Душевно-родной

Тянущая боль в запястьях заставила Майкла открыть глаза. Расфокусированный взгляд сразу же застыл на мужчине в хоккейной маске. Боль усилилась, и Майерс понял, что начал приходить в сознание. Найдя себя повешенным на стене за переломанные сухожилия рук, мужчина в синем рабочем комбинезоне попытался пошевелиться, что вызвало лишь усмешку, проскользнувшую в карих глазах напротив. Еле сдерживая стон, Майкл попытался расслабиться, дабы облегчить свою участь, но его ноги не смогли нащупать под собою пол. Боль, опять он вынужден испытывать боль, опять над ним кто-то издевается, мучает, как когда-то в детстве это с удовольствием делали сверстники. Незнакомец наслаждался его страданиями, тёмные глаза блестели яростным удовольствием, и желали большего. Майерса всего покоробило внутри от непрошенных мыслей о том, что этот мужчина может с ним сделать, и какие муки придётся пережить в подвале полуразрушенного старого дома. Вдруг незнакомый мужчина встал и вплотную приблизился к белой, загрязнившейся от времени, маске так, что мог слышать прерывистое дыхание своей жертвы. Сердце Майкла пропустило удар, когда мужчина в хоккейной маске грубо схватил намозоленной рукой его горло, заглядывая в широко раскрытые голубые глаза. Пальцы мучителя оставались неподвижными, будто вымеряли пульс бьющейся под ними жилки. Майерс же не понимал, почему незнакомец медлит. Если он так хочет убить его, то пусть попробует. Майкл и сам был не прочь умереть, лишь бы не испытывать все эти страдания. Кареглазый незнакомец разжал хватку, и, не обращая внимания на захлебывающуюся воздухом жертву, направился в сторону соседней комнаты. Оттуда он приволок труп какой-то девушки, которому было от силы дня три. Вынув из заднего кармана брюк перочинный нож, мужчина вырезал им на спине подростка вопрос: "Кто ты?" Прикованный к стене тяжёлыми кандалами и металлическими цепями, мужчина в синем комбинезоне хрипло вздохнул, и отвернулся. Острая боль пронзила его бедро, вырывая из груди стон. От неожиданной атаки Майкл задергался, чем усугубил состояние своих рук. Посмотрев вниз на кровоточащую рану, серийный убийца увидел тот самый перочинный нож, торчащий из собственной плоти. Незнакомый мужчина же будто облизывал его взглядом, оглаживая шершавой рукой оголившуюся кожу, показавшуюся из-за прорезанной ткани, вокруг ножевого ранения, от чего у Хэддонфилдского маньяка кровь похолодела в жилах, и забегали мурашки. Мужчина в хоккейной маске, не разрывая зрительного контакта с жертвой, опускался вниз, пока лицом не поравнялся с кровоточащим порезом. Незнакомец с усилием вдохнул запах крови, и, смакуя момент, резко выдернул перочинный нож из бедра, воткнув в более чувствительную область — заднюю часть колена. Болезненный стон жертвы коснулся ушей мучителя, лаская их своим звучанием. И снова удар ножом, на этот раз в живот, прямо в область желудка. Так продолжалось до самого утра. Кареглазый мужчина то втыкал лезвие в беспомощную плоть, то вынимал его, наслаждаясь криками и стонами своей "новой игрушки".