Про поимку третьего Киры

Амелия и Мацуда не удостоились чести посетить шефа и парень, купивший фруктов, грустно хмыкнул. — Я надеюсь, что с ним все хорошо… — промычал брюнет. — Все будет отлично! У господина Ягами появилась отличная возможность отдохнуть от работы, пусть и в больнице, — постаралась подбодрить парня блондинка. Он улыбнулся. В это время из палаты вышел Лайт, Рьюзаки и медсестра, выпроводившая их. Русый шатался, ему было больнее всего. — Лайт, ты как? — спросил Мацуда, осматривая его вид. Парень кивнул, словно все отлично. Амелия поджала губы, осознавая, что за маму и за отца она вряд ли сможет так беспокоиться. Узнай я, что у мамы или папы инсульт — я бы даже не двинулась с места. Уверена, они бы сделали точно также. — Пройдемте, я и Ватари отвезем вас до дома, — подозвал к себе Л и спокойным шагом вышел из больницы. Амелия села на заднее сиденье к Рьюзаки. Мацуда объявил, что дойдет сам, ведь ему недалеко. Лайт слегка помялся, но наконец подошел к окну и заговорил: — Рьюга… что мне сделать, чтобы ты прекратил меня подозревать? — сквозь зубы сказал он. — Если ты не Кира, то тебе не нужно будет ничего доказывать, я все пойму сам. — Представь, что тебя подозревают в жесточайших убийствах, а ты ничего не можешь с этим сделать. Что бы ты чувствовал? Л слегка помолчал, посмотрел в сторону и ответил: — Мне было бы обидно… Лайт, скоро я все пойму. Увидимся в университете. — Пока! — попрощалась блондинка и машина тронулась с места. Сначала они ехали в тишине, но сероглазая прервала её: — Рьюзаки, откуда взялось четвертое послание? Ты решил использовать его для того, чтобы проверить Ягами? Придумал? — он утвердительно кивнул. — Фух… Знал бы ты, как я напугалась. Узнай полиция про четвертую записку, она бы все крушила и разносила, узнав, что ты скрыл от них сведения о деле, — слегка помолчав, она продолжила. — Начальник разными способами пытается выведать у шефа о том, как проходит дело и можно ли тебе доверять. Уверена, что шеф молчит, словно рыбка, нам с ним повезло. — Я восхищаюсь господином Ягами, — блондинка обомлела, повернулась к нему и вопросительно выгнула бровь. — Он очень ответственно относится к своей работе. Старается ко всему подходить тщательно. Сероглазая заулыбалась, кивая головой. — Да, знаешь, шеф даже в чем-то напоминает мне отца, — Рьюзаки с любопытством слушал её рассказ. — Нет, он не похож на моего настоящего отца, но его поступки выглядят по-настоящему мужскими. Я рада, что Лайту есть на кого ровняться, — она вздохнула, закидывая ногу на ногу. Выражение ее лица изменилось — похоже, она вспомнила что-то неприятное. — Мой папа… Мне кажется, что в разводе с мамой его разочаровало только то, что пришлось тратить уйму времени на документы и подобное, а не на себя любимого. А мне… а мне он не звонит. Когда мама сказала, что я отправлюсь в Японию выходить замуж за одного из её знакомых, первым делом я пошла к нему. Как сейчас помню, он, весь из себя красивый, сидит за дорогим кожаным креслом, пьет виски и в мою сторону не смотрит. Я чуть ли не на грани истерики, а он лазит в компьютере и мне отвечает: «ого, как круто». Знаешь, слезы, как рукой сняло. Я ошеломленно поворачиваюсь на него и вижу, что он уже смеется с картинки из интернета, — глаза начали слезиться, и она замолчала. — Я вообще редко плачу, — немка посмотрела на брюнета и удивилась, заметив, что он о чем-то размышляет, с сочувствием смотря на нее. Как обычно грыз ноготь и мял коленки. Невольно уголки её губ поднялись вверх. — Ты слушал? — робко задала вопрос девушка. — Конечно. По моему мнению, твой отец повел себя максимально эгоистично по отношению к той, кого растил на протяжении пятнадцати лет. С вероятностью в 86%, черта редко плакать досталась тебе именно от него, наверное, он считает, что слезы — это признак слабости. Нарциссы, например, часто боятся показаться слабыми и стараются стать лучшей версией себя, наверное, он как раз таки считает их чем-то «слабым», — закончил он, отворачиваясь к окну. Амелия положила голову колени и задумалась. Её дом все ближе представал перед ней, и она с грустью вздохнула, хватаясь за сумку. — Рьюзаки, спасибо тебе. С меня печенье, — и вылезла из автомобиля, не захлопывание дверцу. — Господин Ватари, спасибо вам огромное за то, что подвезли! Поездка с вами за рулем, словно поездка в самом дорогом такси, — старичок добродушно улыбнулся, смотря на Амелию из зеркала заднего вида. — Всем до встречи!

***

В номере было душно. Девушка устало смотрела на занавески, закрывающие команду расследования от внешнего мира. Успевать совмещать учебу в университете, стажировку, дело Киры нужно было уметь. Амелия лениво попивала чай, любезно принесенный ей Ватари. Мацуда, как обычно, сидел с ней и иногда подшучивал над чем-то или делился смешными моментами из жизни во время того, как Аидзава и шеф выходили на перекуры и оставляли их с Укитой наедине с Рьюзаки. Он же иногда любопытно поглядывал на уставшую блондинку, кидал взгляды, значение которых она так понять не смогла и опять отворачивался, Амелия хмыкала и следовала его примеру, продолжая вести диалог с молодым полицейским. Тишину прервал Ватари, который, запыхавшись, забежал к ним. Сероглазая с удивлением вскочила со спинки дивана, хлопая глазами. — Рьюзаки, «Сакура-ТВ», — немка припомнила уже известный ей канал и ухмыльнулась. — Срочно включай его! На нем идет запись, связанная с Кирой! Амелия оглядела свои ногти и осознала, что простой обман чуткий помощник Л точно бы разглядел. Брюнет быстро нажал на какие-то кнопки на пульте и заиграла запись: — Мы являемся заложниками Киры и обязаны сообщить вам об этом, иначе рискуем потерять собственные жизни. Мы никогда бы не стали транслировать то, что записано на этих кассетах ради привлечения внимания аудитории, — и показали надпись, написанную готическим шрифтом: «Кира». — Bitte, nicht das, — на чистом немецком пробурчала девушка, с изумлением раскрывая глаза. Её монолог почти никто не заметил. — Здравствуйте. Я Кира. Если эта запись окажется в эфире 17 апреля, точно в 5:59 минут, а сейчас как раз это время… переключите ваши телевизоры на канал «Солнечный», диктор этой программы Фиримо Хазахико умрет от сердечного приступа, — Рьюзаки быстро переключил канал, который транслировал, как высокий японец упал, схватившись рукой за сердце. — Ватари, срочно, еще один телевизор, а лучше два! — крикнул брюнет, кусая палец. — Я не раз слышал в программах о том, что Кира — зло, поэтому я убью еще одного человека, постоянно осуждающего меня за экраном на канале «MHM», — полицейские сообща работали и выполняли приказы Рьюзаки, чтобы не нужно было переключать каналы. — Теперь вы убедились в том, что я Кира? Я намерен обратиться ко всем людям этого мира… — Намерен обратиться… — повторил брюнет. — Звоните на телеканал, трансляцию нужно срочно остановить! — Я сейчас! — спотыкаясь о провода от телевизора, засуетился Мацуда. В комнате воцарил хаос. Амелия нервно грызла ноготь, оглядывая гримасу ужаса на лице полицейских. — Ответа нет… — У моего знакомого на канале выключен мобильный, — пробормотал Аидзава, держа в руках телефон. — Черт! Прямо сейчас я поеду туда и выхвачу запись, — проорал команде Укита, выбегая из номера. Понимая, что прямо сейчас только Амелия ничем не занята, она побежала за ним, но дверь перед ней ловко захлопнули. — Я-я… тебя не пущу, — шепотом сказал Мацуда. Сероглазая открыла рот от злости и сквозь зубы сказала: — Мацуда… не путайся под ногами, я одна не занята прямо сейчас и ничем не полезна, двое полицейских на телеканале вызовут шумиху и кассеты отдадут намного быстрее, — долбясь в дверь, прорычала блондинка. — Амелия, ты только стажер, не уверен, что ты владеешь нужным опытом и вряд ли в здании канала поверят миловидной девушке. На 96% уверен в том, что тебе просто посмеются в лицо, — бормотал Рьюзаки, почесывая свой затылок. — Пожалуйста, — блондинка вдохнула, прикрыла глаза и, сложив руки в кулаки, была готова пробивать выход во всем, что попадется. — То есть вы все считаете, что мне никто ничего не отдаст чисто из-за того, что я — девушка… — её злобу прервала запись с камер у здания телеканала. Там, хватаясь за сердце, у дверей, валялся Укита. Амелия обернулась и в ужасе распахнула глаза. — Я… я… э-это Кира? Мацуда обижено посмотрел на нее, переставая держать дверь, уходя поближе к диванчикам. Мужчина с афрокудрями ахнул от шока, бросая телефон на пол, решительно направляясь к двери, где прямо сейчас стояла блондинка. — Я уехал, мне нужно узнать, что случилось с Укитой! — Если это и впрямь дело рук Киры, с тобой может произойти то же самое, — не волнуясь прошептал Л. — Кира не может убить, если не знает имени человека! Почему это произошло?! — Да! И поддельные полицейские удостоверения нам не помогли, — поддакнул Тота. — Неужели он каким-то образом узнал наши имена? — Возможно, что да… но если он знает имена, то ему было бы проще сначала убить всех, кто ведет расследование, а потом действовать. Я думал, что он должен знать и лицо, и имя, — Амелия потихоньку понимала, к чему он клонит. Ему было также тяжело, как и всем. Показать лицо единственному подозреваемому, а позже узнать о подобных способностях — это жуть. — Но, видимо, он может убивать и без знания имени. Кира, вероятно, находиться внутри студии или на улице, около него. — Если он рядом со студией, значит есть шанс его словить! — крикнул взбешенный Аидзава. Да, уравновешенного шефа ему в компанию точно не хватало. — Рьюзаки, — скрипя зубами, обратился он к нему, хватая парня за шкирку. Теперь его фигуру было видно. Он трясся, как котеночек, которого в детстве оставили у подъезда старого дома. Он обнял себя за колени, положил на них голову и молча сидел, пялясь в телевизор. Все его тело дрожало: руки, ноги. Блондинка сочувственно подошла ближе, стараясь разнять его и Аидзаву. — Ты сам сказал, что готов пожертвовать жизнью ради исследования! — Аидзава-сама, жертвовать жизнью — это одно, а идти в руки к смерти — это другое. Нам всем может грозить опасность. Мужчина в это время был готов убить его: это читалось во взгляде. В чем-то Амелия понимала обоих: первый всю жизнь проработал в полиции и каждый день был готов погибнуть, а второй же только недавно показался на людях и не так хорошо понимает простых стражей порядка. Запись с видеокамер у входа в здание канала продолжало идти, ничего нового, но… стоп! Это что, грузовик?! Какая-то машина просто въехала в стеклянные двери и заслонила собой весь экран. Блондинка шокировано прикрыла рот рукой и придвинулась ближе к… кому-то, хватаясь за его плечи. — Это полиция? Это полиция! Да, кому-то не все равно на это дело! — с радостью в голосе завопил Мацуда. Все присутствующие заулыбались, видя то, как кто-то ворвался в здание, видимо, желая забрать кассеты с обращением Киры к миру. Внезапно телефон Рьюзаки зазвонил, и он взбудораженно поднял трубку: — Алло? Я слушаю вас, господин Ягами, — услышав знакомую фамилию, немка навострила уши и только сейчас заметила, что все это время сжимала плечи Л! Опомнившись, она отпрыгнула от детектива и тряхнула руками. — Это были вы?.. Да, я считаю, что выходить через центральный вход пока что слишком опасно. Подождите! Толпа полицейских в масках и шлемах встала стаей у входа в здание телеканала «Сакура-ТВ». — Вам удалось достать кассеты? Это замечательно! Теперь, — нашептав кому-то что-то по микрофону, он быстро вернулся к звонку. — Да, я считаю, что через несколько минут вы со спокойной душой сможете пройти через центральный вход. Нет, не беспокойтесь, выходя, вы сами все поймёте. Мы ждём вас, — и сбросил трубку. — Кхм, — больше, видимо, он не так волновался по поводу Укиты, и его глаза заблестели. — Машина, въехавшая в здание телеканала, принадлежит шефу Ягами, и он уже направляется к нам с кассетами. Все радостно воскликнули, мол, «от него чего-то подобного и ожидали». Мацуда с Амелией счастливо дали друг другу пять, тот не прекращал улыбаться. Рьюзаки равнодушно посмотрел в их сторону, сунул палец в рот и отвернулся. Спустя время подъехал Соитиро с пакетом, полным кассет! Блондинка захлопала в ладоши, передавая содержимое Л-у. — Аидзава, отдай кассеты, пожалуйста, на экспертизу, — забыв про их недавнюю перепалку, брюнет также спокойно раздавал всем задания. — Хорошо, Рьюзаки, у меня как раз есть знакомый, работающий там! — и забрал пакет, вцепившись в него. — Aidzava, sie haben viele einflussreiche Bekannte, das verstehen wir bereits, — пробубнила блондинка, надеясь на то, что её никто не услышит. — Рьюзаки, теперь есть чем заняться, верно? — и улыбнулась, как ребенок. Посмотрев на Амелию, англичанин оглядел её с ног до головы, кивнул головой и принялся изучать копии кассет.