- Я его адвокат.

      Как выяснилось, по делу Пятого уже завтра в шесть вечера планировалось первое слушанье. Увы, ни у меня, ни у парней не было никаких данных, чтобы подготовиться. И ничего больше не оставалось, как разойтись до вечера.       Пока мальчишка мёрз в своей тюремной камере, мне выделили отдельную комнату в поместье Харгривз. Ночевала я в гостевой комнате. Из окна виднелся двор, склеп и дуб. Перед сном я не смогла сдержаться от чашечки кофе и небольшой прогулки по коридорам дома. Комнат здесь было много, и я насчитала семь «детских». Точнее пять. Бен и Клаус закрылись в своих комнатах до утра, и беспокоить их я не стала.       Всю семью я увидела на картине в гостиной. Здесь же отдельно висел портрет Пятого. Наверно, он был любимчиком. Ничей личный портрет, кроме Реджинальда Харгривза, больше не украшал стены дома.       — Мы его потеряли на двадцать лет, — неожиданно за спиной оказался Бен. Он подошёл ко мне и встал рядом, не отводя взгляд с портрета младшего брата.       — На двадцать?       — Он пропал в прошлом или будущем… Его схватили почти сразу, когда он вернулся, и я ничего не успел спросить.       Как я поняла из разговора днём инцидент произошёл позавчера, незадолго до того, как мне позвонил Клаус. Не знаю, какие службы или магия успели очистить город, но после огромной вспышки над городом здесь всё превратилось в месиво из крови и кишок людей, не выдержавших странный переход Пятого обратно во времени.       — А по нему и не скажешь. Выглядит также, как и до пропажи.       — Сам не знаю, отчего так. Хоть мы и родились все в один день, но возможно Пятый уже больше для нас старший брат, хоть и в теле пятнадцатилетнего.       — Интересно, и сколько ему теперь… — я усмехнулась, вспоминая ответ на этот же вопрос от Пятого.       — Кто его знает, — Бен пожал плечами. — Надеюсь, что это хотя бы всё ещё тот Пятый, которого я помню.              

***

      

      Встала я рано без будильника. Где-то внизу играла музыка. Когда я спустилась вниз, Клаус кружил вокруг стола с плюшевым мишкой под Моцарта и покуривал косяк.       — Дари, доброе утро! — поздоровался он, не останавливая танец, а я подошла к кофеварке.       — Доброе. Бен всё ещё спит?       — Вроде он отъехал, чтобы встретить остальных. Ох, эту семью ничего так не сближает, как похороны и тюрьма.       Клаус и раньше не особо лестно говорил про свою семью. Он не называл имён, точное количество. Просто жаловался на говно-отца и других родственников, которых у него, судя по всему, не поворачивался язык назвать братьями и сёстрами. Кроме Бена, конечно.       — Намечается тёплая встреча, — не без иронии покивала я, запуская кофеварку.       — На самом деле я их люблю. Ну, братьев и сестёр, — продолжил Клаус, падая на стул. — Но они такие засранцы. Не знаю даже как тебе объяснить.       — Не стоит, я понимаю.       — У тебя тоже есть братья и сёстры?       — Нет, я одна у своих родителей. Но чувствую то же, что и ты к своему отцу. Точнее чувствовала. Теперь о мёртвых либо хорошо, либо ничего.       — Милая, у нас всё же столько общего, — Клаус улыбнулся, подпирая ладонями лицо. — Правда своему я до сих пор мщу, — он наклонился над столом и заговорил тише, когда я села напротив с кофе. — Бен думает, что смог спрятать от меня ключи в кабинет Реджи, но я до сих пор иногда захожу, чтобы нассать ему на стул.       Я похлопала глазами и поднесла кружку к губам.       — Да ты бунтарь…       — Есть такое.              Где-то ближе к двум Бен вернулся. С возвращением остальных членов семьи Харгривз дома стало слишком громко.       — Они серьёзно считают, что он специально убил всех людей? — Элисон, так звали высокую девушку, с чьих кудрей и движений я почти сразу была без ума.       — В Комиссии работают одни идиоты, — покручивая в ладони нож, Диего сидел на диване. Он посмотрел на Бена: — Какого чёрта ты не можешь прийти и вытащить его оттуда?       Бен всем видом сохранял спокойствие. Ему далеко было до Вани, зажатой между Элисон и широкоплечим Лютером. Хотя я бы сказала, что безэмоциональность в её лице была вызвана далеко не работой над мыслями. Наблюдая за ней дольше со второго этажа, пока никто не обращал на меня внимание, я разглядела беспомощность.       — К сожалению, доказательства его невинности настолько же неоднозначны, как и доказательства виновности. Он знатно насолил Комиссии, потому они могут повесить на него и другие дела.       — Вот же пиздец, — вздохнул Диего.       — Не выражайся.       — Тебя забыл спросить, Лютер.       — Давайте успокоимся… — тихо предложила Ваня, но парней уже было не остановить.       — Ты совсем не меняешься, Диего. Всё такой же идиот с шилом в заднице.       — А ты всё ещё думаешь, что здесь старший. Очнись, идиот, мы все родились в одно время.       — Я по вам всем так скучал… — где-то на фоне подпевал Клаус, сидя на том же диване, что и Диего.       Элисон закатила глаза и, не намереваясь всё это слушать, направилась к лестнице. Наверняка к своей комнате. Я неловко повернула на неё голову, когда она показалась из-за ступенек.       — Привет, — я приветливо улыбнулась.       — Привет, — она приподняла бровь. — Подслушиваешь семейные дела?       — Элисон, вернись, пожалуйста, — снизу позвал Бен. — И прихвати за собой Дари.       — Я просто мимо проходила, — стараясь не подкидывать дров в огонь, я прошла мимо и спустилась вниз к остальным.       Все как один повернули головы на меня. Ощутила ли я себя лишней? Не то слово.       — Это Дари, — Бен представил меня, а Клаус постучал на место рядом с собой, отодвигаясь к подлокотнику дивана. Мне пришлось сесть между ним и Диего. — Она наша с Клаусом подруга и по совместительству адвокат Пятого.       — А по тебе и не скажешь… — хмыкнул Диего. — Похожа на ровесницу Пятого.       — Мне двадцать восемь.       Он осмотрел меня, будто прицениваясь, а затем протянул руку.       — Я Диего. Надеюсь, работаешь ты также хорошо, как выглядишь.       И без сцены до моего появления я уже слышала, что у него скверный характер, но, чтобы не опускаться до его уровня, из вежливости пожала руку.       — Не сомневайся.       — У тебя есть какие-нибудь способности? — спросил Лютер.       — Я училась на правоведении и закончила с красным дипломом. А потом почти семь лет успешной практики в сфере…       — У неё точно есть способности к юмору, — вздохнул Диего.       — О, мне тоже всегда смешно с этого, — хихикнул Клаус.       Я закатила глаза, поворачивая голову на друга. Никогда не понимала, что смешного он видел в этой части моей биографии. Разве что только часть её была ложью. Работать по профессии я начала лишь только два года назад — тогда, когда переехала в штаты.       — Дари человек, но у неё правда талант к своему делу, — ответил Бен.       — Вы могли позвонить мне. Я договорилась бы со своими адвокатами, — мне даже обидно было слышать это от Элисон.       — Так себе у тебя адвокаты, учитывая, что дочь осталась с отцом, — пустил язвительную фразу Диего. Наверно теперь обидно было Элисон. Хотя по её взгляду, казалось, что брат теперь нежилец.       — Диего… — Лютер поднялся, угрожающе заслоняя своей фигурой окно.       — Хочешь сказать, я не прав? — Диего будто был и рад намечающейся драке. Он довольно оскалился, поднимаясь за Лютером и разминая плечо.       Но драка так и не задалась. Бен встал между парнями.       — Хватит. Мы здесь собрались не для того, чтобы наблюдать как вы меряетесь своими низкими способностями к коммуникации.       — Ты не мне это говори, а полуобезьяне, которая заводится с полуслова, когда я коммуницирую с сестрой, которой он хочет присунуть свои мохнатые яйца.       — Надо было идти за попкорном… — прошептал мне над ухом Клаус.       И ровно в ту же секунду Лютер треснул Диего по лицу. Я не сразу и поняла, как Клаус отдёрнул меня от падающего на кресло брата. При виде драки внутри меня всё сжалось. Я не могла двигаться. Будто в замедленной съёмке лишь наблюдала.       — Ребята, прекратите! — громче попросила Ваня. Элисон встала, чтобы уйти.       Диего, вовремя придя в себя, откатился в сторону, до того, как Лютер накинулся с ним, держа руки для удушающего захвата. Он вытащил из ремня нож и кинул. На секунду я была уверена, что промажет. Но остриё, словно изменив направление, вонзилось в плечо Лютера. Рана только больше его разозлила. Здоровяк кинулся на брата с кулаками, не вытаскивая ножа.       — Дари, не стой столбом! — Клаус резко дёрнул меня назад за колонну.       А потом раздался нечеловеческий рёв. Я попыталась выглянуть, но Клаус меня удержал. Мне удалось только разглядеть щупальце, отбросившее Лютера на второй этаж. Сверху его тело прогремело, наверняка проламывая перила. В ужасе я прижалась к Клаусу, встречаясь глазами с Ваней и Элисон, прятавшимися за соседней колонной.       Это был первый раз, когда я увидела способности, несовместимые с моим пониманием реальности. И именно в этот день, я поняла, что семейка Харгривз — та ещё заноза в заднице.