая его надежды, которые невольно разрушила тем, что поздно освободилась. Она ласково смотрела на него, произнося: - Боюсь, теперь появление королевы будет скорее поводом для проявления ненужных формальностей. Джон хмыкнул: - Разве тебе не хотелось быть ближе к людям? Многие как раз приезжают в надежде взглянуть на Красную волчицу Севера. И ты тоже хочешь проверить, идёт ли всё как нужно, ведь так? Санса кивнула, признавая правду, и спрятала лицо, прижавшись к его плечу: - Ты прав. Я хочу пойти туда снова. Ты же будешь со мной? Он смотрел на неё с невыразимой нежностью, шепча: - Конечно. Она взглянула на него, испытывая такую радость, ощущая его рядом, и с хитрой улыбкой проговорила: - Хотя я заметила, что вчера ты был немного опечален. Руки Джона крепко обхватили её за талию, и девичья улыбка стала шире, ведь Санса знала его ответ, что прозвучал тихими словами: - Лишь от того, что я не мог поцеловать тебя там… Она с трудом дышала, прошептав: - Но здесь... Его губы накрыли её, и всё за пределами комнаты прекратило иметь значение. По началу Санса думала, что сможет привыкнуть к ощущениям, которые вызвали в ней поцелуи Джона. Но даже спустя месяцы она продолжала трепетать от прикосновений его губ и страстных объятий, пусть они могли позволишь себе такие вольности лишь находясь наедине, зная, что никто не увидит их. Всё шло так непросто. Когда Джон только вернулся, им пришлось привыкать к возвращению их в жизни друг друга. Чувства, зародившиеся так давно, несмотря на запреты, ставшие для них бременем, раскрылись в семейной близости и дружбе. Когда они наконец сумели признать всю правду и осознать, чего именно хотели, всё стало совсем иным. Они хотели быть друг с другом – вот что было теперь важно. И Джон желал сделать всё правильно: предстать в Богороще пред старыми Богами, поклявшись в вечной верности и любви, приняв имя Старк, и познать её как жену. Им предстояло разбираться с рядом задач для достижения этой цели, которую взаимно жаждали всем сердцем. Прежде всего пришлось обдумать план, чтобы стало известно о том, что Джон не сын Неда Старка, не раскрыв открыто его кровных родителей, что в противном случае могло привести к неблагоприятным для Вестероса последствиям. Во многом в осуществление плана основывалось на участии Холдена Рида, которого с дочерью Санса пригласила в Винтерфелл. На уединённой встрече он поведал Джону подробности о том, как молодой Нед нашёл мальчика на Юге. Для него, жившего под именем Сноу всю жизнь, воспринимать новые детали той истории оказалось не так просто, как он полагал, но теперь правда могла помочь ему обрести жизнь с женщиной, без которой он больше не мыслил своего существования, которая помогала ему справиться с внутренними демонами, а потому не мог упустить этот шанс. В том разговоре Джон многое узнал о своём дяде, жалея, что им не удалось поговорить лично. Хотя нельзя было знать какими бы вышли их слова, сказанные друг другу, но оставалась внутренняя уверенность, что лорд Старк принял б его вновь, не отвернувшись, даже после всего. Тогда же Сноу попросил лорда Рида не скрывать отныне часть правды. Тот говорил о данной им клятве, но Джон признался, как многое для него значит, чтобы их с Сансой не считали братом и сестрой. Факт чистой и искренней любви убедил мужчину, и они тщательно продумали слова, что будут обнародованы: Холден стал свидетелем, как молодым Недом был найден младенец, оставленный неизвестной семьёй, которому он дал имя и признал своим сыном. Для многих новость стала поражающей и повлекла за собой множество слухов о том, кем же могли быть родители известного на Севере бастарда. Находились смельчаки, высказавшие мысли и о Лиане и Рейгаре, юной Старк и Артуре Дейне, но реальность для них известной стать не могла, хотя людям было довольно и простых слухов. Главное было исполнено. Санса негласно, но наглядно показала, что не отрекается от него как от члена семьи, и это также породило новые разговоры. Но для влюблённых то не было важно. Через луну, когда улягутся все бурные слова, Санса собиралась объявить Совету своего избранника в мужья, который возьмёт её имя и будет служить ей опорой. Она уже ожидала неудовлетворение некоторых лордов, жаждущих привлечь к ней своих кандидатов, но вряд ли кто-то из них осмелиться воспрепятствовать её воли, когда всем было известно о пережитых ею ужасах прошлого союза. К тому же они и сами деликатно поднимали этот вопрос, касаясь важности появления наследника. Джон был единственным как в стратегическом ходе, так и для её чувств. Никто более не заслуживал носить имя Старк и ни к кому больше королева не могла испытывать такого доверия. И она любила его. Когда-то Санса приняла горькую правду, что это чувство уже не будет познано ею в реальности. Но она ошибалась. В каждом поцелуе, признании и нежном прикосновении Санса открывала в себе неведанные ощущения трепета и желания, а ещё сильнее становилась её любовь, ведь она была принята со взаимным обожанием, и для них обоих это порой всё ещё казалось сном, словно их счастье могло в один миг исчезнуть, оставив их в отчаянии от потерянных грёз. Сколько же раз подобную злую шутку проворачивали ночами их разумы... Санса невольно прервала поцелуй, испытывая потребность посмотреть на него, чтобы убедиться, что он действительно рядом. Джон понимал это тревожащее беспокойство, мягко коснувшись ладонями её щёк. Он не отводил взгляда, позволяя ей осознать, что происходящее реально и им не нужно куда-то бежать или скрываться. Сдерживать любовные порывы на людях оказалось для него сложнее, чем он предполагал, но в стенах их покоев они могли не беспокоиться о посторонних. Джон вечно чувствовал необходимость видеть её, держать ладони в своих руках, целовать в объятиях… Однако и в ожидании объявления их помолвки были положительные стороны. Пока что Джон мог не думать о вопросах лордов касаемо титула, который ему полагается иметь как мужу королевы. Санса не без смеха уверяла его, что после принятия её выбора жениха это будет первым из важных вопросов. Для него это всё ещё казалось не важным. Какая разница какой титул он имел? Его положение не изменится, Джон всё также будет при королевском совете, оставаясь с Сансой. Хотя он понимал, как действительно с чужого взгляда менялась его жизнь: от бастарда-брата Ночного Дозора до короля Севера, затем изгнанника, что вернулся и станет мужем королевы. И Джон желал последнего всем сердцем, ведь Санса была его жизнью. Несмотря на всё пережитое она принимала его... и дарила чувство мира, которое он едва ли надеялся обрести. И остававшиеся дни своей жизни Джон был готов посвятить лишь ей и будущему, что их ждало. Ради этого он вытерпит всё, даже неизменные формальности. Порой и ему казалось, что происходящее меж ними, та радость, которую они испытывали, была сладко дурманящим сном, но сомнения оставляли его, когда Джон смотрел на её улыбку, касался нежных рук, на которых часто оставались чернила, целовал желанные губы… Как сложно было порой удерживать в границах свои мысли, в коих тело жаждало продолжения в ночи, но ещё слишком рано отдавать власть вожделению, ведь они не торопились. Джон настоятельно отказывался от интимной близости, помня о тяжком опыте возлюбленной, и желал помочь ей постепенно принимать естественные желания, возникающие в ней, когда они находились рядом, познавая удовольствие в медленных шагах. По началу Сансе хотелось протестовать, но она осознала, что он прав, и была благодарна ему за то, что Джон ценил её потребности, чего не делал ни один из мужчин, рассматривающих её как жену, что видели в ней не большее чем имя семьи и молодое тело. Джон был совсем другим, что доказывал своей заботой и трепетным отношением к ней. Когда-то недосягаемый и потерянный, сейчас он стоял перед ней и нежно поцеловал её, убеждая, что они действительно здесь. Их ладони соединились, и Санса крепко обняла его, испытывая необходимость ощутить, как его руки держали её, не отпуская. С ним она чувствовала себя в безопасности. Так они издалека обернулись к окну, услышав знакомую мелодию. В расстоянии слова едва были различимы, но Санса запомнила песнь Юга, под которую когда-то они с Джоном танцевали во внутреннем дворе, скрывшись от остальных празднующих. Уже тогда они были так близки к тому, чтобы признать свои чувства, и вскоре наконец сумели преодолеть сомнения и позволить себе быть счастливыми. Санса оглянулась к Джону, что притянул её ближе, также вспоминая былые дни. Прошло столько времени, так много событий, скрывавшихся за этой песней. И они не забывали, стараясь жить дальше, сумев найти свою толику счастья друг в друге. Санса улыбнулась, почувствовав, как его губы коснулись её лба, и прижалась к нему, не желая думать, как могла бы прожить без знания, каково ощущать любимого так близко, без нежных взглядов тёмных глаз, страстных поцелуев, долгих вечерних разговоров, которые помогали им принять прошлое и делиться тоской по родным... Ей был дорог каждый миг с ним. Она любила в нём все черты, даже если порой не всегда с ним соглашалась, и они могли часами спорить… Но всегда старались найти общее решение, примирившись. Джон томно поцеловал её в шею, отвлекая от потока нежных мыслей, глядя на завораживающую улыбку любимой: - О чём ты думаешь? Санса рассмеялась, с любовью смотря на него, и призналась: - О тебе. О нас. Как мы всё же сумели прийти к этому мигу. Какой же долгий путь были должны они пройти. Но теперь, касаясь ладонью его лица, что излучало свет в новой улыбке, она знала, что всё стоило того. Джон приблизился к ней, оставляя меж их лицами ничтожное расстояние, и прошептал: - Я люблю тебя. Эти слова им до сих пор было так непривычно произносить в слух, хотя оба знали, что это чувство давно владело их сердцами, запечатлевая самые дорогие моменты для них. Санса с улыбкой смотрела в его глаза и, потянувшись за поцелуем, уже не задумывалась о чём-то ином. Они были вместе. Это главное. За окном продолжала звучать та самая мелодия, и они помнили какие слова она с собой несла:

«Обещание о Весне».

Нельзя было знать, когда придёт настоящая Весна в их земли, но в душах двоих испытанных жизнью людей, что держали друг друга в объятиях, нежно касавшись лбами, она уже расцвела, даря заслуженное равновесие и мир.