В тени

Ода быстрым шагом вылетел из бара, оставив на столе достаточно большое количество купюр и сметая на пути неудобно попавшиеся под ноги стулья. Он должен был догнать парня в черном пальто. нет! он должен был догнать Дадзая. Образ врага с бездонными, безжизненными глазами, растворился в момент, когда Одасаку коснулся страниц Книги, когда строчки оживили в нем воспоминания. в тот момент он вновь обрел свое имя и обрел друга, обрел ужасающую боль чуть ниже ключиц и страх за человека, которого было необходимо найти, которого было необходимо спасти. быстрее, чем он успеет совершить непоправимое.

***

- знаешь, Ацуши, однажды ты встретишь таких людей, которые разделят твое страдание, понесут его на плечах, как пьяного друга; которые будут согревать твою душу в своих крепких руках, чей запах пропитает твою одежду; людей, чья компания сделает одиночество совершенно невыносимым для тебя. - и у вас был такой человек, господин Дадзай? - перебил его Ацуши - с чего ты взял? я так натурально рассказываю? - учитель насмешливо улыбнулся и, спрятав руки в карманах светло-коричневого пальто, сделал пару шагов вперед в тень раскинувшегося дерева. ему было неловко смотреть в глаза ученика. Дадзай и не думал "исповедоваться" перед ним, просто прохлада выходного дня с подчинённым расслабила его, просто он задумался на пару мгновений, растворенный в чужой доброте и комфорте, просто слова сами собой полились из уст, обнажая сердце. - вы снова прячетесь, рассказывая о себе. почему бы вам не сказать правду? разве... разве быть уязвимым перед кем-то - это не показатель доверия? - паренек немного покраснел и смутился, - я же рассказал вам про Акутагаву и свои чувства, - сказал он насупившись. - извини, Ацуши, - Дадзай тяжело выдохнул, - я слишком долго играю в эту игру и каждый раз проигрываю... - метафоры и обходные слова не считаются! - мальчик-тигр по-доброму улыбаясь коснулся локтя старшего товарища, - любовь, дружба, привязанность, забота - что в этом плохого? что в этом того, что следовало бы скрывать? господин Дадзай, вы боитесь упасть в моих глазах? неужели вы боитесь меня и моего мнения? - когда-то я уже слышал эту фразу. - вот, и ничего страшного не произошло тогда, ведь так? вы никого не разочаровали и все было в порядке, верно? Дадзай отстранился и его брови невольно нахмурились. - нет. это говорил я. и дальше было очень страшно

***

"где-то в идеальном мире добрыми глазами на человека смотрят значимые ему люди. учителя. друзья. партнер. "я тебя вижу. ты есть - и это хорошо". доброта обволакивает теплым пухом "ты достоин, ты достаточно хорош, и ты можешь делать хорошее" маленьких птенцов, обещая им приятное, полное любви, принятия и успеха будущее. но в настоящем мире люди так захвачены своей болью, что она застилает им взор, заставляя выплескивать ее на других людей до ран и крови. и близкие всегда вынуждены захлебываться в этой боли первыми. могут ли смотреть добрым взглядом те, чей взгляд холодом разрезает пространство, воплощая собой пустоту? ведь не из чего черпать нежность хищным, ведь диким, ночным птицам, неправда ли? но я не прав. (откуда-то она, эта нежность и доброта, берётся.) и был не прав всю жизнь, и умру, наверное, тоже не правым. но я не стыжусь этой жизни. жизни, окрашенной в серый цвет, жизни, балансирующей на грани заката и ночи. по крайней мере на этой стороне у меня есть друзья, которые будут меня помнить..." - и пока закат окрашен лучами жизни, пока ветер под крыльями, разрывая перья, восхищенно кричит о свободе, пока натянутые в тонкую струну, чувства кажутся яркими, пока летящая в лицо музыка пробирает все внутри, - Дадзай поставил на стойку бокал и с лету стал по-своему продолжать мысль Одасаку, - я буду жить так, пробираясь сквозь тьму, расчищая путь свету. - это невежливо - Анго попытался ногой задеть коленку парня и тем самым высказать ему свое наигранное недовольство, - перебивать посреди абзаца. - нет, это очень красиво, - громко произнес Ода, - затем я и читал черновики здесь, что доверяю вам и вашему мнению. когда за словами одного рождаются слова другого - это... это похоже на чудо для меня. - кстати, Дадзай, кажется, ответил на свой вопрос - "чего жаждут хищные птицы" - да. только обретая хоть что-то из этого, они сразу всё это теряют. - после недолгой улыбки голос парня стал металлическим в баре повисло молчание.

***

- Ацуши, я говорил тебе когда-нибудь про Одасаку? - тихий и серьёзный голос разрезал звонкую тишину. так Дадзай вновь заговорил, и Ацуши, испугавшийся его первой реакции - молчания, вновь немного вздрогнул. - нет. но я с радостью послушаю вас, - он посмотрел в глаза наставника, - мне кажется, разговор может стать долгим, а на улице становится холоднее, может, нам стоит зайти в агенство или в кафе около него? - так и поступим. тогда с тебя кофе, - более привычным голосом произнёс Дадзай, отряхивая пальто. Ацуши не знал, какая перемена напугала его больше - переход с поучительного тона "я видел в жизни различное дерьмо, но напрямую это не скажу, поэтому буду делиться пространственно-философскими соображениями" в трагическое безмолвие или переход с серьёзно-искреннего, уязвимого тона в обычный дурашливо-неряшливый. на пару мгновений уставшие коричневые глаза Дадзая показались ему чёрными глазами ворона, заливающегося крикливым плачем над доспехами погибшего рыцаря-друга. каким всё же далёким он кажется, даже когда стоит так близко