Как рыбка в аквариуме

Рука после операции противно ныла. А когда обезболивающие перестанут действовать, станет только хуже. Всё, чего хотела Морган — уехать домой, закрыться в комнате и больше не видеть обеспокоенные лица и слёзы родных, от которых тоже хотелось плакать. Никто не стал её отчитывать за доставленное беспокойство. Но это пока. Оно будет как только ситуация уляжется и ей станет лучше. Будут вопросы и поучения. А ведь она просто хотела погулять и поближе познакомиться с Уэйдом, раз возможность выпала! Теперь переживала за него. Потому что не знала, как родные отреагировали на его наличие в деле. Ничего толком рассказать не получилось. В самом начале, когда Питти нёс её в ближайшую больницу, он не слышал, что ему говорят, слишком взволнованный. Только вопросы задавал о самочувствии и поддерживал ласковыми словами. Потом сама больница, она на каталке, приехавший папа, который успел её подержать за здоровую руку пока они ехали в палату. И темнота. Морган заснула. А проснулась уже в койке палаты, в первую очередь увидев маму, за ней папа и Питти. Домой ехали все вместе. Если бы не повод — непременно бы смотрела на всё с восторгом. Ведь когда они в последний раз собирались все вместе? — Так, что же всё-таки произошло? Морган? — прервала молчание Пеппер. Она сидела на заднем сидении, рядом с дочерью, приобнимая за плечи. Тони вёл машину. А Питер сидел рядом с водителем, поглядывая в окно. — Я пошла пешком по новому скверу. Встретила Уэйда. Мы купили по мороженке. А тут подошли полицейские и прикопались к нему. Началась драка. Меня толкнули с лавки и я ударилась, — коротко рассказала Морган, утаив начало встречи. Никто не знал и не должен знать о истиной встрече. Уэйду не поздоровится. — Кто именно тебя толкнул? — продолжила Пеппер. Питер чуть повернул голову и посмотрел на них через зеркало. Тони сжал сильнее руль. Он мог поручить управление автомобилем Пятнице, но не стал. Ему необходимо концентрировать внимание хоть на чем-то, чтобы эмоции поутихли. — Полицейский, начавший драку. Один-то нормально себя вёл, а второго как-будто озверином накормили. — Не удивлюсь, если этот мудозвон вывел копа из себя, а потом огрёб, — тихо процедил Тони. — Вполне возможно, — подтвердил его догадку Питер, — но это не отменяет того, что виноват оказался полицейский. Почему они вообще подошли? Морган, что они говорили? — Хотели забрать Уэйди с собой. Подумали, будто он из этих… ну, которые к детям пристают. Питер хорошо услышал, как Тони заскрипел зубами и вцепился в руль до побеления пальцев. — Мы просто сидели, кушали мороженое и болтали! Пеппер поджала губы, поглаживая дочь по плечу. Питер тоже решил прибегнуть к прикосновениям. Чтобы успокоить. Пусть и перед бывшей женой. Он не стеснялся. Да и жест его выражал поддержку, а не интимность — Питер положил ладонь на ногу Тони и мягко сжал. — А как давно вы с ним общаетесь? — Пеппер вновь задала вопрос. — Не так давно на самом деле. Сегодня мы впервые увиделись вживую! Но он бы меня не обидел, — жалобно посмотрела на всех Морган. — Только дай — сожрёт и не подавится. Сперва на Питера глаз положил, пока не отвадил, теперь это!.. — Тони, пожалуйста, — умоляюще попросил Паркер, не убирая руку. — Нет, Питер, не пожалуйста! Я почти привык к вашим перепискам и откровенному флирту с его стороны. О, он даже начал меньше меня подбешивать, несмотря на ту чёртову посылку. Но Морган…! — Ну паааап! — Что ты имеешь ввиду? — включилась Пеппер, предчувствуя нехорошее. Прищурилась и поймала взгляд бывшего мужа. — Что за посылка? — Идиотский подарочек. Это был наш с ним конфликт, — отмахнулся Тони. Только Питер знал суть пранка от «Неубиваемого мудака». — Ничего страшного. Морган явно что-то хотела сказать, уже открыла рот, и Питер это заметил, но вдруг замерла о чём-то подумав, захлопнула и притихла, поближе прижимаясь к маме. Пеппер переключила внимание. То как дочка ластилась, не оставило её равнодушной. Также продолжая гладить по плечу, она наклонилась и поцеловала Морган в лоб. — А где сейчас Уэйд? — спросил Питер у Тони. Немного тише, чтобы девочки не включались в разговор, а просто отдохнули. Им обеим это нужно. Да и Тони, если уж говорить откровенно, тоже. Почти сутки на ногах. — Там, где никому не причинит вреда. Но живой. Что ему, дураку, сделается. Тони понимал, что Питер вряд ли удовлетворится таким ответом. — Тони. И вот, пошла тяжёлая артиллерия. Этот взгляд. Голос. — Ты же не задумываешься о том, чтобы действительно найти способ убить его? Нет, не так. Даже пытаясь, ты уже желаешь причинить ему боль. За что? — За то, что пытается взять не своё, — Старк старательно сохранял поучительный тон, — в древнем Китае за воровство отрубали руки. Я же не лишил его конечностей. Да и не поможет, — с сожалением проворчал под конец, — он мог бы зарабатывать живым манекеном для подготовки хирургов — и нихрена бы ему не сделалось. — Ничто Уэйда не убивает, верно. Но это не значит, что он ничего не чувствует, — хмуро закончил Питер и убрал руку. Вернул на своё согнутое колено. — Он знает, за что ему прилетело. Помучается чуток, может, чему научится. Сохранять терпение Тони дорого давалось. — Провинившихся детей наказывают, а его, видимо, в детстве наказания обошли стороной. Пришлось заняться в зрелом возрасте. Теперь посмотрим, каким он получится. После услышанного Питер тяжело вздохнул. Глупо было ожидать чего-то другого. Тони готов зайти слишком далеко ради благополучия семьи. И это не всегда хорошо. — Ты дашь мне с ним увидеться? — Нет. — Почему?! — Потому что он наказан. Это всё равно, что ребёнку в углу дать телефон, чтобы стоять не скучно было, — саркастичная усмешка ясно давала понять — как минимум несколько дней Тони не переубедить. — Не мучай его сильно, — последнее, что попросил Питер, прежде чем закрыть тему. Другого от сердобольного Паркера ожидать не приходилось. У Уэйда ещё неплохие условия, могло быть хуже. И, может, спустя время Тони и впрямь отойдёт. Но точно не сейчас. Какой-то период, но Уилсон должен быть изолирован.

***

— Ж: Он уже дышит? Или нет. Искусственное дыхание! — Б: Он дышит, идиот. — Ж: Почему ты так уверен? — Б: Иначе мы бы не говорили. — Ж: Ааааа… — Б: … — Ж: Зрелище жуткое, правда? — Б: Бывало и… хуже. — Ж: Ты колебался. Хуже не было! Нас же разъело. Буквально! — Б: Таковы были купальные процедуры от Старка. — Ж: Злой железный папочка надрал нам задницу! — Б: Лишил её. И всего остального. Но мышцы уже срастаются. — Ж: Даааааа! Скоро будет зарастать кожей! — Б: Это больно. — Ж: Очень больно? Верно. Это больно. АААААА! — Б: Заткнись! — Заткнись! В два голоса. Один грубый, твердый — от белого. Второй хриплый, еле слышный — от Уэйда. Он пришёл к себя. Вернулся из мира мёртвых. И чувствовал свою регенерацию. Каждую срастающуюся мышцу через невыносимую боль. — Эй, Аквамен! Очухался? Откуда-то со стены послышался громкий голос Тони-чтоб его ревматизм затрахал-Старка. В той стороне нашёлся мирно висящий дрончик. А перед самим Уэйдом стояла огромная механическая махина. По типу тех, что изготавливал вышеупомянутый. Стоял и бездействовал. — Ж: Надзиратель? — Б: Что-то похожее на него. Возможно. — Ж: Оо, значит просто держать нас взаперти железный дровосек боится? — Б: Дровосек? — Ж: Не заслужил он «папочку»! Нам ведь больно! — Б: Ты не чувствуешь боли. Бывало и хуже, это точно. По крайней мере, двигаться можно. Без кожи, но зато цельный. Стакан на половину полон! Смеясь, крехтя и постанывая, Уэйд перевернулся со спины на бок, с чавкающим звуком, и посмотрел, насколько это вообще возможно в его состоянии, он был почти слеп, на дрона. — Сколько? — Две недели. Мариновался бы дольше, да вот незадача, от контакта с тобой кислота испортилась. Тон Старка совсем не был похож на злость. Больше на смирение. — Это Марк. Он поможет прийти в норму и выпустит, как будешь готов. Надеюсь, это наша последняя встреча из-за моей семьи. Дрон потух, а огромное металлическое пугало высыпало на Уилсона тонкий слой пищевой соды и мела, старательно обваливая. — Ж: Нас зажарят! Определенно зажарят! — Б: Не паникуй. — Ж: Но нас как рыбку в муке обваливают! Если есть огромный аквариум с кислотой, значит и огромная печь где-то завалялась! — … — Стааарк!!! Это ещё не конец. Так просто он не отступит, вот ещё! Будет встреча и с Пирожочком, и с железным малышом. Особенно с последней! Уэйд должен узнать, как её самочувствие. А ещё подарить подарок, который две недели лежит и ждёт своего часа. Большая пони Флаттершай.