- Я его адвокат.

      — Расскажи, почему ты здесь, — с опасением спрашиваю я, бросая короткий взгляд исподлобья на, закатывающего глаза, парня.       — Какого чёрта ты здесь делаешь?       — Меня порекомендовал Клаус, — я не видела смысла врать или недоговаривать, надеялась, что также думал и Пятый.       Мальчишка закатил глаза и усмехнулся:       — Тогда это всё объясняет, — с сарказмом сказал он.       — Объясняет что? — моя бровь непонимающе вздёрнулась.       — Сколько он тебе задолжал?       — Ни сколько, — заполняя очевидные строки в лично мной составленном документе, я сосредоточенно повела бровью.       Если бы я считала долги Клауса, то возмещал бы он их мне всю жизнь. Наверное, даже две. Но всё же он был не просто другом-паразитом, потому стоило бы спросить, сколько задолжала ему я.       — Полный возраст.       — Пятнадцать тысяч, — только я подняла непонимающий взгляд на подсудимого, как тот закатил глаза: — Ещё раз повторяю. Мне не нужен адвокат.       — Тебе нужен психотерапевт, — согласилась я.       — Мне не нужна никакая помощь жалких смертных, — он шикнул. — Проваливай.       Не отводя пронизывающий взгляд с лица мальчишки, я прокрутила ручку. В последний раз я нервничала, когда выбивала права на кафе, которое хотела купить. Ни разу мальчики-подростки не доводили до подобного негодования. Тут не косички дёргают, а решается вопрос о жизни.       — Ты смирился с тем, что тебя казнят?       Он молчал. Не проронил ни слова, опустив взгляд на светящиеся лазурным светом наручники. Кажется, помощь нужна точно не только Пятому.       — Почему наручники светятся?       Скрывать свои галлюцинации я уже не могла. Может мальчишка и был с характером, но успел наговорить ерунды не меньше. Вдруг примет в свои ряды, если признаюсь, что вижу свет?       На меня посмотрели, как на дуру.       — Из какой канавы тебя Клаус вытащил?       — Слышал про Чернобыль?       Наши взгляды пересеклись. Я не сдержала насмешливую улыбку, когда брови Пятого поползли вверх. Наверно, своим ответом я убила двух зайцев одновременно: дала ответ на вопрос и себе же подсказку, почему для меня светятся наручники.       — Но у тебя не русское имя.       — Я из Украины.       — Сути не меняет.       Я сдалась первой и снова опустила взгляд в бумаги. Настолько далеко ворошить собственное прошлое мне было неприятно. Тихим кашлем прочистив горло, я постучала сложенными листами и вздохнула:       — И всё же... Почему ты здесь?       Пятый перебрал пальцами в наручниках, не собираясь отвечать на вопрос. Я молчала минуту, не отводя взгляд от его сосредоточенного лица. Глаза мальчишки не поднимались от светящихся наручников, и мне удалось разглядеть отражение голубого в его зелёных глазах. Неужели сознание настолько разыгралось?       — Пятый, — ненавязчиво позвала я.       В ответ тишина.       — К сожалению, я не читаю мысли и вообще не могу заглянуть к тебе в голову. Но моя работа — помочь тебе.       — Ты не обязана.       — Кодекс обязывает...       — Засунь этот кодекс себе куда подальше и проваливай уже, — перебив меня, он с уставшим прищуром посмотрел прямо в мои глаза. Лучше бы так отвечал на вопросы.       Рано или поздно это должно было случиться. Я без понятия, как разговаривать с клиентом.       — Во-первых, я всё-таки тебя старше, — Пятый выразительно закатил глаза, и его губы дрогнули в насмешливой ухмылке, — имей уважение, когда говоришь в подобном тоне. Во-вторых, в мои обязанности входит помощь таким, как ты.       — Каким?       — Вредным и мелким преступникам.       — Я не преступник.       — Но ты здесь. В участке, на допросе и в наручниках.       — Ты мне уже надоела.       — Взаимно. Так, почему ты здесь?        Пятый наклонился вперёд и рыкнул:       — Отвали.       — В чём проблема, ответить на вопрос? — я также наклонилась вперёд, прищурившись.       — Ты работаешь на Клауса.       В помещении повисло молчание. Мы не отводили друг от друга взгляды, перебрасываясь искрами. Здесь точно должна быть не я. Молча кивнув, своей мысли, я опустила пустой лист в папку с досье и поднялась из-за стола.       Всё же я собиралась менять свою жизнь. Даже такие трудные шаги, но нужно преодолевать. Лишь бы не пришлось снова скрываться, если окажется, что будут проблемы у меня, когда казнят моего потенциального клиента.       Пальцы сильнее сжали папку и я почти подошла к двери, но остановилась и оглянулась через плечо. Пятый и взглядом не повёл в мою сторону, всё также сосредоточенно смотрел на наручники.       — Когда подставят к тебе другого адвоката — доверься хотя бы ему, — попросила я и вышла.       В коридоре меня ждал Клаус и запах выкуренного табака. Как его ещё не увели отсюда с сигаретами? Хотя ответ пришёл сам собой.       — Бен? — недоверчиво уточнила я, приглядываясь к фигуре возле друга. Тот оглянулся, и я окончательно разглядела в нём брата Клауса. — Боже, Бен, какого чёрта здесь происходит?       — Здравствуй, Дари, — тактично ответил парень, приближаясь ко мне. — Извини, что Клаус втянул тебя во всё это.       Если честно, до сих пор не могла поверить, что они братья. Возможно оба родились на территории США, но такая огромная разница в национальностях ставила под вопросом родство парней. Ирландец и кореец — где генетика сдала сбой? Чего уж там, даже характеры Бена и Клауса отличались, как и занятия. Пока Клаус развлекался в штатах, выискивая способы забыться в грязных привычках, Бен — работал в органах. Пока была занята я, то брата вытаскивал он, и также наоборот.       В какой-то степени мне было бы сложно ответить, кто же из них мне ближе. Наша троица была своеобразной семьёй, в которой Клаус был тем самым трудным ребёнком-подростком, хоть и в свои почти тридцать.       — Я всего лишь хотел помочь малышу Пятому, — напомнил Клаус, доставая из пачки неизвестно какую по счёту сигарету.       — Клаус, ради всего хорошего, покурить можно и на улице, — я слегка поморщила нос и умоляюще вскинула брови, смотря как друг оставляет сигарету в зубах и уходит в сторону лифта.       Бен проводил брата взглядом, после снова посмотрел на меня и вздохнул.       — На самом деле, Пятому и вправду нужна помощь...       — Другого адвоката, — соглашаюсь я и направляюсь за Клаусом.       — Больше некому. Нет ни одного адвоката, желающего брать дело Пятого. На то есть свои причины, но уверяю тебя, на самом деле, он не виновен, — под моим вопросительным взглядом, он исправился: — Ну, хотя бы не в том, в чём его обвиняют, — Бен вздохнул и пошёл следом.       — Бен, хоть мы и друзья, но Пятого я впервые вижу. И явно сейчас всё это похоже на то, что мне пытаются подсунуть кота в мешке. Что он сделал? — пора было хоть кому-то задать этот вопрос в лоб.       — Его подозревают в убийстве всех людей здесь.