Angels AU.

Белоснежное. Всё вокруг белоснежное. И так всю жизнь. Зеркало, от пола до… что ж, потолка в этом зале даже не видно. Узорная рамка обрамляет гладкую поверхность, и Дазай осматривает себя с ног до головы в очередной, в сотый, раз. Выглядит он идеально, разве что волосы слишком растрепаны. Но, это ладно. Один из всеми любимых ангелов, пусть и вздорный, порою невыносимый, но его было невозможно не любить. За его проницательность, его ум, его неописуемую красоту. И когда он достиг того возраста, когда ему наконец было позволено спуститься на землю, поближе к людям, если есть желание понаблюдать с близкого расстояния за теми, за кем они присматривают. Дазай не торопился, и со дня рождения прошло уже много месяцев, но своё посещение земли он планировал детально. Назовите это стратегией. Но сейчас, улыбнувшись ослепительной улыбкой своему отражению, он знал, что час настал. Это Дазай. И он не будет подсматривать «из-за угла», пытаясь утаить своё присутствие. Хэллоуин, и это лучший момент затеряться среди толпы странно наряженных людей, стать «своим» среди чужих. Чудаки. Какие же они глупые… Поздний вечер, и чрезмерно украшенные улицы мерцают огнями, резкий контраст темноты и света, но Дазай лишь вздыхает, медленно ступая по опавшим на тротуар листьям. Шум и смех, почему все так спешат и толкаются? Пьяные, трезвые, веселые и… кажется, счастливые. Это, что, лучший день в году? В любом случае, люди в костюмах сновали туда-сюда, пока Дазай шёл вниз по улице, с тщательно скрытым любопытством осматриваясь. Возможно, его выдавала грациозная осанка, властная походка и чуть вздернутый нос. Ведь он один из лучших в рядах ангельской армии. Но что его не выдавало, так белоснежное одеяние — рубашка, застегнутая на все пуговицы вплоть до горла, облегающие стройные ноги брюки, длинная почти до пят накидка с вкраплениями сверкающих камней. И его огромные величественные крылья, с длинными гладкими перьями, которые он предусмотрительно сложил, чтобы никого не задеть в толпе. И он всё равно ловил взгляды на себе, может, потому что, кхм, в мире людей мало действительно качественных костюмов, разве что если сделать их собственноручно. Но когда его облепила толпа младшешкольников, разодетых в костюмы ведьм и каких-то неизвестных персонажей… комиксов, с возгласами «АНГЕЛ! ПОСМОТРИТЕ КАКОЙ КРАСИВЫЙ АНГЕЛ», Дазай мог лишь мягко улыбнуться им, потрепав по головам. Спрятанные за масками, большие детские глаза смотрели на ангела с не скрытым восторгом, и тут он наконец осознал, что не взял никаких сладостей. Что ж, пакостей ему не хотелось, поэтому он, лишь быстро поклонившись, поспешил скрыться с виду, но, кажется, кто-то из мальчуганов показал ему вслед язык. Запоминая всё, что увидел, Дазай сделал себе в уме пометки — для первого визита на землю этого контакта было и достаточно, и нет. Но когда в ближайшем переулке он увидел шумную компанию, выходящую из какой-то двери, двери заведения, поджав губы, ангел решил, что, наверное, можно лично узнать, что же за место такое, куда люди так «свято» наведываются. Бар. Помещение было тёмным и задымлённым, и когда глаза привыкли, Дазай смог порадоваться тому, что здесь не так многолюдно и не так шумно, как на улице. Медленно подходя к барной стойке, ангел осознал, что пить алкоголь он не может, пока на земле, да и не хочет. — Воды, пожалуйста Дазаю казалось, он говорил тихо, но голос оказался звонким для этого полуподвального помещения, что небольшое количество присутствующих здесь людей мгновенно перестали говорить и уставились на него со своих уютных диванчиков, расположенных тут-там по заведению. Неизведанное доселе ощущение, но по спине Дазая пробежались мурашки. Внимание от людей, это… ну непривычно. Через несколько секунд помещение заполнилось приглушёнными голосами, и вроде все забыли об этом отскакивающем от стекла голосе. Средних лет бармен, отрывая взгляд от стакана, который полировал без особого интереса, вскинул бровь: — За рулём, ангел? Дазай мило улыбаясь, кивнул, но бармен не дожидаясь его ответа, уже отвернулся, чтобы выполнить его заказ. Сделав глоток, Дазай отворачивается от бара, крутясь на стуле, насколько ему позволяют его огромные крылья. Осматривая каждого из присутствующих посетителей, он с ухмылкой подмечает у себя на уме, как же ему всё-таки повезло, Что он ангел-воин. Быть ангелом-хранителем этих созданий? Простите, такой кринж. И за подобные мысли, любого другого ангела исключили бы из элитного легиона, и уже были подобные случаи не раз. Но это же Дазай. На него никто не посягнет, ни в небесном царстве, ни здесь. Из мыслей его выдернул пристальный, буквально прожигающий его наряд, взгляд синих глаз. По основаниям крыльев прошёлся странный холодок. Оборачиваясь снова к бару, Дазай видит сидящим недалеко от себя парня, кто смотрит на него в упор из-под полей шляпы. Сколько бы ангел не всматривался, он так и не смог определить, в кого из нечисти был одет этот человек. Словно предугадывая его мысли, парень наконец разорвал зрительный контакт и пригубил немного виски из своего стакана. — Это не костюм, если что. Я не наряжаюсь на хэллоуин, — было пробормочено прямо в напиток. — Кхм.. Ок, я полагаю, это выбор каждого Дазай не был заинтересован в каких-либо знакомствах на земле, тем более в каком-то задымлённом баре. Это что, какой-то низкобюджетный фильм? От этой мысли ему стало смешно, и он поспешил снова отпить воды. — А ты.. ангел? Я никогда не встречал кого-либо разодетого так нелепо, но и сексуально одновременно. Дазай давится водой, на что парень рядом тихо смеется. И голос у него такой низкий и приятный, что Дазаю становится не по себе. То в холод, то в жар — вот, какого оно, быть на земле? — Простите, но «сексуально»? Мы даже не знакомы, чтобы такими фразами обмениваться. Наперекор своим словам, щёки Дазая алеют, и он отворачивается в другую сторону. Люди — непонятные существа. Его уважение к ангелам-хранителям сейчас взлетит до небес (как иронично). — Я имел в виду, что ты красив, ангел. Я не хотел обидеть, прости. Я неправильно трактовал ситуацию «двое у барной стойки в ночь хэллоуина». Снимая шляпу, парень проводит рукой по своим слегка растрёпанным медным локонам, собранным в низкий хвост, снова беря в руки бокал с алкоголем, и Дазай теперь следит искоса. Мда, если кто и красив из них, так это этот незнакомец. Его волосы… его кожа… что ж, Бог явно не халтурил, создавая это творение. С уст Дазая снова слетает смешок. — Я настолько смешон? — М, совсем нет. Я просто вспомнил кое-что (момент твоего сотворения) — В любом случае, мне уже пора. Глаза Дазая округлились против его воли, и Чуя, увидев это, поспешил мягко улыбнуться. — Я не привык пить виски, и чувствую, мне достаточно. Чуя встал с барного стула, прихватывая шляпу, и Дазай последовал его примеру интуитивно. — Ну а почему тогда именно виски? Бросив на стойку деньги в оплату алкоголя, Чуя, кивнув бармену, направился к выходу. Дазай шёл следом. Может, не стоит навязываться вот так, но с ангелом-хранителем этого человека он разберётся потом. На улице всё так же многолюдно, но незнакомец направился сразу же к чёрному тонированному автомобилю, стоящему перед входом в бар. И Дазай не помнил, чтобы тот стоял здесь, когда он входил. Как это работает? — Мой бывший партнёр, — Чуя медлил со словами, открывая заднюю дверь автомобиля, — он любил виски. Поймав взгляд синих глаз, смотрящий снизу вверх, Дазая прошибла сильная волна опустошающей грусти, и, впервые за всё своё существование, он не мог найти слов. — Всё уже в порядке. Не переживай, ангел. Когда дверь закрылась, автомобиль не трогался, а Дазай так и стоял на тротуаре. Тонированное окно медленно опустилось, и оттуда незнакомец протянул руку в черной перчатке, сжимающую клочок бумаги. — Вот, держи, будут проблемы, звони. И, пока. Окно закрылось, и через мгновение автомобиль уже скрылся за поворотом. «Накахара Чуя».

***

«Я не в себе, я не в себе, будь я про- … я..» Дазай сидел, свесив ноги с небоскрёба, в котором он знал, живет Чуя, смотря на предрассветное небо. Небо, и ему не пора, он вообще может делать абсолютно всё, что хочет… Но может ли он действительно… Выбора нет. Не правда, он есть, но Дазай должен найти оправдание своим поступкам. Поэтому через считанные минуты он находит себя перед дверью и, пока не передумал, стучит по металлической «она что, бронированная?» двери три раза. Со всех сторон тёмного коридора в него впирали взгляд мигающие лампочки камер наблюдения. И Дазай не припомнит, чтобы незнакомец был кем-то из высокопоставленных лиц Японии, он бы знал… Через какое-то время дверь открывается, и, потирая ладонью глаза, Чуя наконец смотрит на гостя в упор. — Ты передумал? — Передумал что? — Заходи. Дверь закрылась с мощным щелчком, и Дазай стоял в начале очень длинного коридора, не решаясь шелохнуться. Его взгляд был прикован к бесконечной красоте незнакомца, и сейчас, когда он стоял перед ним в одном белье, ангел не мог контролировать свое сердцебиение. Хотя это был тот навык, которым он отличался ото всех. — Итак? — Ты сказал.. звонить при проблемах.. Что ты имел в виду? — Что помогу разобраться. Какая проблема? — Я хочу тебя. Прямолинейно. Молчание, и Чуя на момент подумал, что он всё ещё спит. Потом он подумал, что хэллоуинские подъебы самые конченные. Но ангел продолжал. — Давай сделаем это. Язык Дазая, кажется, жил своей жизнью, пока сам ангел пытался унять бешеное сердцебиение и совсем сбитое дыхание. Ангел-воин никогда не думал, что может быть вот так легко повержен. — Ты, что, из разряда тех, «один раз живем»? Чуя не мог сдержать улыбку, но и обманывать себя не хотел, заняться сексом с этим парнем он был готов ещё в туалете бара, может, это и не в его стиле. Но когда есть вот это «нечто» между двумя людьми, и когда ты совсем слегка пьян. И так чертовски устал. Пусть всё ебётся конём. Однако сейчас. — Мы живем один раз, — тихо повторил Дазай, делая шаг навстречу и вставая к Чуе прямо вплотную. До спальни они добрались уже ударяясь спинами о всевозможные стены чрезмерно огромной квартиры, пока их рты сливались в неистовом поцелуе, и пока Чуя тянул парня к себе за шею, лаская своим языком его язык, Дазай прижимал его к себе за спину настолько крепко, словно это было единственным шансом удержаться на ногах и не взлететь, распахнув широко свои крылья. Когда Чуя повалил его на кровать, он ласкал его шею, расстегивая пальцами рубашку, и пробираясь ниже, к брюкам. Дазай сходил с ума, он никогда за своё существование никого так не желал, и он четко решил поддаться этому наваждению, будь что будет. Чуя горячий… страстный… такой красивый. Ангел не мог понять, на каком из всех ощущений сейчас сконцентрироваться. Их было слишком, слишком много. — Милый… Уже запыхавшийся от возбуждения Чуя нависал над ним на прямых руках, смотря прямо в упор. И красивые пряди рыжих волос спадали по обе стороны от его лица. Дазай ответил на взгляд, и его приоткрытый рот говорил сам за себя … как же он хочет. — Тебе не будет удобнее, если ты отстегнешь свои крылья? Окей, это отрезвляет. Дазай разрывая зрительный контакт, смотрит вбок, голова, думай! — Нет, это… — Кинк на секс в одежде? «Кинк?» — А ты против? Накахара очаровательно улыбается, этот ангел такой… подожди, ангел? — Как тебя зовут? — Ах да… Неловко. — Осаму. — Очень приятно, Осаму. И нет, конечно я не против. Мягкие губы нежно накрывают губы Дазая, и он начинает растворяться в этом моменте. Руки Чуи медленного блуждают по его телу, ласкают, как же это приятно. Его ладони такие горячие, каждое прикосновение такое, что не хочется, чтобы оно прекращалось. И Чуя не планирует останавливаться. Этот парень перед ним, он как дар свыше… Они оба уже давно твердые и предельно возбужденные, и новый день уже скоро будет задаваться за окном, поэтому Чуя нехотя отрываясь губами от бледной кожи, где оставлял бесконечное количество поцелуев, всё же присел на кровати, выливая холодящую ладонь смазку. Немо призывая поскорее вернуться к нему, Дазай, сгибая ноги в коленях, расставляет их широко. И Чуя, не медля, вновь устраивается над ним, балансируя на одной руке, согнутой в локте, и осторожно вводя первый палец внутрь. Дазай продолжает смотреть в упор вопреки стону, что затаился в гортани. Убедившись, что не доставляет партнёру дискомфорта, Чуя вводит и выводит палец несколько раз, затем добавляя второй. Чтобы хоть как-то унять это ноющее напряжение внизу их животов, Чуя снова проникает языком в рот ангела, лаская и обвивая его язык, и Дазай непроизвольно закрывает глаза, хочется большего. И непонятно, сколько времени они тонули в этом поцелуе, но к моменту, когда Чуя входил уже тремя пальцами, Дазай был уверен, что кончит с минуты на минуту. Поэтому он разрывает поцелуй, снова смотря в синие глаза напротив и не произнося ни слова. Вынув пальцы и снова усевшись на кровати, Чуя за считанные секунды раскатывает на своём члене презерватив и добавляет еще смазки, чтобы проникновение было лишь чертовски приятным. И никаким более. — Осаму… ты готов? Конечно он готов, поэтому ангел кивает, протягивая руки к Чуе и нуждаясь в том, чтобы вцепиться в его сильную спину своими пальцами. На что Чуя лишь ухмыляется. — Сейчас, милый Когда их тела слились в одно, Дазай, уже совсем переставая понимать себя, царапал спину Чуе, оставляя длинные отметины, и он не мог противиться слезам, что скапливались в уголках его глаз. Всё это. Этого так много. И этого так мало. Это слишком… Чуя входил в него плавно и очень глубоко, напрягая мышцы ягодиц и зная, Осаму уже очень близко. А так хотелось протянуть этот момент хотя бы на целую вечность. Стоны слетали с губ Дазая, пока он ёрзал на своих крыльях. — Чууя… пожалуйста… Чууя… Наклоняясь ниже к парню, Чуя наконец ускорил свой темп, стараясь проникать так же до упора, до самого основания члена. Ему было настолько прекрасно внутри этого незнакомца, что хотелось проклясть весь мир, что они не встретились раньше. Но и хотелось благодарить небеса, что они встретились вообще… — Аахх… ‘Cаму… мой… мой ‘Саму…. Кончая как в пьяном бреду, Чуя подвёл их обоих к оргазму, и теперь, когда Дазай вновь опустил выгнутую на мгновение спину на кровать, они шумно дышали и смотрели друг другу в глаза. Когда Чуя наконец вышел из Осаму и, достав с края кровати салфетки, начал осторожно вытирать его испачканный спермой живот, ангел постарался всеми силами унять всё ещё сбитое дыхание. Расправившись со своим занятием, Чуя перевёл взгляд на Дазая, оценивая его состояние. Осторожно вытирая большим пальцем следы скатившихся по щекам парня слёз, Чуя, наклонившись, оставил на влажном от капель пота лбу ангела невесомый поцелуй. — Как ты? — Всё в порядке, но. — Но? — Мне нужно кое-что тебе сказать, прежде чем я уйду. — Хорошо, говори. Чуя встал с кровати, чтобы почистить и себя тоже и собрать с пола свои боксеры и брюки с бельем Осаму, кто, присев на кровати, молчал и, взяв протянутую ему одежду, принялся медленно одеваться. — Я… в общем, ангел — Угу — Я настоящий ангел, Чууя. Щипая себя за переносицу, рыжий парень о чём-то на мгновение задумался, прежде чем подойти к Дазаю, кто, расправившись с брюками, стоял около кровати. Так не проронив и слова, хотя, наверное, должен был, Чуя лишь потянул Дазая за шею к себе, чтобы их губы снова слились в поцелуе. И когда из панорамного окна парень наблюдал, как, широко распахнув белоснежные крылья, Дазай через мгновение растворился, испарился, словно это был какой-то сон, Чуя осторожно провёл пальцами по своим губам, грустно улыбнувшись, как и бывает при прощании. — Я всегда знал. Я знал, что ты теперь на небе. Осаму.