На юге тепло

— Роси, — сказал Доффи, — Роси. Подожди. Роси не хотел ничего ждать. Он хотел убежать подальше, забиться в угол и умереть. Его трясло. Пуля прошла навылет. Когда отцу пробило голову, на лицо Роси брызнули капли крови и, кажется, кусочки мозга. Папы больше не было. Мамы не было уже давно. А теперь и брата не было, его большого, сильного, храброго брата, который всегда приглядывал, чтобы Роси не остался голодным, который всегда бросался его отбивать, когда Роси колотили или кидали в него камнями. Страшное ощеренное чудовище было вместо брата, и Роси не хотел на него смотреть. Он хотел от него убежать. — Роси, — сказал Доффи опять, и Роси посмотрел на него, хоть и не хотел, и боялся. Доффи снял свои ебучие очки. (На помойках и в подворотнях Роси выучил много новых слов.) Он смотрел Роси прямо в глаза, и его трясло. Между бровей у него пролегла мучительная морщина, и он как-то жалко кривил рот, будто и правда человек. Всю жизнь Доффи у них двоих был главный, а Роси за ним ходил хвостиком и заглядывал ему в рот. Старший брат всегда все знал и умел лучше. Но сейчас он был какой-то не очень старший, да и не очень страшный, по правде говоря. Доффи было плохо. Роси знал, что делать в таких случаях. После того как они уплыли из дому, они часто попадали во всякие передряги. (Это было папино слово; Доффи в таких случаях говорил "залупа" — еще одно помоечное словечко.) Папа всегда пытался договориться, а Доффи каждый раз кидался драться. Он был еще маленький и все забывал, что пистолета у него уже нет, поэтому побеждал нечасто. Но маму Доффи жалел, а с отцом говорить не хотел, поэтому страдал молча в каком-нибудь углу. В конце концов Роси всегда его находил, приносил еду, если она была, и пытался оттереть кровь с лица Доффи, старательно сопя и слюня рукав. От еды Доффи никогда не отказывался, слюнявый рукав не отпихивал, а когда Роси становилось совсем его жалко и он забивался к нему под мышку, обхватывая руками за костлявые ребра, Доффи никогда его не отталкивал. Тело отца белело за спиной у Доффи, большое, нелепо изломанное. Доффи упрямо сжимал пистолет в руке, а рука дрожала. И губы у него, кажется, дрожали, и тут Роси стало совсем уже невыносимо. Он кинулся к Доффи, обхватил его руками и уткнулся носом под мышку. Доффи наконец бросил пистолет и обнял его обеими руками, положил свой подбородок на голову Роси. Опять на лицо Роси капало что-то горячее, и брат совсем по-человечески всхлипывал ему в ухо. — Из-за него мама умерла, Роси, — горячечно шептал он. — Он все испортил. А я все исправлю. — Давай уплывем отсюда, — попросил Роси. Может быть, на острове, где их еще не знали, они смогли бы наконец жить спокойно. — Мы уплывем, — пообещал Доффи. Его глаза горели. — Мы обязательно уплывем домой, вместе. Ты только не отставай, рядом держись. Роси всегда старался держаться рядом с Доффи, потому что он был слабый и неуклюжий, а брат ему всегда помогал и защищал. А сейчас ему показалось, что это Доффи теперь нужно помочь. Только Роси не знал как. На всякий случай он обнял его крепче и почувствовал, как руки Доффи стиснулись на его собственном теле. Они стояли и стояли, и Роси даже начал потихоньку успокаиваться, а потом Доффи рассказал ему о своем плане, и Роси опять ударился в рев. — Ну целого я же не дотащу, — сердито сказал ему Доффи. — И вообще, какая теперь разница. Ну чего ты ревешь. Но Роси, видимо, очень убедительно ревел, потому что Доффи наконец сердито сплюнул на землю и сказал ему: — Ладно, иди отсюда. Иди, что ли, поспи или там еды поищи. Я тут сам разберусь. Роси не хотел, чтобы брат тут разбирался. Он теперь вообще не был уверен, что брат знает как лучше. Но он видел: Доффи правда хотелось, чтобы он ушел. Может, он что-то хотел сказать папе на прощание, что-то такое, что Роси не надо было слышать? И Роси ушел искать еды, и, конечно, ничего не нашел. Доффи не показывал ему, что было в большом деревянном ящике, который они тащили с собой, и Роси не пытался туда заглянуть. Ему и так всё показали. Небесные драконы, их кровь, их священное племя, подняли высоко в небо голову дракона-отступника за мочалку из светлых волос. Таких же светлых, как у Доффи и Роси. И направили на них с Доффи мечи и пики, и достали хлыстами, и травили собаками. Они бежали что есть духу, Роси и его брат, и крались, и прятались, и закрывали друг другу рты ладонями, когда рядом кто-то проходил. И Роси ни разу не споткнулся, не упал, не пискнул когда не надо. Ему было ужасно страшно, что Доффи остановится его поднимать, и Доффи схватят. Они спрятались в трюме первого подвернувшегося корабля. Здесь были припасы — сухие галеты и бочки с водой. За галеты приходилось драться с крысами, но крысы были жирные, а у Доффи был нож, и поэтому у них часто было теплое свежее мясо. — Давай уплывем в Саут Блю, — попросил Роси за очередной крысой. — Зачем? — спросил Доффи. Роси бы понял, если бы он нахмурился, но Доффи в последнее время не хмурился. Он и говорил-то будто через силу. — Там, наверное, тепло, — сказал Роси. А может, ему просто название нравилось — тем, что было максимально не Норт Блю. Вот уж куда возвращаться совсем не хотелось. — Как хочешь, — сказал Доффи все так же через силу. — …А ты куда хочешь? — спросил Роси. Что-то было не так. То есть все было не так. Но Доффи сейчас был особенно какой-то не такой. — Я хочу, — сказал Доффи, по слову выталкивая из горла, — я хочу, чтобы они все умерли. Хочу их всех убить, сам. И смотреть, как они мучаются. — "Все" — это кто? — осторожно спросил Роси. — "Все" — это все, — брат оскалил зубы. — И я тоже? — спросил Роси на всякий случай. Доффи вздрогнул. — Нет, — сказал он, — не ты. Тебе нельзя умирать. Слышишь? Ты у меня один остался. Доффи у Роси тоже остался один, так что Роси решил, что это разумно, и уткнулся носом ему под мышку. Помедлив, брат обнял его одной рукой, и спустя несколько минут Роси почувствовал, как его затрясло. Брату было плохо. Роси не знал, что делать, как помочь. Поэтому он просто обнял его еще крепче и почувствовал на лице слезы — не свои. И его осенило. — Хочешь, я тебе помогу? — спросил он. — Чем ты мне поможешь? — проворчал Доффи. Наконец-то он снова ворчал. — Всех убить, — сказал Роси, примериваясь к этой идее. Папа бы не одобрил, но у Роси сложилось такое впечатление, что папа не всегда был прав. Вообще те, кому Роси верил, в последнее время как-то ошибались один за другим. На всякий случай Роси решил не верить вообще никому — даже брату, который говорил так уверенно и оказался так неправ. Но брат хотел убить тех, кто его обижал. Тех же людей, которые били Роси ногами и травили собаками. Роси подумал и решил, что это не самая плохая идея. Над головой он услышал смешок и сначала обиделся, но Доффи хмыкнул еще раз, а потом захохотал. Роси поспешно прикрыл ему рот рукой. Брат смеялся ему в ладонь, пачкая ее слюнями, и Роси облегченно уткнулся лицом ему в грудь. Брат снова смеялся. Это было хорошо. — Смотри мне, — сказал Доффи наконец, отсмеявшись. — Если ты упадешь, я не стану тебя поднимать. Но Доффи врал. Хорошо, что Роси уже заранее решил ему не верить. Доффи всегда его поднимал. Они таки добрались до Саут Блю, ободранные и голодные, но более-менее целые. Полночи сидели над картами и в конце концов остановились на острове Рея, неподалеку от королевства Рошван. Только потому, что это, как элегантно выразился Доффи, была "жопа мира", не примечательная ровно ничем. Там не было особых богатств, не было больших городов, не было знаменитых бойцов. Там были только деревни с пшеничными полями — вот пшеница на Рее была знатная, только ею остров и славился — и много пива и водки из соседнего Рошвана. — Идеальное место для передышки, — решил Доффи. — Отсидимся там немного. Откормишься, — он критически пощупал Роси за ребра, — приоденешься во что-то приличное. А дальше посмотрим. У Доффи внутри кипел адский компот из злобы и амбиций, потому что Доффи был настоящий дракон, в отличие от тех крикунов в стремных белых халатах. Когда-то мама и папа тоже ходили в таких, но это было так давно, а Роси тогда был еще совсем маленький. Сейчас ему было странно смотреть на эти хламиды, одинаковые у всех драконов. И зачем быть небесным драконом, если не можешь даже одеться как хочешь? Доффи одевался ярко и кричаще, без капли белого. Доффи ночами сидел за книгами и картами, а днями выбивал из Роси дерьмо в укромном местечке, где никто не видел их спаррингов и не слышал пистолетных выстрелов. В рукопашной Роси был никакущий, но хоть стрелял хорошо. А однажды и вовсе подбил Доффи глаз! Правда, целился он в печень, так что не очень понимал, как это вышло. Доффи долго над ним ржал, но в конце похвалил. — Ну хоть так, — сказал он. — Продолжай в том же духе, боец. И на следующий день принес ему новые, нормальные пистолеты, которые не вытряхивали пули и не устраивали неожиданных фейерверков. Роси уткнулся ему под мышку и решил тренироваться еще прилежнее. И правда, из новых пистолетов стрелялось еще метче. Доффи был дракон и не собирался вечно прятаться среди пшеничных полей. Роси и тут было вполне нормально: у него была свежая, незаплесневевшая еда, у него был Доффи, и никто тут не целился ботинком ему под ребра. Но Доффи было не нормально. Доффи хотел большего. Доффи всегда хотел большего. А Роси хотел быть рядом с братом, всегда. И он стрелял, стрелял, стрелял, пока пули не стали ложиться в десятку одна за другой, точно след в след. В рукопашной Доффи мог положить любого. Ну, на Рее, во всяком случае. А если врагов было слишком много, Роси всегда стоял за ним, чтобы прикрыть ему спину. И когда Доффи окончательно перестало быть нормально среди тихого, бескрайнего пшеничного моря, они снова вышли в безбрежную синь. На этот раз не в трюме, как корабельные крысы, а на собственной парусной лодчонке. Небольшой и довольно-таки утлой, но своей. У них с собой было много хлеба, воды и яблок. Пока они добрались до Гранд Лайна, Роси так объелся пшеничным хлебом, что возненавидел его до конца жизни. Доффи ржал и голыми руками вылавливал ему рыбешек прямо из моря. Доффи все-таки был очень крутой. Гранд Лайн встретил их неприветливо. Роси, в общем, иного и не ожидал. Их нигде не встречали приветливо. Никому не нужны были два щуплых светловолосых пацана с волчьим взглядом исподлобья. Никому, кроме друг друга. Но это все-таки было как-то слишком. Роси так и не понял, что с ними собирались сделать: то ли продать в рабство, то ли еще что. Зачем? Кому нужны были такие рабы? Роси бы еще понял, если бы они с Доффи были фигуристыми девушками. Но два белобрысых пацана? В любом случае это была лирика, а реальность была такова, что вокруг них щерилась сотня головорезов с саблями наголо, и вся эта ситуация выглядела как-то грустно. Впрочем, и не из таких передряг выбирались, так что Роси решил не расстраиваться раньше времени и впился зубами в руку мужика, который хотел его скрутить. Мужик пощечиной сбил его с ног и поставил довольно грязный сапог ему на грудь. — Кусачий щенок, — сказал он. — Ничего, зубы тебе скоро повыбьют. Без них даже лучше будет, — он неприятно хохотнул. Нет, ну кому и для чего мог понадобиться мелкий беззубый мальчишка? Это все-таки было очень загадочно. И Доффи был какой-то не такой. Весь белый, и зубы ощерены в таком оскале, что даже Роси стало страшно. — Руки прочь от него, — сказал он. Как-то так сказал, что Роси его словами будто в лицо ударило. Мужики с саблями повалились как подкошенные, и это тоже выглядело очень загадочно. Но сейчас было не время предаваться размышлениям, потому что Доффи стоял над ним на коленях и плакал. — Ну ты что, Доффи, — удивился Роси, кое-как поднимаясь на четвереньки. — Давай, пошли отсюда, пока они не очнулись. Что это было вообще? Доффи сгреб его и уткнулся лицом в волосы Роси. Они немедленно отсырели от слез. Доффи был настоящий дракон, но с Роси он был человек. Роси обнял его в ответ. Он-то и не думал, что Доффи боится за него так же сильно, как он за Доффи. Но вот Доффи как-то же вырубил этих мудаков. Роси так не умел. А что, если в следующий раз помощь понадобится Доффи, а не наоборот? Отнять у Роси пистолеты, и он был бы совсем бесполезен. Роси погладил Доффи по жестким волосам и решил вплотную заняться этим вопросом. Брат у него был один-единственный. И страшно любимый. Доффи очень старался и тужился повторить вот эту самую штуку, которой он вырубил ту сотню человек, но пока что-то как-то получалось никак. В конце концов Роси задолбался на это смотреть и потребовал: — Спи уже! Утро вечера мудренее. Это была любимая мамина пословица. — Мне надо понять, как это работает, — сказал Доффи, скрипя зубами. — Тогда я всегда смогу тебя защитить, если что. — Давай мы лучше сначала поймем, что это такое было вообще, — предложил Роси. — Вот завтра пойдем, например, в библиотеку, ту, что рядом с площадью. Там точно что-то такое должно быть. — Кто нас туда пустит, — сказал Доффи скептически. — А мы и спрашивать не будем, — терпеливо отозвался Роси. — Мы тайно просочимся. Ну хватит уже, я спать хочу. — Он приподнял одеяло и указал взглядом, чтобы Доффи полз под него. Доффи раздраженно вздохнул, но под одеяло заполз. — И вообще, — задумчиво сказал Роси, — вдруг они просто разом упали в обморок от твоей стремной рожи? Рожа у Доффи была совсем не стремная, а даже наоборот. Но по крайней мере брат немного отвлекся на то, чтобы обиженно пыхтеть и выкручивать Роси ухо. — Все, давай спать уже, — Роси решительно уткнулся Доффи под мышку и обхватил его руками, а для верности и ногами тоже. Доффи был смешной: повозился-повозился и уснул раньше Роси. Он все-таки очень устал сегодня — из-за этой своей странной силы или из-за того, как потом напряженно пытался снова ее вызвать? А может, просто переволновался за Роси. Все-таки у него тоже брат был один. Время ползло, шло и текло, смывало с братьев Донкихот последние остатки наивности и столовых манер. Они росли, тянулись вверх, одинаково тощие и долговязые. Одевались в одинаково пестрые шмотки, носили на поясе одинаковые пистолеты. Даже лица у них были почти одинаковые — только волосы отличались. У Доффи они были красивые — очень светлые и очень жесткие, всегда лежали как надо. А у Роси на голове была пушистая шапка, которая постоянно рассыпалась и лезла во все стороны, а в дождь вообще превращалась в одуван. Доффи и тут был лучше, да что ж ты поделаешь. Он даже был выше на пару сантиметров. Доффи был лучше всегда и во всем, и иногда это было досадно, но в целом Роси страшно гордился, что у него такой отличный старший брат. Но все-таки они оба были еще очень наивные. Доффи — в своей чистой, незамутненной уверенности в собственных силах, а Роси — в своем неискоренимом человеколюбии. — Ну что ты, она же тебе ничего особенного не сделала. Впервой, что ли, — миролюбиво сказал Роси капающему, обтекающему Доффи. — Я не так планировал употребить это пиво, — указал Доффи. — Но кое-кто здесь оказался слишком косорукий. И теперь кое-кто не доживет до утра. Все честно. Проблемы? — Да ладно, — Роси успокаивающе улыбнулся, — это же всего лишь шмотки, их можно постирать. Я тебе сам постираю. — Он рукой сделал знак подавальщице. Та поскорей улепетнула на трясущихся ногах, не будь дура. — Ага, конечно. Обязательно. Чтобы ты их опять в речке утопил. Какое тебе вообще дело до этой девки? — поинтересовался Доффи. — Ну… вот, есть дело, — Роси улыбнулся и развел руками. — Она же тоже человек, что ж ее убивать-то почем зря из-за кружки пива. Доффи остро, пристально на него посмотрел. — Гуманист, ебать, — сказал он. — Ты забыл, кто ты такой? Забыл, что мне обещал? — Но она-то нам ничего не сделала, — рассудил Роси. — Ну, ничего особо страшного. Зачем тратить на нее патроны? — Она сделала бы, — Доффи оскалил зубы, — сделала бы, если бы знала, кто мы такие. Они тут все бы… сделали. Давно камнем в лоб не получал? — Ну тут я вообще-то не могу их винить, — отметил Роси, — ты ведь тоже не особо жалуешь наше племя после того, что они с нами сделали. Доффи раздраженно дернул плечом, но спорить не стал. Он был ужасно заносчивый и самовлюбленный, но и ужасно умный тоже. Он умел признавать чужую правоту. Роси подумал и сгрузил ему на тарелку остатки своих жареных креветок. Ему креветки тоже нравились, но Доффи их любил больше. А Роси любил Доффи, так что ему было не жалко. Брат покосился на него и впихнул ему в тарелку свои онигири со сливами. Они переглянулись и рассмеялись, и Доффи поерошил большой ладонью волосы Роси. Они за несколько лет стали совсем длинные, но Доффи почему-то нравилось, а Роси в целом было похуй. Иногда волосы мешали, но в таких случаях на помощь приходил хвостик. Правда, завязывать хвостик было чревато, потому что Доффи тут же принимался за него дергать с коварной лыбой. Доффи вообще в целом был ебанутый, но уж какой есть. Другого брата у Роси не было, да он и не хотел. Ему этот нравился. — Смотри, что нашел, — Доффи совсем уже ебанулся со своей энциклопедией фруктов. Она у него была вся в закладках. Он так выбирал себе фрукт, как будто они все продавались на каком-нибудь рынке, и Доффи мог просто подойти к продавцу, погладить его ножом и выбрать любой товар на свое усмотрение. — Опе-Опе. Глянь, что делает. Только есть его мы, конечно, не будем. Кто-нибудь другой съест и сделает... операцию. И вуаля, я буду вечно вертеть наших дражайших соплеменников на своем бессмертном хую. Как тебе перспектива? Роси гмыкнул, не особо впечатленный. — Ты что, не хочешь жить вечно? — Доффи посмотрел на него с подозрением. — Да не очень, — Роси пожал плечами. — Фрукт-то один, а нас двое. Значит, один из нас рано или поздно умрет, а второй будет жить. Вечно будет. Вот как ты себе это представляешь? — Гм. Да, хуйня какая-то получается, — сказал Доффи. — Ну и ладно, значит, без этого обойдемся. — Хотя можно, конечно, дождаться, пока фрукт опять объявится, — ну нужно же было рассмотреть все возможные варианты, — и скормить еще кому-нибудь, чтобы он второго из нас тоже это самое. — К тому времени ты в лучшем случае будешь дедом с длинной седой бородой, — трезво отметил Доффи, — фрукты же не на полянке растут, за ними еще побегать надо. Нахуй, короче. — Ну как скажешь, — согласился Роси. Доффи любил, когда с ним соглашались. Он был очень доволен, когда его авторитет признавали. А Роси любил, когда Доффи был доволен. Тем более что соглашаться было несложно: все-таки Доффи действительно был очень умный. Умнее Роси, наверное. Вообще умнее всех, кого Роси встречал. Поэтому спустя всего месяц они двое уже не могли плавать — и не заплатили за это ни белли, и даже никого не убили. Роси и пистолеты доставать не пришлось: Доффи просто уболтал мужика с теми двумя фруктами, причем сравнительно честно. Доффин волк был золотой. Светлая шерсть, как пшеничное поле. Это было смешно, решил Роси, — злой и страшный волчара с такой светлой, блестящей, красивой шерсткой, как золотое руно из маминых сказок. Ее можно было погладить — она была жесткая, даже жестче, чем волосы Доффи, но очень гладкая, как полузабытые атласные скатерти Мариджои, и блестела так же. Людям, которых Доффи так упоенно рвал своими новыми зубами, было совсем не смешно. Но Доффи с Роси было в целом как-то похуй на их мнение. Если какие-то бараны залупались на Донкихотов, они по умолчанию были тупые, и их мнение не имело особой ценности. Правда, иногда Доффи нарывался сам. Роси уже заебался объяснять ему, что не надо так. Но Доффи, пидор такой, всегда знал, как его заткнуть: он тыкался мокрым носом ему в ладонь и подставлял ухо на почесать. Все-таки Доффин волк был пиздец какой красивый, поэтому Роси слабел и переставал ворчать. Еще Доффин волк любил лизаться и жевать волосы Роси, поэтому после волчьих обнимашек Роси всегда был мокрый и максимально лохматый. — Ну вот что ты за собака такая, — сообщил он волко-Доффи, — ну оставь ты мои волосы в покое, они невкусные. Доффи сказал "вуф". — И нечего надо мной ржать! Хорошо хоть Доффи нигде не метил. Но регулярных прогулок все равно требовал, и во время этих прогулок регулярно огребал проблем на свою золотую жопу с золотым пушистым хвостом. Этот мужик, которого Доффи развел на два фрукта, был какой-то ебанутый. На прощание он пристально посмотрел на Доффи и сказал: — Вот волк, который проглотит весь мир. И съебался куда-то, Роси было безразлично куда. Он помнил ту старую сказку, которой пугали маленьких драконов. Не ту, которая про Ди. Была еще и другая. Только там предполагалось, что волк проглотит всего лишь солнце. Но это же был Доффи, ему и солнца было бы мало. Роси тому ебанутому мужику, в принципе, даже поверил. Пророчества и прочие гороскопы были, конечно, хуйней, но тут, зная Доффи, было даже не пророчество, а констатация факта. Правда, пока что волк, который проглотит весь мир, не мог проглотить даже пару кайросечных пулек. — Ну е-мое, — расстраивался Роси, — ну что ж ты так подставился, дурак, что ли? Доффи был ебать какой тяжелый, даже в человеческой форме. Роси пыхтел, тащил и задумывался о том, чтобы подкачаться. — Не скрипи, — сказал Доффи. Его голос срывался от боли, — тащи давай. — Вот я у тебя в пузе сейчас поковыряюсь, — пригрозил ему Роси. Он сейчас был пиздец какой злой. Ну честное слово, он был не настолько беспомощный, чтобы Доффи так по-дурацки закрывал его от пуль. — Ебать герой, тоже мне. — Ты за меня переживаешь, что ли? — вот Роси по голосу слышал, что Доффи сейчас расплылся в очень злоебучей улыбке. — Обычно бывает наоборот. — У тебя в брюхе две пули сидят, — намекнул ему Роси, — да, ебать, я переживаю! У меня запасного брата нет! — У меня тоже, — задумчиво сказал Доффи, — но ты себя ведешь так, как будто есть. Мне это не нравится. Ну вот кто бы говорил. Это Доффи из них двоих был дерзкий. Роси был рассудительный, блядь, и осторожный нахуй. Просто когда Доффи начинал дерзить, тут уже становилось не до осторожности: или они с Доффи умирали, или умирали все вокруг них. Да, Роси местами был пацифист. (Доффи всегда говорил это слово так, как будто оно было матерное.) Но первый вариант Роси как-то вообще не нравился, а Доффи был какой-то очень дохуя дерзкий. Поэтому расход патронов у Роси всегда был большой, а теперь вот еще добавились физические упражнения в виде перетаскивания очень тупых и немножко дырявых братьев. Но шансов на то, что Доффи станет чуточку менее дерзким долбоебом, у него было примерно ноль. Ну и хуй с ним. Качаться так качаться, решил Роси. — Ебать они настойчивые, — сказал он с неудовольствием. Дозорные пидоры галдели и настигали. Роси перехватил Доффи поудобнее и прислонился к стене первого попавшегося дома, надеясь, что хоть в этот раз попадет куда надо, а не как обычно. — Э, блядь, ты что, нас же опять расчленит нахуй, — запоздало спохватился Доффи, — давай без этих твоих… — Думать будешь, прежде чем подставляться, — мстительно ответил Роси, — вот, бойся теперь. И ушел, и в этот раз вроде бы даже получилось как надо. Но у него Доффи был на спине, гундел в ухо и пачкал небесной кровью его потную рубашку, и в этот раз просто нельзя было, чтобы у Роси не получилось. Роси отмыл кровь с Доффи, выковырял пули, мстительно замотал бинтами так, что у Доффи образовалось небольшое брюшко, и пошел отмываться сам. Когда он вернулся, Доффи все еще не спал. — Ты чего не спишь? — укорил его Роси. Доффи был подстреленный, ему надо было много жрать и много спать. Восстанавливать силы, короче. Доффи приподнял одеяло, указывая на него одним еле-еле открытым глазом. В сонном виде он был совсем не суровый и ужасно похожий на себя маленького, каким он был в восемь лет. Роси растаял и заполз под одеяло, как всегда — одно на двоих. Кровать у них тоже всегда была одна на двоих. Ну, когда она у них вообще была. Сначала — потому что так было теплее, а у них не всегда было во что одеться и чем укрыться. Потом — ну, хуй знает. Привыкли уже, наверное. Ну то есть зачем было спать по отдельности, если можно было спать вместе? Сначала они с Доффи пробовали прибиваться к разным шайкам, но Роси не очень нравилось просить милостыню, а Доффи считал, что лазить по карманам было ниже его достоинства. Потом они выросли, заматерели, и разные шайки начали прибиваться к ним. Но рано или поздно у шестерок возникали вопросы. Например, почему два взрослых мужика (а шестнадцать лет — это уже взрослый мужик, и в этом Роси был абсолютно убежден) спали в одной постели и прочее. Поэтому рано или поздно у Доффи не оставалось подчиненных, а у шестерок не оставалось вопросов. Мертвые вообще были не самый любопытный народ, а Доффи очень не любил тупых доебов. — У тебя так вообще подручных не останется, — сказал Роси без особого осуждения и пошевелил носком ботинка тело очередного гения с умными вопросами про "вы что, пидоры, гы-гы". — Ну и похуй, — легко ответил Доффи, — не люблю работать с идиотами. Да и зачем мне кто-то еще, если у меня есть ты. Это он так тонко намекал, что Роси тоже был идиот, или наоборот? — Роси, — сказал вдруг Доффи сонным голосом, — ты умрешь за меня, если я скажу? О, начинался вечер тупых вопросов. Впрочем, с этим вопросом как раз было легко. — Умру, — честно сказал Роси и легко, светло улыбнулся. Брат у него был один, и ничего в мире не было важнее этого. — Ну и дурак, — осудил его Доффи. — Если я попаду в какую-нибудь передрягу, первым делом уноси ноги, а дальше уже думай, как меня вытащить. Брат у меня один, и мне не надо, чтобы он кончился. Роси хотел засмеяться, потому что у них с Доффи, оказывается, не только были одинаковые носы и подбородки — они с Доффи даже думали одинаково. Но вместо этого он уткнулся Доффи под мышку и почувствовал горячее у себя на лбу. У Доффи были горячие губы, и горячие руки обнимали Роси так, будто тот действительно нацелился пожертвовать собой ради Доффи. Но Роси бы никогда так не поступил. Ведь тогда Доффи было бы плохо. А Доффи всегда должно было быть хорошо. Роси знал, как сделать Доффи хорошо. И сделал. А безвыходных положений не бывало. Уж кому об этом было знать, как не Роси, Человеку-двери.