Пасквилянт из Долины Призраков

Я убивал, но смерти я не видел. Колоть колол, но разве ненавидел? Я понял смерть впервые здесь за дверью. Сказал: мертва! - и сам себе не верю. Стою среди друзей я как в пустыне И что мне от любви осталось ныне? Только имя... “Песня на смерть Констанции”

Согласно желанию кардинала Цзышу направился в монастырь кармелиток. После того, как настоятельница забрала у него приказ, его тут же отвели в комнату и подали завтрак. Тогда же аббатиса пришла к госпоже Чжоу с визитом; жизнь в монастыре была скупа на развлечения, так что любопытной женщине не терпелось познакомиться с новой гостьей. В мирской жизни она была особой знатного происхождения и любила придворные истории, с огромным опозданием доходящие до отдалённых уголков страны и ещё медленнее проникающие за стены монастырей, у порога которых смолкала вся мирская суета. Чжоу Цзышу же как раз был отлично осведомлён обо всех придворных интригах, в конце концов в этой среде он вращался последние пятнадцати лет; поэтому он без труда занял аббатису историями о “легкомысленных нравах французского двора, мирно уживающихся с преувеличенной набожностью короля, познакомил её со скандальными похождениями придворных дам и вельмож, имена которых были хорошо всем известны”, и слегка коснулся любви наследной принцессы и герцога Чжао Цзина, планируя заставить собеседницу разговориться. Когда и это не помогло Чжоу Цзышу перевел разговор на кардинала, чтобы сразу выяснить, как ему поступить. Он в красках описал преследования и гонения, которым подвергались враги Его Светлости. Собеседница лишь перекрестилась, не выдавая ни одобрения, ни порицания. – Я совсем не сведуща в этих делах, - произнесла аббатиса, - но, как бы мы ни были далеки от мирских событий, мне тоже попадались печальные примеры тех вещей, о которых вы говорите. Две наших послушницы много выстрадали от кардинала, он преследовал и изводил их. – Две послушницы? - повторил Цзышу, озадаченно соображая, кто же могла быть второй. - Ах, боже мой, бедные женщины, как же мне жаль их! – Бедные женщины, они достойны всяческого сочувствия. Чего им только не пришлось перенести. Особенно одной из них: и допросы, и угрозы, и преследование, и жестокое обращение... Впрочем, у Его Высокопреосвященства должны быть веские основания так поступать. И хотя с виду она сущий ангел, нельзя судить о людях по внешности. – Да, увы, понимаю её. Господин кардинал преследует не одни только преступления, - ответил Чжоу Цзышу, – к сожалению, есть добродетели, которые он преследует скрупулезней иных злодеяний. – О! – воскликнула аббатиса. – Я удивлена, что вы ведёте такие речи. Его Высокопреосвященство лично прислал вас сюда, значит, вы его друг, а между тем... – ...а между тем я говорю о нём худо, – подхватил Цзышу, заканчивая мысль настоятельницы, и тяжело вздохнул, опустив глаза в пол, словно сдерживая нахлынувшие слёзы. – Всё просто: я не друг его, а жертва. – Однако то письмо, где он поручает вас моим заботам... – Ах! Это приказ оставаться здесь, как в тюрьме, пока он не позволит кому-нибудь выпустить меня отсюда. – Итак, – заговорила настоятельница, с возросшим интересом рассматривая девушку перед собой, – я вижу ещё одну несчастную, затравленную женщину? Не беспокойтесь, я сделаю всё, что в моих силах, чтобы вы не чувствовали себя в заключении. Более того: здесь вы можете познакомиться с упомянутыми послушницами, также пострадавшими от кардинала. Они очень милы и приветливы. – Я бы хотела как можно скорее познакомиться с этими молодыми дамами, к которым я уже чувствую большую симпатию, - сказал Цзышу и мысленно закатил глаза, как всегда в таких ситуациях, где ему приходилось вести себя в совершенно несвойственной ему манере восторженной глупышки. По его указанию Хань Ин уже должен был подсунуть Вэнь Кэсину информацию, что кардинал знает о бетюнском монастыре и его агенты уже внутри. И тот, зная методы Хэлянь И, уже к вечеру должен появиться на пороге, спасая принцессу. Не так много у него оставалось времени на осуществление плана. Спустя час на его пороге появилась аббатиса с молодой женщиной с волосами, украшенными фиолетовыми лентами и нежным цветом лица, которая смотрела с подозрительным любопытством. Цзышу вздрогнул, но потом сообразил, что Гу Сян ни разу не видела его лично, так что не могла узнать. Тем более в образе хрупкой и измученной кардиналом миледи. Познакомив их, aббатиса удалилась, и молодые женщины остались одни. Устав от долгого недоверчивого молчания, Цзышу решил начать первым. – Мне рассказали, что вы тоже сильно пострадали от кардинала. Так что все мои симпатии на вашей стороне. Я тоже жертва. – Этот старикашка в красном уже достал своей ревностью, – хмыкнула Гу Сян, присела к столу и совершенно спокойно принялась перебирать закуски. – А вы тут зачем? Тоже отказали ему в слишком вежливой форме? Мог бы уже научиться понимать слово “нет”. Чжоу Цзышу поперхнулся собственной жалостливой тирадой. Он никогда не общался с женой галантерейщика лично, только видел издалека и читал доклады, но теперь с удивлением узнал, насколько своеобразно воспитанной девушкой та оказалась. Изначально он рассчитывал встретиться с принцессой Цзин Ань, но та, видимо в качестве меры предосторожности послала свою субретку, не спеша общаться с незнакомкой, хоть и также “жертвой кардинала”. – Моя история куда более витиевата, боюсь она вам наскучит перечислением всех бедствий и несчастий, которые я перенесла, – Чжоу Цзышу кусал губы, стараясь звучать максимально естественно. Притворяться перед Гу Сян почему-то было в разы сложнее, чем перед аббатисой. То ли из-за её чересчур прямой манеры речи, то ли потому, что он сразу же вспоминал, как нежно Вэнь Кэсин оглаживал её ноги и нёс на руках в постель. Вместо вежливых разговоров Цзышу хотелось вытащить спрятанный у пояса кинжал и всадить девушку в горло. Но потом он вспоминал, что в таком случае, ему придётся перерезать горло ещё половине Парижа, а за это время чёртов Вэнь Кэсин успеет очаровать ещё пол-Бетюна и пол-Кале, и безрадостно капитулировал, отбросив эту идею. – Боже мой, как мне не везет! Опять какие-то интриги! Неужели нельзя рассказать какую-нибудь просто интересную историю? Гэ бы смог, - сказала она, а потом осеклась, и словно пытаясь отвлечь собеседника от своей промашки резво затараторила, словно повторяя вызубренную по чьему-то наущению тираду. - Уже неделю, как я живу здесь, не имея никаких развлечений. Теперь появились вы, но, к сожалению как следует насладиться вашим очаровательным обществом мне не удастся, потому что по всей видимости с минуты на минуту я покину монастырь! – Как? - сделал вид, что удивился Цзышу, хотя мысленно начал проклинать такую чудовищную беззаботность. Похоже эта девушка могла держать язык за зубами, только когда ей чётко обрисовывали план действий. Принцессе очень повезло, что её служанку допрашивал не Цзышу. - Вы скоро выходите из монастыря? – По крайней мере, я на это надеюсь! – ответила та с радостью, которую ничуть не попыталась скрыть, и Цзышу мысленно закатил глаза, ужасаясь тому, что Вэнь Кэсин был влюблён в эту дурочку. Его немного оскорбляло, что этот мужчина умудрился поставить в один ряд его, главу тайной службы шпионов кардинала и эту… эту… простушку. Но потом он снова вспомнил про пол-Парижа и снова обречённо подостыл. – Значит, мать настоятельница сказала правду: вы, так же как и я, жертва этого злого пастыря? Но, увы, мне нет спасения, в отличие от вас. У меня нет друзей, кто бы мог остановить его и спасти бедную женщину от преследования. – Ну, не знаю… Цао-дагэ говорит, что друзья есть везде, где бы вы ни были! Хотя я ему не особо верю, но… ну… вы же понимаете. Мужу нельзя перечить, – захихикала собеседница, и Цзышу передёрнуло: как можно так легко говорить о муже, когда в её постели недавно несколько раз побывал их квартирант. – У меня, правда, нет знакомых, занимающих высокое положение, - продолжил Цзышу в надежде, услышать ещё что-нибудь интересное. – Да? А кого вы знаете? Цзышу просто оторопел от обезоруживающей прямоты и принялся вспоминать господ аристократов, но не слишком знатных, и не слишком неизвестных. – Ну, я знаю господина де Пютажа, знал в Англии господина Дюжара… – начал перечислять Цзышу, а потом едва справился с желанием протереть глаза. Гу Сян зевнула и переключилась на пирожные. – Ещё я знаю господина де Сувиньи, господина де Куртиврона, господина де Ферюссака… – собеседница ещё раз зевнула, взялась за оставшийся бутерброд и подлила себе чаю. – Господина Вэнь Кэсина! – брякнул Цзышу отчаянно желая вернуть потерянное внимание. – О! Вы знаете господина Вэнь Кэсина? – оживилась послушница, в свою очередь схватив Цзышу за руку и впиваясь в него глазами. – И в каких вы с ним отношениях? – Он... - смутился Цзышу, - он мой друг. – Вы меня обманываете, – сказала Гу Сян. – Вы были его любовницей! – Это вы были любовницей Вэнь Кэсина! – воскликнул в ответ Цзышу, с опозданием укусив себя за язык, и замер. Он ожидал чего угодно. Обвинений, слёз, злости, истерики, возможно даже рукоприкладства, от такой прямолинейной девушки это было бы самым логичным, но вот чего он никак не мог предсказать, так это того, что послушница совершенно грубо и откровенно расхохочется, словно услышала самую смешную шутку тысячелетия. Она хохотала долго, с наслаждение, иногда похрюкивая и стуча себя ладонью по колену, а в конце даже стёрла набежавшие на глаза слёзы. – Не стоит так ревновать, – сразу перешла к сути собеседница, и Цзышу покраснел даже ушами. То ли в этом образе его так легко прочитать, то ли девушка сама виртуозно разбиралась в людях. – Тем более, что таких “любовниц” у него пруд пруди. Он потратил мешок серебра, чтоб только все распространяли про него слухи, какой он там герой-любовник. – Не отпирайтесь! Я вам не верю! - попытался перевести тему Цзышу. – Ой, да ладно. Как будто я не знаю, что ему только мужчины интересны. Тем более, он говорит, что встретил какого-то красавца с каким-то редкими лопатками. Так что всё. Без шансов. Цзышу пронзило подозрением. Если эта девушка столь много знала и столь легко отзывалась о Вэнь Кэсине, то, должно быть, они знакомы не один год, а это значит… У него зачесались пальцы, содрать с неё монашеское платье и оголить плечо, но, наверно, это было излишним. Даже её странное поведение играло на версию, что она из Долины Призраков, а значит этот план был разработан их противниками очень давно. Он мысленно поаплодировал Бэйюаню и Вэнь Кэсину и вместе с этим осознанием успокоился. Ему оставалось всего пара шагов, чтоб покончить с этим фарсом. В эту минуту послышался топот скачущей лошади. – Ах! - вскричала Гу Сян, бросаясь к окну. - Наверно, это гэ приехал за мной. “Ах, так вот кто у нас гэ”, – сообразил Чжоу Цзышу. Это делало его план намного короче. Уже не было необходимости искать принцессу, чтоб как следует позлить Вэнь Кэсина. – Нет, увы, это не он, - ответил Цзышу, тоже устремляясь к окну. В двери монастыря стучался высокий мужчина в чёрном плаще, где-то вдали угадывались силуэты множества всадников, прячущиеся в сумерках. Похоже Долина Призраков вовремя “перехватила” его послание и правильно истолковала последствия. – Может вы не разглядели? – Наоборот, стоит мне увидеть перо шляпы или кончик плаща, и я тотчас узнаю человека, – он начал торопливо одеваться. – Тогда… кто это? – Это самый опасный человек во Франции. Главный шпион кардинала Чжоу Цзышу, – икнул Чжоу Цзышу, надеясь, что девушка спишет все странности на нервы. – Чёрт. Что за хрень, а? – Нам надо бежать. Посмотрите туда. Вы видите сколько людей скрывается в темноте? Это Тяньчуань пришёл по нашу душу. – Тогда… Мне нужно сообщить госпоже, и мы будем сражаться, – Гу Сян, сдернула монашескую накидку и потянулась к поясу, на котором, Чжоу Цзышу только сейчас обратил внимание, висели смотанный кнут и рядом кинжал. “Тысяча чертей”, – подумал Чжоу Цзышу, – “ну почему все в этой долбаной Долине Призраков настолько проблемные”, – и, пользуясь ситуацией, ударил её ребром ладони по шее. Затем достал из складок плаща склянку с ядом и влил ей в рот. ---- – Ищите! Ищите везде! – прокричал Вэнь Кэсин призракам. Сегодняшний день поистине был напитан разочарованиями с самого утра. Сначала его возлюбленный обнаружил татуировку с призраком и с позором изгнал его из своей жизни. К тому моменту, когда Вэнь Кэсин пришёл в себя и подготовил контраргументы, комната оказалась пустой, но самое поганое - пропали документа на Чжао Цзина, а значит все труды последних лет пошли прахом. Он смутно надеялся, что Бэйюань предварительно сделал с них копии – а столь расчётливый лис, не мог этого не сделать по определению – но следовало сначала помочь им с вызволением принцессы, а уж потом возвращаться на путь мести. Дальше его призраки перехватили подозрительно послание для кардинала, Вэнь Кэсин был прекрасно осведомлён об их талантах и навыках, так что сначала засомневался в информации, но стоило увидеть там имя Чжоу Цзышу и название монастыря, то он моментально собрал людей и отправился в путь, умоляя всех богов позволить ему успеть вовремя. И вот теперь, испуганная аббатиса сообщила ему, что у них в монастыре скрываются не две, а три “жертвы преследования кардинала”. В описании приехавшей сегодня девушки он с ужасом узнал своего возлюбленного таким, каким встретил его впервые в Менге. Если он действительно тот, о ком Вэнь Кэсин подумал, то и принцесса, и Гу Сян находятся в нешуточной опасности. Именно поэтому он сейчас командовал призраками, торопливо рассылая их проверять все кельи и подходящие помещения. – Нашли! – крикнул кто-то и Вэнь Кэсин обернувшись увидел свой самый страшный кошмар. Чжоу Сюй – хотя похоже теперь его следовало называть Чжоу Цзышу, и угораздило же Вэнь Кэсина влюбиться в самого опасного человека в столице – одетый в дорожное женское платье с высоким узлом на затылке, в котором торчала знакомая нефритовая шпилька, вышел во двор. В правой руке он держал шпагу, а в левой безжизненно болтающееся тело, в котором глава Призраков с ужасом узнал свою девочку. – А-Сюй? – пробормотал он, ещё не веря в то, что видят его глаза. – Называй меня Чжоу Цзышу, – осклабился тот, и изящные черты лица исказились дьявольской усмешкой. Видела бы Гу Сян как изменилась кроткая послушница, с которой они мило беседовали всего лишь час назад, ни за что не согласилась бы остаться с ней в одной келье. – Что ты сделал? – О! Ты про эту маленькую служанку? Случайно выяснил, что она была призраком. Пришлось принять меры. – Какие меры? – проскрежетал зубами Вэнь Кэсин, изо всех сил прислушиваясь, пытаясь уловить хоть малейший намёк на дыхание со стороны Гу Сян, но слышал лишь мёртвую тишину. – Крайние меры, – улыбнулся Цзышу и швырнул под ноги собеседнику пузырёк. – Говорят, призраки слабо чувствительны к ядам, но вот тетродотоксин действует одинаково на всех, у кого есть мышцы. Думаю, к этому момент она уже перестала дышать. Хочешь поразвлечься с ней, пока она ещё тёплая? – Стоять! – рявкнул Вэнь Кэсин, когда его призраки попытались приблизиться, чтобы взять главу Тяньчуань в кольцо, – я сам с ним разберусь. – Какое благородство от главы Призраков. Ни за что бы не подумал. – А-Сюй, отдай… отдай мне Гу Сян. Давай… давай поговорим. Может…. может ещё можно всё исправить. А-Сюй. Ты ведь здесь один, тебе не нужно выполнять приказы. Я… Мы можем решить все проблемы вместе. А-Сюй! Чжоу Цзышу окинул взглядом двор, стены, боковые проходы и, словно в чём-то убедившись, шагнул вперёд. – Забирай! – он бросил тело девушки в руки Вэнь Кэсину и тут же, не дожидаясь пока тот сориентируется, напал на него. Мужчина ловко и легко, несмотря на занятые руки и дополнительный вес, ушёл с линии атаки и медленно сгрузил Гу Сян в руки подошедшего призрака. Чжоу Цзышу не сомневался: глава Призраков не зря получил свой титул и способен справиться с такой простенькой и предсказуемой атакой. Пальцы Вэнь Кэсина задержались на тонкой шее в фиолетовом шарфике, безуспешно пытаясь нащупать пульс. Зря. Яды для Тяньчуань Цзышу готовил самолично. – А-Сю-у-у-уй! Что! Ты! Сделал! – взвыл он таким тоном, который, наверняка, приводил в ужас всех призраков, но Чжоу Цзышу лишь громко расхохотался и перешёл в нападение. – Меня зовут Чжоу Цзышу, призрак. И я никогда не был на твоей стороне. Это твоя вина, что ты поверил в своё обаяние. А излишнее самомнение должно быть наказано. – Чжоу Цзышу-у-у… – продолжал завывать как раненое животное противник. – А ты не пробовал чаще молчать? Так остаётся больше сил и мозгов, – Цзышу вывернулся из опасной комбинации и провёл удар в бок, молясь, чтоб мужчина оказался достаточно изворотлив. Шпага проткнула одежду, оставив только царапину. – Чжоу Цзышу-у-у… – словно пришёл в себя Вэнь Кэсин. – Не думал, что верный слуга кардинала настолько безнравственный, что готов даже соблазнить свою жертву, затащить в постель и грубо использовать для собственного удовлетворения. Щёки Чжоу Цзышу порозовели. – Ты рассчитывал, что я буду снисходителен к мужчине, который пьёт дешёвый портвейн и лезет под каждую встречную юбку, – он провёл атаку, которую противник перехватил в самом начале, а потом ловким движением выбил шпагу из рук, уронив его на каменный двор. Чжоу Цзышу даже не попытался подняться, наблюдая снизу как к нему подходит глава Долины Призраков и приставляет к горлу остриё шпаги. Где-то справа он увидел шевеление в тенях, как будто кто-то во внезапном порыве пытался броситься ему на помощь, он шевельнул пальцами привлекая внимание тени и как бы случайно отрицательно покачал головой, словно отказываясь говорить. – Чжоу Цзышу, как ты хочешь умереть? – просто спросил Вэнь Кэсин, оглядывая растрёпанного и раненого мужчину на земле. Его губы окрасились кровью, порез на щеке слабо кровоточил, но он всё равно нестерпимо хотел схватить его лицо в свои ладони и зацеловать до смерти. – Попробуй подумать, призрак. Я всю жизнь прослужил государству, так что и смерть готов принять только в соответствии с законом. Справишься, самоуверенный призрак? Или снова портвейн в голову ударил? Вэнь Кэсин закатил глаза и вырубил его сильным ударом по затылку. – Связать и запереть в подвале, – отдал он приказ равнодушным тоном, затем развернулся на каблуках и направился в призраку, держащему безжизненное тело Гу Сян.