Musical chemistry

      Комнату освещал жёлтый свет фонаря за окном и небольшая лампа, стоящая на прикроватной тумбочке. Этого света хватало для того, что бы Кёрк мог разглядеть о чём читает в комиксе. Сегодня день рождения Клиффа, тот сейчас отмечает его с Джеймсом и ещё парой своих друзей. Хэмметт много раз извинился и ссылаясь на плохое самочувствие не пошёл. Он действительно чувствовал себя не лучшим образом. Кажется, простудился. Главное, успеть выздороветь до начала записи нового альбома, а это должно произойти скоро.       Время было уже порядка десяти ночи, и ключи наконец провернулись в двери. Кёрк наплевал на то, что он в одной футболке и укутавшись в одеяло, вскочил с кровати и отправился к двери. Когда на пороге он увидел Бёртона, на его лице сразу невольно заиграла улыбка.       — Привет! Я скучал. — Слова произнесены с искренностью и являются правдой.       — Я тоже. Ты как себя чувствуешь? — Клифф снимает одежду, попутно осматривая немного болезненного вида Кёрка.       — Не сильно плохо, я выпил таблетку, мне стало получше. — Хэмметт топтался на одном месте, стоять босыми ногами на холодном полу не очень приятно.       — Иди обратно в кровать, я сейчас приду. — Брюнет кивнул, быстро убежал в спальню и вздрогнул от холода.        На самом деле, было не так холодно, как казалось Кёрку, просто температура сыграла с ним злую шутку. Красная шкала градусника была выше тридцати семи и пяти, что уже было не лучшим знаком. А за дверью послышались шаги.       — Вот как ты так? Ладно, перед сном ещё одну таблетку выпьешь тогда... Иди сюда. — Хэмметт продвинулся ближе, а Клифф его обнял, быстро поцеловал в розовые, немного поблескивающие на свету губы. Брюнет тихо хихикнул, но отодвинулся в сторону.       — Не заразить только. — Последнее слово звучит тише из-за Бёртона, который будто специально обнял ещё сильнее.       — Знаешь, мне насрать. Или, ты собираешься оставить меня спать на полу?       — Даже не знаю. — Кёрк невольно старается быть ещё ближе и вдыхает родной, уже привычный запах любимого парфюма Клиффа вперемешку с запахом табака.       Резко он вспоминает, что совсем забыл про подарок, а если быть точнее, не смог его себе позволить. Всё-таки, больше половины всех накоплений ушли на то, что бы оплатить проживание в том месте, которое Кёрк раньше называл домом. А теперь его дом здесь и это невероятное чувство       — Кстати... Ты это, извини, что я тебе ничего не подарил. Ты знаешь, у меня не сильно много денег. — Интонация Хэмметта была такой странной, что басист даже не понял, шутит он или нет.       — А ты знаешь, что мне абсолютно ничего от тебя не надо. У меня есть сам ты, этого более, чем достаточно. — Выпалив это на одном дыхании, Бёртон аккуратно убрал руки брюнета от себя, что бы встать. Нужно было заранее принести нужные таблетки и выключить свет.       Он вернулся быстро, не прошло и пяти минут. Выключив свет и положив лекарства с водой на прикроватную тумбу, наконец лёг. Всё же, спать хотелось довольно сильно.       — Кстати, пока не забыл. Ларс сегодня тоже был, вместе с Джеймсом. Он снова выглядит уставшим... — Клифф замолкает, образуется небольшая пауза, но Бёртон вздыхает и продолжает, — Не пойми меня неправильно, но что-то мне подсказывает, что я его чем-то раздражаю.       Посреди тишины слышится смешок Кёрка, который перерос в смех.       — Брось! Он просто не в настроении, — прерывается на кашель, — Они с Джеймсом точно снова поругались из-за ерунды, вот он и нервный. Я его знаю!       Тишина. Глаза закрываются, так и хочется заснуть, но Клифф резко вскакивает, вспоминая про таблетки.       — Чёрт, Кёрк! Выпей таблетку, чуть не забыл.       Еле-еле впихнув её в себя, Хэмметт снова лёг, чувствуя, как его прижимают к себе. Сократив расстояние до минимума, Кёрк утыкается носом в шею Клиффа, пока тот гладит его по растрёпанным кудрям. Ощущение, будто для того, что бы заснуть, понадобилось меньше минуты. Может быть, так оно и было.       Ближе к четырем часам ночи за окном пошёл дождь, снова пришла оттепель. Казалось бы, кого это волнует в такое время, но были и люди, которые наблюдали за этим. Например, Ларс. Он не мог уснуть уже около двух часов, потому отбросил бессмысленные попытки и делал что угодно, но не спал. В последние пятнадцать минут так и вовсе смотрел на капли воды, стекающие по стеклу и думал о довольно непривычных для него вещах. Ну, и о Кёрке тоже. Сердце начинало подозрительно сильно болеть, когда Ларс понимал, что сам Хэмметт сейчас спит в объятиях Клиффа, в абсолютном спокойствии и то, что там чувствует какой-то Ларс Ульрих - последнее, что его волнует.       Нет, это не ревность. Совсем не то. Больше похоже на чувство полного отчаяния. Джеймса тоже будто передёрнуло, когда Ларс поделился с ним своими мыслями. Он и не знал, что за его угрюмым выражением лица кроется это. Правильно он сказал, у Ульриха вообще нет шансов.       Пока рядом с Кёрком есть Клифф, ему больше никто не нужен.       А капли продолжали стекать по стеклу вниз, оставляя за собой мокрые следы. Но долго Ларс не продержался, ещё несколько минут, и такие же мокрые следы были на его щеках. Нет, конечно, он не плакса, да и в жизни бы не признал, что ревел из-за кого-то, но Хэмметт был одним большим исключением. Ради него он мог сделать что угодно, любую вещь, на фоне которой слёзы бы показались мелочью. Но. Если Кёрку что-то понадобится, он не попросит у него, а попросит у Клиффа. Блять.       Барабанщик сам в какой-то степени был удивлён тому, что сидит и плачет в четыре утра из-за человека, которого знает чуть меньше года. Это показалось бы ему чем-то унизительным в любой подобной ситуации, но не сейчас. Это первый раз, когда кто-то вызывает у него такие сильные эмоции.       Ульрих нашёл в себе силы переползти на кровать и уснул. Теперь то он точно устал. Правда, всё же, больше морально, чем физически. Пока он засыпал, молился, что бы ему не приснилось ничего, связанное с его ночными размышлениями, иначе, он бы продолжил лить слёзы и утром.       Он мечтал о том, что бы рядом был человек, который смог бы дать ему пинок под зад. Который не дал бы сдаться и тосковать, но такого нет. Он чувствовал себя тряпкой и беспомощной влюблённой школьницей, но не мог ничего с этим поделать.       Утро выдалось таким же ужасным, какой была ночь. Как только Ларс открыл глаза, сразу вспомнил о том, о чём думал несколько часов назад. В его голову пришла спонтанная мысль о том, что лучше бы он никогда не узнал о существовании Кёрка. Такой исход ещё хуже, сердце Ульриха готово разбиться на миллионы маленьких частиц. Он понимает, в каком же он дерьме.