My whole heart

— Ты меня ещё любишь..? — кокетливо поправляя свою чёрную шерстяную юбку, спрашивает Джерард. — Издеваешься? — хмыкнул Фрэнк, присаживаясь на широкую кровать в гостиничном номере. — Нет, интересуюсь. Джерард так по-детски мило и заразительно рассмеялся, что Фрэнк не смог сдержать искренней широкой улыбки. — Если бы не любил, меня бы здесь не было, — наконец ответил он, пожимая плечами. — Хм... — задумчиво протянул Джерард, подходя ближе. — Ты ждал другого ответа? Джи ничего не сказал и подошёл ещё ближе, коленом раздвигая ноги Фрэнка, встав между ними и довольно усмехнувшись, когда тот машинально обнял его за бёдра. Он смотрел в глаза Джерарда с такой преданностью и любовью, как много лет назад. Ничего будто и не поменялось. Будто они остались всё теми же глупыми подростками с вереницей непроработанных травм и путаницей в головах. Джерард нежно провёл ладонью по небритой щеке мужчины, погладил по волосам и почесал за ушком, как послушного щенка. Совсем как раньше, словно и не было тех мучительно долгих лет вынужденной разлуки... В то время, даже находясь рядом, они были не вместе. Потому что нельзя. Каждый раз, когда Фрэнк хотел поддаться искушению, он останавливался, удерживая себя огромной силой воли. Он гордился собой, что не ведётся на провокации Джерарда, ведь он больше не его верный пёс, готовый бежать куда угодно по первому зову хозяина... Но сейчас... Сердце Фрэнка забилось чаще; он даже уже не старался делать вид, будто ему всё равно; будто он «перерос» это слепое обожание и немое восхищение Джерардом, Айеро давно решил для себя, что раз это — часть его, то он не будет противиться. Наедине можно. Конечно, во время выступлений и при других людях Фрэнк мог похвастаться стальной выдержкой — он ни словом, ни делом не показывал того, что так отчаянно рвалось наружу, но иногда всё-таки чуть-чуть расслаблялся, давал слабину, не в силах устоять перед обаянием Джерарда, его красноречивыми взглядами и тёплыми объятиями. — Ты потрясающе красивый. Особенно красивый сегодня. Я так сильно горжусь тобой... — говорит Фрэнк, взяв руку Джи в свою ладонь и прижимая к лицу его холодные пальцы. Сейчас он мог получше разглядеть жемчужный браслет на его запястье, который так хорошо дополнял образ. — Хорошо, что я не переоделся после выступления, — хихикнул Джерард,— рад, что тебе нравится... А мы можем уже перейти к той части, где ты втрахиваешь меня в матрас? — Блять, Джи, — Фрэнк пытался звучать серьёзно, но смех всё равно просочился сквозь возмущённую речь. — Ты неисправим. А как же романтика...? Долгая прелюдия? Трепетные поцелуи, заставляющие сходить с ума? И вообще, ты так уверен, что у нас будет секс? — А ты разве меня не хочешь..? — томно произнёс Джерард, расстёгивая верхние пуговицы рубашки, задирая голову и поглаживая себя по шее. Фрэнк нервно сглотнул, застыв в немом восхищении, глядя на то, с какой грацией и изяществом Джи снимает с себя шёлковый красный шарф и надевает на него. Джерард садится на колени абсолютно не сопротивляющегося Фрэнка и смотрит в помутневшие от желания глаза. Он ловко расправляется с пуговицами на его рубашке и с ремнём на брюках. Пальцы Джи нежно скользят по вспотевшей коже и будто невзначай задевают соски, заставляя мужчину издать звуки, похожие на скулёж. Фрэнк чувствует себя, будто кролик перед удавом, он не может отвести взгляд и заворожённо смотрит в изумрудные кошачьи глаза. Но происходящее ему определённо нравится. — Мы будем заниматься любовью всю ночь, — наклонившись к самому уху мужчины, горячо шепчет Джерард, пока его руки гладят тело Фрэнка под рубашкой. — Медленно, нежно и чувственно, как ты любишь. И повторим ещё утром, если... силы останутся. — Какой же ты... блять. Невероятный, — выдыхает Фрэнк, — как же я люблю тебя всего. От кончиков волос до пят. Всё твоё прекрасное тело и дьявольскую душу... Лучше тебя нет и не будет, ты меня словно приворожил... — Фрэнки... я так соскучился по твоим ласкам. Пожалуйста... любимый, — мурлычет Джерард, извиваясь на коленях гитариста. Фрэнк больше не может терпеть. Он, словно сосуд, до краёв наполненный нежностью, но в то же время его разрывает от дикого возбуждения. Он правда так долго ждал этого, что сейчас окончательно сорвало крышу. Мужчина поднимает Джерарда на руки и кладёт его на кровать. Он быстро избавляется от одежды, оставшись в одном нижнем белье, и залезает следом. Довольный собой, Джи улыбается и шепчет: — Только не снимай с меня юбку... я хочу, чтобы ты трахал меня в ней. Фрэнк рычит, словно изголодавшийся пёс, и, наклоняясь над Джерардом, впивается в сладкие от помады губы нетерпеливым поцелуем, сжимая мягкие бёдра и слыша его сдавленный стон. Они целуются с языками, грязно, грубо и развратно. Именно так, как любит Джерард, с противными громкими звуками, которые сейчас возбуждают их обоих не на шутку. — Я хочу быть твоей послушной девочкой... — будто в бреду шепчет Джи, закрывая глаза и ещё сильнее прижимая Фрэнка к себе, когда он выцеловывает его шею. Их разница в весе сейчас особенно ощутима, и Джерард получает ни с чем не сравнимое наслаждение, чувствуя на себе тяжесть чужого тела. Фрэнк быстро расстёгивает рубашку Джи и тут же припадает губами к затвердевшему розовому соску. Он долго ласкает его языком, слыша возбуждённое пыхтение Джерарда и ощущая, как в его спину впиваются короткие ногти, а затем чуть прикусывает и втягивает в рот, заставляя мужчину сорваться на стон, граничащий с криком. Джи вплетает пальцы в запутанные волосы Фрэнка и тянет пряди до боли. — Фрэнки..! — Ты искусство... ты воплощение красоты... Ты грех. Фрэнк ощущает себя, будто под кайфом, ему правда кажется, что он потерял связь с реальностью и сейчас не существует ничего кроме него, Джерарда и их любви. Он оставляет на груди Джи красивый неровный засос и спускается ниже. — Ты идеальный... — бормочет Фрэнк, покрывая ласковыми поцелуями горячий живот Джерарда, пока тот выгибается под ним. — Ты само совершенство. Фрэнк не может удержаться от того, чтобы засосать нежную кожу и здесь, оставляя после себя багровые отметины. Он запускает руку под юбку и проводит ей по стройным ногам Джерарда, обтянутым тонкой тканью чёрного капрона, вдоль бедра и чуть ниже. Затем Фрэнк поднимает юбку повыше и, поддавшись внезапному желанию, трётся щекой о ногу, оставляя смазанные поцелуи. — Колготки можешь снять, — хихикает Джерард, когда чувствует прикосновение колючей щетины даже сквозь ткань. — Щекотно. — Ты сводишь меня с ума, — будто не слыша Джи, шепчет Фрэнк, поднимая его ногу повыше и прокладывая дорожку поцелуев от бедра до самой щиколотки. Ему кажется, что он окончательно потерял рассудок, если вообще было, что терять... Фрэнк был уверен, что держится достаточно неплохо для человека, который готов упасть на колени в восхищении перед Джерардом, но никак этого не показывает, но стоило им остаться наедине, его уверенность расстаяла, как январский снег. Фрэнк добрался до стопы Джерарда и принялся целовать её через колготки, сходя с ума от запаха мужчины и его сдавленных стонов. Он знал, что Джи любит такое. Но за собой Фрэнк никогда не замечал пристрастия к этим странным (как он считал) фетишам, и в принципе был довольно брезгливым человеком, но только не в постели с Джерардом. Фрэнк готов был облизывать его с головы до ног, при этом получая огромное удовольствие, зная, что Джи в этот момент очень хорошо. Он и сам до сих пор не мог понять, что с ним творилось, когда они были вместе. Это не поддавалось никакому объяснению, любая логика здесь бессильна. Фрэнк был по-прежнему влюблён в него, как мальчишка. Влюблён до бабочек в животе, которые не всегда приятно щекотали порханием своих крыльев — иногда они больно врезались во внутренности, сдавливали грудную клетку так, что невозможно было дышать, но Фрэнк не жаловался. Такова его плата за настоящую любовь, которая даруется далеко не каждому. Совсем не многим удаётся испытать её в своей жизни, и сейчас Фрэнк считал, что ему повезло. Хотя раньше, пятнадцать лет назад, проклиная и себя, и Джерарда, и все эти душащие его чувства, которые почему-то испытывает, он так не думал. — Сними их, пожалуйста... — умоляюще скулит Джерард, ёрзая на простыни. — Я хочу, чтобы ты прикасался ко меня без этих чёртовых колготок. Фрэнк послушно отпускает ногу Джерарда, возвращается к его животу и тянет резинку вниз, спуская колготки. Джи в нетерпении помогает ему избавиться от них, и с облегчением выдыхает, когда сухие горячие губы касаются его гладкой кожи. — Очень люблю твои ножки, — мурлычет Фрэнк, опять поглаживая бёдра Джерарда. — А сейчас они ещё и гладкие, как шёлк... — Кайф, правда? — отзывается Джерард, довольно улыбаясь. — Я нанёс лосьон... с ванилью и клубникой... Хитро улыбаясь, Джи высоко поднимает голову, открывая взору Фрэнка белоснежную длинную шею, и начинает шумно и часто дышать, поглаживая себя по другой ноге. От этого зрелища во рту скапливается слюна, Фрэнк перестаёт сдерживаться, он резко задирает юбку наверх, раздвигает ноги Джерарда и буквально присасывается губами ко вкусно пахнущей коже на внутренней стороне бедра. Проделав то же самое со второй ногой и оставив парочку ярких отметин, Фрэнк, без лишних прелюдий, стягивает с Джерарда бельё и приникает к уже давно твёрдому и влажному члену. Сперва он целует его — нежно-нежно, так, что Джерард задыхается от переполняющих чувств, шепча какие-то слова любви; затем Фрэнк проходится языком по всей длине, сжимая в ладони яйца (недостаточно для того, чтобы причинить боль, но достаточно для того, чтобы Джи сладко застонал, рефлекторно толкаясь в пустоту, когда мужчина отстранился от его члена). — Фрэнки... — хнычет Джерард, пытаясь дотянуться до пальцев любимого. — Прошу... Фрэнк вновь наклоняется и, крепко держа Джерарда за бёдра, медленно вбирает головку в рот, не переставая ласкать яйца. Дыхание Джи учащается, он мечется на постели, шепча имя Фрэнка, когда тот, наконец, берёт почти на всю длину, старательно втягивая щёки. Он начинает быстро и грубо сосать, издавая громкие чавкающие звуки и ощущая, как властная рука Джерарда его направляет. Фрэнку кажется, что он вот-вот взорвётся от возбуждения, его яйца готовы лопнуть, а стоящий колом член неприятно ноет, но сейчас удовольствие Джерарда — первостепенно, поэтому он продолжает сосать, взяв ещё глубже. Джи шумно дышит через рот, натягивая волосы Фрэнка до боли, и мужчина давится, когда член любимого упирается в заднюю стенку горла, но не прекращает своего занятия. Когда он начинает чувствовать, что Джерард уже близко, — сразу отстраняется, облизывая губы и вытирая подбородок, по которому течёт слюна вперемешку со смазкой. — Детка, перевернись на живот, — тяжело дыша командует Фрэнк, не обращая внимания на разочарованный вздох Джи. Фрэнк помогает Джерарду избавиться от рубашки и откидывает её в сторону. Мужчина ложится на живот и продолжает шумно и часто дышать, сжимая в пальцах подушку. Он чувствует, как шершавые мозолистые пальцы Фрэнка бережно убирают его волосы, и тут же тёплое дыхание касается шеи, вызывая по телу ворох мурашек. — Если бы ты знал, как я тебя люблю... — шепчет Фрэнк, покрывая поцелуями шею и плечи Джи. — Я знаю... — отзывается Джерард, ощущая, как сильные руки Фрэнка крепко придерживают его за талию, пока влажные губы исследуют спину. — Ты даже не представляешь, насколько сильно. Фрэнк спускается на поясницу, расцеловывая родинки Джерарда, который вскидывает бёдра в порыве удовольствия; гитарист, усмехнувшись, отстраняется от него, но только на секунду, чтобы потом вновь припасть губами к упругой оголённой заднице. Джи мяучит что-то неразборчивое, извиваясь в руках Фрэнка, пока тот попеременно выцеловывает и кусает его ягодицы, сжимая их в руках, а затем широко раздвигает. — Фрэнки... — умоляет Джерард, поднимаясь на локтях и задирая голову. Взмокшая чёлка лезет в глаза и он пытается её убрать. — Мне не нужна растяжка, я сам... я готовился... Будто не слыша Джи, Фрэнк целует чувствительную кожу вокруг ануса, а затем без промедления начинает быстро и грубо лизать, проталкивая язык внутрь. Джерард вскрикивает, вновь рухнув на постель, вжимаясь лицом в подушку, чтобы заглушить громкий стон, рвущийся наружу. Джи знает, что в этом деле Фрэнку нет равных, он всегда за считанные минуты доводил его до оргазма таким образом, но сейчас мужчина хотел другого. Джерарду нужно было почувствовать Фрэнка внутри. Его горячий пульсирующий член, а не язык. Он слишком долго ждал... — Фрэнки, пожалуйста... — Джи, где... — отстраняясь от любимого, произносит Фрэнк, но он не успевает договорить, потому что нетерпеливый Джерард перебивает его: — В моём пальто. Во внутренних карманах. Матерясь сквозь зубы и проклиная непредусмотрительность Джи, Фрэнк встаёт с постели и идёт вглубь номера, чтобы отыскать его чёртово пальто. К моменту, как он возвращается, Джерард уже лежит на спине, нервно покусывая и без того красные губы. Его глаза полуприкрыты, юбка задрана до груди, ноги согнуты в коленях и широко раздвинуты, рука неспеша поглаживает член. Фрэнк просто замирает, в очередной раз думая о том, какой же он красивый, само совершенство, произведение искусства, которого можно лишь благоговейно коснуться, чтобы удостовериться, что это не сон, и он существует в материальном мире. И только ему, Фрэнку, можно касаться Джерарда иначе, и только ему позволено гораздо больше, чем остальным... Фрэнк, не разрывая зрительного контакта с Джи, надевает презерватив и, держа в руке флакончик со смазкой, залезает на постель. Он становится на колени между ног Джерарда, приподнимает их повыше, не удержавшись от того, чтобы оставить несколько нежных поцелуев на щиколотках, и, положив их на свои плечи, выдавливает много лубриканта на ладонь. Джи ойкает, когда прохладный скользкий палец проникает в его анус, но ласковые поцелуи Фрэнка его успокаивают, и через две минуты гитарист добавляет второй, а затем и третий пальцы. Он двигает ими, растягивая внутри Джерарда, постепенно проталкивая глубже, пока не слышит возмущённое «достаточно, Фрэнки, трахни меня уже!». Фрэнк вынимает пальцы и сразу же приставляет член к анусу, пытаясь аккуратно войти. Он следит за реакцией Джерарда, чтобы не сделать ему больно, и невольно вспоминает о том, что они делали это сотню раз, но сейчас кажется, будто это происходит впервые. Фрэнк давно отвык, но тело всё помнит. Он приходит в себя только тогда, когда Джерард отчаянно шепчет, что ему мало, что он хочет глубже и быстрее. Фрэнк входит наполовину и замирает. С губ неожиданно для него самого срывается сдавленный стон. Внутри Джерарда так узко, так горячо и хорошо, что Фрэнку кажется, будто он вернулся домой. Джерард всегда был его домом. «Безнадёжный романтик, блять... Даже в такой момент думаю об этой сопливой чуши...» Фрэнк целует Джерарда везде, где придётся, перестав сдерживаться и входя до самого основания. Он постепенно увеличивает темп, глядя на Джи, который с оттяжкой дрочит в такт толчкам, размазывая смазку по члену, и это выглядит так красиво, так эстетично, что Фрэнк понимает — долго он не продержится. Когда гитарист дотягивается до губ Джерарда и глубоко целует, особенно сильно толкаясь в него под нужным углом, тот вскрикивает ему в рот и бурно кончает, пачкая их обоих. Джи кажется, что его оргазм длится вечность; он цепляется за Фрэнка и пытается прижать его к себе, чувствуя, как по щекам текут слёзы. Фрэнк целует лицо Джерарда, продолжая двигаться, и через несколько секунд тоже доходит до пика, шепча его имя. Чуть-чуть отдышавшись, Фрэнк слезает с Джи и ложится рядом, дрожащими руками прижимая его к себе.

***

— Душ или влажные салфетки? — спрашивает Фрэнк. — Салфетки. — Кто бы сомневался... лентяй. Джерард улыбается, вытягиваясь на постели, словно кошка, пока Фрэнк ищет в своих вещах влажные салфетки. Он возвращается к Джи, быстро вытирает его и себя, и откладывает упаковку в сторону. Джерард, дотрагиваясь губами до уха мужчины, мурлычет что-то о том, как ему хорошо, и какой Фрэнк потрясающий, тесно к нему прижимаясь и закрывая глаза. — Детка, отдыхай... ты слишком устал сегодня. — Это приятная усталость... но я действительно сейчас вырублюсь. Очень хочется пить, но сил нет даже встать. — Я понял, — улыбается Фрэнк, коротко целуя Джерарда в волосы и аккуратно убирая его со своей груди. — Секунду. Он встаёт, после оргазма всё ещё чувствуя слабость в ногах и лёгкое головокружение, берёт со стола полупустую бутылку воды и вновь ложится в постель, протягивая её Джерарду. — Спасибо, Фрэнки. Джерард обессиленно улыбается и жадно присасывается к горлышку. Он выпивает почти половину и передаёт бутылку Фрэнку, который делает всего несколько глотков. — Теперь засыпай... — Доброй ночи, — улыбаясь, произносит Джи, вновь удобно устроившись на груди мужчины. — Разбудишь меня пораньше..? — Уверен? — усмехнулся Фрэнк, в темноте находя руку Джерарда и переплетая их пальцы. — Может лучше выспимся? Джи отрицательно помотал головой, и, еле ворочая языком, уже в полусне прошептал: — Я люблю тебя. — И я тебя люблю, ненасытный. Фрэнк не может удержаться от того, чтобы оставить несколько нежных поцелуев на сомкнутых губах Джерарда, который вяло пытается ему отвечать, и накрывает его одеялом. ... Вскоре Джи крепко засыпает, Фрэнк понимает это по его размеренному дыханию; он аккуратно убирает свою руку, которая уже затекла, и мечтает лишь о том, чтобы это счастье никогда не заканчивалось. Он не будет торопить Джерарда или сковывать его свободу, он будет ждать, сколько нужно. Пока они оба не придут к правильному решению. А пока... Фрэнк не может налюбоваться спящим Джерардом, во сне он выглядит таким невинным ангелом, с по-детски трогательно надутыми губами и длинными подрагивающими ресницами. Он готов отдать всё на свете, лишь бы всегда вот так засыпать вместе. Фрэнк уверен, что ради этого стоит жить.