Tales of the Moon (Сказки о Луне)

Глава 26 : Худший сногглетог Различные обитатели маленького острова Олух сновали вокруг, занятые приготовлениями к сегодняшнему празднованию Сногглетога. Каждый из них обменивался улыбками и громкими радостными приветствиями друг с другом, думая о том, как будет выглядеть вечеринка, будь то дарение и получение подарков или распитие обильного количества медовухи. Казалось, даже боги с любовью смотрели на них сверху, давая им возможность насладиться ясным небом и хорошей погодой, будто специально для этого дня. Однако, несмотря на радостную атмосферу, Иккинг не мог избавиться от ощущения, что день не закончится так весело. Он колотил в кузнице, а Беззубик свернулся калачиком рядом с ним, когда деревянные двери распахнулись с громким криком. —Иккинг!—вздрогнув, каштановолосый выругался, когда молот едва не попал на его пальцы, напугав дракона рядом с ним. Он повернулся к неожиданному посетителю. —Борода Одина, Астрид! Тебе действительно нужно было так орать? Подожди, что ты вообще здесь делаешь? Я думал, что ты будешь занята изготовлением своих якногов?— несмотря на раздражение, которое он чувствовал, Иккинг не мог справиться с растущим беспокойством, когда увидел свою подругу. Светловолосая Воительница выглядела ужасно, ее лицо было бледнее обычного, а под глазами виднелись темные мешки. Она переставала с ноги на ногу, делала нервные движения руками то в одну, то в другую сторону, глядя на него в ответ. —Астрид?—обеспокоенно спросил Иккинг.—Ты в порядке? Выглядишь так, будто не спала всю ночь.— Блондинка-подросток, похоже, не обратила внимания на вопрос. —У тебя есть подарки?— Всадник Ночной Фурии в замешательстве нахмурился и поерзал на месте, прежде чем внимательно посмотреть напротив стоящего.—Да? Я готовлю последний прямо сейчас.— —Это мое?—продолжила она, вся ее фигура была напряжена, а в глазах был почти маниакальный блеск. —Нет.—медленно ответил Иккинг, задумчиво глядя на блондинку. —Это не твое. Слушай, Астрид, я думаю, тебе следует пойти отдохнуть, ты выглядишь как ходячий мертвец.—когда Воительница просто неподвижно уставилась на него, Иккинг на мгновение забеспокоился, что она уже спит на ногах и почти не слышит ни слова из того, что он сказал. Он шагнул вперед, готовый просто оттащить ее обратно в хижину и заставить отдохнуть, но Астрид снова заговорила. —Это Джека, не так ли?—спросила она обвиняющим тоном, голос был пронизан гневом и болью, ее руки были сжаты в кулаки. —Я действительно не думаю, что сейчас правда важно, кому принадлежит подарок.— заявил парень.—Давай, я провожу тебя обратно, похоже, тебе действительно нужно немного пере- — —Просто ответь на проклятый вопрос, Иккинг!—взорвалась блондинка, из-за чего упомянутый подросток остановился как вкопанный. Переключив внимание друг на друга никто из них двоих не заметил, как глаза Беззубика сузились в прищуре, смотря на них. —Его или нет?!— Иккинг с опаской посмотрел на девушку, отойдя назад, чтобы дать место Воительнице, пытаясь смягчить медленно растущее разочарование внутри себя. —Какая разница, чей это подарок, Астрид? Весь смысл Сногглетога заключается в том, чтобы дарить и получать подарки, если ты беспокоишься о своих, не волнуйся, у меня все готово.— —На нем выгравирован твой герб?—вопрос был произнесен так тихо, что каштановолосый подумал, что ему послышалось. Но по тому, как блондинка молча смотрела на него в ответ, заставляло убедиться в обратном. Иккинг был уверен, что Астрид имела в виду именно это. Затем слова полностью достигли его сознания и он не заметил как сделал шаг назад находясь в полнейшем шоке, его глаза удивленно распахнулись. Гравюры на подарках или даже на обычных предметах не были чем-то необычным для викингов. Если присмотреться достаточно внимательно, то обычно можно найти сигил, выгравированный где-нибудь на вещах викинга, возможно, семейный герб или даже личный. Большинство из них, конечно, выгроверованы на доспехах и оружии, однако иногда можно найти и другие личные вещи с выгравированным гербом определенного викинга на них. У всех семей, среди викингов, есть свой собственный герб, как и у каждого племени. Дети начинают использовать свой семейный герб, прежде чем в конечном итоге разрабатывают свои собственные, чтобы отличать себя индивидуально. Использование гербов, будь то личных или фамильных, чрезвычайно важно для любого викинга, оно выступало их личным знаком в мире и являлось несомненным доказательством не только их собственной личности, но и их рода и племени. Из-за своей важности подарки с выгравированным гербом не являются простыми подарками. Вес такого подарка и само его вручение означало, что только определенные люди будут готовы его подарить : например викинги, которые приближались к концу своих официальных ухаживаний. Это знали все, для викингов это было практически фундаментально, так почему же Астрид спрашивала об этом у него? Насколько он знал, у них двоих не было даже чувств друг к другу, не говоря уже об романтических отношениях. Рыбьеног действительно сказал ему, что вся деревня думала, будто они встречаются, но это была сама Астрид ради Одина! Разве она не знала бы лучше, на каком именно этапе находятся их отношения?  Спрашивать о подарках, на которых выгравирован вот такой герб… Обеспокоенное пение дракона вырвало Иккинга из его мыслей, каштановолосый парень открыл глаза, только сейчас поняв что закрывал их. Он посмотрел в встревоженные зеленые глаза, когда Ночная Фурия настойчиво ткнула своей мордой ему в руку, указывая на что-то. Из крепко стиснутой в кулак ладони вытекала струйка крови.   Ах, его ладонь кровоточила. —Иккинг!—воскликнула Астрид, увидев красную жидкость. Блондинка хотела подойти ближе и резко сделала пару шагов вперед, но была остановлена. Беззубик зарычал на Воительницу, обнажив клыки. —Беззубик! Пропусти меня!— Вместо того чтобы послушать её, как того ожидала от Ночной Фурии Астрид, дракон продолжал скалить на неё клыки, низко пригнувшись, словно ожидая удара. Неожиданная враждебность заставила Воительницу отойти назад, невольно споткнувшись и бессознательно потянутся за своим топором. Из всех драконов Беззубик, очевидно, был самым опасным из живущих в настоящее время на Олухе, и он, как известно, когда-либо слушал только одного человека. Беззубик продолжал предостерегающе рычать на товарища по стае своего наездника. Он терпел большинство ее действий по отношению к своему человеку, но он не станет терпеть это вопиющее неуважения, которое она в настоящее время проявляла к его наезднику. Он никогда не мог понять, как Злобный Змеевик терпел такого человека, как ее наездник, хотя и сомневался, что любой другой дракон справился бы с этим. —Я в порядке, приятель.— Ночная Фурия взглянула на своего всадника, однако не сдвинулась с места. Он продолжал молча наблюдать, как его человек рылся в поисках чистой ткани, чтобы перевязать свою рану и как всадник Змеевика продолжала говорить с ним. —…ты вообще слушаешь?!—вскрикнула Астрид, разочарование отразилось на ее лице. Иккинг подавил желание закатить глаза: — Нет, честно говоря, я действительно не слушаю тебя, Астрид.—подросток ответил как ни в чем не бывало, повернувшись лицом к Воительнице.—Я даже не понимаю, почему ты так беспокоишься о моих подарках для наших друзей, зачем тебе знать что-то об этом. Это мои подарки, и кому я собираюсь подарить их, совершенно не твое дело. Что, во имя Одина, заставляет тебя чувствовать, будто у тебя есть право контролировать то, что я делаю?! Кем ты себя возомнила?!—наследник Олуха к концу почти кричал, тело дрожало от собственной ярости. Астрид уставилась на Иккинга, одновременно удивленная и немного обиженная вспышкой гнева со стороны другого. —Кем я себя возомнила?—тихо повторила блондинка, прищурив глаза. —Я твой друг Иккинг!... Хель, я надеялась, что ты видишь во мне что-то большее!—    _________________ Джек тихонько бормотал себе под нос, тщательно нанося последний слой полировки на металл и проводя тряпкой по бронзовой подзорной трубе. Как только он убедился, что все части покрыты ровным слоем, подросток поднес его к открытому окну, с довольной ухмылкой наблюдая, как и стекло, и металл блестят на свету. После того, как он убедился, что все части подзорной трубы были должным образом покрыты лаком, дабы уменьшить износ от времени, подросток потянул за деревянную выдвижную штангу, чтобы убедиться, что она работает правильно. —Хорошо, это должно сработать.—с облегчением заявил Джек.—К счастью, мне удалось все сделать вовремя. Теперь осталось только подарить их, надеюсь, они понравятся остальным.—дракон, стоящий сзади, лишь фыркнул, в то время как парень уже обматывал подарочной лентой различные предметы, разбросанные по его столу. —Почему ты вообще тратишь столько усилий на эту их традицию, Принц?—посетовала Фростбит, лежа колачиком рядом с кроватью беловолосого. —Они должны быть польщены уже тем, что ты вообще с ними водишься.—Лунный Дракон на это усмехнулся, откинувшись на стул, который не выдержал такого резкого падения и чуть не упал на пол, но был подхвачен ветром вместе с подростком и теперь находился в горизонтальном положении. —Ой, не будь такой букой, Фростбит.— уговаривал он, глядя на Разнокрыла вверх ногами.—Это кажется забавным, кроме того, я уже дарю подарки Норту и другим, что дополнительно четыре человека. Я даже подарил тебе корзину с твоими любимыми рыбками, верно?—его компаньон только повернула к нему морду. —Конечно, ты должен одаривать нас подарками. В отличии от них, мы твои товарищи по стае.— Смеясь, Джек все так же с помощью ветра поставил стул вместе с собой обратно в исходное положение, после чего встал на него и быстро прыгнул прямо на угрюмого Разнокрыла. К сожалению его падение на дракона смягчилось, так как ветер просто аккуратно уложил его на спину крылатого друга. —Не волнуйся так сильно девочка, я просто присоединюсь к ним на время праздника, тем более только для того, чтобы подарить всем подарки. Мы всё так-же празднуем Йоль все вместе, как обычно.— Разнокрыл не казалась полностью убежденной, но её взгляд все же смягчился. Беловолосый улыбнулся и потянулся рукой к лакомствам неподалеку, чтобы после накормить ими Фростбит. —Ладно, ладно, не сердись больше.—уговаривал он, почесывая конкретное место за ушами дракона, зная что той это нравится.—Норт печет печенье, помнишь? Мы сходим на первый этаж чтобы взять немгого, прежде чем пойти доставлять подарки, хорошо?— Каким бы ни был ответ Фростбита, он был резко прерван громкими криками из окна комнаты. Один из голосов явно принадлежал Норту, что было удивительно, ведь обычно Северянин если и кричал, то от радости, но не как не из-за гнева. Озадаченный тем, что могло заставить типично радостного человека возвысить голос от злобы, Джек подошел к окну, намереваясь получше разглядеть суматоху внизу. Внезапно резкий порыв ветра заставил Лунного Дракона остановится и прислушаться к тому, что тот ему говорит. Фростбит осторожно наблюдала, как глаза маленького Принца сужались и темнели, чем дольше ветер кружил вокруг него и к тому времени, когда яростные порывы ветра наконец стихли, глаза подростка уже светились магией.  —Фростбит, иди, скажи Зубу и Сэнди, чтобы собирались.—прошипел Джек, сжимая кулаки.—Кажется, нам пора куда-нибудь уйти. Просто оставь подарки на столе. Я разберусь с ними позже.—когда дракон ушла, беловолосый бросил грустный взгляд на поблескивающую подзорную трубу на его столе, прежде чем собраться с духом и прыгнуть в окно. Приземлившись перед Нортом и Банни, которые вышли, тоже заслышав шум, подросток проигнорировал их пристальные взгляды, вместо этого послав им ободряющую дерзкую улыбку. —Я разберусь с этим, Север. Ты и Банни просто продолжайте следить. Зуб и Сэнди уже собирают вещи.— Джек подождал, пока Чудовищный Кошмар и Ночная Фурия кивнули, один с большей неохотой, чем другой, а после переключил свое внимание на громадного человека, возвышающегося над ним с суровым, хмурым взглядом. Парень мог видеть удивление на лице мужчины, когда вопреки ожиданиям того, он не отступил. Вместо этого Фрост поднял подбородок и ненадолго дал волю своей магии, холодно улыбаясь. — Не могли бы Вы объяснить, почему Вы кричали на Норта возле нашей хижины, вождь Стоик?—    _____________ Иккинг недоверчиво посмотрел на белокурую Воительницу, прежде чем издать громкий, недоверчивый смех. —Правда? Это то, что заставило тебя ворваться сюда и начать требовать от меня всех этих безумных вещей?! У тебя здорово получается.—выплюнул каштановолосый с ярым гневом в голосе. —Честно говоря, я почти уверен, что во всем Олухе нет никого, кто не знал бы о моей влюбленности в тебя еще до того, как я встретил Беззубика и даже после. Но ты ничего не сказала и не сделала! Так что же мне было делать?!—разочарованно прокричал всадник Ночной Фурии.—Ты делала мне намёки, будто я тебе нравлюсь, которые в итоге ни к чему не привели ведь дальше них ничего не шло. Что ты хотела, чтобы я подумал?— — Ты… Как… Разве не было очевидно, что я к тебе чувствовала?! —Я не читаю мысли, Астрид!—наконец взорвался Иккинг.—Я не такой, как ты, кто может показывать свои чувства, просто целуя или ударяя кого-то и ожидая, что тот, кому это адресовано, поймет, что это значит!—настала очередь блондинки выглядеть ошеломленной. —Как это тебе непонятно? Ты думаешь, я из тех людей, которые просто поцеловали бы кого-то, к кому у меня не было бы чувств?!—крикнула Астрид, а в её голосе недоверие сменилось болью.—Все уже думают, что мы вместе, как, во имя Одина, ты единственный, кто думает иначе?!— — Ты ничего не сказала потом! К тому же после этого между нами ничего не изменилось, как ты вообще можешь говорить, что мы вместе, если буквально сама не хочешь этого?!—возразил Иккинг.—И это другое дело! Как, черт возьми, у всех сложилось впечатление, что мы встречаемся? Не похоже, чтобы мы когда-либо говорили или делали что-либо…— Голос Иккинга замер, когда понимание, казалось, проникло внутрь. Медленно каштановолосый парень поднял взгляд, чтобы посмотреть, как Астрид начала обеспокоено переминаться с ноги на ногу. — Астрид… Ты им что-то сказала?— Упомянутая вздрогнула от обвиняющего тона, отказываясь смотреть собеседнику в глаза.—...Дело не в этом... Я никогда ничего прямо не подтверждала...— —…Но ты также никогда не отрицала ни одного из слухов, которые ходили по деревне, не так ли.—заявил Иккинг, сам дополняя то, что Воительница оставила недосказанным. Когда блондинка промолчала, наездник Ночной Фурии лишь раздраженно вздохнул, резко проведя рукой по волосам.—Зачем ты вообще все это делаешь, Астрид? Какой смысл вообще всем этим заниматься?— — Ты… ты спрашиваешь меня, почему? Конечно, это из-за тебя!— Иккинг моргнул, потрясенно наблюдая за девушкой, у которой слишком быстро вздымалась грудная клетка. —Что?— —Я была не единственной, кто никогда не подтверждал в деревне встречаемся ли мы, ты тоже был виноват в этом!—возразила Астрид, глядя на каштановолосого.—А что я могла сказать, когда все продолжают подходить ко мне и спрашивать об этом?! Все уже думают обо мне как о твоей девушке, а ты Наследник Олуха, чего ты ожидал, что я им скажу?!— —Я не знаю!—крикнул всадник Ночной Фурии в ответ.—Правду?! Что мы просто друзья! Ты моя правая рука, Астрид, с каких это пор ты заботишься о том, чтобы тебя считали моей девушкой?!— —Потому что все продолжают говорить мне, что это правильный выбор не только для меня, но и для деревни!— Ее слова ошеломили рыжеволосого подростка, но блондинка продолжила. —Они постоянно говорят мне, что рады, что ты выбрал меня, а не кого-то из соседнего племени и им подобных. Говорят что это облегчение что два будущих вождя были кем-то, кого они хорошо знали. Даже моя семья поверила слухам, они обсуждали это с твоим отцом ради Тора!— —И поэтому вместо того, чтобы рассказать мне обо всем этом, ты продолжала молча соглашаться со слухами?— —Я не соглашалась ни на одно из них! Кроме того, ты всегда был так занят!—сердито возмутилась Астрид.—Если это не Академия, то это твои полеты с Беззубиком или даже прогулки и исследования. Скажи мне тогда, когда я должна была сказать тебе?! Ты и сам только сейчас это заметил! Так что не делай вид, будто это я храню секреты, ты тоже прекрасно делаешь это!— —Что?! Как ты можешь винить в этом меня?!—недоверчиво спросил Иккинг.—У тебя было достаточно времени чтобы сказать мне, я никогда не отсутствую весь день, не так ли? Я всегда в Большом зале во время еды, Хель, мы сидим вместе! И что ты имеешь в виду, говоря, что я храню секреты?!— —Тогда почему ты все время тайно встречаешься с Джеком?!— Каштановолосый подросток уставился на Воительницу, которая сама выглядела потрясенной, прикрывая рот рукой, как будто она не собиралась говорить этого. —Астрид…—начал медленно Иккинг, словно пытаясь не спугнуть настороженного дракона.—Ты… ревнуешь?— Блондинка напряглась, скрестив руки на груди, будто в обороне. —Я… ну и что, если да?—наконец сказала она.—Вы знакомы с ним всего несколько месяцев, а он уже присоединяется к тебе во всех твоих исследованиях островов! Я знаю тебя много лет и ты ни разу не попросил меня пойти с тобой, я всегда была тем, кто просил тебя об этом!— —Тебе даже не нравится идти на эти исследования!—возразил наездник Ночной Фурии, потерев переносицу, чтобы унять буквально только что пришедшую головную боль. —Зачем мне просить кого-то, кому это явно не нравится, пойти со мной?— —О, я не знаю? Может, для того, чтобы проводить с ним больше времени?! Я имею в виду, разве это не то, что обычно делают, если тебе действительно кто-то нравится?— когда слова сорвались с ее губ, блондинка замолчала. —…Подожди, это всё? Поэтому ты проводишь с ним так много времени?—  Иккинг не был уверен, какое у него выражение лица, но по тому, как Астрид отшатнулась назад, даже при том, что ее кулаки были сжаты в гневе, он был уверен, что это подтверждало ее мысли. Каштановолосый открыл рот, чтобы сказать что-нибудь - что угодно, - но блондинка продолжила. —Думаю, я должна была догадаться.—горько усмехнулась Астрид, опустив голубые глаза и обхватив себя руками.—Я видела, как ты был с ним, как ты временами смотрел на него и как он смотрел на тебя. Но, наверное, я хотела, чтобы это было не так.— —Подожди.—вмешался Иккинг.—Что значит, ты видела, как я смотрел на него и как он смотрел на меня?— Блондинка посмотрела на парня со странной смесью жалости и недоверия. —Иккинг.—начала она.—Любой, у кого есть глаза, мог бы видеть, что ты относишься к Джеку совсем иначе, чем к кому-либо другому, Хель, просто то, как ты смотришь на него, отличается. И нетрудно заметить, что он так же смотрит на тебя.— Астрид смотрела, как Иккинг смотрит в ответ на её слова с широко раскрытыми, полными недоверия, глазами. Каштановолосый подросток, казалось, был искренне ошеломлен ее словами, и, несмотря на гнев и боль, которые она чувствовала, блондинка не могла сдержать легкой раздраженной улыбки, которая тронула ее губы. Очевидно, несмотря на все изменения, которые она видела в Иккинге, его неосведомленность не изменилась ни на йоту. В конце концов, это было явно похоже на то, что он не заметил не только своих растущих чувств, но и чувств Джека. Через мгновение показалось, что юноша наконец вырвался из своих мыслей и через несколько мгновений его взгляд стал печальным. Он задумался и Астрид отвернулась, не желая видеть печаль и легкую жалость, с которыми он, без сомнения, смотрел на нее.  —Астрид…— Громкий хлопок и крик «Иккинг!» прервал то, что собирался сказать каштановолосый. Испуганные подростки подпрыгнули, повернувшись, чтобы посмотреть на широко открытую дверь, за которой, тяжело дыша, согнулся Рыбьеног. —Что, сегодня все дверьми хлопать будут.— пробормотал Иккинг себе под нос, прежде чем покачать головой и пойти к своему другу, который все еще пытался отдышаться.—Что случилось, Рыбьеног?— Более крупный викинг сделал несколько глотков воздуха, прежде чем сбивчиво пробормотать: —Иккинг! Беда, близнецы, Джек!— —Воу, воу, подожди, дыши, Рыбьеног.— приказал Иккинг.—У близнецов проблемы с Джеком?— Рыбьеног покачал головой, глубоко вздохнув. —Джек уходит! Близнецы сказали, что видели вождя, идущего к хижине Джека и последовали за ним. Очевидно, он что-то кричал отцу Джека, прежде чем сам Джек вмешался и вступил с ним в спор! И теперь вся семья собирается уехать, прямо сейчас!— Иккинг едва осознал, что сдвинулся с места в туже секунду, поспешно проталкиваясь мимо крупного викинга с Беззубиком, следовавшим за ним по пятам. Как только эти двое оказались на открытом воздухе, он как будто инстинктивно двинулся, легко устроившись на вершине взволнованной Ночной Фурии, прежде чем они взмыли в небо, игнорируя крики снизу. Каштановолосый подросток даже не заметил, как холодный ветер дул ему в лицо, его мысли были заняты одной единственной мыслью.  —Джек... уходит?—