- Питер, ты справишься.

      После смерти Старка, Питер совсем перестал верить себя и в свои возможности. Вот через неделю у него большое выступление, где он обязан был выиграть, или точнее так говорил его тренер. Иначе его карьера чудного танцора провалилась бы с треском.       « — Если ты не можешь быть лучше, ради чего тут стоишь? Смерть своего возлюбленного не должна портить репутацию мне и другим. Не можешь так — проваливай, — агрессивно проговорил тренер и продолжил тренировку, но только уже без парня, или точнее он не звал его. — Ты просто бесчувственная мразь, которая не знает, что такое любовь, — сдерживая слёзы, говорил Паркер, указывая на него пальцем. Это неприлично, но это обидно. — Моя мать умерла при моих родах, поэтому я и не знаю, что такое любовь. Через месяц соревнования, если не выиграешь, Питер, мы с тобой попрощаемся, — без интереса произнёс мужчина. »       И вот, парень сидит на своей кровати, держа в руках фотографию Тони. Была глубокая ночь, вроде и нужно лечь спать, а предвкушение завтрашнего дня, которое уже кстати наступило не отпускало его. Они познакомились в гримёрной, мужчина тогда работал костюмером и подсматривал нужные размеры для участников, пока не наткнулся на Питера, которому срочно нужно было подшить танцевальный костюм чуть ниже талии.       Смущений было больше, чем слов, ведь через пару минут выступать, а у великолепного танцора дырка на ткани, и снимать костюм был точно не вариант. После его выступления Старк переспросил насчёт костюма и услышал похвальный отзыв о его работе, и тогда Паркер решил познакомится, чтобы закрыть этот неловкий случай.       А там уже свидание, поцелуи, знакомство с тётей Мэй, свадьба и уединение в жизни.       Карьера танцора приносила неплохой доход, а уже после они стали директорами своего кружка, где давали и помогали другим детям поддержку, где на них не кричали, а спокойно объясняли их ошибки. Пока у Тони не случился инфаркт.       Внутри что-то неприятное сжимало, когда он смотрел на фото. Он не мог принять того факта, что его любимого уже нет и уже не будет. Питер каждое утро проговаривал:       « - То-они! Приготовь пожалуйста кофе, родной мой.»       И осознание приходило не сразу, только после поворота головой вправо, где стояла их общая фотография.       Ком в горле, слезы на глазах и осмысление.

***

      Паркер лениво собрал нужные вещи и направился к выходу. Он последний раз взглянул на их дом, где было мрачно и серо, будто бы и здесь никто не живёт. Парню не хватало этого поцелуя и тысячи хвалебных слов про него от Тони, это было уже традицией. Но вот, он лишь окинул взглядом дом и направился на ближайшую остановку.       Это место, где они стояли и ждали автобус, когда опаздывали в кино. Когда Тони нежно обнимал Питера, держась за его махонькую ручку. Паркер тогда смотрел на своего возлюбленного, смотрел и думал, что ему безумно повезло в жизни.       Подъезжал старый автобус, который мерзко скрипел своими стёртыми тормозами около шин, но Питер вовсе не слышал этого. Хотя по эмоциям людей это было понятно, но другого выхода у них не было. Музыка в его ушах перебивала все возможные звуки, поэтому спокойно заходя в общественный транспорт он не ждал какого-нибудь крика от любимого человека. Или просто делал вид, что не ждал.       Картина за стеклом сменялась с каждым мигом, мир был бледным. Не то чтобы была плохая погода или тому подобное, просто когда с ним ездил Тони… Солнце светило ярко, маленькие магазинчики, в которых стояли сувениры красочно светили на палящих лучах, люди улыбались новому дню и заразительный смех так и радовал уши, никакая музыка не сравниться с этим.       Хотя люди и сейчас улыбаются, просто его цветной мир остановился на одном человеке и переключился на черно-белую плёнку, которая прокручивалась вновь и вновь.       Вон там стоял мужчина, которому пара купила поесть в продуктовом магазине, он стоял недалеко. А там написано мелом на кирпичной стене — Tony and Peter — endless Love. А вон стоит скамейка, на которой Старк спал на коленях парня, пока Паркер ждал тётю Мэй после покупки большой вазы. Которую всё-таки пришлось тащить Тони, потому что Питер у нас мальчик «хрупкий».       Так сказала Мэй, ничего не знаю.       И вот, он увидел нужное здание, где будет проходить выступление. Выходя с автобуса, он будто ждал, что за ним ещё должен выйти человек, который как обычно бы пощекотал за бока парня. Нет, больше никто не вышел на этой остановке.       «Do you ever feel like a plastic bag, drifting through the wind Wanting to start again? Do you ever feel, feel so paper thin Like a house of cards, one blow from caving in»       Неуверенные шаги стремились к дверям, не посмотрев вокруг он пошёл прямо по переходу. Его не волновали машины, его не волновало ничего. Вряд ли уже будет волновать.       «Do you ever feel already buried deep? 6 feet under screams, but no one seems to hear a thing Do you know that there's still a chance for you 'Cause there's a spark in you»       И по сути, мысль о смерти Паркера преследовала часто, ведь это был один из способов увидеть Тони, но тот вряд ли бы одобрил такую затею. Питер верил, что возлюбленный жив.       «You just gotta ignite, the light, and let it shine Just own the night like the 4th of July»       Вера в существование Старка давала ему ещё хоть какие-то силы, хотя бы просто поесть или поспать, а не смотреть на ту самую фотку, которую он практически не выпускает из рук. Он верил, что они ещё смогут сходить в кино на самый романтичный фильм, где Тони бы театрально вздыхал, а Питер увлечённо смотрел за событиями.       Парень уже стоял в гримёрной и ощущал на себе не те руки, они были жестче и холодны. Он хотел прикосновений возлюбленного, там, он бы позволил овладеть своим телом, и даже не для танцев. Но сейчас такой же молодой человек проверял на наличие хорошо прошитых швов и никаких «дырок».       Дырка у него сейчас одна — в сердце.       — Паркер, готов выступать? Меня зовут Стив, — проговорил и представился похоже новый хореограф, потому что старого не видно было нигде.       — Да, вполне, а где… — не успел договорить Питер, как тут мужчина прислонился к уху парня и начал что-то шептать:       — Мы узнали ужасное поведение вашего бывшего тренера и больше он здесь не работает. Я сожалею о вашей утрате.       Питер был отчасти рад, но ведь тот человек поднял его с колен и заставил почувствовать ту самую волну, с помощью которой он добился больших высот, а с Тони ещё выше.       « — Как думаешь, насколько мы высоко с тобой поднялись вместе? — Выше неба, — ласково ответил Питер, утыкаясь носом в шею Тони. — На три метра выше, чем ты думаешь, пупс.»       И вот, осталось пару минут до выхода Паркера, а он всё ещё трясётся как нездоровый человек. Он не в первый раз выходит на сцену, где сидит больше чем восемьсот людей и парочка жюри, которые будут его оценивать.       — И на сцене у нас — Питер Паркер, встречайте! Необычайно позитивный человек с драматичным танцем, вы видите такое в первые, я вас уверяю! — проговорил ведущий, убегая со сцены для танца.       — Питер, ты справишься.       Будто это сказал Тони, улыбка и уверенность на его лице появилось, и почти так же исчезла, когда он увидел перед собой хореографа, который нервно сжимал кулачки.       — Стив, я думаю, что я вовсе не справлюсь…       — Питер, Тони бы точно не хотел, чтобы ты так говорил. Все его знали, как чёрствого мужчину, который не способен на нежность в сторону любви, но когда он встретил тебя, он стал другим. Ты его изменил в лучшую сторону, как и он тебя. Но сейчас это не тот момент, чтобы меняться.       Паркер помялся, будто думая, что это неверные слова. Но нет, Стив был прав, смерть родного человека не конец жизни, но и не свет. Хотя ты сам выбираешь, стать лучше и показать себя в лучшей форме, или остаться серой мышкой в углу.       — Люди ведь ждут, — ухмыльнувшись произнес Питер, побежав на сцены, оставляя за собой легкий ветерок.       « 'Cause baby you're a firework Come on, show 'em what you're worth Make 'em go «oh, oh, oh» As you shoot across the sky-y-y»       Его четкие движение ярко выражали образ, его перерывы между одним фрагментом против другого. Разноцветные светильники светили прямо на него, крутясь вокруг, что придавало пятьдесят очков к его танцу. Эти хлопки и вскрики людей — им нравился Питер как танцор, но как личность понравился бы ещё больше.       «Baby, you're a firework Come on, let your colors burst Make 'em go «oh, oh, oh» You're gonna leave 'em falling down-own-own»