μοῖρα θέων // Fate Of The Gods

ALBUS

      На платформе 9¾ как обычно было полно народу, хоть и до отправки экспресса до Хогвартса оставалось ещё около двадцати минут. Здесь уже собрались все Уизли и Поттеры, не было только папы. Он сказал нам, что ему срочно нужно явиться в Министерство по очень важному делу, и провожать нас будет только мама. Снова работа оказалась важнее семьи. Не увидимся почти полгода? Да и пофигу.       Стоя в стороне со стаканом крепкого чёрного кофе, я меланхолично наблюдал за бесчисленными Уизли. Рон и Гермиона чуть ли не каждую секунду перепроверяли готовность Розы и Хью к отъезду; Перси и его жена Одри по очереди обнимали своих дочерей Люси и Молли-младшую; Анджелина больше следила за Джорджем, который инструктировал Фредди и Рокси о том, как правильно пользоваться навозными бомбами. Здесь же были Билл и Флёр, которые провожали на последний год обучения младшего сына Луи. Они с Джеймсом друг друга не переваривают из-за соперничества за первенство в Гриффиндоре: братец выезжал за счёт фамилии, Луи же был старостой школы, и к тому же невероятно красивым и обходительным. Даже у меня иногда проскакивали нехорошие мысли по этому поводу, но нельзя — он всё-таки мой кузен. Хотя, с братом же было нормально…       — Ал, — раздался рядом со мной знакомый голос.       — Тед, — в тон Люпину ответил я.       Единственный, с кем я был в состоянии поддерживать хорошие отношения, — это мой самый старший брат, пусть и приёмный. На каникулах я проводил много времени в лондонской квартире Тедди и помогал ему с интернет-магазином: из-за высокой концентрации магической энергии из дома на площади Гриммо делать это было невозможно. Деньги честно делили пополам, поэтому с родительского обеспечения я уже два года как слез. Последние пару месяцев Тед был мрачнее тучи: Виктория решила уехать во Францию, и им пришлось расстаться. Я даже рад этому, потому что мне больно было смотреть на то, как Люпин делал для девушки вообще всё, чего бы она ни пожелала, жертвуя при этом собственным комфортом.       — Джеймс? — Тед указал взглядом на мою разбитую губу.       — Джеймс, — коротко ответил я.       — За что на этот раз?       — Нагрубил матери.       — Куда ж ты её послал, раз так прилетело? — нахмурился Люпин.       — Забей, — я отмахнулся. — На каникулы можно будет к тебе?       — Без проблем. С тебя три картины на продажу.       Мы замолчали: в таком шуме всё равно трудно было слышать собеседника. До отправки поезда было всего пять минут, платформу уже начал заволакивать густой белый пар.       — До декабря? — спросил я у Тедди перед тем, как двинуться к вагону.       Обычно они с Викторией приезжали в Хогвартс на день рождения Луи — повезло парню родиться за несколько дней до Рождества.       — Наверное, — пожал плечами Люпин и слабо улыбнулся.       К маме возвращаться я не стал, да и вряд ли она вообще заметила моё отсутствие. С кузенами Уизли, как и с собственной сестрой, я не общался толком, и мне ничего не мешало без лишних прощаний спокойно залезть в вагон в надежде найти свободное купе. В ближайшем обнаружился мой однокурсник Клифф Пьюси.       — Привет, Клифф, — я приоткрыл дверь. — Смотрю, после перевода Фордхэма тебя повысили до старосты. Поздравляю.       — Привет, Ал, — бодро ответил Клифф и протёр серебряный значок на мантии. — Да, я теперь важная шишка.       — Малфоя не видел? — спросил я, оглядываясь по сторонам.       — Нет. Зато видел Микки. Она как будто стала ещё красивее…       — Я понял, не продолжай, — я поспешил закрыть дверь с обратной стороны.       Микаэлла Холден — Микки — самая красивая девчонка во всём Слизерине. И так уж вышло, что единственная магглорождённая. Она сводила с ума бóльшую часть мужской половины студентов Хогвартса, и, наверное, только я считал, что в ней нет абсолютно ничего особенного. Да, красивая, да, умная, но не было в ней того, что могло бы меня заинтересовать.       Краем глаза я срисовал свободное купе и поспешил его занять. Надеюсь, компания подберётся терпимая, если вообще подберётся.       Но моим надеждам не дано было сбыться. Как только поезд тронулся, ко мне заглянуло знакомое рыжее гнездо из волос — кузина Роза.       — О, Альбус, — она как будто удивилась моему присутствию. — Ты не против?       Я молча сделал приглашающий жест рукой в сторону сидения напротив. Вслед за Розой в купе вползли Лили и Джеймс. Компания огонь, конечно.       — Так вот почему Джей с самого утра такой недовольный, — Роза увидела рану на моём лице. — Как вы можете так жить? Вы же братья.       — Да я его знать не желаю, — равнодушно протянул я и отвернулся к окну.       — Взаимно, — буркнул Джеймс в ответ на моё заявление. — Надеюсь, ты будешь держать рот на замке.       — Меня это компрометирует так же, как и тебя. Не в моих интересах болтать лишнее.       Лили сделала вид, что не понимает, о чём мы говорим, и хорошо. Не хотелось что-то выслушивать ещё и от неё. Не без удовольствия я отметил, что Джеймс явно больше смущён, чем зол, а смутить его было сложнее, чем увидеть морщерогого кизляка.       Когда поезд набрал скорость, а платформа осталась далеко позади, дверь нашего купе снова открылась. В проёме стояло то, что магглы называют Слендерменом. Я же зову это Скорпиусом Малфоем. Высокий, стройный, холодный во взгляде, он медленно просканировал глазами всех присутствующих и в итоге остановился на мне.       — Почему ты меня не дождался? — тихо, но строго спросил Малфой, опустившись на сидение рядом со мной. — А это что такое? — он взял меня за подбородок и повернул моё лицо чуть в сторону, чтобы лучше рассмотреть след от удара Джеймса.       Я метнул быстрый взгляд в сторону брата, и этой секунды Скорпиусу хватило, чтобы всё понять. Подробности вслух озвучивать не пришлось.       — Ничего, — Малфой осторожно прикоснулся к подсохшей ране, — такое красивое лицо не испортить даже побоями.       — Ну вы ещё засоситесь тут, — фыркнул Джеймс, даже не глядя в нашу сторону.       — Только об этом и думаешь, — ответил я. — Что, бесит, что обо мне кто-то заботится?       Девочки почувствовали приближение очередного конфликта и смылись из купе, оставив нас втроём. Джей всё так же надувшись смотрел в окно, делая вид, что нас тут нет. Ну и пожалуйста.       — У меня есть кое-что для тебя, — Скорпиус достал из кармана маленькую баночку с синей краской. — Настоящий ультрамарин.       — Да он же стоит дороже, чем я целиком, — я заворожëнно смотрел на то, как переливается на свету блестящий пигмент.       — Неправда. Будь ты дешевле этой краски, я бы уже давно тебя купил.       — Меня сейчас стошнит, — Джеймс всë-таки перевëл на нас взгляд. — Как с остальными, так две токсичные суки, зато друг с другом — аж жопа слипается.       С этим не поспоришь. Мне очень льстило, что такая мерзота, как Малфой, заботится только обо мне. На протяжении всего времени, что мы знакомы друг с другом, я был для него на первом месте, как и он для меня. Да, со стороны мы кажемся какой-то очень сомнительной парочкой, но на самом деле ничего такого не было. Но в последний год я уже начинаю задумываться о том, что если бы мы встречались, то выглядело бы, наверное, точно так же.       — Хочешь привлечь к себе внимание? Хорошо, давай поговорим, — Скорпиус скрестил руки на груди и уставился на Джеймса. — С этого года зельеварение будет вести мой отец, так что береги своих подружек. И нас не трогай лишний раз, если не хочешь проблем.       Мой брат и зелья — понятия несовместимые, поэтому могу ему только посочувствовать. Могу, но не буду. Но про подружек Малфой сказал правильно: его отец для своего возраста выглядел… Думаю, самое подходящее слово — «горячо». Старшекурсницы просто с ума сойдут. Может, и несколько старшекурсников. Кузен Луи, например.       Джеймса новость не обрадовала: теперь не весь преподавательский состав будет целовать его в задницу. Не буду отрицать, что в некоторых дисциплинах мой брат действительно хорош, но зельеварения это точно не касается. Обидно будет, если проблемы в учёбе у него появятся перед самым выпуском.       Увидев, что Джеймс загрузился, Малфой усмехнулся и снова обратился ко мне:       — Мне нужны твои знания греческого.       — Всё ещё пытаешься разобраться с мойрами? — спросил я у Скорпиуса, заранее зная ответ.       — Я нашёл рукопись, которая подстраивает обряд обращения к мойрам под конкретную линию любви.       То, что он собрался искать свою любовь, меня немного покоробило.       — Зачем тебе это? — наигранно равнодушно спросил я.       — Не хочу тратить время не на тех людей, — в тон мне ответил Малфой.       — А если твоей судьбой будет кто-то из моих кузин? Или Лили?       — Только через мой труп, — прокомментировал Джеймс.       — Это можешь быть и ты, — Скорпиус улыбнулся и, чуть приподнявшись, перегнулся через стол, чтобы внимательнее рассмотреть лицо моего брата. — Судьба есть судьба, и она при любых обстоятельствах сведёт тех, кто должен быть друг с другом.       — И когда ты намерен провернуть это дело? — я попытался вернуть внимание Малфоя себе.       — Думаю, на рождественских каникулах.       — Хорошо, я помогу тебе. Интересно узнать, как это работает. Может быть, даже присоединюсь.       В течение всего оставшегося в поездке времени мы восполняли отсутствие общения за две недели, которые Скорпиус провёл с отцом в Амстердаме. Летом мы проводили вместе очень много времени, так же, как и во время учёбы, но всё-таки были заняты и своими делами. Малфой, как любой потомственный аристократ, должен был тренироваться в игре на фортепиано, танцах и латыни; зато меня никто не заставлял ничего делать, но Слизерин быстро показал мне, насколько важно соответствовать статусу чистокровного волшебника. Поэтому по собственному желанию я начал изучать греческий, учиться бою на кинжалах и писать картины, которые Тедди успешно продаёт в своём интернет-магазине. Теперь благодаря ультрамарину я смогу задрать цену чуть ли не втрое, и всё равно с руками оторвут. Разумеется, о моих занятиях на каникулах никто не знал, кроме папы, который оплачивал некоторые из них первые три года. А остальные даже не задавались вопросом, где я пропадаю целыми днями.

***

HARRY

      Ехать на поезде я не рискнул, иначе обязательно попался бы на глаза кому-то из родственников, поэтому решил трансгрессировать прямо к воротам Хогвартса.       Я не был здесь больше двадцати лет, но даже спустя столько времени чувствовал это волшебное предвкушение чего-то тайного и загадочного. Перед глазами, как на киноплëнке, пронеслись воспоминания об этом месте. Одного только василиска и Турнира Трёх Волшебников мне хватило на всю жизнь. Когда я видел Хогвартс последний раз, замок был наполовину разрушен, но сейчас уже ничего не напоминало о тех страшных временах.       — Поттер, наконец-то Вы прибыли! — у центрального входа меня уже ждала Минерва Макгонагалл. — Я так рада, что Вы приняли моё предложение.       — Я считаю это своим долгом, профессор, — ответил я, следуя за директором в замок. — А кого Вы наняли на вторую должность?       — Одного из Ваших бывших однокурсников.       Я уже хотел спросить, кого именно, но этот вопрос так и не слетел с моих губ.       Он стоял у входа в Большой зал. Мы не виделись двадцать четыре года, но это время едва ли наложило отпечаток на его внешний вид. Малфой был из тех, кто с годами становится только красивее. Его волосы были такими же белыми, фигура — такой же стройной, а ртутно-серые глаза смотрели всё с тем же чувством собственного превосходства.       — Я же говорил, что ты не сбежишь, — медленно протянул Драко, скользя по мне пронзительным взглядом.       Вот я и влип.

***

ALBUS

      Я одновременно и любил, и ненавидел этот момент. Да, в Хогвартсе, безусловно, было лучше, чем дома, но неизвестность происходящего в ближайший год иногда пугала. Мне вообще не нравится, если я о чём-то не могу узнать заранее.       — У меня какое-то нехорошее предчувствие, — дрожащими от беспокойства руками я пытался завязать форменный галстук.       — Как и каждое первое сентября, — попытался успокоить меня Скорпиус. — Не волнуйся. Я же рядом.       — Да… Надеюсь, ничего внезапного не произойдёт.       От платформы до школы нас везли кареты, запряжённые фестралами. Я уже давно мог их видеть: когда мне было десять лет, бабушка Молли попала в больницу святого Мунго, и как раз именно во время нашего визита один из пациентов отошёл в мир иной.       — Какой красавчик, — Малфой осторожно погладил одного из фестралов. — Как будто сошёл со стены Собора Парижской Богоматери.       Я отвёл взгляд. Зимой, через несколько дней после Нового года, Астория Малфой внезапно умерла от болезни, о которой даже никто не догадывался. В день её похорон я единственный раз в своей жизни стоял на коленях — перед директором Макгонагалл, чтобы она отпустила меня в Малфой-мэнор. На три дня я смог покинуть Хогвартс, чтобы быть рядом со Скорпиусом, и это было однозначно правильным решением. Естественно, директор отписалась об этом родителям, и как же долго громовещатель орал голосом мамы, что я совсем потерял голову, раз ставлю кого-то — тем более Малфоя — выше своих прямых обязанностей. В тот раз я ещё раз убедился в том, что мы с мамой — существа с разных планет.       — Смотри, нас ждёт Би, — Скорпиус указал взглядом на освещённый сотней свечей холл замка.       — Если услышит, как ты её назвал, то сразу уйдём в минус баллов на тридцать, — я слегка ткнул Малфоя локтём в ребро.       Профессору Бьянке Койн было, наверное, около двадцати семи лет. Это была невысокая миловидная девушка с волнистыми каштановыми волосами и огромными чёрными глазами, которая уже четвёртый год преподавала у нас заклинания. Пусть профессор Койн и была молода, но её характеру мог бы позавидовать любой тиран. Одним взглядом она могла бы уничтожить даже василиска, не говоря уж о несчастных студентах.       — Поттер, Малфой, вы опять самые последние, — профессор Койн пропустила нас в Большой зал, где уже собрались все ученики и почти все преподаватели.       Я приземлился между своими однокурсниками Талией Монтгомери и Гордоном Флинтом, а Скорпиус расположился напротив меня, разлучив своим телом старост Клиффа Пьюси и Карен Ланкастер.       К трибуне с совой подошла директор Макгонагалл.       — Прежде чем начать распределение первокурсников на факультеты, я хотела бы озвучить изменения в нашем преподавательском составе, — она указала рукой на стол позади себя, чуть обернувшись. — С этого учебного года зельеварение будет вести профессор Драко Малфой, а защиту от тёмных искусств — профессор Гарри Поттер.       Зал взорвался аплодисментами, а я на секунду застыл, не веря своим ушам. Вот что за сюрприз напряг меня ещё на платформе. Интересно, знали ли остальные?       — Теперь вы будете под тотальным контролем, — резюмировала Талия, переводя взгляд с меня на Скорпиуса.       — Да уж, надо вести себя осторожнее, — вынужден был согласиться я.       — Зато в Гриффиндоре будет весело, — засмеялся Гордон. — Джеймсу тоже придётся притормозить со своими пьянками, тусовками и беспорядочными связями. Не думаю, что ваш отец знает обо всём, что здесь происходит.       Это точно. Дома-то братец был идеальным ребёнком и образцовым членом социума. Поначалу я пытался рассказывать маме правду о школьных буднях, но меня доходчиво попросили не оговаривать Джеймса. С тех пор помалкиваю.       — Надеюсь, Луи решит эту проблему, — вздохнула Карен, оглядываясь на гриффиндорский стол через плечо.       Лицо брата меня повеселило: в таком шоке он был только тогда, когда узнал, что одна моя картина в среднем стоит около пятидесяти галеонов, а в год мы с Тедом продаём не менее десяти. А теперь папа узнает обо всём, о чём не должен, и Джеймс, кажется, понятия не имеет, как жить дальше.

***

      — Завтра утром есть занятия? — спросил я в пространство спальни, пытаясь стянуть с себя мантию.       — Да, — тут же ответил Клифф. — Защита от тёмных искусств с Гриффиндором. Кто со мной отмечать начало учебного года? — он продемонстрировал нам две бутылки виски.       — Сегодня без меня, — Скорпиус уже распаковал вещи и сейчас был занят подготовкой учебников. — Надо хотя бы на недельку притвориться хорошим мальчиком.       — А ты, Ал?       — Я и так курю при отце, предлагаешь ещё и с перегаром завалиться к нему на урок? — я устало завалился на кровать.       — Зануды, — беззлобно надулся Пьюси. — Ладно, пойду один. Может, получится споить Микки…       — Вали уже, — Малфой чуть ли не силой вытолкнул его за дверь, потому что если заходит разговор о Микки, то это надолго.       Мы остались вдвоём. Остальные наши однокурсники устроили в уже пустой гостиной попойку, которую нам пришлось пропустить, но радует то, что она далеко не последняя, поэтому я даже почти не расстроился. Ненавижу сюрпризы. Ненавижу.       — Разбудишь меня утром? — спросил я у Скорпиуса, заворачиваясь в тёплое одеяло, как в кокон.       — Конечно, — тихо отозвался он. — Если у меня получится. Ты засыпаешь как будто насмерть.       Малфой никогда не ложился спать раньше полуночи. Вот и сейчас он зажёг свечу, надел очки и погрузился в очередной роман Набокова. Под размеренный шелест страниц я отрубился почти сразу.

***

      — Ал, просыпайся, — еле слышно донеслось до меня сквозь сон, а в следующий момент по обонянию ударил запах горького миндаля, кожи и лаванды.       — «Fucking Fabulous»… — я сказал это ещё до того, как понял, что вообще что-то говорю.       — Спасибо, — Скорпиус явно улыбался, и мне захотелось открыть глаза, чтобы это увидеть.       Я приподнялся на локте и кое-как разлепил веки. Малфой уже был полностью собран и сидел на моей кровати, смотря на меня самым снисходительным из коллекции своих взглядов. Всё-таки он полностью оправдывает название своего парфюма.       Может быть, я и правда слишком зависим от этого человека?