Непокорный

— Я думал, ты уже никогда не предложишь, — Ден облизывает вмиг пересохшие губы, наблюдая как Разум стягивает резинку с волос. Отросшие рыжие волосы каскадам спадают на плечи, острая ассиметричная чёлка скрывает половину лица. Сережа улыбается хищно, многообещающе, словно прекрасно знает все его фетиши и самые грязные мысли. — Разденься, — полупросьба, полумольба срывается с открытых губ. — Хочу почувствовать твой запах. — Он странный. — Птица улыбается искушающе-сладко, — считай, тебе повезло, я не успел сегодня принять подавители запаха. А значит, очень скоро ты сможешь почувствовать всё.       Изящные пальцы проворно расстёгивают пуговицы рубашки, плавно избавляясь от мешающей одежды. Разум раздевается красиво, бесстыдно демонстрируя себя. Явно наслаждаясь голодным взглядом Дениса, скользящим по его обнажённому телу. Серёжа потрясающе красив, омега залипает на острых ключицах и с жадностью рассматривает стройное изящное тело, маленькие упругие бедра и возмутительно длинные ноги.       Взгляд Титова бесстыдно останавливается в районе паха будущего любовника, рассматривая почти твердый член. Красивый, достаточно длинный, но не огромный, массивный, но не толстый, с влажной головкой, прижавшейся к плоскому животу. Идеально. Можно пробовать любые позы и ритм. Такой размер даст прекрасную стимуляцию при проникновении, при этом не причиняя боли и дискомфорта. «Те, кто придумали про миф о том, что у омег мелкие декоративные члены — непроходимые идиоты. Или же альфы которых природа обделила сразу и размером и мозгами.» — мстительно думает Ден. И самое главное: Разум его действительно хочет. Эта мысль приятно грела самолюбие омеги.       Разум забирается на кровать с не свойственной ему обычно грацией. Медленно склоняясь над ним, хитро сверкая янтарными глазами, склоняясь к призывно открытым губам, откровенно провоцируя и дразня. Ден ощущает как кончики рыжих волос щекочут его лицо, тёплое дыхание Серёжи на своей коже. — Скажи, чего ты хочешь, птенчик? — искушающий шёпот опаляет ушную раковину. — Мы можем делать что угодно, не опасаясь последствий.       Разум коротко лижет чувствительное местечко за ухом омеги, невесомо касается шеи горячими губами, лижет пульсирующую под кожей вену, собирая с кожи манящий запах. — Всего! Я хочу всего. — словно в лихорадке повторяет Ден. — Умничка, птенчик, — тягуче мурлыкнул Разум, дразняще целуя приоткрытые губы. Проводя горячим языком по нижней, невесомо лаская, нежно и сладко. Поцелуи Сережи изысканные и чувственные, пьянящие как игристое вино. Дразнящее соприкосновение губ, лёгкое, как прикосновение крыльев бабочки, юркий язычок проскальзывает в призывно открытый рот, сплетаясь с его, дразня и разжигая порочное желание.       Изящные ладони скользят, ласкают угловатое тело омеги, оглаживают впалый живот, игриво очерчивают острые ключицы, случайно задевая чувствительные соски. Ден стонет в поцелуй, выгибается, желая получить больше ласки. Даже простое раздевание Разум превращает в чувственную прелюдию. Ден благодарно выдыхает, когда шорты и рубашка оказываются откинуты в сторону, обхватывает его талию ногами, выгибается, бесстыдно потираясь о чужой пульсирующий член. «Можно, теперь уже все можно!» — торжествует Титов, запуская пальцы в шелк огненно рыжих волос, как мечтал уже очень давно. Незаметно ведет носом по чужой шее. Запах огня и пепла ощущается на шее у самых корней волос. Огонь и горькие колдовские травы. Что же ему это напоминает. — Ты пахнешь пожаром. — неверяще выдыхает Ден.       Абсента. Дурманящий разум и бьющий прямо в голову. Вот значит как ты пахнешь. Ден никогда даже не задумывался о подобном сочетании. Это было совершенно неожиданно и крышесносно. Ощущалось более остро, чем сливочный ликёр. Разум пах опасно, будоражаще, странно. Абсолютно уникальный запах, который идеально сочетался с ним.       Разум склоняется к нему, накрывая желанные губы. Поцелуй из чувственно-нежного перерастает в развязно-страстный. Рыжий целует его голодно, подчиняюще, горячо и Дена это заводит. Ему до дрожи в кончиках пальцев нравится видеть как Разум теряет контроль, как обсидиановые зрачки полностью затапливают янтарную радужку.       Сережа отстраняется, вызывая разочарованный вздох. Вновь припадает к манящей шее, стекает вниз, дразнит языком твердые бусинки сосков. Соски у омег становятся невероятно чувствительными во время течки и Разум бесстыдно этим пользуется. Чуть оттягивает левый пальцами, нежно лаская вершинку, одновременно втягивая в рот второй, видя как Ден нетерпеливо ёрзает и сладко стонет, откидывая голову на подушку. Запах бургундской ванили и пряной корицы заполняет комнату.       Сережа улыбается искушающе-сладко, сползает вниз, целуя плоский живот омеги, намеренно игнорируя гордо стоящий член, устраиваясь между разведённых ног любовника. Разум продолжает дразнить, ведёт языком по нежной коже, оставляя обжигающие поцелуи на внутренней стороне бедра, оглаживает маленькие ягодицы Дениса, касаясь музыкальными пальцами, припухшего чувствительного входа. Оглаживает, плавно проникая внутрь, лаская и растягивая горячие стенки. Ден несдержанно стонет, неосознанно приподнимая бедра. Сладкая дрожь проходит через всё тело, жар нарастает, расползаясь волнами жгучего удовольствия. Серёжа двигает пальцами, плавно и мучительно медленно, оглаживает и нежно надавливает на простату, чувствуя как остро и невинно реагирует на каждое движение его любовник. — Неужели никогда не трахал себя пальчиками? — горячо шепчет Разум, влажно вылизывая ушную раковину омеги. — Что, даже никаких игрушек? — в янтарных глазах рыжего пляшут черти. Ден затыкает Серёжу агрессивно целуя, напоследок мстительно куснув за нижнюю губу. — Я покажу тебе свою коллекцию, — бархатно смеется рыжий, слизывая кровь. Провокатор.       Разумовский хитро улыбается, вновь стекая вниз, облизывает влажную головку, обхватывая губами, принимается активно сосать, словно леденец на палочке, одновременно дразня пальцами изнутри, мягко массируя простату подушечками пальцев.       Ден протяжно стонет, не выдерживая двойной стимуляции, бурно кончает в горячий, обволакивающий рот Разума. Оргазм оглушает его, пронзая все тело острым наслаждением. Офигенно.       Этого мало, невероятно мало. Ден чувствует себя странно, слишком открытым и пустым. Его тело явно жаждет большего. Член снова заинтересованно дёргается, стремительно твердея. Сучья природа! Он всегда искренне ненавидел свою сущность омеги, правда, в ней явно были свои преимущества, например не нужно заботиться о дополнительной смазке.       Серёжа садится на кровати в позе лотоса, облокачиваясь спиной на изголовье, утягивая Дена себе на колени. От неожиданности Титов обнимает его ногами, вцепляясь пальцами в плечи. — Так ты сможешь полностью контролировать движения и глубину проникновения. — вкрадчиво шепчет Разум.       Серёжа ласково касается пальцами его подбородка, заставляя запрокинуть голову, пронзительно смотрит в темнеющие от похоти глаза Дениса.       Растрёпанный, с пылающим румянцем, блестящими глазами и сбитым дыханием. Распалённый и жаждущий. Потрясающе. Птица довольно урчит, награждая омегу голодным, требовательным поцелуем, одновременно опуская руку на жаждущий внимание член любовника. Титов несдержанно стонет в поцелуй, подаваясь в сладкий плен умелых ласкающих пальцев. — Теперь ты действительно готов, Ден. — Разум останавливается, так и не доведя его до полноценного оргазма, улыбается порочно, горячо, словно рыжий инкуб, стремящийся развратить невинную жертву. — Приподнимись.       Ден до боли вцепляется в плечи Серёжи, пока тот придерживает его за талию, дразняще трётся головкой между бёдер, надавливая на сжимающийся от предвкушения вход. У омеги дрожат колени, Ден чувствует как по внутренней стороне бедра стекают капли естественной смазки. Блядская природа!       Птица не даёт придаться ему бессмысленной рефлексии, проталкивая головку внутрь, медленно и плавно, сантиметр за сантиметром преодолевая сопротивление сокращающихся мышц, сразу же замирая и не двигаясь. Ден рвано выдыхает, прислушиваясь к ощущениям. — Расслабься, птенчик, — горячо шепчет Разум, игриво покусывает мочку уха.       Серёжа нежно обводит кончиками пальцев крылья лопаток, скользит по влажной от пота спине любовника, ласково гладит ямочки на ягодицах, сжимая в ладонях худые бедра Дениса, давая точку опоры. Целует развязно-влажно, буквально вылизывая чужой рот, отвлекая от постыдной, тянущей боли. Двигается не глубоко, дразняще-медленно, легкими толчками, почти не проникая, раскрывая его ещё сильнее. Головка почти выскальзывает наружу, дразня чувствительный вход, проскальзывает внутрь, давя на простату. Денис инстинктивно сжимается, стремясь продлить сладостное ощущение, кусает губы Разума, сталкиваясь с пронзительным взглядом янтарных глаз. — Двигайся уже, — раздраженно шепчет Ден, прикрывая глаза, на пробу вскидывая бёдра.       Серёжа бархатно смеётся, проникает ровно наполовину, слитно и плавно, неотвратимо, словно волны океана. В этой позе всё ощущается слишком ярко. Слишком хорошо. Титов несдержанно стонет, запуская дрожащие пальцы в спутанные волосы Разума, откидывая голову, чем рыжий нагло пользуется, припадая губами к беззащитной шее, ведёт языком по влажной коже, собирая восхитительно-пряный запах. Спускается ниже, оставляя жгучий поцелуй там, где шея переходит в плечо. Дениса ведёт от этой чувственной ласки, ему хочется ещё. Быстрее, жёстче. Возбуждённый до предела он опускается до самого конца. Член Разума внутри ощущается просто потрясающе. Ден нетерпеливо ёрзает, царапает плечи любовника, вскидывает бедра, стараясь найти правильный угол. Серёжа двигается глубоко и плавно, медленно ускоряя движения. Они быстро синхронизируются, находя идеальный ритм.       Разум целует приоткрытые губы, пьёт его стоны. Ден царапается, кусается и изящно матерится. Он уже на грани. Разум интуитивно чувствует это, перехватывает его руки, не позволяя касаться себя, неожиданно опрокидывает Дениса на лопатки, склоняясь над ним, награждая голодным, диким поцелуем. Закидывает ноги Дениса на плечи, почти сгибая пополам, прижимая запястья к подушке.       Входит глубоко, на всю длину, проникая мощными, размашистыми толчками. Денис несдержанно стонет, от слишком сильной стимуляции, от ощущения горячего пульсирующего члена внутри, от нарастающего, накатывающего волнами жгучего удовольствия. Офигенно! Он буквально сгорает в огне янтарных глаз, наслаждаясь неприкрытой похотью и желанием своего любовника. Горячий, бесстыжий, его. Такому Разуму хочется отдаться.       Денис слишком возбуждён, чтобы это продлилось слишком долго. Титов кончает так и не коснувшись себя, пачкая свою и чужую грудь, сжимая член любовника внутри. Его накрывает, тело буквально выламывает от яркого крыше сносного оргазма. Разум кусает его в плечо, заглушая собственный крик, срывается вслед за ним, обессиленно валится на постель, уткнувшись в шею Дена. — Разум, блять! Где ты этому научился? — Ден откидывается на подушке, пытаясь выровнять дыхание. — Природный талант, — Разум счастливо смеётся, падая на соседнюю подушку.

***

      В душ выбрались вместе. Исключительно из заботы об экологии и ресурсах, конечно. Целовались прямо под струями горячего душа, голодно, горячо, шаря руками по обнажённому телу друг друга, словно не было этой жаркой ночи. Словно невидимая сила тянула их к друг другу, желание разливалось по венам раскалённой лавой, заставляя тонуть друг в друге.       Ден не удержался, посмотрел на Разума затуманенными от похоти глазами и рухнул перед ним на колени. А после, не раздумывая ни секунду, взял в рот. Никогда не замечал за собой подобных желаний, а тут просто вело нереально. Отсасывал Ден не слишком умело, но с огромным энтузиазмом. Втягивал щеки, старательно пряча зубы за губами, чтобы случайно не задеть головку, брать получалось только до середины, но и этого вполне достаточно. Сорванное дыхание и мурлыкающие стоны Разума были лучшей наградой. А когда Серёжа запустил длинные пальцы в непослушные волосы, не давил или дергал, а ласково перебирал пряди, нежно массируя кожу головы, стало вообще офигенно. Титов задвигал головой, скользя по стволу плотно сомкнутыми губами, активно очерчивая каждую пульсирующую венку.       Бесстыдно облапал узкие бёдра и упругие ягодицы Разума, маленькие и соблазнительно упругие, облизывал взглядом длинные стройные ноги. Скользнул пальцами между соблазнительными половинками, касаясь чувствительного ануса омеги. Денис взял глубже, одновременно толкнулся внутрь одним пальцем, не глубоко, ровно на две фаланги, массируя бугорок простаты.       Разум отстраняет его в последний момент, заставляя подняться. Денис дрожит от предвкушения, когда Серёжа тянется к его губам, целует развязно и влажно, быстро разворачивает лицом к стене. Ден упирается ладонями в кафельную плитку, покорно прогибается в спине, чувствуя, как ладонь Разума настойчиво давит между лопаток. Денис открывает рот в безмолвном крике, царапает плитку пальцами, чувствуя, как в него проникает твёрдый член Разума. Глубоко, сразу на всю длинну. Омега нетерпеливо вскидывает бёдра, бесконтрольно дрожит от интенсивной стимуляции, он всё ещё слишком открытый, влажный и чувствительный внутри, после прошлой ночи. — Какой послушный. — томный голос рыжего опаляет ушную раковину. Серёжа не сильно тянет за волосы, заставляя откинуть голову себе на плечо, перехватывает его поперёк груди, впиваясь в приоткрытые губы голодным, страстным поцелуем. — Давай вместе. Я же знаю, что ты хочешь~

***

      Они перестилают постель и едят горячую пиццу руками, прямо из коробки. Ден улыбается, убирая с лица Серёжи прилипшие крошки. Разум хитро щурится, прихватывая губами пальцы омеги, бесстыдно втягивая в рот, обхватывая губами, лижет подушечку большого пальца. И Ден ведется на эту откровенную провокацию, предсказуемо опрокидывая Разума на кровать, резко нависая над ним. — Какой нетерпеливый, — рыжий бархатно смеётся, нагло обвивая длинными ногами любовника. — Не торопись, у нас ещё вся ночь впереди.