Барабанщики

Светлая просторная классная комната, которая отличается от обычной мебелью и ритмами, исходящими от удара палочками по поверхности маршевых барабанов. — Нет, не так. — зоркий глаз учителя заметил ученицу, у которой ещё пока плохо получался ритм, палочки неуверенно, деревянно лежали в руках. — Если ты так продолжишь колошматить барабан, то он порвётся. — рука женщины легла на ладошку девочки. — Вот так надо. Там-там-тарарам-там-там-тарарам. — в такт её словам палочки отбивали заданный ритм. Чувствуя неуверенность и стыд, Ва́нколи, поджав от неловкости губы, молча повторяла за учителем. — Продолжай также. — женщина кивнула и вернулась на своё место. После часа занятий класс барабанщиков был свободен. Ва́нколи, понуро опустив голову, перебирала ногами, выходя из школы. Но вспомнив, что забыла сменную обувь, которую стоило постирать, вернулась. Уже доходя до класса, девочка услышала чёткий ритм, от которого замирало сердце. — "Наверное, учитель репетирует новый ритм на следующий урок." — пронеслась в черноволосой голове мысль. Какого же было удивление Ва́нколи, когда в светлом кабинете девочка обнаружила не учителя, а такую же как она ученицу. — О, привет. — Оника́н улыбнулась, аккуратно ставя барабан на место. — Мне захотелось немного прорепетировать новый ритм. Хорошо получается? — такие же чёрные глаза устремились на Ва́нколи. — Да... Хорошо... — рассеянно кивнула девочка. — Не расскажешь учителю? — это был не приказ и даже не просьба, простой вопрос, озвученный будто невзначай. — Нет. Не расскажу. — Ва́нколи не отводила взгляда от барабана Оника́н. — Новенькая? Я тебя раньше не видела. — также дружелюбно продолжила девочка. — Да. Меня зовут Ва́нколи. — Хорошее имя. А я Оника́н, капитан этого класса. — от этого дополнения Ва́нколи почувствовала укол зависти. — А сколько тебе лет? Мне двенадцать. — с той же улыбкой спросила девочка. — Одиннадцать. — не хотя ответила Ва́нколи. — И мне уже пора. — девочка взяла сумку с обувью и поспешила прочь из класса. — Хорошо, до встречи! Мне было приятно с тобой познакомиться! — с энтузиазмом прокричала вслед Ва́нколи Оника́н, ещё не зная, что породила зависть и обиду в сердце новой знакомой. Как же так? Всего на год старше. И уже капитан. И играет так хорошо. В голове роились эгоистичные мысли, что вот было бы здорово, если бы её, Ва́нколи взяли бы в капитаны, а ту девочку выгнали. Ва́нколи поджала губы, отгоняя завистливые мысли. — Зависть - это плохо и ни к чему хорошему она не приведёт. — девочка выдохнула, чувствуя стыд за свои мысли и желания. Прошло несколько месяцев после этой встречи. Ва́нколи тренировала свои навыки игре на барабане, стараясь догнать Оника́н, но та всё равно была лучше. Играла лучше. Шагала лучше. А между тем в сердце девочки быстро, словно бамбук, росла зависть и злость на капитана. За её вечно дружелюбную улыбку, за её голос полный энтузиазма, за её мастерство, которое с каждым уроком лишь росло. Настала осень. Перевыборы капитана класса барабанщиков, которым может стать лучший. Учителя не сомневались, что капитаном снова будет Оника́н. И все эти разговоры о том, что она лучше омрачали Ва́нколи. Девочка, выдохнув, вышла на сцену. Пустой зал. И лишь в первом ряду несколько учителей. Ва́нколи старалась, готовилась, но всё равно не набрала нужное количество баллов, чтобы хотя бы попробовать стать капитаном. Услышав замечания учителей, девочка, поджав губы, кивнула и ушла в пустующий класс. Осторожно поставив на место свой барабан, Ва́нколи села на стул, раздражённо стуча пальцами по поверхности стола. Как так? Почему? Она ведь действительно старалась. И всё равно не набрала нужное количество баллов. Взгляд натыкается на барабан Оника́н. Чувствуя злость, девочка подошла к музыкальному инструменту, глядя на него как на самого злейшего врага. Мгновение. Второе. Рука с барабанными палочками, которые Ва́нколи так и не выпустила, вздымается вверх и опускается острой частью на поверхность барабана, протыкая мембрану. Услышав характерный звук, девочка вздрогнула и с ужасом уставилась на испорченный инструмент. Быстро положив палочки рядом со своим барабаном, Ва́нколи поспешила выйти из кабинета. Но не тут-то было. Дверь перед самым носом захлопнулась. А в комнате раздался голос: — Я Гэнгиэ́н, дух этого класса. — девочка испуганно вжала голову в плечи. — Я покажу тебе как портить чужие вещи. — раздался гром и Ва́нколи, испуганно вскрикнув, закрыла глаза. Когда она открыла глаза, то изменений не обнаружила. Ни в себе, ни в комнате, которая по прежнему заливалась солнечным светом. — Наверное, показалось... — пробормотала девочка, собираясь выйти из кабинета, но не смогла двинуться с места. — Что происходит? — паника быстро охватывала тело. — Я превратил тебя в маршевый барабан. — раздался спокойный голос Гэнгиэ́на. — Не паникуй. Ты превратишься обратно после выступления Оника́н. — начал дух. — Тебя никто не будет слышать и видеть. Для всех ты простой барабан. — сердце Ва́нколи билось птицей, стуча внутри грудной клетки. — Но ты будешь себя ощущать. — дополнил Гэнгиэ́н. — Во всех смыслах этого слова. — по интонации стало ясно, что дух многообещающе улыбается и от этого стало ещё страшней. Но до истерики не успело дойти. В класс быстрым шагом вошла Оника́н. Капитан класса барабанщиков подошла к своему барабану. Заметив увечья на мембране, девочка дрожащими руками взяла свой музыкальный инструмент. — Как же так?.. — прошептала Оника́н, вспоминая все моменты связанные с этим обычным на вид предметом. — Как же так?.. — сдавленно всхлипнула девочка, чувствуя как по щекам скатываются крупные капли. Видя рыдающую соперницу, Ва́нколи почувствовала укол стыда и вины. Она и не думала насколько важен для Оника́н её барабан. Девочка, обняв испорченный инструмент, уселась на пол, пряча лицо в коленях. В груди буря из чувств: недоумение, обида, злость и боль. — Почему она не берёт мой барабан и не идёт на выступление? — спросила Ва́нколи, чувствуя себя гадко от всего этого. — К чёрту конкурс! — словно услышав девочку, Оника́н поднялась на ноги. Лицо капитана было перекошено от слёз и ярости. — Узнаю кто это сделал — как вдарю молотком по пальцам, чтобы знал как брать чужие вещи и портить их! — Оника́н гневно топнула ногой. — Чтобы не повадно было убивать мой барабан... — чуть тише добавила девочка. Взгляд мутных от слёз тёмных глаз зацепился за совсем новый барабан, покоящийся в чехле. Чуть подумав, Оника́н взяла его в руки, надеясь, что учитель не наругается — брать чужие барабаны строго запрещено. Ва́нколи удивлённо моргнула, чувствуя как штаны сползают вниз, обнажая ягодицы. А сама она зависнув в воздухе, следует за Оника́н. По коридорам. На сцену. Девочка запаниковала, но голос духа вовремя раздался где-то рядом. — Я же сказал. Я превратил тебя в маршевый барабан. Не паникуй. Ты превратишься обратно после выступления Оника́н. Тебя никто не будет слышать и видеть. Для всех ты простой барабан. Но ты будешь себя ощущать. Во всех смыслах этого слова. — повторил ровно тоже самое Гэнгиэ́н. Однако, это девчонку не успокоило. Ни капли. Поэтому она попыталась дёргнуться, чтобы хоть как-то выразить свой протест насчёт происходящего. Не добившись никакого результата, Ва́нколи недовольно засопела. Но недовольство под заинтересованные взгляды жюри быстро сменились смущением. И не удивительно не каждый день светишь голой задницей перед другими людьми. Даже если эти другие люди видят вместо тебя всего лишь музыкальный инструмент. Обменявшись с учителями парой фраз, Оника́н, вздохнув, ударила палочкой в первый раз. Не сильно, просто примеряясь к новому барабану. А затем заиграла, так, как репетировала, выливая в чёткий ритм всё своё негодование, злость и печаль. Пусть для жюри это просто музыка, просто конкурс для перевыборов капитана. Пусть. Для неё это лекарство, плачевная песнь. От первого удара, больше похожего на чувствительное касание, Ва́нколи затаила дыхание, чувствуя как стыд накрыл её с головой. — "Если бы я знала к чему это приведёт, то никогда бы не подошла к её барабану!" — пряча изрядно покрасневшее лицо в ладонях, подумала девочка, ощущая мастерское прохождение программы на своих ягодицах. Удары были не сильными, но их было много. Очень много. И от этого кожу начинало чуть пощипывать. — "Кажется, я поняла последнюю фразу Гэнгиэ́на..." — уныло скривилась Ва́нколи, игнорируя острое желание почесать ягодицы. Наконец выступление Оника́н закончилось и Ва́нколи выдохнула с облегчением, когда капитан класса барабанщиков понесла её в злополучный класс. — Странно... Чехол должен был быть здесь... — пробормотала Оника́н, кладя барабан на стол. — Оника́н, зайдёшь ко мне сейчас? — заглянув в класс, попросила учительница, от чего у Ва́нколи спёрло дыхание. Страшно. Если учитель узнает, то ей конец... — Да, сейчас. — решив, что разберётся с чехлом позже, девочка последовала за учителем. Едва дверь за ними закрылась, как Ва́нколи почувствовала, что снова стала человеком. Подгоняемая страхом, что сюда сейчас кто-то зайдёт, девочка быстро отыскала штаны. Усевшись обнажёнными ягодицами на стул, Ва́нколи лихорадочно попыталась надеть штаны. Но из-за ботинков у неё это не получилось. Прикусив от напряжения губу, девочка быстро скинула ботинки и вернула одежду на место. Выдохнув от облегчения, Ва́нколи, спокойно обувшись, поднялась и с опаской заозиралась по сторонам. — Надеюсь, ты поняла, что портить чужие вещи нельзя? — раздался суровый голос Гэнгиэ́на. Девочка со смесью испуга, стыда и чувства вины быстро закивала. — Отлично. Смотри мне, увижу тебя за такими пакостями в бас-бочку превращу! — испуганно ойкнув, Ва́нколи замотала головой. — Я так больше не буду! Честное слово! — воскликнула девочка, пятясь к двери. — Я запомнил. А теперь брысь от сюда! — бросив испуганное "извините" и "до свидания", Ва́нколи выбежала из класса.