дети мертвой валирии

я знаю, что это ты накрыл мою заначку во дворце. от тебя слишком много проблем, знаешь RT [17:12] я ведь всё еще могу нашептать отцу, что ты подарил мне свой член на семнадцатилетие RT [17:13] просто держись подальше RT [17:13]

обязательно упомяни, как ты на нем прыгала, принцесса DT [17:19] может, научишься лучше прятать или решишь не лезть в это дерьмо, пока твое милое личико ещё не впитало в себя годы зависимости DT [17:21]

не помню такого. RT [17:22] но вот третий вариант: не лезть в мою жизнь и уехать обратно в ту задницу, в которой ты все это время пропадал RT [17:23]

зато я хорошо помню DT [17:25] тебя серьезно ломает. подрастешь и будешь ещё благодарить DT [17:26]

подрастешь? ты всегда был таким лицемером? RT [17:29] в любом случае — оставь себе RT [17:30] я найду где достать еще RT [17:30]

ты неверного обо мне мнения, дорогая племянница DT [17:34] о своих пороках я в курсе. тебе не обязательно их повторять, чтобы что-то доказать семье, никто все равно не поймет, что ты пытаешься донести DT [17:36] это дерьмо приведет тебя в клинику и на обложки желтухи, отрада королевства превратится в его позор DT [17:37]

я тебе не наркоманка, деймон. и не горю желанием кому-то рассказывать о том, что ты сделал RT [17:41] ты удивишься, но мне не нравится вспоминать этот эпизод RT [17:42] к тому же я не дура, и принимаю только в своих спальнях, так что отвали RT [17:42]

пока не наркоманка DT [17:44] если не бросишь сама, расскажу визерису. и про это, и про день рождения. меньше жаловать меня он не станет — некуда, а тебе еще есть, что терять DT [17:45]

ты уморительный RT [17:44] мой дядя-совратитель шантажирует меня тем, что расскажет отцу как трахнул свою несовершеннолетнюю племянницу RT [17:46] какая тебе вообще разница? RT [17:46]

нет, я шантажирую тем, что расскажу ему про соли, которые его любимая дочурка прячет прямо под его носом DT [17:48] про секс я расскажу, чтобы тебе не на что было его отвлечь DT [17:48] считай это заботой о подрастающем поколении DT [17:48]

это не забота, это желание все контролировать RT [17:51] с тобой никак не сладить, да? RT [17:52]

точно не угрозами DT [17:57]

хорошо RT [18:01] чего ты тогда хочешь? RT [18:03]

послушания DT [18:09] будешь хорошей девочкой и получишь немного своего эйфоретика. под моим чутким надзором DT [18:10] дилер тебя наебывает, к слову. разбавляет крахмалом DT [18:11]

что значит — послушания? RT [18:11] ты можешь изъясняться прямо? RT [18:12]

будешь принимать только под присмотром DT [18:15] что бы ты обо мне ни думала, я не желаю тебе зла DT [18:15]

да? RT [18:17] тогда я хочу сейчас RT [18:18]

давно последний раз закидывалась? DT [18:19]

три дня прошло RT [18:20]

***

деймон RT [20:12] приходи сейчас RT [20:13]

какая же ты разбалованная DT [20:16] еду. DT [20:17]

***

— Меня здесь не было, — охрана пропускает Деймона без лишних вопросов — сам же нанимал и тренировал. Он проходит по холлу, быстро поднимается по лестнице вверх, подошва ботинок от «Стефано Бемер» стучит по ступеням слишком громко. Стоит перед дверью в комнату не в неуверенности, но растягивая момент — не видел Рейниру с той самой ночи, и это щекочущее ощущение в затылке определенно молодит его лет на пятнадцать. Стук в дверь. Из приоткрывшейся щели в комнату высовывается рука с прозрачным пакетиком, зажатым между пальцев. Рейнира, до этого нервно вышагивающая перед дверьми, тут же выхватывает из вытянутой в проем руки пакетик и стремительно исчезает в своей ванной комнате, оставляя Деймона смотреть ей вслед, толком и не увидев лица — только тонкие ноги, скрывшиеся за дверью. Он убирает с кресла сумочку какого-то бренда, явно люксовую, и садится, сложив ногу на ногу. Обводит комнату внимательным взглядом, как будто помещение может рассказать ему о девушке, которая в нем живет. Рейнира за очередной дверью нервничает: не хочет, чтобы он смотрел на нее в этот момент, не хочет чтобы входил и не хочет вообще ничего — однако все переживания вылетают из головы, едва она избавляется от тонкой дорожки. Она выходит обратно в спальню, почесывая нос, и падает спиной на большую кровать, расслабленно улыбаясь. — Привет, — осматривает его лениво, не изменившегося ни на день. Будто не было никаких четырех лет. — Крутые ботинки. — Хорошо выглядишь, — Деймон парирует, позволяя себе разглядывать раскинувшуюся на постели принцессу. Сложно обвинить его в толике ностальгии. — Пока еще не похожа на пациентку рехаба. — Ну спасибо, — Рейнира фыркает, переворачиваясь и подставляя ладонь под подбородок. — Я уже говорила, что не наркоманка. Просто расслабляюсь. Разве это так плохо? — Не плохо. Глупо, — кожа у девчонки такая бледная, что луна позавидует, и Деймон скользит по ней взглядом от рук к ключицам. Все так, как он помнит. Она улыбается, осматривая его лицо. Вспоминает, что раньше он часто приходил к ней так — просто посидеть рядом, посплетничать о вельможах или показать что-нибудь интересное. — Итак, — она ерзает, садясь в кровати и опуская голые ноги на пол, рядом с его — в ботинках. Рассматривает какое-то время толстую подошву, пока Деймон в ответ рассматривает её коленки. — Зачем ты вернулся? Портить мне жизнь? — Наследнице трона сложно это понять, но однажды ты придешь к мысли, что мир не вертится вокруг тебя, — и, словно бы не было никаких четырех лет, он поднимает ее подбородок сгибом указательного пальца, рассматривая лицо, как какой-то приценивающийся антиквар. Зрачки уже расширились, но еще не полностью прячут красивые глаза. — Не могу в семью вернуться, по-твоему? — Чушь, — Рейнира нетерпеливо ведет головой, стряхивая его руку. — В гробу ты видел Гавань и всех её обитателей. Она нервно дергает коленом и когда замечает это, встаёт с постели. Обходит его кресло сзади и складывает руки на спинке, опуская на них подбородок. Заглядывает в лицо Деймона, скучающе собрав со лба пару локонов пальцем. — И что ты собираешься делать? Будешь держать меня на коротком поводке всю жизнь? Деймон поворачивается за ней, уперевшись в подлокотник, следит взглядом. Четыре года держал себя на расстоянии — и ради чего? — Не я тебя на поводке держу, — подхватывает указательным пальцем цепочку на ее шее, фамильный плоский перстень на другом холоднит худые ключицы. Деймон тянет ее к себе, не без удовольствия встречая сопротивление. — Пока не поймешь это, с него не слезешь, куда бы не бежала. Как ощущения, м? Эта мука без примесей. Рейнира выдыхает, упрямо сжимая челюсти. Лицо Деймона близко: наглое, самодовольное. Душит в себе порыв вцепиться зубами в нос и всё же отшатывается, отталкивая его руку своей. В ней поднимается обида и немного паники: обманул, черт, опять провел. Хочется устроить истерику и швыряться вещами, но одно в нём она уяснила давно — не поведется. Посмотрит как на капризного ребенка и разговаривать будет так же. — Стоило ожидать, — она ядовито улыбается, снова обходит кресло, но на этот раз чтобы остановиться перед ним. — Но я не ожидала. Деймон смеется, слегка вжав голову в плечи, после чего снова тянется за Рейнирой взглядом хищническим, не святым и практически осязаемым. Зачем ещё он мог вернуться в Гавань? Явно не ради соленого воздуха и дворцовых интриг. Рейнира упирает колено слева от его бёдер, а затем перебрасывает через них второе, найдя опору в крепких плечах. Садится сверху, не прекращая улыбаться. Правая ладонь соскальзывает с плеча, забираясь под лацкан пиджака к груди под тонкой рубашкой, наверняка очень дорогой. Рейнира следит за ней взглядом — так странно, снова касаться его, как ни в чем не бывало. — Значит, ты меня обманул? — Ребенок, — провокации девчонки — что щекотка пера. Ему, определенно, нравится, что она пытается сделать, а его телу — ее касания. Как и думал. Ни в одном городе не найдется женщины, чьи руки разжигали бы в нем тот же пожар. — Мукой называют измельчённую соль, которую ты только что вдохнула, — он касается сгибом указательного пальца ее носа, дёргает вверх, стирая с кончика едва заметные остатки наркотика. — Твое дерьмо я выбросил. Если портишь себя, делай это качественно. И Рейнира дуется, чувствуя себя дурой. — Что за старческий слэнг, так уже никто не говорит, — ворчит, пытаясь подняться: её миссия на его коленях была завершена, не успев начаться. Но, подумав, медлит. Она всё равно в итоге получила, что хотела. Так что Рейнира остаётся, прочерчивая ногтем указательного пальца линию от ворота рубашки до начала подбородка, приподнимая его. От Деймона пахнет Деймоном. Лесной пожар в морозный день. Рейнира ведет носом, принюхиваясь, случайно касается его шеи. — И это твой план? Пересадить меня на классный кокс? Какой следующий шаг? Рейнира ерзает на его коленях, и от этих движений по груди жаром ползет ядреный виски. Он поднимает подбородок за движением ее руки, смотрит в глаза, где зрачки уже заняли всю радужку. — План? Я развлекаюсь, — Деймон кладет горячую ладонь на ее бедро — сама виновата, это ведь не он ее к себе на колени посадил, — сжимает его пальцами, ведет вверх. Она его со свету сживет и не поймет даже, что произошло. Правильно. Пусть не понимает. Совершенно бессовестная. — Может, в порошке все же были примеси, и ты сейчас отрубишься, а я трахну тебя, и ты наконец-то не будешь царапаться, — Говоря о совести... Деймон крепко вцепляется ладонью в ее худую напряженную ляжку, дернувшись вперед. И улыбка сходит с её лица.