Будка поцелуев

Soundtrack: Hyunjin – hey you Two Door Cinema Club – What You Know Magdalena Bay – Killshot (Slowed Reverb)

      В парке аттракционов, где проходил Карнавал, было людно и шумно, воздушные шары тут и там колыхались от лёгкого ветра, запахи сахарной ваты и карамели плыли по нагретому солнцем воздуху, повсюду слышались крики детей, звучала музыка из карусели с лошадками, в отдалении гремел местный школьный оркестр.       Сегодня Феликса одолевала преждевременная ностальгия – всего год, и он окончит школу. Не будет больше шебутной жизни в кампусе, дальше – поступление в колледж и расставание с друзьями, ну и, конечно, сегодняшний Карнавал, организованный юниорской лигой, был последним в его жизни. Вряд ли он ещё когда-нибудь окажется здесь. Феликсу повезло – его школьная жизнь была беззаботной, у него было много друзей, он хорошо учился, его любили учителя и, как любой нормальный парень, не так давно переступивший черту совершеннолетия, он переживал, сложится ли так же удачно его жизнь в колледже, вдали от родителей и друзей. Существовал вариант выбрать колледж неподалёку отсюда, но Феликс пока не определился, куда хочет поступать, так что рассматривал заведения и за пределами штата.       Он пришёл сюда со своими одноклассниками, но все как-то неожиданно разбрелись, так что Феликс решил проведать Вивьен – свою подругу детства – которая работала сегодня в будке поцелуев – это был их с Феликсом ежегодный ритуал. Она со своими подружками из лиги всегда организовывала будку, Феликс покупал сразу билетиков тридцать и просто отдавал их в кассу, чтобы девчонки могли передохнуть от вынужденных лобызаний, и чтобы у них было больше шансов выиграть конкурс за лучшую локацию.       Феликс купил билетики и заплутал. Он выглядывал толпу парней, потому что обычно именно такая и собиралась у будки, но сейчас какого-то аномального скопления народа не находил, кое-как вспомнил, что говорила ему Вивьен насчёт расположения в этом году, и наконец увидел вдалеке розовое пятно, над которым кружили воздушные шарики в виде красных сердец.       Ещё приближаясь к будке, Феликс понял, что что-то не так – никого вокруг не наблюдалось, как не наблюдалось в будке и Вивьен – её высветленные точно как у Феликса волосы обычно было видно издалека. За стойкой, небрежно облокотившись на неё, стоял незнакомый Феликсу парень. Феликс неуверенно приблизился, накручивая на палец ленту из билетиков. Парень залипал в телефон и не смотрел по сторонам, так что на Феликса обратил внимание не сразу – пришлось подойти и кашлянуть. Парень поднял взгляд от экрана. Феликсу сразу стало неловко – в руках билетики, вокруг – по-прежнему никого, а за стойкой – очень красивый парень. Тоже кореец. Этот Факт настолько шокировал Феликса, что он совсем забыл о том, что хотел просто спросить, что происходит. Они смотрели друг на друга, наверное, не меньше минуты. Феликс жадно рассматривал незнакомца – раскосые тёмные глаза, густые прямые брови, пухлые губы, чистую светящуюся кожу. Ну прямо модель. Это впечатление усиливали и мило собранные крабиком тёмные волосы, и множество фенечек вперемешку с тоненькими чокерами на длинной красивой шее, и какая-то необычная светло-голубая олимпийка с узорами. Чудесный. Вивьен всегда говорила, что Феликс слишком любвеобилен – он влюблялся по десять раз на неделе, не отказывал себе в удовольствии безответно повздыхать по очередному красавчику и помечтать о большой и светлой любви. А вот сейчас он, кажется, поверил в любовь с первого взгляда. Всё тело обдало жаром, уши ощутимо запылали.       Парень напротив вообще-то тоже глазел на Феликса и ничего не говорил. Молчание затягивалось. Наконец незнакомец отмер:       — Ты… — тут Феликс понял, что парень вообще в замешательстве, и до него быстро дошло почему.       — Я парень, да, — и низкий голос самого Феликса прозвучал в этой ситуации достаточно комично.       — Ого… Вау, — незнакомец нервно улыбнулся. — Прости, на секунду я подумал…       Феликс знал, как выглядел. С тех пор, как он перестал обстригать длину, и его волосы опустились ниже плеч, его стали принимать за девушку ещё чаще, хотя и до этого подобное случалось, потому что он был миниатюрным и изящным, на маленьком лице – большие глаза с длинными ресницами, аккуратный носик, усыпанный веснушками, и губы сердечком. Феликс до определённого возраста стеснялся себя, но спасибо классным друзьям и близким, которые безусловно любили его и принимали – он смирился и использовал свою внешность как преимущество. Он нравился девочкам, он очень нравился парням, а его низкий голос и занятия спортом позволяли сохранять некий баланс. Феликсу нравилось, как он выглядит и какое впечатление производит на людей. Он видел, что и на сегодняшнего незнакомца успел произвести некоторое.       — Пришёл за поцелуями? — парень кивнул на билетики в руках Феликса. — Тут много.       — Да я… — Феликс тупил. Ну он тут вообще-то стоял влюблялся. Успел отлететь от того, какой нежный был у этого высокого парня голос, от вида его длинных пальцев, усыпанных кольцами, от его вкусного парфюма.       Незнакомец мило рассмеялся. Его смех – лучший звук на планете. Феликс не передумает.       — Не напрягайся, девочки просто попросили посторожить стойку, пока обедают. Я распугал всех жаждущих, — он с притворной печалью вздохнул. — Придётся подождать.       Так вот оно что. Ну, судьба, не иначе. Феликс судорожно придумывал, чего бы такого остроумного сказать. Но в голове – только обезьянка, стучащая тарелками. Феликс протянул парню моток из билетиков и сам не сразу догнал, как странно выглядит этот жест. Постарался исправиться:       — Девочки мои подруги, я обычно просто приношу им билетики. Передашь им, что я заходил?       — А ты..? — парень забрал билетики из рук Феликса, их пальцы на секунду соприкоснулись, обезьянка ударила тарелкой себе по голове.       — Феликс.       — Феликс… И что же? Столько билетиков, а ты уйдёшь без поцелуев?       — Д... да? — жар с ушей переполз и на щёки, Феликс занервничал. — Мне такое не интересно… — он сложил руки на стойку и начал кусать губы, впервые отвёл взгляд – как-то так вышло, что прозвучало это всё двусмысленно, и каким бы красивым ни был незнакомец, каким бы добрым и милым ни показался на первый взгляд – вот так сразу про свою ориентацию говорить было опасно. Но Феликс совершенно очевидно хотел донести эту информацию. На всякий случай.       В следующую секунду парень накрыл руки Феликса своими руками, подался вперёд, поднырнул под козырёк его бейсболки и прижался губами к его губам. Странное дело с этим парнем – Феликс будто ожидал этого, да, сердце, кончено, заколотилось так, что стало больно, зашумело в ушах, но не от неожиданности. Просто прикосновение это было ужасно приятным. Феликс непроизвольно закрыл глаза, чуть приоткрыл губы, почувствовал, как с его головы стягивают кепку, и не выдержал – провёл языком по чужим губам и ощутил маслянистость какого-то бальзама, на языке вспыхнул резкий лекарственный привкус, и почему-то это взбудоражило Феликса ещё сильнее, а когда губы эти в ответ мягко обхватили его язык – совсем поплыл. Феликс был влюбчивым, но вот с ответными чувствами ему страшно не везло, и целовался он в своей жизни не так уж и много, а сейчас растерялся, но это было так приятно, что он забылся, не заметил, когда руки с его рук переместились ему на щёки, сам не понял, когда успел в ответ так же коснуться лица незнакомца. Они прихватывали губы друг друга и совсем невесомо соприкасались самыми кончиками языков. Вдруг Феликс ощутил, как его притягивают сильнее, как незнакомец старается углубить поцелуй, Феликс попытался отстраниться, и они действительно разъединили губы. Посмотрели друг другу в глаза. Парень напротив не выглядел таким уж решительным, скорее смотрел с какой-то просьбой в глазах. Его ладонь всё ещё лежала на затылке Феликса, чуть сжимая его длинные волосы.       — У тебя ещё много билетиков, куда ты спешишь? — прошептал он, его горячее дыхание опалило губы Феликса, весь рот холодил бальзам этого парня, Феликс утопал в его вкусном парфюме и вдруг понял, что ему ничего в жизни не нужно – только бы эти чуть покрасневшие губы снова целовали его.       — Их хватит где-то на полчаса, — Феликс был в шоке от самого себя.       — Да?.. — парень облизнулся и снова припал к губам Феликса.       Вот у него точно было больше опыта. Феликса ещё ни разу не целовали так глубоко и так приятно. Он старательно отвечал, и понимал, что жар от лица скользит вниз, что он позорно возбуждается, но целоваться тут, под этими дурацкими шарами, посреди Карнавала, полного людей, с парнем, имени которого он даже не знал… И ещё его цветочно-горьковатый запах и этот дурацкий бальзам, от которого покалывало язык. Никогда Феликс не думал, что поцелуй может быть таким приятным – ему было вкусно, ему было мало, и его всего пробирало мурашками от макушки до самых кончиков пальцев на ногах.       Им было не очень удобно, Феликс потянул незнакомца на себя за ворот его олимпийки, а тот сильнее перегнулся через стойку. Поцелуй казался Феликсу бесконечным, и он хотел, чтобы он таким и был – отпускать этого парня не хотелось. И вдруг прямо за спиной Феликса грянула музыка – это школьный оркестр добрался до этой части парка. Они вздрогнули и резко отстранились. Незнакомец смотрел как-то странно, будто только понял, что сделал, его красные губы сложились в форме маленькой «о», и он прикрыл рот рукой.       — Я… Прости… Это…       Феликс испугался. Ему не понравился этот шок на красивом лице, и он попятился. Назад, назад, развернулся и чуть ли не побежал прочь, попал в гущу оркестра, начал извиняться, пробираясь между ребятами в форменной одежде, цепляясь за барабаны и трубы, выбрался, и пошёл дальше.       Кажется, сквозь нестройный гул музыки Феликс слышал «Подожди!». Но продолжал идти. Шёл и шёл, вокруг было много народу, он часто дышал, кусал губы, всё ещё ощущая этот чёртов бальзам… А потом вдруг остановился. И чего это он? Он же точно слышал, что парень позвал его. Феликс огляделся и удивился тому, насколько далеко он успел уйти. И пошёл обратно. Чувствовал себя полным идиотом. Но уже твёрдо решил вернуться. Хоть ему и было страшно – всё же он отчётливо увидел в глазах поцеловавшего его парня осознание и сожаление. Вот вечно Феликс влюблялся то в натуралов, то в неопределившихся би, то в латентных, пару раз это даже привело к не очень красивым сценам и слезам в подушку, но сейчас он больше боялся этого парня упустить. Во-первых, не нужно было развешивать уши и позволять ему целовать себя, пока они не поговорили… А во-вторых… Что во-вторых-то? Будто бы Феликс был против.       Уже оказавшись довольно близко к «месту преступления», Феликс почувствовал, что поезд ушёл. Вот она – привычная толпа парней. И сияющие на солнце волосы Вивьен. И никаких незнакомцев модельной внешности. Такой досады Феликс не ощущал ни разу в жизни. Бедная Вивьен изо всех сил улыбалась – какой-то мелкий пацан норовил поцеловать её в губы вместо подставленной щеки – когда Феликс аккуратно подошёл к ней, сразу зайдя за стойку.       — Ох, Феликс! Я так рада тебя видеть… Мальчик, хватит, у тебя один билетик. Следующий! Спасибо тебе за билетики…       — Тут был парень…       — Да, он и передал мне, что ты заходил…       — Где он?       — Он… да спешил куда-то, у него вроде что-то случилось… — Вивьен приняла из рук вообще-то солидного на вид мужчины два билетика и отважно подставила ему щёку.       Феликс каждый раз очень сочувствовал девочкам, когда наблюдал это всё. Как-то не хотелось вспоминать, что тут произошло десятью минутами ранее.       — Вив… Кто он?       Улыбка Вивьен стала совсем кривой – мужчина не отлипал. И тут её лицо ещё сильнее исказилось:       — Боже, Феликс, только не снова! Ты чего уже успел натворить?       — Я? Да ничего… Просто интересно.       — Я не знаю, кто он, просто отвисал рядом, целоваться с нами явно не собирался, и мы попросили его посторожить будку. Он согласился, — мужчина наконец отлип. Вивьен вздохнула.       — Серьёзно? Даже имени не спросили?       — Да что тут успело произойти? — Вивьен притворялась, что осуждает Феликса, но он видел – ей просто интересно. Это являлось для неё особым развлечением – наблюдать за «любовными» приключениями Феликса, хотя таковыми назвать их было действительно сложно.       — Ничего, — Феликс поджал губы.       Вивьен цыкнула.       — Не спросили, прости. Следующий!       — Вив, я пойду… Эм… Есть дела, — Феликс сжал руку Вивьен, игнорируя её прищур. — Может быть ещё забегу – спишемся!       — Забери свою кепку.       — А… ой…       Да, Феликс пошёл искать его. Но сколько бы он ни бродил по парку, он не смог найти своего прекрасного незнакомца. Он встретил всех одноклассников, всех знакомых, но его нигде не было. Может быть, это такая галлюцинация? На почве постоянных любовных неудач. Хаха.       Факт оставался фактом – Феликс его упустил.

+++

      Все экзамены закончились, и Феликс уехал к родителям на каникулы. Уехал не слишком далеко – их дом находился довольно близко к кампусу, но там на лето почти никто не оставался, и жить там было скучно, так что по традиции Феликс перебирался к своим, чтобы как следует отдохнуть и больше времени проводить с друзьями детства. Вивьен тоже перебралась к родителям, и они гуляли вместе почти каждый день, катались на велосипедах, ездили к морю на её машине и предавались праздному безделью, которому летом могут предаваться только школьники.       Феликс грустил.       Вспоминал.       Тогда он узнал этот вкус — это был тот самый бальзам для губ, отдающий клубничным лекарством. Кармекс – когда-то давно Феликс пользовался таким же вишнёвым. Феликс не мог забыть, как он ощущался во рту во время поцелуя. Не мог забыть поцелуй. И, конечно, того, кто его целовал. Промучившись какое-то время, он купил себе эту штуку – именно клубничную — и сам мазал ею губы. Очень кстати, ведь он их постоянно кусал – дурная привычка с детства.       Они с Вивьен недавно вернулись с пляжа, валялись на его кровати, Вивьен бросала о стену теннисный мячик, на ноутбуке крутился засмотренный до дыр Драгонбол, Феликс скроллил Инсту и вздыхал.       — Если бы мне платили по доллару каждый раз, когда ты вот так вздыхаешь, я бы уже стала миллионершей.       Феликс вздохнул снова.       — Определённо, — Вивьен снова кинула мячик. — Чем займёмся?       — Мне всё лень, — Феликс отложил телефон и зарылся лицом в покрывало.       — Ну ээээй, — Вивьен дёрнула его за тоненькую косичку – при каждой встрече она сама делала ему «причёски», очень любила играться с его длинными волосами. Чаще всего просто заплетала несколько косичек, чтобы они терялись в копне волос. Феликс привык. У него было что-то подобное на голове в тот день Карнавала, и он стал просить её заплетать его именно так. Сентиментальненько, и чёрт с ним. — Слушай, там сегодня новые жильцы заезжают в дом Уорренов. Пойдём поглазеем?       — Не хочу.       — Ну да, валяться тут и предаваться грусти по призрачному красавчику – это лучше.       Феликс издал неопределённый звук, голову так и не поднял.       — Как хочешь. Ладно, я пойду, всё равно обещала маме съездить вместе в молл. Если перестанешь киснуть, сообщи – вечером прогуляемся.       И она ушла. Феликс перевернулся на спину, раскинул руки и уставился в потолок.       Он не каждый день грустил, просто сегодня как-то нахлынуло. Вся его влюбчивость сконцентрировалась в одной точке. Сегодня с ним на пляже пытался познакомиться очень красивый мальчик, но Феликс даже не смог с ним заговорить, пробормотал что-то в качестве отмазки и сбежал. А как же мечты о жаркой любви в последнее школьное лето? Образ коварного целующего незнакомых парей брюнета не выходил из головы.       Феликс решил, что, пожалуй, хватит. Можно отнестись к этому как к интересному опыту — ну классная же история. Поцелуй с незнакомцем.       Эх.       Было и было.       Что теперь?       Враньё.

+++

      Каждое утро Феликс выходил на пробежку в местный парк и брал с собой Лаки – родительского пса. Лаки обладал неуёмной энергией и всегда нёсся далеко впереди, утягивая за собой поводок, Феликс еле поспевал, но зато так он не отлынивал.       В наушниках гремела музыка, Лаки всё ещё не устал и продолжал бежать, а вот Феликс уже хотел сворачиваться – чувствовал, что завтра будет без ног. И вовсе он не загонял себя. Но, да, пробежка помогала ни о чём не думать. А думал Феликс преимущественно о том, какой же он лох. Несмотря на то, что решил двигаться дальше.       Поводок в руках вдруг дёрнулся особенно сильно, Лаки рванул куда-то вбок и даже сквозь музыку в наушниках Феликс услышал, как громко он залаял.       — Лаки! Тише! — но пёс, конечно, не слушал. Феликс затормозил и специально нажал кнопку поводка, чтобы пёс угомонился. Выключил музыку на время и понял, что лаял не только Лаки – откуда-то приближался ещё пёс, по звуку – какая-то мелочь. И, видимо, чужак – на всех местных Лаки так не реагировал. Он начал носиться вокруг, обматывая ноги Феликса поводком, Феликс тут же пытался выпутаться, но получалось у него не очень. — Да что с тобой?       — Кками, фу! Успокойся! Тише, мальчик…       Феликс так и застыл, а поводок окончательно его обездвижил. Он не был уверен, что запомнил голос, но, похоже, всё-таки запомнил – узнал сразу, и его всего будто ледяной водой окатило.       — Феликс?!       Вот так вот просто. Было бы круче, если бы Феликс не стоял тут как идиот, обмотанный поводком. Его незнакомец – вот он, в майке, открывающей рельефные руки, и в достаточно коротких шортах – Феликс не решился опустить взгляд на ноги. С высоким хвостиком, влажный от пота, запыхавшийся, смотрел на Феликса во все глаза.       — Чёрт, давай помогу, — и он кинулся к Феликсу. Псы всё продолжали лаять и лезть друг к другу, но без агрессии, Феликса обмурашило, потому что парень оказался очень близко, ещё и наклонился к его ногам, его тёплый приятный запах с цветочно-горькими нотками заставил сердце колотиться ещё быстрее, не говоря уже о том, что спаситель Феликса оказался перед ним почти на коленях. Лаки поразительно быстро успокоился, и Феликс был освобождён из плена, стоял отчаянно краснея – чужие пальцы как следует прошлись по его оголённым ногам, пока распутывали поводок.       Они застыли столбами друг напротив друга, оба учащённо дышали из-за бега, Феликс стянул наушники на шею, и принялся кусать свои губы, отдающие клубничным лекарством. Охххх.       — И как..? — Феликс правда не знал, что тут вообще можно было сказать.       — Я тут у родителей остановился на каникулы…       Не может быть…       — Это они переехали в десятый дом?       — Да.       — Так не бывает.       Парню явно было неловко. Он избегал смотреть на Феликса. О нет, только не это. Лучше страдать по эфемерной упущенной возможности, чем получить реальный от ворот поворот.       — Мы в тот день приезжали смотреть дом, я ждал родителей и забрёл на Карнавал, — он всё же ответил, но старательно делал вид, что занят передвижениями своего пса. Вроде бы чихуахуа – Феликс не был экспертом в мелких породах.       — Ммм… — Феликс теребил ручку поводка и не знал, куда деться. Не мог не разглядывать парня перед собой — таки залип на стройные ноги, на всю его фигуру. Бывают же такие люди. Феликсу не забыть и не избавиться от этого образа. Да он ведь и так не смог.       — Я искал тебя, — и парень наконец посмотрел на Феликса.       Чт…       — Что?       — Я тебя искал. Обошёл весь парк вдоль и поперёк, но ты пропал. Я возвращался к будке, но и там тебя не было. Твоя подруга… Вивьен, кажется… Сказала мне… — парень будто припоминал, — оставить эту затею.       Феликс сделал себе мысленную пометку спросить у Вивьен, что за подстава. Некогда было злиться на неё, он сейчас был занят совсем другим.       — Я… Не знаю, почему она так сказала. Я… — ему было страшно говорить, — в это время искал тебя. Как мы умудрились разминуться? И встретиться здесь.       — Видимо, так бывает. И я рад этому, — парень улыбнулся, и от его улыбки у Феликса подогнулись колени, вместе с этим на него обрушилось облегчение.       Псы окончательно успокоились и одновременно засеменили вперёд, потянули за собой хозяев, и они медленно пошли следом. Феликс чувствовал, что сам немного слишком блаженно улыбается, попробовал сделать чуть более беспристрастное лицо.       — Ты скажешь, как тебя зовут? – это пока что было, пожалуй, главное.       — Сэм.       — Сэм?       — Что не так? — Сэм забавно нахмурился.       — А корейское имя есть?       — Хёнджин.       — Вау. Так мне больше нравится. Красивое.       — А если бы не было корейского имени?       — Видно, что оно не твоё. Ты, очевидно, Хёнджин.       — Вот как, — снова этот чудесный смех. Феликс таял.       — Часто ты пользуешься своим американским именем?       — Не особо, — признался Хёнджин.       — Вот и я о том.       — Зато ты определённо Феликс.       — Да?       — Тебе очень подходит.       Феликс не знал, какова степень покраснения его кожных покровов, но ощущал он себя так, будто горит всем телом сразу. Просто солнце уже набирало силу, и поэтому было жарко. Точно.       — А… Я не знаю… Типа… Что я должен на это сказать?       — Да ничего, — Хёнджин мило пожал плечами. — А у тебя есть корейское имя?       — Вообще есть. Мне оно не нравится.       — Не скажешь?       — Как-нибудь потом.       Феликс ощущал себя странно. Он уже начал сомневаться, что между ними произошло то, что произошло. Может он в тот день перегрелся? В задумчивости он переложил ручку поводка в другую руку, опустил ту, в которой он был до этого, и тут их с Хёнджином пальцы соприкоснулись. Хёнджин отдёрнул свою руку и будто бы посторонился. Феликсу стало неприятно. Видимо это очень сильно отразилось на его лице, потому что…       — Чёрт… Феликс, прости, это не то, что ты подумал…       Как банально.       — Мм, — Феликс остановился. — Слушай, мой дом в другой стороне. Я устал, так что, наверное, пойду… — он ужасно не хотел расставаться. Ну, может, минуту назад, а теперь ему хотелось спрятаться. Что-то подобное происходило с ним слишком много раз.       Хёнджин тоже остановился, Лаки и Кками замерли поодаль и заозирались, не понимая, почему прогулка прервалась. Уже спелись – и куда только подевалась вся враждебность? Это было забавно. В отрыве от ситуации, в которую попали их хозяева.       — Нет, Феликс… Послушай… Я хотел извиниться.       — Пожалуйста-пожалуйста не нужно, — Феликс заломил брови и непроизвольно потянулся ладонями к ушам, чтобы закрыть их и не слышать всех этих банальных оправданий.       Хёнджин сделал шаг навстречу, и они оказались очень близко друг к другу, Феликс замер, так и не подняв руки до конца, уставился на Хёнджина снизу вверх, боясь даже моргнуть.       — Я не за поцелуй хочу извиниться… То есть, да… Нет…       Видя, как Хёнджин сильно нервничает, Феликс смягчился, руки опустил.       — Даром красноречия ты не обладаешь, — он усмехнулся, пытался дышать – казалось, что бешеный стук его сердца был слышен за километр.       Хёнджин смущённо улыбнулся.       — Да… Наверное… В общем, я хотел извиниться за то, что не спросил разрешения. И за свою реакцию. И тогда, и сейчас… Я просто…       Всё-таки не померещилось. Он ведь о поцелуе говорил?       — Скажи уже, я сейчас умру, — Феликс правда думал, что ещё чуть-чуть и отключится. Он так много раз влюблялся, но никогда ещё не чувствовал такой испепеляющей надежды. Ему так нужна была взаимность, он совсем не знал Хёнджина, этого странного парня, который набросился на него с поцелуем, целовал так классно, не отпускал, а потом испугался как ребёнок и теперь не знал, что сказать. Милый. Он правда был милым, как и показалось Феликсу в самом начале.       Невыносимое чувство какого-то странного обожания вперемешку со страхом ошибиться.       «Пожалуйста, только не в этот раз».       — Я не жалею о том, что поцеловал тебя.       Уооооу. Полетели. Феликс едва не покачнулся.       — Можно… Позвать тебя… Погулять? — очень тихо спросил Хёнджин.       — По… Погулять? — голос дал трещину на этом дурацком слове, Феликс окончательно смутился. Ну как можно решиться сказать про поцелуй, но не решиться назвать свидание свиданием? В Феликсе крепла решимость выяснить, что за биполярочка владела Хёнджином.       Он нахмурился. Выдохнул.       — Ладно… Ладно. Давай погуляем. Когда ты хочешь?       — Ну… Я боюсь упускать тебя из виду, вдруг ты снова потеряешься. Но сейчас мы слегка…       — Да.       — Так что у меня есть гениальный план.       — Это какой?       — Обменяемся телефонами?

+++

      Феликс страшно нервничал. Хёнджин написал ему и подтвердил своё приглашение «погулять» почти сразу, как они разошлись в то утро. Они мило болтали, Хёнджин проводил его, но страшная неловкость не покидала их обоих. Феликс ощущал себя совсем мелким школьником. Наверное, дело было в том, что и Хёнджин вёл себя так, будто в жизни ни с кем не то что не целовался, но даже за ручку не держался. Чем больше Феликс смотрел на него, тем больше понимал, что это полная херня. У такого парня точно должны были быть отношения, поклонницы и поклонники. Даже если бы он всю жизнь простоял в углу прикидываясь ветошью, ему бы не удалось избежать такого внимания.       Догадки Феликса подтвердились, когда он решил заглянуть в Инсту Хёнджина – они конечно же обменялись юзами.       Девушки. Он встречался только с девушками. Что и требовалось доказать. Их у него было много, Феликс листал и листал фотографии, а девочки сменяли одна другую. Что самое интересное, Хёнджин, видимо, легко расставался и совсем не грустил, раз все эти фотографии оставались в его профиле. Феликсу стало больно и неуютно. Он правда наступал на одни и те же грабли. Но то, что Хёнджин всё же пригласил его… Зажгло в нём такое знакомое чувство «я особенный». Сколько раз это случалось с ним, сколько раз потом ему приходилось себя ненавидеть и собирать по кусочкам… Но ведь там имелись и другие фото. Хёнджин оказался слишком классным. Он закончил первый курс университета, он играл в футбол, он занимался танцами, он… ОН. Феликса было уже не спасти.       Он спросил Вивьен, почему она не дала Хёнджину никаких контактов или не позвонила Феликсу.       Вивьен ответила честно:       — Потому что он очередной факбой, в таких ты влюблялся много раз. Им просто интересно, понимаешь? Ты красивый, ты замечательный, Феликс, ты отдаёшь всего себя, это им льстит, а потом… Что обычно потом, м?       Феликс прекрасно знал.       Но в этот раз ему было особенно плевать. Он попытался объяснить Вивьен. И совершил ошибку, показав ей его Инст. На последних публикациях десяти фигурировал только Хёнджин или Хёнджин с друзьями, но Вив, конечно, проскроллила ниже.       — Боже мой, и нужно оно тебе, портить себе лето? Это же ничем хорошим не кончится.       — Он позвал меня погулять.       — Погулять? Чего?       — Вив…       — То есть на свидание?       — Ну… Погулять.       — Он так сказал? Ну Феликс, ну нет…       — Я ему нравлюсь.       — Ты каждый раз так говоришь.       — Хёнджин другой.       Вивьен вздохнула.       — Ты неисправимый…       — Он искал меня, он… Он сказал, что не жалеет о поцелуе. И пригласил… Слушай, чего-то подобного для меня ещё ни один из факбоев, как ты говоришь, не делал.       — Ты моя наивная фиалка, — Вив ласково заправила ему выбившуюся прядь волос за ухо. — Тебе бы поднять свои стандарты.       Феликс был настроен решительно.       — Если бы ты не вмешалась, мы бы уже знаешь…       — Не хочу знать, — Вивьен засмеялась и ей прилетело подушкой по спине. — Эй!       — Это тебе за фиалку, — Феликс специально ещё сильнее понизил голос, отчего Вивьен совсем расхохоталась. — И ты мне должна. Помоги собраться.       — Ой, не делай вид, будто я тебе когда-то отказывала в подобном.       И вот Феликс робко вышел из дома, ощущая себя не в своей тарелке. Он старался не слишком стараться, выглядел вполне обычно, но всё равно чувствовал себя так, будто вырядился. Вивьен заплела ему аккуратные маленькие косички по обе стороны лица и ещё парочку косичек в основной длине волос, помогла слегка подвести глаза. В конце Феликс сам намазал губы своим клубничным Кармексом.       — Иу, зачем ты мажешься этой фигнёй, ты не собираешься целоваться? — Вивьен забавно приподняла бровь.       Феликс как раз-таки очень даже собирался.       Но он не особо изводил себя какими-то ожиданиями, старался не фантазировать и не строить догадок. Просто решил получить удовольствие от встречи. Будь что будет.       Феликс остановился на крыльце и огляделся — Хёнджин ещё не подошёл. Но... Поодаль за воротами дома стоял ретро Мустанг нереального голубого цвета. Да ладно? Что ещё могло дополнить образ приторно идеального красивого популярного парня? Конечно же пристрастие к ретро тачкам. Невероятно. Феликс почувствовал, как вся смелость покидает его. Он знал, что он лучше любой девчонки, что когда-либо оказывалась рядом с Хёнджином, что он самое лучшее, что могло с Хёнджином случиться. Но он не был уверен, что сможет вынести, если выяснится, что это не так. Впервые ему настолько хотелось проверить. Он поправил свою клетчатую рубашку, откинул волосы с плеч и направился к машине.       Хёнджин, очевидно, заметил его, потому что выбрался из машины и пошёл навстречу. Слабая надежда, что эта тачка не его, рассыпалась, Феликс совсем разнервничался. К тому же Хёнджин… Чёлочка, высокий хвостик, очки с цветными стёклами и какие-то слишком модные шмотки – за что Феликсу всё это? Он смутно осознавал, во что ввязался. Как-то сразу им завладели воспоминания о поцелуе, снова всколыхнули надежду.       — Привет, — Хёнджин мягко улыбался. Кажется, тоже нервничал.       — Привет, — у Феликса очень не кстати сел голос.       Они снова пялились друг на друга как идиоты, никто ничего не говорил, Хёнджин кусал губы, Феликс уплывал от его цветочных духов и не знал, как прекратить его разглядывать.       — Отлично выглядишь, — выпалил Хёнджин. Феликс только сейчас заметил, что под жёлтыми стёклами очков его щёки пылают.       Ну, уже что-то.       — Ты тоже, — Феликс снова откинул волосы. — Куда поедем? — он кивнул в сторону машины.       — Хотел предложить своё любимое кафе в центре, а потом посмотрим.       — Пойдёт, — Феликс чувствовал, что неплохо справляется. Голос, вроде бы, вернулся.       Феликс в машинах не разбирался, но эта ему понравилась. Тюнингованная, или как там говорят? Приборная панель была явно переделана под нечто более современное, всё вокруг бело-голубое, в салоне приятно пахло духами Хёнджина и ещё чем-то свежим. Феликса ужасно заинтриговал откидной верх. У его подружек таких машин не было, сам он водить пока не собирался, так что впервые видел что-то подобное. Он решил обязательно попросить Хёнджина прокатить его так. КХЭМ. Кажется, собственные щёки тоже начинали гореть.       Хёнджин пристегнулся, включил радио и завёл машину. Музыка была кстати – Феликс чувствовал, что они не сразу смогут разговориться. Некоторое дежавю омрачало позитивный настрой. Феликса, может быть, и не звали «погулять», но часто звали то уроки вместе поделать, то ещё что-то такое. А потом всё по стандартному сценарию – неловкость, молчание, страх, что их увидят вместе. Но в этот раз всё правда развивалось по-другому. Хёнджин ведь и так был возмутительно красив, но всё равно явно старался, чтобы выглядеть по-особенному. И весь его вид, то, что он приехал на машине, повёз Феликса в кафе, говорило о том, что это настоящее свидание. Как бы он там это ни называл. Феликс попытался расслабиться, дать им обоим время – поговорить можно было и в кафе. Поездку он решил использовать, чтобы как следует изучить Хёнджина (будто бы он не пересмотрел на сто раз всю его ленту в Инстаграм). Его длинные пальцы в кольцах – Феликс их всё время вспоминал —, его красивый профиль, покачивающиеся в ушах серебряные серёжки, его пухлые губы, его чистую кожу, милый хвостик на затылке, голубую шёлковую рубашку, которая ему невероятно шла, всё-всё-всё. Хёнджин определённо нервничал, кусал губы, периодически выпускал воздух сквозь зубы, словно забывал дышать. Феликсу так хотелось спросить его, о чём он думает, почему переживает, зачем ему всё это и далее, далее. Но будто бы было не время для таких вопросов.       Кафе оказалось для Феликса местом незнакомым, открылось, кажется, несколько месяцев назад, он часто проходил мимо, но так ни разу и не зашёл сюда. Это было нечто розово-неоновое и уютное, с вкраплением каких-то ретро-штук типа игрового автомата, джукбокса и форменных диванчиков. Понятно – Хёнджину такое нравилось. Небось собирал винил или что-то в этом роде.       — Я совсем недавно здесь, но это место запало мне в душу, — сообщил Хёнджин, когда их провожали к одному из столиков.       Они снова оба смутились, не зная, как сесть. Был вариант, чтобы кто-то сел на диванчик, а другой – на стул напротив. Они оба двинулись к диванчику, Хёнджин засуетился, передумал садиться и комично замер. Феликс сдул с лица мешающуюся косичку – ему начинало это надоедать – и плюхнулся на диванчик, сложил руки на груди и с вызовом посмотрел на Хёнджина. Глаза того бегали, он облизнул свои невозможные пухлые губы, краснющие от постоянных нервных покусываний, и, к удивлению Феликса, сел-таки рядом с ним. Вот это была борьба. Феликса распирало от желания задать множество вопросов, но пока что он только смотрел на Хёнджина и дышал его духами.       Они оба заказали лимонады, Феликс не был голоден, Хёнджин сказал, что тоже, сидели в ожидании заказа и оба тупили в окружающую обстановку. Какая же мука.       — Классное место, — подал голос Феликс.       — А? — Хёнджин, кажется, вздрогнул. — Ага…       Феликс не выдержал:       — Слушай, это невыносимо. Я не собираюсь бросаться на тебя при всех… Стоп… Вообще не собираюсь. Это ты позвал меня, и ведёшь себя так, будто боишься меня.       — Я? Нет… Я… Ох, Феликс, прости… — Хёнджин выглядел очень растерянным, и Феликс заметил, что кончики его ушей были красными и, возможно, давно – Феликса резко отпустило. — Я не боюсь тебя. Ты что. Просто… Это всё так необычно для меня.       В этот момент им принесли лимонады. Феликс заказал клубничный – что-то он зациклился на этом –, а вот Хёнджину принесли, боже, цветочный. Феликс удивился ещё при заказе. Поверх льда в симпатичном бокале лежали розовые бутончики-сухоцветы. Пах цветами, пил цветы, ещё и вёл себя как смущённая роза. Феликс улетал. Чувствовал азарт. Что двигало Хёнджином, когда он так внезапно поцеловал его, когда пошёл искать, почему сейчас краснел как школьница?.. Аааа… Все эти вопросы… Стало жарко. Феликса как-то острее накрыло тем, насколько Хёнджин был красивым. Нереальным.       — Что необычно? Свидания? — Феликс решился озвучить.       Хёнджин наконец посмотрел на него. Со знакомой просьбой в глазах. Феликса снова флешбекнуло поцелуем. А может быть так плохо и хорошо одновременно, когда ты просто сидишь рядом с человеком, которого ты ещё не знаешь, но который тебе так мучительно сильно нравится? Хёнджин снова кусал губы, думал. Дышал часто.       Феликс терял связь с реальностью.       Хёнджин наконец выдохнул. Феликс понял – взял себя в руки.       — Нет, не свидания, — ого, он, получается, подтвердил. — Ммм… Мне ещё никто никогда так сильно не нравился. Не смейся!       Феликс понял, что сам не дышал всё это время. Офигеть. Он покачал головой – он понимал, что дело не в этом. Может, отчасти. Но давить на Хёнджина передумал. Пока что.       — Я не смеюсь, — он подавил улыбку, которая начала заползать на его лицо – это было скорее нервное. — Ты мне тоже очень нравишься, — Феликс не верил, что услышал что-то подобное от парня. Искренне, без дурацких эвфемизмов. Он умирал от жара, который гулял по телу. Кажется, мечты о летней любви больше не были такими уж призрачными. Хотя было рановато радоваться – Хёнджин всё ещё очевидно нервничал.       — Правда?       Он серьёзно?       — Ты серьёзно?       — В см… В смысле? Да. Я не знаю, что ты думаешь обо мне после того… Что я сделал. Вообще ничего не понимаю, если честно. И что делаю – тоже не особо.       Ясно-понятно. Но Хёнджин хотя бы говорил. С этим можно было работать. Феликс постарался не расстраиваться.       — Ты мне нравишься. И то, что ты сделал, мне понравилось. И это – свидание. Так?       — Да, — Хёнджин нервно мешал трубочкой лимонад.       — Расслабься, пожалуйста, я ведь… Ничего от тебя не жду. Правда.       Хёнджин снова посмотрел прямо в глаза, его прекрасный рот приоткрылся. Феликс уже пожалел, что пообещал не набрасываться.       — Почему? — очень тихо спросил Хёнджин.       Феликс взял свою трубочку в рот, глотнул холодного лимонада. Куда-то не туда сворачивал разговор.       — Потому что так проще не разочаровываться.       Хёнджин как-то поник:       — Я не хочу, чтобы ты разочаровался.       — Это классно, уже что-то… — Феликс поджал губы. Он бессовестно врал. Он ждал. Очень многого ждал.       Хёнджин вдруг кашлянул, выпрямился немного.       — Расскажешь о себе?       Феликс не смог сдержаться и усмехнулся – так мило Хёнджин старался бодриться. Бедный, напоролся на парня со внешностью Феликса. Страшное это дело – Феликсу говорили те, кто безжалостно растаптывал его чувства.       — Стандартная программа?       — Или я могу рассказать о себе… — Хёнджин опять смутился. Феликсу нравилось его смущать.       — Расскажи. Ты танцуешь?       Феликс попал в точку. Глаза Хёнджина тут же загорелись.       Феликс испытывал сегодня много новых странных для него чувств. Например, вот это – ему страшно нравилось слушать Хёнджина, он оказался совсем не недалёким популярным плейбоем (или как там ещё таких называют), он рассказывал так интересно, был таким вдумчивым, глубоким, а ещё милым, что Феликс понимал – его затянет так, что он не оправится. То есть чувство это было… Ужасом от того, что человек оказался таким же классным, каким показался сначала. Вроде бы это должно было быть плюсом. Но Феликсу становилось всё страшнее. Потому что всё ещё оставался один моментик.       Ориентация. Конечно, вряд ли таким уж натуралом был Хёнджин, который осознанно поцеловал парня, но всё же… По нему было видно и тогда, и сейчас, что он не готов к таким откровениям с самим собой. Хотелось спрашивать у небес «Почему? За что?!». Не мог он пройти этот кризис где-то за кадром, а уже потом встретить Феликса?       С другой стороны… Феликса захлёстывало ещё одно – быть тем, кто поможет этот кризис преодолеть. Быть первым. ФАК. Как раз где-то на этих мыслях увлечённый рассказом Хёнджин решил показать Феликсу видео со своих тренировок. Пояснил доверительно, что даже в Инсту почти ничего не выкладывает, потому что пока что стесняется – считает, что недостаточно хорош. Феликс действительно видел только несколько фотографий из танцевального зала. Оказалось, он не был готов к тому, что увидит. Недостаточно хорош? Он подумал, что Хёнджин шутит. Он двигался просто невероятно. Плавно и тут же резко. Чётко и в то же время мягко. У него определённо был свой стиль. А ещё мимика… Боже. Феликс не мог отвести взгляда. Всё же он был влюблён, правда, уже по уши влюблён, он слишком волновался сегодня, и теперь эти видео… Становилось всё жарче. Феликс понимал, что нужно взять себя в руки. А для этого нужно было прекратить пялиться. На Хёнджина, который между связками на видео пьёт воду, взмокшего, тяжело дышащего, на Хёнджина, который снова начинает танцевать, снова останавливается, потому что недоволен собой, на Хёнджина, который закатывает рукава футболки, потому что душно, ещё сильнее открывая свои невероятные плечи, который пальцами зачёсывает свои влажные волосы назад. Хёнджин из реальности рядом пояснял то, что происходило на экране – он тут пытался поставить свой танец, пробовал разные связки. Нужно было оторваться, и Феликс решил сказать что-нибудь. Что-то глупое вроде «Вау, это круто». Феликс отлип от экрана, и оказалось, что Хёнджин рядом не смотрел в свой телефон — он смотрел на Феликса. Феликс тут же замолк, но взгляд не отвёл.       — Ты… — Феликс сглотнул. — Ты слишком.       Даааа…       — Что ты имеешь в виду? — они оба говорили совсем тихо, каким-то образом сидели очень близко друг к другу, их колени под столиком соприкасались – и кто выполнил этот манёвр?       Феликс хотел утонуть в глазах Хёнджина. Захлебнуться к чертям, чтобы сейчас не пояснять то, что ляпнул. Просто пропасть в нём и ничего не осознавать и не чувствовать.       — Мне конец, — понятно, связь с мозгом окончательно утеряна, Феликс ведь хотел сказать совсем не это.       — Феликс…       Как же логично было бы сейчас поцеловаться – может быть это пузырьки лимонада виноваты, но Феликсу казалось, что Хёнджину тоже этого хочется. А может он тоже постоянно вспоминал о том, что произошло в будке?       Они будто бы пододвинулись друг к другу ещё на сантиметр, Хёнджин опустил взгляд и вдруг резко вдохнул, отвернулся и отстранился, их колени больше не были прижаты друг к другу. Хёнджин с каким-то уже вымученным энтузиазмом продолжил рассказывать про свою постановку, а Феликс надулся. Ну и что это?       Терпение.       Главное, что слова Феликса будто бы были забыты. На время? Или насовсем? «Мне конец». Какой же идиот.       Быть рядом с Хёнджином и просто общаться оказалось пыткой. Сладкой, изводящей, сводящей все внутренности пыткой.       Когда Феликс начал рассказывать о себе – таки старался не дуться –, Хёнджин внимательно смотрел, активно слушал, мило реагировал, задавал кучу вопросов и будто был очень заинтересован. Он правда ужасно вкусно пах, а ещё казался таким тёплым (колено Феликса всё ещё ощущало на себе тепло его колена), так хотелось к нему притронуться, или чтобы притронулся он.       В общем, рядом с Хёнджином Феликса очень сильно вело. Такое происходило с ним впервые. Он следил за каждым жестом, за каждым изменением мимики Хёнджина, наслаждался каждым звуком, который проливался из его чудесного рта. А ещё время летело рядом с ним. Феликс правда ощущал себя будто пьяным. После кафе они долго гуляли, и всё говорили-говорили, а Феликс ничего не замечал. И думал только о Хёнджине. И совсем немного о том, что ему никогда, ни с одним из тех красавчиков, на которых он западал, не было так комфортно. Только вот… Целоваться хотелось страшно. А Хёнджин явно ушёл в этом плане в оборону. Феликс в какой-то момент поймал себя на том, что откровенно флиртует и пытается очаровать сильнее – он видел, что уже очаровал, но хотелось довести до точки. Он смотрел специально слегка исподлобья, хлопал глазами, кусал губы и старательно улыбался. Господи, как это было жалко. Но его тело и мысли, казалось, уже почти не слушались его.       Феликс не заметил, как они дошли до того самого парка аттракционов, где проходил Карнавал. Где они встретились. Когда оказались у самых ворот, Хёнджин вопросительно посмотрел на Феликса. Феликс кивнул. И внутренне умер. Серьёзно? Они пойдут туда? Вместе? Это было слишком. Слишком мило, слишком неоднозначно. Даже в чём-то откровенно. Оставалось неясно только одно – почему они до сих пор ни разу не поцеловались. Ну или хотя бы не взялись за руки. В парке к вечеру собралось уже чрезвычайно много людей и, в частности, детей. Феликс всё сильнее кусал губы – весь бальзам он давно съел – и всё поглядывал на блестящие пухлые губы Хёнджина. Пытка набирала свои обороты.       — И что будем делать? — Феликсу было интересно, что творится в голове Хёнджина.       — Не знаю? Пройдёмся?       Они купили айс-кофе и пошли по дорожкам между аттракционами и локациями, продолжали говорить о всякой ерунде, ничего особо не значащей, но очень приятной. Им нравились одни и те же фильмы, одна и та же музыка, они на многие вещи смотрели одинаково, и это так подкупало. Заставляло всё сильнее бояться разочарования. Понятно было, что оно может случиться только по одной причине.       Они периодически останавливались у локаций, смотрели на то, как развлекаются посетители парка. В какой-то момент мимо пробежал мальчишка с машинкой для мыльных пузырей, как раз подул ветер, пузыри взметнулись вокруг Феликса, и парочка прилетели ему прямо в лицо. Феликс не ожидал и отшатнулся, отплёвываясь, ощущая, как мыльный раствор попал на ресницы.       — Ты в порядке? — Хёнджин тут же оказался очень близко и неожиданно для Феликса коснулся ладонью его лица, заставил посмотреть на себя.       Феликс застыл, глядя Хёджину в глаза, моментально забыл, как они оказались в этой ситуации. Большой палец Хёнджина мягко прошёлся по щеке, другой рукой он потянулся к правому глазу Феликса и аккуратно подставил подушечку указательного пальца, Феликс опомнился и аккуратно прикрыл глаза – его реснички прошлись по коже, тем самым убирая остатки мыльной влаги.       — Да… Я… В порядке, спасибо, — но они так и продолжили стоять, Феликс ухватился за предплечья Хёнджина – инстинктивно не хотел его отпускать, и тут прямо между ними, резко оттолкнув их друг от друга, прорвался всё тот же пацан – за ним с криками бежала целая кучка ребятишек, Феликс и Хёнджин растерянно смотрели на пробегающих мимо детей. В парке стало действительно очень много народу. Хёнджин растерянно огляделся и замер, устремив взгляд куда-то наверх.       — Может прокатимся на колесе обозрения? — спросил он. Феликс проследил за его взглядом и увидел цветные кабинки колеса, которое находилось на другом конце парка.       Сердце, и так сходившее с ума, перевернулось в груди.       Уже когда сидели в одной из кабинок, Феликс понял, что весь похолодел – он никогда так не нервничал. И, казалось бы, они ведь уже целовались, но это было ДРУГОЕ. Хёнджин, будь он не ладен, только что сделавший нечто настолько интимное, снова держался так, будто ничего особенного тут не происходит. Ну подумаешь, позвал парня на колесо обозрения, вид ведь будет таким красивым, и ничего, что они тут признались во взаимной симпатии и признали то, что это свидание. Как только их кабинка чуть поднялась над землёй, Феликса ещё и затопило чувством их внезапного уединения. Они поднимались всё выше, музыка из аттракционов и крики детей отдалялись, сильнее начал ощущаться ветер, они вынырнули из-за верхушек деревьев, и на них пролился свет персикового заката. Феликс решился посмотреть на Хёнджина и в который раз обомлел от его красоты. Всё же он был сказочным. И всё ещё вообще-то ужасно напряжённым. Феликс же начал испытывать напряжение совершенно однозначное. Он себя правда уже мало контролировал. Хёнджин сидел так, будто боялся сделать лишнее движение, крепко вцепившись руками в сидение. Феликс решился. Протянул медленно руку и накрыл ею руку Хёнджина, тот вздрогнул, но голову не повернул, и вообще будто обратился в камень, Феликсу даже показалось, что он перестал дышать. Феликса порадовало, что по крайней мере его не оттолкнули сразу, и, осмелев, попробовал переплести их пальцы. И у него получилось. Хёнджин поддался. А мгновение спустя немного расслабился и даже сжал в ответ руку Феликса. Феликс так увлечённо смотрел на переплетение их пальцев, что не заметил – Хёнджин тоже смотрит. Он легонько выдохнул, и Феликс почувствовал это своей кожей, поднял взгляд. И вот они снова тонут в глазах друг друга, как два самых безнадёжных идиота, не решаясь сделать хоть что-то ещё.       — Ты поцелуешь меня сегодня или нет? Это правда невыносимо.       Снова эта просьба в глазах. Чёрт…       — Нет…       Феликс расцепил их пальцы и сложил руки на груди, отвернулся.       — Феликс.       Феликс не реагировал. Глаза как-то подозрительно защипало.       — Феликс.       Так больно ему не было очень давно. Ну вот так вот резко со своим «нет»… Ну за что?       И тут его щеки коснулись тёплые губы. По ощущениям это мгновение длилось очень долго. Сердце стучало в горле, едва скопившиеся слёзы высохли, уже сам Феликс не дышал, а когда таки вдохнул, то так ярко ощутил приятный запах Хёнджина, что закружилась голова. Феликс даже не сразу понял, что Хёнджин мягко обнимает его лицо своей тёплой ладонью, нежно поглаживая щёку. В конце концов он отстранился.       И ЧТО ЭТО?       Феликса будто отмудохала тарелками та самая обезьянка. Он в жизни не думал, что можно так отлететь и дезориентироваться от простого поцелуя в щёку. Хёнджин тем временем снова провёл по щеке Феликса большим пальцем:       — Извини, мой бальзам… — и сказал это так мило, что Феликса окончательно накрыло чудовищных размеров волной фрустрации.       Бальзам. Каков подлец!       В прострации-фрустрации Феликс оставался и когда они вылезали из своей кабинки, и когда шли обратно по уже освещённым фонарями улочкам обратно к машине Хёнджина, и когда Хёнджин вёз его обратно домой. Они говорили о чём-то, но совсем мало, больше молчали. Феликс правда не мог прийти в себя. Понимал, что а) это был продуманный отвлекающий манёвр б) это был всё же поцелуй в) и что дальше?       Когда приехали, Феликс проронил тихое «спасибо», едва обратив внимание на то, что Хёнджин хотел что-то сказать, вышел из машины и словно в трансе побрёл к дому.       И тут его нагнал Хёнджин, ухватил за руку и повернул к себе. Он снова пытался что-то сказать, вдохнул глубоко и выдохнул. И…       — Спасибо за чудесный день, — он сжал безвольные руки Феликса.       Феликс вспыхнул. Да сколько можно?!       — И это всё, что ты скажешь?       Хёнджин будто даже испугался резкой перемене в Феликсе, руки его отпустил.       — Эм… Феликс…       — Нет. Слушай, Хёнджин… Это правда был чудесный день. Но ещё и мучительный вообще-то. Ты мне правда очень нравишься, и вот я этого не… Не стесняюсь. Я не говорю, что обязательно было целоваться или ещё что-то. Но я вижу, что ты мечешься, и мне это, честно… не очень приятно. Я такое уже ви…       — Прости.       — Что?       — Прости меня. Феликс. Я…       — Почему ты поцеловал меня тогда? — давно пора было задать этот вопрос. О господи, сегодняшний день грозил Феликсу сердечным приступом, ему даже стало немного дурно. Феликс не рассчитывал на честный ответ. Вот сейчас он уже действительно мало на что рассчитывал и почти ничего не ждал.       — Потому что захотел?       О чёрт. Этот… Парень…       — Хёнджин…       — И потому что никогда не видел никого красивее? — ладони Феликса снова почувствовали тепло ладоней Хёнджина. Точно. Сердечный приступ через несколько минут. Сердце надрывалось.       — И тогда почему сегодня ты шарахаешься от меня? — Феликс удивился тому, насколько ниже зазвучал его собственный голос.       — Я не… Я не соврал – мне впервые кто-то так сильно нравится. И я не хочу всё испортить. И ещё впервые этот кто-то – парень. Ты ведь это и так уже понял?       — Мальчики, которым нравятся только девочки, не целуют незнакомых мальчиков.       — Знаю… Это… Слишком сложно. Со своими девушками я вечно скатывался в дружбу, у нас не выходило нормальных отношений. Я… Когда увидел тебя, я почувствовал что-то… Не знаю, как правильно вести себя с тобой… И вообще не понимаю, что делаю.       — Это я уже слышал…       — Кажется, мне нужно время.       Ох… Почему-то вспомнились слова Вивьен об испорченном лете. Сколько времени? И что это даст?       — Хорошо, ладно, — Феликс не мог трезво думать, ощущая, как Хёнджин поглаживает его ладони. — Время… Я дам тебе время. Но я не намерен слишком долго ждать. Понятно? — и откуда только взялась вся эта смелость? Знать, что такой парень, как Хёнджин, запал на тебя… И что ему чего-то хочется от тебя, но он даже не понимает, чего… Феликс пялился на губы Хёнджина.       — Феликс… Спасибо… Я хочу увидеть тебя снова. Можно?       — Можно, — Феликс растекался, не соображал. Что за мучение!       И Хёнджин наклонился, чтобы снова мягко поцеловать в щёку, а затем окончательно отпустил руки Феликса и пошёл к своей машине.       Феликс долго стоял на месте, пока габаритные огни голубого Мустанга не скрылись за поворотом.       Просто блеск. И правда – что дальше?       Феликс тихонько зашёл в дом в надежде, что родители уже у себя и не нападут на него с расспросами, поднялся на второй этаж и скрылся в своей комнате.       Он быстро принял душ, залез в пижаму и тут же нырнул под одеяло. Нужно было подумать.       Время. Какое ещё, к чёрту, время? Когда Хёнджин сходу поцеловал Феликса, это время ему было не нужно.       Феликс открыл свою Инсту. В директе накопилось прилично сообщений. По-любому это Вивьен опять затопила их диалог эдитами с Уёном из Ateez. Она собиралась на их концерт в Сеуле в конце лета и не оставляла надежд утащить с собой Феликса.       Да, в их диалоге с Вивьен был завал. Но в самом верху…       Феликсу написал Хёнджин. Буквально пять минут назад. И далеко не одно сообщение. Феликс судорожно проскроллил вверх, чтобы прочитать по порядку.       hyunjinnnn: «Феликс, я идиот»       Отличное начало. Феликса буквально подкинуло на кровати. Пальцы, сжимающие айфон, в момент заледенели.       hyunjinnnn: «Я должен был поцеловать тебя»       hyunjinnnn: «Я схожу с ума»       hyunjinnnn: «У меня стоит с того момента, как ты взял меня за руку на колесе обозрения»       Феликс непроизвольно открыл рот. ДА ОН ИЗДЕВАЕТСЯ!       hyunjinnnn: «И что мне с этим делать?»       Он серьёзно? Серьёзно написал всё это и сейчас спрашивает?       Измучившийся сегодня Феликс, так много раз находившийся на грани, почувствовал, как собственный член стремительно твердеет.       yong.lixx: «ПОДРОЧИ»       Феликс откинул телефон и уткнулся лицом в подушку. Хотелось проораться. Что он и сделал, очень тихо, выпускал воздух, пока не начал задыхаться и пока не стало слишком жарко.       Он ввязался во что-то странное. Удушающее, горячее. БОЖЕ.       Он не мог перестать думать об открытом диалоге на экране своего телефона, о том, что там сейчас делает Хёнджин, а собственная рука в это время уже жила отдельной жизнью. Феликс закусил уголок наволочки, пока быстро двигал кулаком по своему влажному члену. Он жестоко тёк. У Хёнджина стоял. Чёрт. Всё это время. Понятно, почему бедняга так перепугался. Чёрт. Стоял на Феликса.       — Ахмммм…       Чёртов Хёнджин.       hyunjinnnn: «Сладких снов, Феликс»

+++

      В комнате было душно. Горела только лампа на прикроватной тумбочке.       Хёнджин сидел на краю кровати, широко раздвинув ноги, пока Феликс старательно скакал на его члене, обвив его спину ногами, поддаваясь его рукам, которые крепко держали за талию и помогали двигаться им в одном ритме. Громкие стоны рвались из горла, Феликс прогибался всё сильнее, до боли в собственных пальцах сжимая колени Хёнджина позади себя. Влажные волосы Хёнджина, распущенные и вьющиеся, липли к его раскрытым губам, он смотрел своими тёмными глазами, в которых полыхал огонь, Феликс откинул голову, его собственные волосы взметнулись, Хёнджин убрал правую руку с талии Феликса, чтобы тут же вцепиться в них, намотать на кулак. Он привлёк Феликса к себе и втянул в отчаянную борьбу языками. Феликс ощущал его так глубоко внутри себя, где-то под сердцем. Он обнял Хёнджина, чтобы прижаться ещё крепче, но ни на секунду не останавливался. Дикое удовольствие расходилось по всему телу, силы покидали его.       Ещё чуть-чуть. Он был так близко. Они соединялись с влажными пошлыми шлепками, кровать пружинила и скрипела, член Феликса был зажат между их телами.       Ещё немного.       Феликс проснулся.       Уже которое утро было для него настолько добрым. Болезненный стояк и колотящееся сердце. Картинки из его влажных снов обычно преследовали его потом целым днями, не позволяя до конца сосредоточиться хоть на чём-то.       Но он нашёл способ выпускать пар. Он записался на танцы. Так у них с Хёнджином появилась ещё одна постоянная тема для разговоров.       С Хёнджином, которому нужно время.       То, что происходило между ними, сложно поддавалось описанию. С их первого «свидания» прошло где-то недели полторы, они виделись почти каждый день. Но так ни разу даже не поцеловались. Держались за руки – и на том спасибо. То, что тогда написал Хёнджин, они даже не обсудили. Потому что, когда они увиделись в следующий раз, он так краснел, что Феликсу стало его жаль.       Но по вечерам ему было жаль себя. Потому что, после очередного дня с прекрасным, идеальным Хёнджином, он просто изнемогал. Феликс был девственником, который очень хотел им больше не быть. Именно с чёртовым Хёнджином, который вёл себя с ним как ещё больший девственник. Временами это становилось невозможно выносить. Всего полторы недели, где-то семь дней, проведённых вместе, а Феликсу казалось, что эта пытка длится уже не меньше месяца.       Танцы немного помогали. Так как летом было полно времени, Феликс посещал занятия почти каждый день. Перезнакомился с кучей классных ребят, преподаватель говорил ему, что он делает успехи. То же говорил и Хёнджин, который с удовольствием смотрел записи с тренировок. Он сразу загорался, без конца лепетал что-то о пластике и сценическом образе, показывал Феликсу, как лучше сделать то или иное движение – и это он мог начать делать, даже если они просто шли по улице.       Феликс был влюблён в него окончательно и бесповоротно.       Он хотел отдать Хёнджину всё, не только девственность, но даже свою душу, если бы тому она была нужна.       Они ходили в то самое неоновое кафе и пили свои любимые лимонады – клубничный и цветочный. Они ездили вместе на пляж. Конечно, с откинутым верхом – Феликс наслаждался тем, как ветер развивал его волосы – купались вместе, загорали, читали вместе книги, уместившись животами на раскинутом пледе, соприкасаясь плечами – Хёнджин читал быстрее и всегда терпеливо ждал, пока Феликс дочитает, чтобы потом перевернуть страничку. Хёнджин подарил Феликсу духи. Феликс не разбирался в парфюмах и понятия не имел, что это за марка. Его только позабавил немного вычурный красный флакон с золотой крышкой, а потом он брызнулся и понял – духи пахли клубникой. Вивьен сказала, что это дорогие духи. Но всё ещё не горела желанием познакомиться с Хёнджином и продолжала сохранять скептицизм, каждый вечер донимая Феликса вопросами, в порядке ли он, и не показал ли Хёнджин свою дурную истинную сущность.       В общем, всё было супер. Почти всё.       Феликс пообещал дать время. Но после тех сообщений о стояке даже подумал, что долго ждать ему не придётся. После нескольких таких целомудренных дней, он понял, что всё это может растянуться очень и очень надолго.       Сегодняшний сон был ярче многих предыдущих. Фрустрация, по ощущениям, достигла своего пика. На тренировке Феликс старался, кажется, утанцевать себя до смерти, даже тренер забеспокоился и спросил, всё ли с ним в порядке. Кожа горела, мысли путались.       Ещё с утра Хёнджин предложил заехать за Феликсом после тренировки и съездить к морю. Феликс даже думал отказаться. Потому что не был уверен, что готов видеть Хёнджина. Сил держать себя в руках и не закатить истерику, по ощущениям, уже не оставалось. Но увидеться-то всё равно хотелось. Он согласился.       После двухчасовой тренировки и горячего душа, Феликс подуспокоился. С ещё влажными волосами, в простой белой майке и джинсовых шортах, в шлёпанцах на босу ногу, он спускался по лестнице, ведущей в школу танцев, перекидываясь шутками со своими новыми приятелями из группы.       И тут увидел Хёнджина. Тот стоял, опершись задницей о высокое ограждение тротуара, как всегда, охерительно красивый, в чёрных драных брюках, обтягивающих его бесконечно длинные ноги, и в чёрной майке. На носу – очки с красными стёклами, на губах – ухмылка. А в руках – какой-то свёрток из крафтовой бумаги. Ребята из группы уже давно решили, что Хёнджин – парень Феликса. Феликс же не ебал, кто ему Хёнджин. Но при виде его и парни, и девчонки всегда благоговейно затихали и начинали прощаться с Феликсом. Да… Феликс был бы рад, что ему досталось такое сокровище, да вот только не был уверен, что оно ему действительно досталось.       С таким трудом полученное успокоение сразу куда-то делось, всё тело мигом запылало, а перед внутренним взором пронеслись кадры из сна. Сегодняшняя поездочка обещала быть одной из самых мучительных. Феликс любил и хотел этого парня так сильно и был уверен, что в жизни не испытает больше ничего подобного. В свои почти девятнадцать так думать было немного наивно, ведь вся жизнь впереди… Но он буквально знал, что не встретит больше никого, похожего на Хёнджина.       — Привет, — Хёнджин ласково улыбнулся и наклонился, чтобы привычно поцеловать Феликса в щёку. Вот это уже стало традицией – он делал так при каждой встрече и при каждом прощании. Этого было так недостаточно. Сегодня это показалось Феликсу конкретным издевательством. — Это тебе, — и Хёнджин протянул свёрток Феликсу. Тот поудобнее уместил спортивную сумку на своём плече и взял то, что протянул ему Хёнджин. В свёртке пряталсь клубника. Огромная, спелая, красная-красная, она одурманивающе пахла, смешиваясь с духами Хёнджина. Феликса повело. Он так и не решился сказать Хёнджину, что зациклился на клубнике только из-за того их поцелуя, из-за бальзама Хёнджина. Но ему было страшно приятно.       — Спасибо. Вместе съедим на пляже.       — Идёт, — Хёнджин улыбался. — Пойдём, я припарковал машину там, в деревьях, нашёл хорошее место в тени, а то солнце сегодня печёт…       Хёнджин забрался в машину первым, Феликс же сначала закинул свою сумку в багажник и только потом прошёл к переднему пассажирскому сидению. Клубника осталась в его руках – он подумал, что было бы здорово съесть пару штучек в дороге. Хёнджин завёл машину и включил кондиционер, Феликс уселся и уместил свёрток на коленях.       — Секунду, отвечу другу, — Хёнджин снял очки, затем уткнулся в телефон и начал что-то быстро печатать.       Для удобства Феликс переместил свёрток с клубникой на приборную панель, вынул одну особенно крупную ягоду и надкусил её. Он не ожидал, что клубника будет настолько сочной – сок брызнул и потёк по подбородку и ладони – Феликс не успел среагировать и уставился на свою руку, по которой тоже побежали вниз прозрачные красные капельки. Он вдруг отчётливо понял, что в машине очень тихо, и перевёл взгляд на Хёнджина. Хёнджин смотрел на него.       Это всё правда сейчас было смущающе и как-то слишком неоднозначно, или это просто влияние сна?       Феликс ощущал, как капельки сока стекли ему на шею. Он настолько оторопел, что не спешил их стирать, совершенно не заботясь о своей белой майке.       — Будешь? — неопределённо спросил он – стало так неловко от того, что он тут принялся за клубнику и даже не предложил Хёнджину.       Хёнджин вдруг взялся за его запястье и потянулся к его руке, обхватил ягоду губами и надкусил будто специально выпуская ещё больше сока. Феликса окатило жгучим теплом – это зрелище было для него слишком – пухлые губы Хёнджина, обхватывающие красную мякоть. Кончиками пальцев Феликс почувствовал их мягкость и моментально начал твердеть. Вот тебе и успокоился. Встречаться сегодня было плохой идеей.       Хёнджин отпустил руку Феликса и тут же ухватил его пальцами за подбородок, притянул к себе и поцеловал одними губами.       Дааааааа.       Отстранился.       — Ты не против?       — Я тебя сейчас убью…       И Хёнджин поцеловал снова, на этот раз сразу с языком. Чёрт, да. Дадада. Наконец-то. В измученном сознании Феликса вспыхнуло разом всё – их первый невозможно сладкий поцелуй в будке, все мучительные сны, все чувства, сила которых всё росла и росла – всё это разом обрушилось на него, он тихо простонал, раскрываясь навстречу, ощущая вкус клубники и вкус Хёнджина, не перекрытый дурацким Кармексом. Так-то лучше. Встретиться сегодня было отличной идеей.       Вдруг раздался щелчок, и Феликс от неожиданности вскрикнул – спинка сидения отлетела назад, и он упал следом – оказался в горизонтальном положении. В правой руке он всё ещё сжимал истекающую соком клубнику и не знал, куда её деть – переживал за наверняка дорогущую бело-голубую обивку. Хёнджин неожиданно оказался сверху, Феликс напрочь забыл думать о каких-то там обивках, когда на бёдра опустилась приятная тяжесть. Ох, наверняка Хёнджин ощутил собой его стояк.       — Не смотри так, просто делай, что тебе хочется, — Феликса обжигало изнутри собственное дыхание, он чувствовал биение своего сердца в горле, в висках, в животе и в приятно зажатом между их телами члене. Он весь был пульсация. Это было круче всех его снов. Уже сейчас. Хёнджин облизнул свои невозможные губы и закусил нижнюю, провёл по ней зубами и снова облизнулся, его взгляд, поначалу немного испуганный (опять что ли не понимал, что делает? Феликс надеялся, что всего этого «времени» хватило, чтобы Хёнджин изучил вопрос и понял уже хоть что-нибудь), стал тёмным и влажным, черты его лица сгладило очевидное желание. Он ухватился за край майки Феликса и резко задрал её наверх, Феликс поднял руки и послушно просунул голову в горловину, ожидая, что Хёнджин снимет с него майку. Но Хёнджин удивил, оставив её под шеей Феликса, и только тогда Феликс понял, что оказался… обездвижен. Руки были зафиксированы тканью, вытянутые над головой, на запястье правой руки высыхал клубничный сок. Феликс ощутил себя слишком открытым и беззащитным в такой позе, его грудь ходила ходуном, а Хёнджин сидел на нём и смотрел своими чёрными глазами. Он наклонился, потянулся и, высунув язык, с оттяжкой прошёлся им по предплечью Феликса, слизывая красные капельки, задержался с чувственным поцелуем на запястье, а потом вернулся и снова прильнул к губам Феликса. Феликс не знал, что можно целоваться так. Он, конечно, пересмотрел кучу порнухи, целовался несколько раз со своими горе-любовями, но такое ощущал на себе впервые. Горячо и мокро, глубоко, так, что не хватало кислорода, голова кружилась, а член в белье бесконечно подёргивался. Их первый поцелуй по сравнению с этим был самой невинностью.       — Почему? — шептал Феликс в крохотных перерывах между их сплетением языков. — Почему сейчас?       — Я не сегодня так завтра поехал бы крышей, если бы так ничего и не сделал… Но, кажется, всё равно поеду. Феликс… Я в тебя влюблён так сильно, ты не можешь представить...       Ох.       — Могу. Дурак, — Феликс смущённо отвёл взгляд.       Хёнджин снова поцеловал. Затем оторвался от губ Феликса и припал своими губами к его шее, тем временем без конца нежно оглаживая всё его тело. Хёнджин спускался вниз. Феликс смотрел на его тёмную макушку, вздрагивая при каждом влажном поцелуе, оставленном на его коже. И тут… Хёнджин втянул в рот набухший от возбуждения сосок, прикусил легонько, а затем зализал. Феликс зажмурился и раздавил в кулаке кусочек несчастной ягоды. Обивке конец. Когда Хёнджин поцеловал другой сосок, Феликс застонал. Всё. Он не сможет молчать. Не сейчас. И какой же джентльмен – сначала признание, а потом уже всё остальное – Феликс чувствовал горячие губы и мокрый язык всё ниже, а руки Хёнджина расстёгивали его шорты. Феликс заставил себя открыть глаза и от увиденной картины поплыл ещё сильнее – такой красивый, очевидно возбуждённый (из-за него) Хёнджин, его слегка вьющиеся волосы, его рельефные руки. Он аккуратно потянул шорты Феликса вместе с боксёрами вниз, Феликс приподнял бёдра, чтобы помочь. Его член, высвобожденный из плотного белья, качнулся и, кажется, налился кровью ещё сильнее. Хёнджин не стал стягивать одежду до конца, и Феликс оказался обездвижен и снизу.       Это заставляло буквально сходить с ума. Умирать от предвкушения. И в то же время… Феликсу было немного страшно. Он представлял каждый день столько всего, ему снился самый дикий секс, но реальность оставалась такой – он ещё ни с кем и никогда не бывал так близок. А Хёнджин… не был близок с парнями. Феликс боялся и за себя, и того, что Хёнджин испугается, пойдёт на попятную. Феликс этого не выдержал бы. Сейчас, почти обнажённый, обездвиженный под Хёнджином, он был слишком уязвим. Но Хёнджин ТАК смотрел… Он медленно поднёс руку к губам и облизнул ладонь. Феликс зажмурился снова.       — Ахмм… Боже… — тёплая ладонь обхватила его член. — Хёнджин…       Тишина в салоне заполнилась звуками их тяжёлого дыхания и влажными звуками ласк на возбуждённой плоти. Феликс прогнулся в позвоночнике и закусил губу. Это не шло ни в какое сравнение с дрочкой самому себе. Было так приятно. Невыносимо приятно. Всё тело волнами прошибала дрожь.       — Тебе приятно? — промурлыкал Хёнджин.       Феликсу захотелось посмотреть. Может, зря – он почувствовал, что может кончить вот прямо сейчас – от вида восседающего на его ногах Хёнджина, от вида его длинных пальцев на своей плоти. Феликс засмотрелся на то, как тёмная головка исчезает и появляется в кулаке, а затем посмотрел Хёнджину в лицо. Тот следил за собственными действиями так, словно наблюдал за каким-то чрезвычайно интересным экспериментом. Непосредственность в его взгляде и закушенный кончик языка почти довели Феликса до пика, он дёрнул бёдрами.       — А ты… как думмм… Ч… Чёрт, — Феликс попытался ответить на прозвучавший вопрос, но Хёнджин как-то особенно чувствительно провернул кулак, одновременно другой рукой начав ласкать мошонку. Феликс застонал не своим голосом – слишком высоко, слишком умоляюще. — М… Меня ещё никто так не трогал… — пожалуй, было самое время признаться.       Хёнджин замер, прекратил свои ласки:       — Что? — если до этого его взгляд был тёмным, то теперь… Его заволокла сама ночь. Он возобновил движения. — Почему ты… Не сказал раньше?       — Потому что, судя по твоей решительности, мне не грозило ничего опаснее, чем «подержаться за ручки», — Феликс уставился в потолок машины над собой, лишь бы не смотреть на ошарашенного и всё такого же дико сексуального Хёнджина – оргазм был слишком близко. И от этих смущающих разговоров, кажется, становился всё ближе.       Вдруг снова движение – Хёнджин переместился ещё ниже. Феликс инстинктивно понял, что за этим последует, но ни морально, ни физически не был к этому готов. Помешать он всё равно не успел бы – Хёнджин взял его в рот. Феликс вскрикнул, неверяще посмотрел вниз. От прострелившего его наслаждения на глазах выступили слёзы, мышцы бёдер будто свело, он зашёлся частыми стонами, в такт покачиваниям головы Хёнджина – он брал неглубоко и быстро, помогал себе рукой. Затуманенный взгляд всё же различил его длинные ресницы на опущенных веках. И его пухлые прекрасные губы на члене. Феликса затрясло.       — Нет… Я… Сейчас… Я кончаю… Хёнджин… Нет… Нет! А!.. — но Хёнджин не отстранился и не остановился, кажется, только ускорился. И смотрел.       Феликса выгибало под Хёнджином, а тот не прекращал сосать. Это был первый в жизни Феликса оргазм такой силы – он не мог перестать стонать, перед глазами потемнело, воздух вокруг словно кончился, было так жарко, словно он горел заживо. Было невероятно хорошо.       Первой разумной мыслью в послеоргазменном мозгу оформилась какая-то вроде «Поцеловать не решался, а в рот взял. Что мне с ним делать?». Хёнджин навалился, его лицо оказалось рядом с лицом Феликса, и они снова поцеловались. Руки Феликса страшно затекли, и он таки опустил их, чтобы закинуть майку Хёнджину на шею и притянуть его ближе к себе.       — Ты сумасшедший. Тебе нужно было время... Для чего?! Я просто хотел поцелуй! А ты… Сделал мне минет! — Феликс всё же не очень себя сейчас контролировал и не смог сдержать своего возмущения.       — Тебе что – не понравилось? — зашептал Хёнджин обеспокоенно.       — Ты! — Феликс дёрнулся под ним. — Не прикалывайся так тупо!       Хёнджин захихикал:       — Я готовился сразу и ко всему. Вообще-то… Ничего не делать, когда очень хочется – та ещё пытка. Но я не был уверен в том, что буду с тобой делать… И как… Зато знал, что, если поцелую, мне захочется большего.       Вау. Откровения.       — Слава богу, я мучился не один… — Феликс тоже засмеялся. Он смутился. Что-то непостижимое всё-таки творилось в голове Хёнджина. Постичь хотелось очень сильно.       — Как думаешь… — Хёнджин заглянул в глаза Феликсу. — Твои билетики уже кончились? Потому что… Нам, кажется, нужно ещё, — и он кивнул вниз. И тут Феликс, несчастный неопытный мальчик, понял и отчётливо почувствовал, каким твёрдым был Хёнджин. Горячим. Феликс даже не подумал об этом раньше… Наверное потому, что ему всё ещё было сложно поверить в то, что Хёнджин хочет его.       — Билетиков хватит, у меня эксклюзивное предложение. Сядь, — Феликс убрал руки с майкой с шеи Хёнджина и оттолкнул его от себя. Хёнджин уселся на водительское сидение, Феликс быстро натянул на себя одежду, безбожно угваздывая всё клубничным соком, и ловко уселся на него сверху.       — У тебя сидение так далеко от руля…       — Это потому, что ноги длинные.       — Мне как раз хватает тут места, — и Феликс сам поцеловал Хёнджина. Инициатива – это кайф. Сладкий ягодный запах витал вокруг, смешиваясь с запахом секса и с запахом Хёнджина – Феликсу страшно нравилось, и он не мог надышаться.       Они снова целовались влажно и торопливо, Феликса крыло по новой и накрыло особенно сильно, когда Хёнджин начал обнимать и прижимать к себе. Феликс расстегнул брюки Хёнджина, и они вместе приспустили их, Феликс приложил ладонь к горячей плоти, скрытой бельём, и сжал, кайфуя от того, как она ощущается даже сквозь ткань. И вот… Хёнджин тихонько простонал. Феликс даже вздрогнул – так сильно его покрыло мурашками от этого маленького звука. Захотелось, чтобы Хёнджин стонал в полный голос, и он поспешил добраться до его члена. Обхватил рукой – он был влажным, Хёнджин наверняка был возбуждён всё это время. И сильно.       — Я быстро кончу, я едва сдержался просто лаская тебя… Мне слишком понравилось видеть, как тебе хорошо, — и его ладони скользнули вниз по спине Феликса, за пояс всё ещё расстёгнутых шорт, сразу под бельё.       Феликс быстрее задвигал рукой, прижался губами к губам Хёнджина, но в глаза друг другу смотреть они не перестали. Хёнджин сжал задницу Феликса и следом погладил его там.       Феликс укусил его за нижнюю губу, задвигал бёдрами, сам не понимая, подставляется ли он под эти прикосновения или уходит от них, а рука непроизвольно быстрее задвигалась на плоти Хёнджина.       И Хёнджин застонал. Да. Чудесный звук, звонкий, Феликс вдруг сам залип на то, каким нежным был под ним сейчас Хёнджин, удовольствие на его лице прошивало так, словно это самому Феликсу было так хорошо. Но ему было – особенно от нежных прикосновений пальцев к пульсирующему проходу – он снова страшно возбудился и не знал, что делать. Он был готов кончить сразу – будто бы предыдущее возбуждение не успело схлынуть. Хёнджин помог ему – свободной рукой достал его снова твёрдый член, Феликс чуть отполз на его коленях, навалился, и у Хёнджна получилось соединить их члены вместе.       — Хёнджин!.. О Боже… Я же сейчас…       — Кончай. Ты так красиво это делаешь…       — Ммм…       И в момент, когда они снова соединились в глубоком поцелуе, оба кончили. Феликса трясло на Хёнджине, а Хёнджина выгибало под ним, они стонали в губы друг друга и продолжали двигаться.       Если было так хорошо уже сейчас, то… Насколько же хорошо они могли сделать друг другу потом?

+++

      Их кабинка только-только поднялась над землёй, а они уже целовались, не могли оторваться друг до друга. Они не смогли расстаться сегодня, проторчали в машине Хёнджина несколько часов к ряду и в итоге выбрались прогуляться, когда уже почти стемнело. Феликс надел джемпер Хёнджина, красный, как клубника, потому что его белая майка была испорчена. Снова их притянуло сюда, где всё началось. И Феликс так и сказал: «Ты должен мне поцелуй на колесе», а Хёнджин согласился.       Пальцы путались в волосах, дыхание смешивалось, тёплые ладони пробрались под джемпер и длинные пальцы сжимали разгоречённую кожу. Почти всё лето впереди. А они теперь вместе.

__________________________________________________________________________

THE END