Начиная с поезда и далее по списку

      Пока слизеринец внаглую отлёживался на тахте, Гермиона вовсю боролась с пылью и насекомыми. То её палочка «пылесосила» углы при помощи «Тергео», то из неё вырывались тонкие белые молнии «Баубиллиуса», разящие наповал непомерно здоровых членистоногих.       Вскоре с уборкой было покончено, только скукоженные трупики мокриц, разбросанные по полу, напоминали о недавней битве. Гермиона отёрла пот со лба, соорудила импровизированный совок из какой-то картонки и, собрав с пола чёрные комочки, направилась вон из комнаты.       Через несколько мгновений волшебница оказалась у входной двери. Она нетерпеливо дёрнула за ручку. На мгновение её ослепил искрящийся в свете солнечных лучей снег. Морозный воздух ущипнул её сначала за нос, а потом за пятки. Гермиона клацнула зубами. Взбодрившись на морозе, она поспешно выкинула совок со всем его содержимым в снег у крыльца и поспешила вернуться обратно в дом.       Со стороны тахты раздалось неразборчивое бормотание. Девушка обернулась. Малфой лежал навзничь, укрытый одеялом до самого подбородка. Его пересохшие губы шевелились: он просил пить. Гермиона торопливо прошла на кухню. «Может быть, тут где-нибудь есть чай, мёд или варенье», — подумала она и распахнула ближайший шкафчик. Его внутренности кишели тараканами. Гермиона взвыла и поспешно захлопнула дверцы.       — Что за бытовой инвалид здесь жил! Ну кто так хранит продукты, в конце-то концов! — она схватила одинокую железную кружку, стоящую на кухонном столе, набрала в неё воды и поспешно вернулась в гостиную.       Слизеринец продолжал бормотать что-то невнятное. Гермиона задумчиво покрутила в руках кружку. «Ну, не буду же я его будить. Во сне больные восстанавливаются, ведь так?» — она с сомнением посмотрела на страдающе морщившегося парня, но продолжила, — «Проснётся — попьёт, я кружку тут оставлю». С этими мыслями девушка поставила её на уродливый косолапый столик, расположившийся неподалёку от белокурой головы больного. После этого она снова скрылась за дверью кабинета, чтобы продолжить свои изыскания.       Дела шли никудышно. Ни для одного из возможных составов Укрепляющего раствора не хватало ингредиентов. Гермиона в сотый раз перебрала флаконы на полках. «Может быть, я что-то упустила?» — она устало потёрла глаза тыльной стороной ладоней, — «Да вроде всё проверила. Нет ни замен, ни замен для замен…» Девушка подошла к рабочему столу и, широко зевнув, принялась снова переворачивать страницы учебника. Она нашла рецепт ещё одного целительного зелья, пробежалась глазами по составу и снова поплелась к стеллажам со склянками.       Несколько часов спустя обессиленная волшебница устало села на узенькую кровать в углу, подперев голову руками. Поиски не дали никаких результатов: самых важных, незаменимых ингредиентов попросту не было. Гермиона поморщилась и потёрла лоб рукой.       — Тогда остаётся только уповать на малфоевский иммунитет, — она кое-как поднялась на ноги и сонно заковыляла к двери, — Кстати, надо бы его проведать.       Неясные тени, отбрасываемые несколькими горящими свечами и пламенем камина, танцевали на стенах. За окном уже стемнело: за плотными шторами зияла чернота. Слизеринец лежал в том же самом положении, что и несколько часов назад. Он больше не морщился и не бормотал: его худое лицо было совершенно спокойно. Гермиона задумчиво изучала его черты.       — Ты хотя бы просыпался? Воду пил? — вопросы повисли в воздухе.       Ответа не последовало.       Девушка опёрлась коленом о тахту и потянулась к кружке, стоящей на столике у стены. Дотянуться не получалось. Гриффиндорка целиком забралась на лежанку и ещё больше подалась вперёд. Не рассчитав свои силы, она в конце концов не удержала равновесие, завалилась набок и рухнула на тахту. Лежащий чуть поодаль Малфой поморщился, но не проснулся. Гермиона же не сдавалась до последнего и даже лёжа продолжала шарить по поверхности столика, до которого она всё-таки дотянулась. Наконец её рука нащупала холодное железо кружки. Она ухватилась за ручку и приподняла её. По весу воды в ней было доверху. «Значит, не пил», — девушка неаккуратно поставила кружку, расплескав содержимое, поправила подушку, очутившуюся у неё под головой, и привычным движением подложила под неё руку с зажатой в ней волшебной палочкой, — «А мне зачем это было нужно? Не помню…»       Гостиная как будто застыла во времени. Всё в ней оставалось безмолвным и неподвижным, кроме пляшущих на стенах теней. Так прошло несколько часов. Вдруг спящая девушка не просыпаясь пошевелилась и засунула ноги под одеяло к лежащему рядом парню. Он недовольно дёрнулся во сне, повернулся на бок и схватил её за запястье. После этого они снова замерли и продолжили тихо сопеть.       Прошло ещё несколько часов. Заскучавший ветер взбунтовался и застучал створками окон и дверей. Стёкла натужно задребезжали. В глубине дома что-то громко стукнуло.       Драко застонал, разбуженный громким звуком. Вставать не хотелось. Он продолжил лежать с закрытыми глазами, пытаясь снова провалиться в сон. Не вышло: ему мешало его собственное тело. Поначалу он ощутил свой сухой как наждачка язык. Пошевелил им. Тот потёрся о столь же сухое нёбо. Парень недовольно поморщился и попытался сглотнуть. Слюна была липкой и невкусной. Тогда он попытался расслабиться, но тут же почувствовал, как сильно ноют мышцы. Он вздохнул и попытался повернуться на спину, но что-то, что он сжимал в руке, мешало ему это сделать. Драко наконец открыл глаза. Прямо перед ним лежала спящая Грейнджер.       Глаза слизеринца удивлённо распахнулись. Он глянул вниз, увидел, что сжимает запястье спящей, и в ужасе отдёрнул руку. Девушка поморщилась, но не проснулась. Всё ещё сонный парень шарахнулся в сторону. Отодвинуться подальше не получилось: ему помешали складки плотного одеяла и ноги Грейнджер. В конце концов выбравшись из этой ловушки и откинув ткань в сторону, он, взъерошенный и не до конца проснувшийся, отсел как можно дальше от спящей, на самый краешек тахты.       — И чего ты здесь забыла? — строго спросил парень, обернувшись к лежащей рядом девушке.       Та только недовольно сморщила нос.       Драко сердито отвернулся. От нечего делать он стал разглядывать черную полоску окна, виднеющуюся через щель в шторах. Вскоре ему начало казаться, что оттуда на него кто-то смотрит. Ощущение было не из приятных. «Да уж, если долго всматриваться в темноту, она начнёт всматриваться в тебя», — Драко покачал головой и медленно перевёл взгляд на огонь в камине. Он упорно смотрел на пляшущие языки пламени, хотя его так и подмывало повернуть голову ещё немного вбок. Сосредоточиться на огненных плясках не получилось. Парень завертел глазами по сторонам, пытаясь уцепиться взглядом хоть за что-то. Не вышло. Тогда он, злясь на самого себя, скосил глаза вбок.       Грейнджер беззаботно сопела, обнимая отброшенное слизеринцем одеяло. Её непослушные волосы лучами расчертили старенькую подушку с вышитой наволочкой. Яркие красные цветочки, выведенные чьей-то неловкой рукой, ужасно шли к её золотистой коже. Длинные светлые ресницы девушки поблёскивали в свете камина. Под ними залегли чётко очерченные тёмные круги. Драко с любопытством изучал черты этого незнакомого, обычно очень далёкого лица. Он подмечал каждую деталь: шевеление приоткрытого рта, лёгкий пушок над верхней губой, прыщик на левой щеке, родинку — на правой… «Почти красивое лицо», — заключил он про себя. Парень ухмыльнулся, но глаз так и не отвёл.       Вдруг со стороны входа раздались неясные звуки. Драко насторожился и прислушался. Тяжёлые ботинки застучали по крыльцу. Слизеринец лихорадочно зашарил рукой по тахте в поисках своей волшебной палочки. Кто-то громко забарабанил в дверь. Девушка подскочила на месте. Сидящий рядом парень весь напрягся, развернулся корпусом к двери и заслонил её собой. Гриффиндорка испуганно ухватилась за его руку.       — Я вхожу, — послышался чей-то неразборчивый голос из-за двери.       Гермиона почувствовала, как секунду назад до предела напряжённый Малфой моментально расслабился. Девушка недоумённо заглянула парню в лицо и только крепче сжала волшебную палочку в руке. Дверь распахнулась и на пороге показалась фигура, закутанная в непомерно большое чёрное пальто. На плече незнакомца тускло поблёскивала кожаная спортивная сумка. Он неспеша закрыл за собой дверь и так же неспешно опустил ворот. Оттуда показалось обветренное лицо Теодора Нотта.       — Я, конечно, понимаю, что у вас тут романтика намечается, судя по всему, — затрещал парень, нетерпеливо стягивая с себя огромное пальто и такой же огромный шарф, — Так что извините, что так бесцеремонно навязываюсь, но деться мне больше некуда.       Малфой раздражённо закатил глаза, сидящая позади девушка вспыхнула и поспешно отдёрнула руку от его запястья.       — Свалился мне на голову, удружил, — глаза Малфоя вдруг холодно заблестели, — Ты же за собой хвост не привёл?       — Нет, — серьёзно ответил Тео, — Заметал следы как мог.       Блондин удовлетворённо кивнул и вдруг бессильно откинулся на подушки. Тео, бросивший свои вещи где-то у входа, подошёл поближе к тахте.       — Что с тобой? Выглядишь не очень, — сконфуженно констатировал он.       Малфой закатил глаза и потянулся к кружке. Гермиона обернулась к Тео и поспешила объясниться:       — Он заболел. После того как перенёс нас сюда, упал в обморок и пролежал без чувств целый день. А я…       — Лежала рядом, — пробурчал Малфой, за что тут же получил болючий тычок в бок.       Тео глупо хихикнул. Гермиона откашлялась и повысила голос:       — А я, пожалуй, вернусь домой. Теперь есть кому за тобой присмотреть, — она окинула тахту взглядом в поисках своего учебника зельеварения.       — Да я вам не помешаю, клянусь! Тут же есть и другие комнаты… наверное, — Тео задумчиво огляделся по сторонам.       Гриффиндорка закатила глаза.       — Да с чего бы мне оставаться, между нами ничего н…       — Тео нам не помешает, правда, — Малфой перебил её на полуслове, выразительно сверкнув глазами, — Ну, ты чего, не дуйся.       Он хищно метнулся к девушке. Горячий шёпот обжёг ей ухо.       — Тебе пока нельзя возвращаться. Я всё объясню позже. Пожалуйста, поверь мне.       Гермиона удивлённо вскинула брови. «”Пожалуйста”? Надо же», — она заглянула в глаза нависающего над ней слизеринца. В них читалась холодная решимость. Девушка поёжилась. «Судя по всему, уйти мне всё равно не дадут», — подумала она и нехотя кивнула.       Тео, всё это время неловко переминавшийся с ноги на ногу, выразительно откашлялся.       — Так… где мне лечь? Тут же есть ещё спальные места?       Гермиона пружинисто вскочила с кровати и нервно поправила волосы.       — Да-да, давай покажу, — она развернулась на месте и зашагала к двери, ведущей в кабинет.       Девушка услышала, как Тео тихо сказал другу: «Завтра мне всё объяснишь, я от тебя так просто не отстану». Ответа не последовало.       Гермиона зашла в тёмную комнатушку и зажгла Люмос. Остановившийся рядом с ней слизеринец довольно быстро заприметил кровать в углу.       — Всё, вижу. Спасибо, что проводила.       Гермиона медленно кивнула. Тео направился к своему спальному месту, а она между тем огляделась напоследок. На столе белели страницы раскрытого посередине учебника. Недолго думая, волшебница захватила его с собой, по-видимому, не доверяя такой редкий экземпляр малознакомому слизеринцу.       Дверь за Гермионой со скрипом затворилась. В гостиной повисла гнетущая тишина. Сидящий на тахте Малфой вперил в стоящую на пороге девушку тяжёлый, немигающий взгляд. Вскоре он прервал молчание.       — Нам нужно многое обсудить.       Гермиона поспешно кивнула и, подойдя к тахте, села на самый её краешек. Парень коротко взмахнул волшебной палочкой и наложил на комнату заглушающее заклинание. Наконец все приготовления были закончены.       «Ночь обещает быть долгой», — заключила про себя Гермиона.