Интервью с Королем

Он почуял неладное, как только приблизился к дому: обычно сестренка с самого утра выжидала у окошка и бежала встречать, едва эльф успевал отворить резную калитку. Эредин жил в казарме с тех самых пор, как связал жизнь с Всадниками, так что редкие визиты старшего брата в отчий дом воспринимались малышкой как нечто особенное и, соответственно, каждый раз ожидались словно большой праздник. Однако на сей раз во дворе было непривычно, более того – неприятно тихо. Непроизвольно ускорив шаг, Глас в несколько секунд преодолел путь, отделявший его от распахнутой настежь входной двери, переступил порог. Ложная тревога. Пройдя по коридору, он нашел мать в одной из комнат – эльфка стояла перед зеркалом, очевидно, внося последние штрихи и в без того идеальный образ. – А, это ты, – заметив его отражение, улыбнулась она. – Не слышала, как зашел. – Здравствуй, мама. Приблизившись, он почтительно склонился, невесомо касаясь губами ее руки, одновременно чувствуя родную ладонь на своих волосах – совсем как в детстве. – Готов? Краем глаза скользнув по собственному отражению, Эредин утвердительно кивнул – парадное облачение Всадников сидело на нем как влитое, так что любая гражданская одежда – пусть бы даже самая лучшая, в сравнении выглядела лишь бледной тенью, проигрывая по всем параметрам. К тому же он знал, как матери нравилась форма – отчего бы не доставить ей удовольствие? А заодно и позлить отца – чего уж греха таить. О нем, кстати, словно сговорившись, не проронили ни слова – не хотелось портить праздник, ведь Глас с родителем предпочитали обоюдно не пересекаться без острой на то необходимости, по возможности, избегая друг друга под любым предлогом. Кроме того, сознание эльфа в данный момент занимали совершенно другие мысли (Где сестренка?), что он и не преминул спросить. Улыбка матери погасла. – У себя, – произнесла, отводя взгляд. – Что-то случилось? В нескольких словах эльфка обрисовала сыну сложившуюся ситуацию: мальчишка, с которым сестричка мечтала появиться на торжестве, скоропостижно передумал и (как будто бы самого отказа было недостаточно) предпочел пригласить не кого-нибудь, а одну из ее ближайших подруг. Мда. С одной стороны, ситуация пустяковая – с точки зрения любого взрослого. Плюнуть и растереть. С другой же – не все так просто, ибо для впечатлительного ребенка подобный выпад сверстника может обернуться непоправимой эмоциональной катастрофой. Тем более, что это ее первый выход «в свет»… – Не беспокойся, – накрыв руки матери своими, Глас заглянул ей в глаза. – Я все улажу. Смотря ему вслед, родительским сердцем угадывая, что именно он планирует сделать, эльфка чувствовала, как губы сами собой складываются в улыбку: кажется, она воспитала сына правильно. Несмотря на то, что у юноши в его возрасте, безусловно, имелись собственные далеко идущие планы на праздничный вечер, он, не задумываясь, предпочел отложить их в сторону – без видимых сожалений. И это при том, что без преувеличения, мог получить в спутницы любую деву, которую бы пожелал – благо в очередь еще не строились. В общем, было чем гордиться. Легко взбежав по лестнице, Эредин, тем временем, замер у притворенной двери сестринских покоев, невесомо стукнул костяшками пальцев, испрашивая разрешения войти. – Нет! – донеслось изнутри. Несмотря на достаточно категоричный характер ответа, эльф все-таки нажал ручку и, бесшумно отворив дверь, замер на пороге. – Я сказала «нет». – Знаю, – тем не менее, сделав шаг вперед, улыбнулся он. – Что-то случилось? – Ничего. – Тогда почему до сих пор не спустилась? Опоздаем. - Никуда не пойду, – скрестив ручки на груди, сообщила маленькая собеседница, не забывая при этом еще и дуть губки – совсем как взрослая. – Почему? – несмотря на вспыльчивый нрав, с ней он всегда оставался терпелив. – Не хочу. Бросив взгляд на раскрасневшееся личико, Глас без труда отыскал на нем следы слез, не говоря о том, что глаза все еще блестели – и отнюдь не от радостного ожидания. Кроме того, сестренка забралась на ложе с ногами, сминая пышное платье, которое с таким трепетом примеряла практически каждый вечер на протяжении вот уже нескольких недель. Очевидно, безрадостная весть застала ее при полном параде, ибо волосы также оказались уложены в изящную прическу, над которой слуги, без сомнения, трудились не один час напролет. – Жаль, – придав голосу соответствующую интонацию, произнес он. – Придется и мне оставаться дома, – добавил, как бы невзначай, исподтишка наблюдая за малышкой. Слова достигли цели: перестав дуться, сестренка непонимающе воззрилась на него, напрочь забыв о необходимости капризничать. – Но ты ведь уже готов, – заметила неуверенно, разглядывая блестящие нашивки на форме и меч у пояса, словно опасаясь, что глаза обманывают ее. – Да, – проследив ее взгляд, кивнул Эредин, машинально поправляя пряжку плаща. – Но… я забыл самое главное. – Что? – Тебя. – Дурак! Вздернув носик, девчушка показательно отвернулась, всем своим оскорбленным видом демонстрируя, что давно вышла из возраста, приемлемого для столь глупых шуток. – Я не шучу, – брат словно читал мысли. – Наоборот – надеялся, ты мне поможешь. «Помогу с чем?» Несмотря на то, что малышка продолжала картинно обижаться – для проформы, на лице ее мелькнул живой интерес. – Произвести неизгладимое впечатление, – продолжил, отвечая на невысказанный вопрос, закрепляя успех. Затем оборвал фразу на полуслове и, приблизившись, опустился на колено, приглашающе протянул руку: – Не согласитесь ли составить мне компанию, принцесса?