Далёкие странники/Word Of Honor

Глава 34. Леди Лисица Когда Чжоу Цзышу снова вошел в банк, не только владелец магазина вышел поприветствовать его. Услышав о его прибытии, пухлый, удачливый мужчина вышел поприветствовать его.  У этого человека были тонкие брови, маленькие глаза и мясистый нос, а лицо напоминало пушистую белую булочку, которую только что вынули из парохода;  это было приятное, приветливое лицо.  Слегка поклонившись, владелец магазина очень уважительно проследовал на два шага позади этого человека. Увидев Чжоу Цзышу, он сначала замер на мгновение, прежде чем спросил, исследуя: «Вы ... Лорд Чжоу?» Чжоу Цзышу улыбнулся и сказал: «Почему Пинган больше не узнает меня?» Этим человеком, который вышел поприветствовать его, был Босс Сун банка «Пинган Банк», Сун Пинган.  Ходили слухи, что этот человек изначально был домработницей в поместье Наньнин, который после смерти хозяина вышел на свет, чтобы начать торговый бизнес на часть своих сбережений.  Не прошло и нескольких лет, а его бизнес процветал. Его предприятия были повсюду, по всей стране;  он никогда не переставал курсировать из одного места в другое, и никто не знал, где он будет.  Многие торговцы знали, что этот Босс был проницателен в бизнесе, но редко был праведным и нехитрым.  Постепенно, несмотря на большое количество свидетельств и больших амбиций, бизнес Сун процветал. Чрезвычайно взволнованный, он приказал владельцу закрыть магазин, отпустил помощников, убрал место и пригласил Чжоу Цзышу сесть, сказав: «Этот слуга изначально был недалеко от Янчжоу, но я поспешил к вам, как только услышал эту новость.  Мои подчиненные когда-нибудь оказывали моему господину неудовлетворительную услугу?  Мой хозяин скучал по тебе уже несколько лет! Сразу после этого Пинган понизил голос: «Большое спасибо лорду Чжоу за то, что он скрыл новость о том, что мой хозяин покидает столицу все эти годы назад, чтобы у нас были эти несколько лет мира». Чжоу Цзышу, улыбаясь, отпил глоток чая:  «Ничего страшного, Лорд Седьмой чувствует себя хорошо?» Однако он думал: «Проблемы прекратятся только тогда, когда умрет ваш хозяин;  если он выскочит раньше, все смогут жить спокойно. Пинган улыбнулся:  «Он очень хороший, очень хороший, спасибо, милорд, за то, что держите его в своих мыслях.  Этот слуга отправил письмо, как только получил известие, и только вчера получил ответ хозяина.  Он говорит, что идет сюда с шаманом и, вероятно, может прийти через десять-четырнадцать дней... " Услышав это, спокойное лицо Чжоу Цзышу содрогнулось.  Он подумал, что заклинательский мир Центральных равнин пребывает в достаточном хаосе, и этот нарушитель спокойствия все еще хотел добавить к нему - поистине, это был год неудач, накопивший всевозможные стихийные бедствия и человеческие катастрофы.  Тем не менее, он все еще был вежлив в речи, когда сказал: «Как я могу беспокоить Повелителя Седьмого и шамана?» Пинган сказал: «Ничего подобного, мой хозяин был чрезвычайно свободен и ничего не делал после того, как поселился на южной границе, и это прекрасный шанс для него немного потренироваться.  Учитель сказал, что он все еще обещал моему господину все те годы назад найти ему красивую женщину с тонкой талией из Нанцзян, чтобы стать его женой ». Чжоу Цзышу вспотел и поспешно сказал: «Я шучу, я просто пошутил…» Тем не менее, он необъяснимо вспомнил предыдущий день в заброшенном дворе и серьезную манеру, в которой Вэнь Кэсин сказал: «Я хочу прожить с тобой остаток своей жизни».  Казалось, что стул под его задницей врос гвоздями, из-за чего он чувствовал себя неуютно и странно. Пинган обменялся с ним некоторыми тонкостями, прежде чем перейти к теме, сказав: «Этот слуга приказал своим подчиненным следить за новостями о лазурите, о котором мой господин пришел спросить.  За последние несколько дней они кое-что нашли - милорд знает, что человек по имени Шэнь Чжэнь вчера явился в Дун Тин с преподобным Шаолинем и принес с собой кусок лазурита? Чжоу Цзышу был ошеломлен:  «Шэнь Чжэнь, глава клана Шэнь в Шучжуне?» Пинган кивнул: "Да. Этот человек долгое время держался в стороне от мирских дел, чтобы появиться так внезапно сейчас, он, должно быть, слышал о семейной трагедии Чжан, и не мог больше ждать». Мысли Чжоу Цзышу мгновенно закружились, и он тут же отреагировал, сказав: «О да, тогда у клана Лу Тайсина не было наследника, и были только эти бесполезные маленькие ученики, которые были переданы лидеру секты Тайшань Хуа Фанглингу. Считая семью Чжан... может ли быть так, что легендарные пять частей Лазурных доспехов действительно находились в руках пяти основных кланов в прошлом?» Пингань сказал: «Мастер Чжоу действительно может сделать десять выводов из одной новости.  Когда появился Шэнь Чжэнь, Гао Чэн также признал присутствие части лазурита в поместье семьи Гао и, наконец, раскрыл историю этого объекта. Слышали ли вы о «Руководстве Инь-Ян», «Технике меча Фэншань» и «Мантре совершенствования шести гармоний»? » Чжоу Цзышу слегка нахмурился и кивнул: «Я очень мало слышал о Руководстве по Инь-Ян;  Я не уверен, существует ли он на самом деле или нет, но говорят, что это священная реликвия Долины Целителей, способная воскрешать мертвых и выращивать плоть из белой кости, заявляет, что исцеляет любые недуги - Техника Меча Фэншань  был создан Жун Сюанем несравненным экспертом, который 30 лет назад обратился к демоническому пути.  Нижний свиток представляет собой инструкцию по технике владения мечом, в то время как теория, записанная в верхнем свитке, была тем, что он вывел и адаптировал из мантры совершенствования шести гармоний.  Мантра совершенствования шести гармоний, передаваемая с древних времен, лишена многих частей.  Это непонятно и сложно, трудно понять, и во время практики можно легко претерпеть отклонение ци.  Тем не менее, его сила не имеет себе равных, в этом мире, нет ни одного конкурента, который мог бы превзойти его... Означает ли, что Гао Чун, что секрет лазурита - это два классических руководства, оставленных Жун Сюанем?» Пинган кивнул:  "Действительно.  По словам Героя Гао, Жун Сюань испытал отклонение ци из-за горя потери жены, но из-за его неправильной техники впоследствии его демоническая природа прорастала из-за его неправильной техники.  После смерти Жун Сюаня некоторые из них нашли Лазурную броню и увидели, что в ней содержатся две великие чудесные техники и «Руководство Инь-Ян» из Долины целителей.  Но ни один практикующий кунфу не смог бы противостоять разрушительному искушению ни того, ни другого.  Они посчитали, что этот объект слишком опасен, и поэтому разбили Лазурный Доспех на куски, и договорились, что каждый из пяти кланов сохранит фрагмент, чтобы предотвратить повторное появление этих демонических техник в цзянху ». Чжоу Цзышу нахмурился, услышав это.  Спустя пол минуты он медленно кивнул и сказал: «Это то, что сказал Гао Чун…» Пинган сказал извиняющимся тоном: «Возможности этого слуги действительно ограничены». Чжоу Цзышу покачал головой, улыбаясь, и сказал: «Даже Тянь Чуан и Усадьба Четырех сезонов не могут знать всех подробностей истинных событий трагедии тридцати лет назад, не говоря уже о тебе, бизнесмене.  Вы уже оказали большую помощь - хотя, говоря об этом, если у каждого из пяти основных кланов есть фрагмент Лазурного доспеха, где клан Чжао?  Чжао Цзин объяснил это? » Пинган кивнул: «Глава клана Чжао утверждал, что лазурный доспех клана Чжао был украден, и его текущее местонахождение неизвестно.  Как только эта новость была объявлена, толпа почти взбунтовалась;  у лидера секты Хуашань, казалось, были конкретные доказательства, и он утверждал, что Чжао Цзин узурпировал Лазурный доспех семьи Чжан.  Человек, которого этот слуга послал туда вчера, сказал, что лидер секты Хуашань и герой Чжао чуть не подрались ». Чжоу Цзышу подумал о кусочке лазурита, который он видел в подземной пещере в тот день.  Скорее всего, это была недостающая деталь, которую потерял клан Чжао, и вор, несомненно, был одним из двух, кто умер той ночью, Юй Тяньцзе или Му Юнгэ.  К сожалению, подобно богомолу, преследующему цикаду, не подозревая, что за ним стоит иволга, маленькое привидение из Долины призраков воспользовалось этим преимуществом, и впоследствии кусок лазурита случайно оказался в руках Вэнь Кэсина.  Затем он был украден Фанг Бучжи, но теперь Фан Бучжи был мертв, предположительно от руки Восторженного Скорбящего Призрака ... Чжоу Цзышу почувствовал себя неуютно, как будто ему в сердце положили камень, из-за этого хлынула желчь.  Он подумал, может ли это быть более сложным? Обеспокоенный, он попрощался с Пинганом и вернулся, чтобы найти Чжан Чэнлина.  Чжоу Цзышу не полностью доверял тому, что сказал Гао Чун - в прошлом ему приходилось обрабатывать огромное количество информации, и та, которая была представлена ​​Императору, должна была быть абсолютной правдой, без полной лжи.  Чтобы исследовать часть информации, ему обычно приходилось детально проверять ее причины и последствия, пока в информации полностью не обнаруживались ошибки, прежде чем он осмеливался ее представить.  Вот почему он привык сомневаться во всем, что он слышал, хотя и полу-верил в это, готовый отвергнуть любую предыдущую информацию, которую он знал в любой момент. Войдя в таверну, он поднял голову и сразу же увидел Вэнь Кэсина и Чжан Чэнлина с Цао Вэйнином и Гу Сян, и задался вопросом, как этим четырем людям удалось собраться друг с другом.  Вскоре после этого он заметил, что Чжан Чэнлин и Вэнь Кэсин занимали угол стола, каждый с исключительно серьезным выражением лица.  Не понимая, почему так, он поднялся наверх, собираясь поприветствовать их, как раз в тот момент, когда он услышал, как Цао Вейнин высказал свое мнение: «... На самом деле меня больше всего беспокоит поджог на заднем дворе праведного, ортодоксального клана.  У всех разрушительные дружеские отношения из-за этой лазуритовой брони, разве они не слышали о сказке о двух убийствах двух воинов Ли? Боюсь только, что из-за этого с миром заклинательских боев постигнет катастрофа, а до тех пор это будет «поток трупов».» Очень глупо и наивно Гу Сян спросила: «Поток чего?» Цао Вэйнин терпеливо бормотал: «Я сказал: «На берегу реки трупы текут рекой». Он описывает, как пожилой Лаоцзы чувствовал себя так, будто его дух однажды ночью во сне посетил берег реки и посмотрел вниз, чтобы увидеть мертвых, течет вниз по течению с проточной водой.  Чрезвычайно меланхоличный, он был вдохновлен… » С широко раскрытыми глазами Гу Сян воскликнула: «Мастер, Цао-дагэ так много знает, что он даже отбрасывает литературные ссылки!» Чжоу Цзышу сразу понял, почему лица Чжан Чэнлина и Вэнь Кэсина были такими торжественными.  С равнодушием он повернулся на ноге и направился на улицу. Но он был замечен зорким глазом и распущенными губами Вэнь Кэсина, человеком, которому все равно приходилось сваливать других в грязь вместе с ним, который немедленно закричал с рвением: «А-Сюй, почему ты уходишь?  Мы так долго тебя ждали, приходи скорее! » ...Чжоу Цзышу подумал, это проклятие: Мастер Долины Вэнь действительно олицетворял беззаконие на восемь кровавых жизней. Вэнь Кэсин с радостью выдвинул стул, велел Чжоу Цзышу сесть и лично налил ему вино, нетерпеливо внимательный и сказал: «Скорее попробуй хорошее вино этой таверны, вкус традиционный, неплохой». Ничего не выражающий, Чжоу Цзышу попытался использовать взгляд, чтобы передать свою оценку ему.  Вэнь Кэсин посмотрел на него пол минуты, а затем внезапно сказал застенчивым голосом: «Мы все еще на публике…» Увидев это, Гу Сян прикрыла глаза Чжан Чэнлина рукой и сказала с гримасой: «Даже глаза собаки ослепнут». Покраснев, Цао Вэйнин пробормотал: «Мисс, мисс, мисс Гу, на самом деле, вам не нужно завидовать глубокой любви Чжоу-сюна и Вэнь-сюна, вы прекрасны, как цветок, должно быть  ... должно быть ... кто-то, кто втайне тобой восхищается ...» Гу Сян моргнула широко раскрытыми невинными глазами и спросила: «А?  Действительно?  Где?" Цао Вэйнин в оцепенении уставился на нее, через пол минуты он спросил без продолжения: «Мисс Гу, п-п-могу я тоже называть вас А-Сян?» Чжоу Цзышу опустил голову, чтобы выпить вина в большой концентрации, напоминая себе, что было невежливо видеть или слышать что-либо;  это было так же мучительно, как сидеть на ковре из гвоздей, вызывать у него отвращение, пока даже его язык не затек.  Это был первый раз в его жизни, когда он не смог попробовать то, что было в его чашке. Но в этот момент в дверь вошел человек.  Увидев этого человека, шумная таверна мгновенно утихла - это была женщина, которая вошла, устремив взгляд на что-то конкретное.  Заметив официанта с тарелками, уставившегося на нее, полностью утопая в полу, она слегка улыбнулась, и тарелки в руках официанта упали и разлетелись на пол. Она была действительно слишком красива;  в этот момент большинство людей, которые видели ее, пришли к единодушному решению, что она самая красивая женщина, которую они видели в своей жизни.  Даже Гу Сян на мгновение открыла рот, прежде чем потянуть Цао Вейнинга за рукав, прошептав: «Посмотри на нее, она ведь не богиня?» Тем не менее, Цао Вэйнин только один раз взглянул в том направлении, куда смотрела Гу Сян, и отозвал свое внимание, прошептав: «Взгляд этой женщины блуждает и блуждает - книги по физиогномике называют это«опьяняющим взглядом», у нее абсолютно нет добрых намерений,  и не может сравниться с ... с ... » Его последние несколько слов были произнесены очень тихо, так тихо, что Гу Сян, которая пристально смотрела на красоту женщины, не заметила. Но у Вэнь Кэсина вырвался смешок, который подумал, что Цао Вэйнин сам не был быстрым человеком, и неудивительно, что он был так противен другим, чьи взгляды быстро сбивались с пути.  Даже тот, к кому он привязался, была Гу Сян, которая всегда была в оцепенении. Эта красавица окинула взглядом место, а затем поднялась наверх, направляясь в их сторону.  Она не смотрела ни на кого больше, ее взгляд был сосредоточен исключительно на Чжоу Цзышу, как будто в ее паре любовных глаз было только место для него.  Она подошла к нему, чтобы встать рядом, и наклонилась, чтобы сказать с цветочным вздохом: «Могу я попросить тебя купить мне выпить?» Это была Госпожа Удача, упавшая с небес - любой был бы дезориентирован при ударе.  Но, даже не дожидаясь, пока Чжоу Цзышу заговорит, третья рука вылетела с одной стороны и встала между ними, как баррикада.  Вэнь Кэсин сунул руку в мантию Чжоу Цзышу, в мгновение ока выудил свой кошелек для монет и смело сунул его в свою мантию, а затем спокойно сказал: «Мисс, боюсь, что нет».