Amantes sunt amentes

Одри не ждала, что Бен бросит Мэл. Однако она и не ждала, что он так быстро захочет видеть её не только своей девушкой, но и женой. И королевой. Это были новости, ошарашившие принцессу стольже сильно, сколько и слова любимой бабушки о их рухнувшем статусе. Одри не ненавидела ребят с Острова, как могло показаться. Сначала презирала. За их невежество, невоспитанность, глупые поступки и поведение, которое вызывало у неё самой испанский стыд, если она вдруг оказывалась рядом. Такими они были, но спустя время обучения они стали другими. И Одри стала относиться к ним так, словно они всегда были в Академии. Но никто не заметил. Как никто не заметил и того, что поступок Бена, разбил ей сердце. Как будто все думали, что его у неё нет. И пусть Бенджамин был под действием магии, не ведал что творил, Одри чувствовала что он сам был не против. Чего только стоили их гляделки в первую встречу. Это было обидно. И было обидно, что Бен не извинился. Где хвалённая доброта и хорошее отношение к друг другу? Он изменил ей при всех учащихся, что встретили подобное овациями, а после, придя в себя, сделал вид, будто ничего не произошло. Будто не было их отношений и глупых детских игр в семью. Наверное, поэтому у Одри сдали нервы. Просто невозможно было уже терпеть этой милующейся парочки на каждом шагу. Надоело слушать нотации бабушки, королевы Леи, о том, что Одри упустила и как она могла. А может она просто запуталась. До такой степени, что готова была проклясть Аурадон. Одри не знала, чем себя занять вечером, её одолевали мысли. В основном самоаналитические. Грубые. Напоминающие ей о собственной несостоятельности. И о том, что она недостаточно хороша, чтобы быть его королевой. Тут Одри не сдержала слёз. Ей больнее всего было знать, что Бен не любил её. Что она зря надеялась, что однажды он не просто заметит её чувства, а полюбит в ответ. А не станет встречаться просто, потому что других подходящих по статусу или симпатии рядом нет. В угоду своим и её родителям. Чтобы не обижать подругу детства. Взгляд Одри скользнул по фотографии, на которой маленькие мальчик и девочка держатся за руки и счастливо улыбаются, глядя в объектив. Бен тогда сам потащил её фотографироваться. Слёзы покатились по её щекам и она судорожно вздохнула, вытирая их тыльной стороной ладони. Другой рукой девушка нашарила в прикроватной тумбочке блокнот в кожаной обложке. Детский дневник, в который она иногда добавляла по строчке. Одри раскрыла его в середине, попадая на собственный портрет. На линии раскрытых в широкой улыбке губ тут же упали капли слёз, размывая карандаш. Одри провела подушечками пальцев по контуру короны, изображённой на её голове... Как давно это было нарисовано. С тех пор Одри думала, что её судьба — эта корона. И мечтать о чём-либо другом себе запретила. Но... Зачем?

***

Водрузив корону себе на голову, Одри не почувствовала себя лучше. Ей знатно поплохело. А может дело было в выпитом алкоголе, найденном у дедушки в шкафу?... В любом случае, ей показалось, что короны мало и принцесса оглянулась, задумчиво оценивая остальные экспонаты. — Туфелька мала, — бормотала она себе под нос, удерживая равновесие исключительно с королевской выдержкой. — Цветок Чудовища бесполезен... А это что? Лампа? — она приподняла брови, но покачала головой. — Что-то всё скучное, — тут её взгляд зацепился за ширму, а глаза загорелись азартом. — Ну-ка, ну-ка... Её шатало, но с задачей она справилась. Одри не впервые пила алгололь, но вот так напиться умудрилась только этим вечером. И теперь жалела, что не сделала этого раньше: с алкоголем все проблемы и душевные терзания отошли на второй план, позволяя творить то, что действительно хочется. Так ей показалось. — Оо... — предвкушение во взгляде сменилось на удовлетворение. Глазам принцессы предстали артефакты злодеев. Среди них взгляд Одри не сразу выцепил подходящий. — Змея? Не люблю змей, — покачала она головой на посох Джафара, обходя его, змейка в ответ показала ей язык, рассмешив. Одри не тронула и зеркальце Злой Королевы, заметив с каким укором смотрит на неё маска. — Только нотаций от зеркала мне не хватало, — с этими словами она прошла мимо, не замечая, как минует и кольцо Круэллы. И в этот самый момент, едва не споткнувшись о собственный наряд (который кстати раздражал Одри не меньше Мэл), она увидела его. Он стоял гордо, поблёскивая в полумраке зеленоватыми огоньками в выпуклой части набалдашника. Посох Малефисенты. Сердце Одри подпрыгнуло, ускоряясь. — То, что нужно, — прошептала Одри, чувствуя, как неумолимо трезвеет. Но на губах всё равно расползлась улыбка.