Начиная с поезда и далее по списку

      Сама того не замечая, Гермиона, подстёгиваемая разочарованиями этого дня, чуть ли не бежала на встречу Клуба Слизней, а потому заявилась сильно раньше положенного. В кабинете профессора Слизнорта царила неразбериха. Когда девушка вошла внутрь, её чуть не сбили с ног снующие взад и вперёд студенты. Они таскали из подсобки какие-то загадочные предметы, накрытые тканевыми салфетками. Наверное, это были заготовленные блюда, спрятанные до поры до времени. От их тяжести ломился стол.       Девушка огляделась по сторонам и тут же покраснела до корней волос: она напрочь забыла, что сегодня было решено устроить рождественский вечер, так как это была последняя встреча Клуба Слизней в этом году. Её школьная форма смотрелась странно в изменившихся декорациях. Гермиона хотела было вернуться в свою комнату и сменить одежду, но в её сторону уже семенил расторопный профессор Слизнорт.       — Добро пожаловать! — его хитрые глазки быстро пробежались по неподходящему наряду гриффиндорки, — Подождёте на диване около камина, пока мы закончим с приготовлениями?       — Конечно, спасибо, — поблагодарила Гермиона и, растерявшись, добавила — Всё выглядит чудесно.       Профессор удовлетворённо улыбнулся и вернулся к своим делам, а девушка направилась к небольшой зоне отдыха возле камина. Чтобы до неё добраться, пришлось протискиваться между аномально большой рождественской елью и резными книжными полками, уставленными свечами. Хорошо, что они, будучи заколдованными, не могли ничего поджечь, иначе Гермиона сильно переживала бы за пожарную безопасность Хогвартса. Девушка присела на мягкий диван и аккуратно положила свою сумку рядом. Никто из знакомых ещё не пришёл, а потому волшебница от нечего делать принялась рассматривать преображённый для сегодняшнего мероприятия кабинет.       В этом уголке, отделённом от зала высокой и раскидистой елью, было очень уютно. Дерево частично перекрывало обзор, закрывая от Гермионы вход и обеденный стол. Девушка отвернулась к камину. На полке над ним стояли аляповатые фарфоровые статуэтки, изображавшие ангелов, волхвов, ясли и Деву Марию. «Судя по всему, старинные», — подумала Гермиона и, после неудачной попытки рассмотреть их детально, скользнула взглядом к настенным украшениям. Аккуратно подвешенные еловые ветви формировали широкую гирлянду, охватывающую помещение по периметру. Она была украшена золотыми бантами и того же цвета шарами, сверкавшими в свету множества свечей. Те же украшения были и на самой ёлке, только вот шары были ярко-красными. Кажется, профессор Слизнорт не рассчитал вместительность собственного кабинета: Гермиона заметила, что верхушку дерева пришлось спилить, иначе оно бы не влезло в комнату. Зато понятно, откуда взялись ветви для гирлянды.       Среди густой зелени рождественского дерева что-то призывно блеснуло. Девушка наклонилась поближе и заметила небольшую фигурку, спрятанную за пушистыми еловыми лапами. Позолоченная статуэтка изображала миниатюрную феечку с длинными волнистыми волосами, печально сидящую на подставке в форме цветка. Гермиона хмыкнула. По-видимому, на настоящих декоративных фей в наше время даже у Слизнорта не хватило бы золотых. «Слава Мерлину», — заключила Гермиона, — «Неприятно смотреть, когда живое существо демонстрируется как декорация». Девушка встала с дивана и внимательно осмотрела ель. Оказалось, что фигурка была не одна: ещё три-четыре золотые феечки сверкали в глубине, у самого ствола. Статуэтки отличались друг от друга, но, сколько волшебница в них не всматривалась, самой красивой ей казалась та, первая, отчего-то опечаленная. Девушка уже было протянула к ней руку, как вдруг раздался шорох ветвей, и в небольшую зону отдыха ворвался Малфой, а за ним Забини и Паркинсон.       Гриффиндорка отпрянула от ели. Блондин проследил взглядом, куда тянулась рука Гермионы, а затем придирчиво осмотрел свою одежду и отряхнул невидимые пылинки. Парень совершенно точно не забыл, что сегодня намечался праздничный вечер: школьная форма сменилась чёрным костюмом с рубашкой в цвет, на ногах сверкали мужские туфли, поблёскивающие свежим лаком. На слизеринце практически не было украшений, только крупный старинный перстень на правой руке. Покручивая его, он повернулся к девушке спиной и возобновил разговор с рассевшимися вокруг камина друзьями. Они тоже нарядились: Забини надел костюм, а Паркинсон — облегающее платье в пол без рукавов. Гермиона напряжённо сжала в ладонях школьную мантию и подобрала ноги в потрёпанных кедах под себя: среди окружавшей её роскоши девушка чувствовала себя неуютно.       «Главное им этого не показывать», — подумала волшебница и, гордо вскинув голову, принялась копаться в своей сумке. Через несколько мгновений она выудила оттуда тонкий справочник по нумерологии, служивший ей развлечением и потому всегда лежавший на дне сумки. Быстро углубившись в чтение, девушка тихо хихикала над особо курьёзными пассажами.       Вскоре все приготовления были окончены, ученики начали потихоньку прибывать, и профессор позвал собравшихся у камина к столу. Гермиона, едва углубившаяся в «Загадочный мир цифр», разочарованно вздохнула и, закинув справочник в сумку, направилась к выходу из закутка. Забини, Паркинсон и ещё несколько студентов уже прошли перед ней, а вот Малфой отчего-то замешкался, пропуская девушку вперёд. Та лишь хмыкнула, но возражать не стала. Наконец выбравшись из елового плена и оглядевшись по сторонам, волшебница ахнула от роскошного убранства стола.       Позолоченные столовые приборы и блюда пестрели гравировками, тканевые салфетки, до поры до времени накрывавшие деликатесы, были вышиты вручную. Тарелки сверкали золотой каймой. Наконец, студенты были приглашены к столу. Как раз в этот момент в кабинет вошёл Кормак, а через мгновение и Рон, злобно глядящий на идущего впереди гриффиндорца. Гермиона помахала своему другу и указала на занятое для него место. Маклагген, по-видимому, подумал, что этот жест был адресован ему и с широкой улыбкой на лице подошёл к отодвинутому возле волшебницы стулу.       — Погоди, я занимала… — Гермиона вопросительно посмотрела на Рона.       Парень, сверливший Кормака взглядом, цыкнул и занял место через несколько сидений от гриффиндорки. Девушка разочарованно вздохнула. Боковым зрением она заметила адресованную ей улыбку Маклаггена. Гермиона решила его игнорировать, а потому отвернулась, сосредоточив всё своё внимание на рассказе профессора Слизнорта. Он с гордостью представлял выставленные блюда, по очереди сдёргивая с них тканевые салфетки.       Чего здесь только не было! Рубиновые россыпи сумасшедшей ягоды, прозрачное желтоватое варенье из сливы–цеппелина, запечённые усики доселе неизвестных ей растений… За вегетарианскими блюдами последовали те, что были приготовлены из магических существ. Особое восхищение студентов вызвали засахаренные крылья бабочек-невидимок и засоленные глазки акромантулов прямиком из бочки, а также вяленое драконье мясо. Последнее было большой гордостью профессора Слизнорта: он долго и обстоятельно рассказывал, как тяжело было найти эту диковинку среди сокровищ восточного базара.       Гермиона слушала внимательно, но без особого восторга: поедание магических существ казалось ей дикостью. Когда учитель закончил бахвалиться, и все приступили к еде, девушка положила себе кусочек лимонного пирога. Он напомнил Гермионе о миссис Уизли: это был её любимый десерт. Гриффиндорка попробовала кусочек. Неплохо, но у рыжеволосой волшебницы получалось лучше.       Вспомнив о миссис Уизли, Гермиона обернулась к сидящему через несколько сидений Рону. Он, как будто почувствовав на себе взгляд девушки, посмотрел на неё в ответ. Именно в этот момент над самым ухом гриффиндорки раздалось басовитое:       — Ну, как тебе пирог? Дашь попробовать?       Увидев, насколько близко к волшебнице пододвинулся Маклагген, Рон зло поджал губы и отвернулся. Гермиона закатила глаза.       — Хоть весь забирай, — грубо ответила она.       Кормак лишь пожал плечами и разочарованно объявил:       — Раз отдаёшь, значит, невкусный.       Волшебнице захотелось метнуть пару Непростительных в обоих гриффиндорцев, но вместо этого она только пуще прежнего сжала губы.       Так, всё оставшееся время Рон молча и зло уплетал лакомства, Кормак пил медовуху стакан за стаканом, при этом не оставляя попыток вовлечь свою соседку в разговор, а Гермиона напряжённо думала, когда и где объясниться с обоими парнями по отдельности. Аппетит совершенно пропал. До самого окончания собрания девушка сидела молча, уставившись в одну точку и иногда на автомате отодвигаясь от назойливого Кормака, всё время норовящего вторгнуться в её личное пространство.       Наконец, вечер подошёл к концу. Едва профессор Слизнорт попрощался со своими учениками, как Гермиона тут же подхватила сумку и быстрым шагом направилась к Рону.       — Разговор есть, — угрюмо отчеканила она.       Парень нахмурился, но всё же пошёл за девушкой к двери. Они вышли из кабинета первыми. В коридоре было непривычно тихо по сравнению с уютным шумом гостиной. Девушка поёжилась от холодного ветерка, пробежавшегося по ногам. Стоящий рядом парень казался равнодушным, но дёргающийся кончик его носа выдавал раздражение. Пара двинулась по коридору в сторону гостиной Гриффиндора. Никто из них не знал, с чего начать разговор. В конце концов Рон не выдержал:       — Что хотела? — буркнул он.       Гермиона вздохнула.       — На что ты так взъелся? — ответила она вопросом на вопрос.       — Сама догадайся, — парень бросил на волшебницу обиженный взгляд.       Ситуация начинала злить Гермиону.       — Я не умею читать мысли, — процедила девушка сквозь зубы, — Скажи прямо.       — Прямо? Хорошо.       Рон резко остановился и, набрав в грудь побольше воздуха, выпалил на одном       дыхании:       — Давай расстанемся.       Гермиона опешила. Сердце ухнуло вниз и болезненно заныло.       — Почему? — тихо спросила она.       — Чтобы я вам с Кормаком не мешал. Ты мне сказала, что на репетиции у тебя нет времени, а выходит, что есть, только вот я тебе не упёрся! — с каждым предложением парень всё больше повышал голос, — Вы с ним ходите, чуть ли не за ручки держитесь да в рот друг другу заглядываете, я-то тебе тогда зачем?       Девушка шумно выдохнула через нос и задрала подбородок.       — А себя-то видел? Так и липнешь к Лаванде! — она подошла ближе и толкнула парня в грудь, — Ну и вали к ней! Скатертью дорожка! Расстаёмся так расстаёмся, плакать не буду!       С минуту волшебники молча смотрели друг другу в глаза. Гермиона хотела было сказать что-то ещё, но парень отвернулся и, сунув руки в карманы брюк, быстро зашагал по коридору прочь. Девушка осталась одна в темноте. Сердце колотилось как бешеное. «Неужели вот так всё закончится?» — думала Гермиона, — «Может, стоит его догнать?»       Вдруг за спиной гриффиндорки раздались шаги. Она нервно обернулась. К девушке кто-то приближался. Гермиона выхватила свою палочку из кармана и зажгла Люмос. Магический свет упал на лицо Кормака Маклаггена, замершего всего в шаге от гриффиндорки. Не ожидая, что неизвестный очутится так близко, Гермиона отшатнулась назад. Вторя её действиям, Кормак придвинулся ближе.       Девушка нахмурилась.       — Что тебе нужно?       Гриффиндорец ухмыльнулся.       — Я слышал ваш разговор.       Гермиона потёрла переносицу.       — И?       — Ну, получается, ты его ради меня бросила, — довольно припечатал волшебник и придвинулся ближе, — Когда собиралась сказать?       — Кормак, — Гермиона зло выдохнула и продолжила, — Это недоразумение. Мы с тобой не близки, и ты мне не нравишься. И с Роном я не рассталась, а поссорилась.       — Да ладно тебе, хватит уже, — Кормак сделал ещё один шаг вперёд, пятившаяся Гермиона упёрлась спиной в стену, — Я же видел, как ты на меня смотрела и всё такое.       Гриффиндорец пододвинулся ещё ближе. Девушке пришлось задрать голову, чтобы продолжить смотреть ему в глаза. Парень с глупой улыбкой на лице взял волшебницу за руку. Его потная ладонь крепко вцепилась в её. Гермиона с силой выдернула руку и направила кончик палочки прямо в солнечное сплетение волшебника.       — Пусти, — холодно рявкнула она, чувствуя, как внутри разрастается липкий страх, — Не то…       — А, поиграть захотела, — буркнул себе под нос Кормак.       Не дослушав волшебницу, он одним быстрым движением выкрутил её руку. Запястье пронзила острая боль, ладонь разжалась, и палочка со стуком отлетела в сторону. Девушка вскрикнула. Глаза Кормака горели нездоровым азартом. Он схватил волшебницу за плечи и прижал к стене. Неровная каменная кладка впивалась в лопатки. Парень придвинулся ещё ближе. От него разило спиртным и дешёвым одеколоном. Гермиона поморщилась и замотала головой. Она никак не могла собраться с мыслями. Сердце стучало как бешенное.       — Отпусти, — тихо произнесла девушка, — Мне больно.       — Тебе понравится, — сально прошептал парень над самым ухом Гермионы.       Она стала брыкаться ещё отчаяннее, но это не помогло избавиться от крепкой хватки Маклаггена. Одним грубым движением парень просунул свою ногу между её и прижался ещё ближе. Гермиона ощутила, насколько он был возбуждён. Живот скрутило от тошноты. Гриффиндорец меж тем мазал губами по шее девушки. От остававшейся на коже слюны было холодно и мерзко. Вдруг острая боль пронзила шею и спустилась вниз, к плечу и лопатке. Гермиона завыла. Укусивший её волшебник истолковал этот звук по-своему: волшебница рассмотрела его похотливую улыбку в угасающем свете Люмоса.       Придавив девушку к стене предплечьем правой руки, левой парень принялся расстёгивать ширинку. Глаза Гермионы расширились от охватившего её ужаса. Собрав все оставшиеся силы, она ударила пяткой туда, где должна была находиться ступня Маклаггена.       Парень вскрикнул от боли, но хватки не ослабил.       — Вот же сука! — зло бросил он и рывком развернул девушку лицом к стене, приложив головой о каменную кладку, — Чего выкобениваешься?       От удара у девушки искры посыпались из глаз. Она обмякла в руках парня, пытаясь справиться с головокружением и подкатывающими приступами тошноты. Маклаггена, кажется, это полностью устраивало. Он по-хозяйски задрал её мантию и юбку, при этом крепко держа девушку за шею и прижимая к стене. Из глаз Гермионы брызнули слёзы. Она крепко зажмурилась.       Руки Маклаггена вдруг разжались, и гриффиндорка без сил упала на пол. В ушах невыносимо звенело. Где-то вдалеке раздавались ритмичные хлопки. Девушка разлепила глаза. Вспыхивающие снова и снова белые искры освещали две фигуры. Кормак Маклагген стоял на четвереньках, безуспешно пытаясь подняться, а возвышавшийся над ним парень раз за разом заносил палочку для нового удара. «Заклинание невидимого хлыста», — безразлично отметила про себя Гермиона, — «Рон и Гарри любили с ним забавляться раньше». Только этот, кажется, был гораздо сильнее того, что они ей показывали. Одного удара по рёбрам хватило, чтобы Маклагген скорчился на полу, не в силах подняться. В свете очередной вспышки сверкнул крупный серебряный перстень на руке спасителя. Волшебница приподнялась на руках и села. К горлу подкатила тошнота. Девушка замерла и постаралась не шевелиться, пока не отпустит.       В коридоре вдруг стало светло. Через несколько мгновений кто-то опустился перед волшебницей на колени. Головы она не подняла: девушку продолжало мутить.       — Волшебная палочка? — чей-то раздражённый голос прорвался через шум в ушах.       Волшебница кивнула, не совсем понимая, что от неё хотят. Свет сначала стал более тусклым, через какое-то время — опять ярким. Гермиона зажмурилась. Снова очутившийся рядом парень чертыхнулся и закопошился.       — Я убавил яркость, — через какое-то время произнёс он. Девушка боязливо открыла глаза. Перед ней на расстоянии вытянутой руки сидел Малфой. Он что-то ей протягивал.       — Возьми.       Девушка опустила глаза. Перед ней на вытянутой ладони лежала её волшебная палочка. Волшебница схватилась за древко и крепко сжала его. Стало немного спокойнее. Какое-то время сидели молча. Вдруг Малфой потянулся к нагрудному карману своего пиджака и вытащил носовой платок.       — Держи, — слизеринец мягко протянул его девушке.       — Зачем?       — Ты плачешь не переставая.       Волшебница быстрыми движениями ощупала своё лицо. Оно всё было мокрым от слёз. Девушка кивнула в благодарность и, опустив голову, вытерлась.       — Больничное крыло? — предложил Малфой.       — Нет, — твёрдо ответила гриффиндорка.       — Тогда провожу до комнаты. Дойти сможешь?       Гермиона поднялась на ноги. Её шатало, но тошнота уже отступила. Голова как будто была набита ватой. Неуверенным шагом девушка направилась в сторону комнат старост. Малфой замешкался, поднимая что-то с пола, как вдруг в коридоре раздалось громкое «Экспеллиармус» и последовавшее сразу за ним «Петрификус Тоталус».       Гермиона испуганно обернулась.