Losing

      Каждое утро, повторяющее изо дня в день, с новым разом становится всё тяжелее. Желания вставать и пытаться вести продуктивный день — нет. Стараться не для кого, поэтому остаётся лишь терпеть жизнь от выходных до выходных. Хотя бы в выходные есть возможность на целый день закрыться в своей комнате, повесить вывеску «Не беспокоить!» и заниматься своими делами.       Радость приносит лишь младшая сестра, которая каждое утро выламывает дверь в комнату брата и запрыгивает к нему в постель. Антон хочет прикрикнуть, но видит лучезарную улыбку, напоминающую солнце, которого не хватало холодной осенью, и только тихо вздыхает. Они нежатся в постели до момента, пока в комнату не заходит отец в рабочем костюме и, не меняя свой фирменный покер-фейс, зовёт завтракать. Дети с неохотой встают и идут умываться, а после ванных процедур, переодеваются в школьную форму и бегут к ждущей Карине на кухню, чтобы поесть перед школой. Сегодня Оля наконец могла выйти из дома и пойти в школу вместе со старшим братом, который был не менее рад этому. Петрову старшему теперь не придётся просить отца довезти его, так как он прогуляется за ручку с сестрой. Это, пожалуй, самое лучшее времяпровождение — когда Антон может неторопливо идти с Олей и слушать её ласковый и переполненный радостью тонкий голосок.       — Сегодня вас отец заберёт со школы, — вместо приветствия сказала Карина, стоя спиной к детям. Она словно чувствовала немой вопрос, поэтому даже не поворачиваясь, ответила: — Вам нужно съездить в магазин и купить школьные принадлежности для Оли.       Петров старший молча кивнул, продолжая ковыряться ложкой в тарелке с вязкой смесью, называемой кашей, а Оля радостно захлопала в ладошки, начиная обсуждать с Кариной желанные рисунки на её новом пенале. Так они и разговаривали, пока не настало время уходить. Будучи уже собранными и одетыми, дети в последний раз попрощались со стоящими на выходе родителями и негромко захлопнули за собой дверь, скрываясь за звуками удаляющихся шагов. На улице морозило, поэтому старший брат заботливо натянул жёлтый шарф, сочетаемый с шапкой такого же цвета, на маленький курносый носик.       — Тоша, не нужно ходить и проверять меня каждую перемену, я самостоятельная! — раздражённо причитала девочка, от злости сжимая в ладошке худую руку белокурого.       — Я волнуюсь за тебя, Оля. Я не могу оставить тебя одну с этими... — Антон вовремя прикусил язык. — Детьми.       — Я не верю, что каждый из них плохой, — пожала плечами она. Петров был рад, что даже после перебывания в детдоме Оля не теряла свою наивность и доброту к чужим. — Заведу себе новых друзей и буду тебе хвастаться!       Очкарик решил дать шанс Оле, ведь отчасти она права. Она могла бы себе найти друзей и вместо того, чтобы целыми днями сидеть в своей комнате, выходила бы гулять с девочками. Антон мягко улыбнулся и потрёп светлую макушку под шапкой, выдыхая тихое:       — У тебя всё получится.

***

      Антон лениво поднимался по лестнице на четвёртый этаж после того, как успешно повесил куртку в раздевалке и не встретил знакомых лиц. Не сказать, что парень пришёл рано, но если сравнивать с приходом остальных учеников его класса, то минут тридцать он мог ещё побыть дома. В школе было тихо из-за малого количества пришедших и Петров только додумался, что кабинет может быть закрыт из-за того, что учитель ещё не пришёл. Всё же доходя до нужного кабинета, он несильно дёргает ручку и дверь протяжно скрипит. «Наверное, Лилия Павловна уже на месте» — подумал очкарик, медленно отворяя дверь и проходя в кабинет.       К сожалению или к счастью, Лилии Павловны за учительским столом не оказалось. Антон повернул голову и нахмурился, замечая лежащее тело на средней парте. Если память не ошибалась, то это было место Ромы Пятифана, но что это был за человек — Петров узнать не мог. Уткнувшись лицом в согнутые руки, голова была накрыта чёрным капюшоном толстовки и только слышилось тихое сопение, разрываемое идеальную тишину в классе.       Антон подошёл к своей парте и положил портфель, тихо вздыхая и подходя к спящему телу. Он должен был разбудить, ведь скоро начнутся уроки, да и в классе спать не самая хорошая идея, ведь можно заболеть. Видимо, отопление в школе с трудом проходило, а уж после морозной ночи вообще не ощущалось.       — Эй, — тихо отозвался Петров, ожидая реакцию, но простояв минуту, так и не дождался. Он протянул руку к чужому плечу и пальцами легонько потряс за него. — Просыпайся.       Чужое мычание вырвалось откуда-то снизу, от чего блондин даже вздрогнул. Как только он услышал причмокивающий звук губ, голова в капюшоне сразу же поднялась и тёмные глаза устремились холодым взглядом в голубые антоновские глаза. Взгляд был настолько холоден, что блондин даже не понял, затрясся он от мороза с улицы или от взгляда. Антон замер, не отводя взор от лица Пятифана и старался придумать, что сказать, чтобы не отхватить за совершённое действие. Рома выглядел сонным и чересчур недовольным, о чём говорили его густые, нахмуренные брови.       — Чё надо, очкастый? — заспанный голос вырвался глухим скрипом из уст Пятифана. Его глаза часто моргали, всё ещё пытаясь отойти от сна и адекватно фокусировать взгляд.       — Ничего. Не знал, что здесь ты лежишь. — разочарованно ответил Петров, возвращаясь на своё место.       — Ожидал увидеть кого-то другого на моём месте? «Серьёзно, Антон, о чём ты думал? Или, скорее, чем?»       — Надеялся. — согласно кивнул Петров.       Парень вернул своё хлоднокровие вовремя, ведь если бы продолжал молчать, то ничем хорошим эта перепалка не закончилась. Он прокашлялся, избавляя голос от слышимой дрожи и поправляя средним пальцем очки, украдкой заметил, что Рома всё ещё смотрит на него.       — Опять храбрость проснулась? — спокойным голосом спросил брюнет. Хоть он и никаких намёков на угрозу не подавал, но Антон нервно прикусил губу, сжимая пальцами ворот своей рубашки. Эти действия не скрылись от глаз Ромки, поэтому он упустил смешок, отрывая взгляд от Петрова и вновь укладываясь на парту. — Не ссыкуй, Петров, я ничё тебе не сделаю...       Антон было уже тихо выдохнул, заметно расслабляясь, пока не услышал окончание предложения:       — Пока что. — закончил Пятифан, а блондин готов был поклястья, что заметил движение чужих ушей от натянутой кожи, что означало одно. Рома улыбнулся.       Антон уткнулся в свои конспекты, которые делал аж до самой ночи, чтобы на сегодняшних уроках получить высокие оценки и похвастаться Карине. Оценки — единственное, чем мог хвататься Антон своим новым родителям. Мать, видя красиво и твёрдо нарисованные красной пастой пятерки, давала Петрову больше, чем предполагалось, сладких конфет после ужина. Но это не единственное, из-за чего парень старался хорошо учиться. Обещание, данное настоящей маме, Антон сдержит и никогда не откажется от своих слов, даже если будет трудно и тяжело.       Класс стал заполняться приходящими учениками, которые нарушали приятную тишину в полупустом помещении. Петров заметил заходящую в класс Полину, а позади неё плёлся Бяша. Странно, что Рома не пошёл за Морозовой. Странно, что он вообще оказался в классе в такую рань и спал на парте, совсем не ощущая холода.       — Антон! — громкий и приятный голос Полины пронзил слух Антона и он моментально поднял на неё взгляд. — Привет, ты как?       — Привет, Полина, — улыбнулся уголками губ блондин, смотря на подошедшую девочку. — Всё в порядке, а ты как? Прекрасно выглядишь.       На самом деле, этот комплимент сам сорвался с губ очкарика и он даже не заметил, как произнёс эти слова. Девушка и впрямь выглядела великолепно, поэтому Петров не мог просто промолчать. Смущённая улыбка Морозовой расцвела на аккуратном лице, заставляя левый глаз Петрова задёргаться, в то время пока правый глаз ловил пристальный взгляд со стороны Ромы. «Молодец, Антон, не успел прийти, а уже по уши в дерьме!»       — Спасибо, ты тоже! — она тихо хихикнула, поправляя белую, идеально выглаженную рубашку. — У меня всё отлично! Как насчёт того, чтобы сегодня после школы по...       — Полина, — хриплый голос раздался на весь класс, хотя казалось бы, Пятифан сказал это достаточно тихо. Морозова моментально повернулась на парня, рефлекторно улыбаясь уголками губ, но её ладонь сжалась в кулак. — Почему не поздоровалась?       — Я подумала, что ты спишь, — она беспечно пожала плечами. — Сейчас договорю с Антоном и подойду.       — Извини, Полин, но мне надо отойти! — вовремя вспомнил Петров, поднимаясь с места. — Давай попозже договорим?       Девушка вернула свой взгляд на Антона, который вмиг показался отражением грусти и отчаяния. Её взгляд словно говорил о её чувствах, из-за чего очкарик стал грызть себя изнутри, потому что не смог заступился за подругу. Он прекрасно понимает, что в этой ситуации он бессилен, как и сама Полина. Морозова лишь молча кивнула головой, уходя к месту Ромы, но для Антона её молчание означало самый громкий крик о помощи.       Блондин вылетел из класса пулей и стараясь не сбавлять темп, мчался до уборной. Ему срочно нужно умыться, потому что только так он сможет потупить накатившую агрессию.

***

      День шёл достаточно долго и нудно, от чего появилась сонливость и резкая усталость. Почти каждую перемену Петров спускался на два этажа ниже, чтобы проверить свою сестру. Узнав, что у неё уже появились подруги, парень не смог сдержать радостные эмоции, поэтому оставшуюся половину дня ходил с лёгкой улыбкой на губах.       — Впервые за всё наше знакомство вижу тебя таким радостным. — удивлённо сказала Полина, присаживаясь рядом с Антоном во время обеда в столовой.       — Моя сестра нашла себе подруг, не могу сдержать радость. — улыбнулся в ответ парень, отпивая уже остывший чай и кривясь. На вкус напиток был похож на противную воду без сахара.       — Познакомишь меня со своей сестрой? — Морозова заправила прядь волос за ухо, прежде чем тоже сделать глоток чая.       Антон согласно кивнул, переводя взгляд на подругу и наблюдая за тем, как она медленно отпивает чай и как изящно придерживает стакан тонкими пальцами. Он в который раз убеждается в том, что девушка невероятно красива, но всё ещё не может понять, почему такая красота пропадает на фоне грубого и заурядного хулигана Ромы Пятифана. Возможно, если бы Морозова не встречалась с ним, то Антон обязательно предложил ей стать его девушкой, но только после дружбы и узнавания друг друга получше.       Пока блондин ковырялся в своём обеде, он не заметил как к ним за столик подсел тот самый Пятифан в компании верного Бяшки, да ещё и Бабурина прихватили. Он крупно вздрогнул, стоило только услышать хрюканье Семёна и заикания Бяши.       — Ты ведь не ходишь в столовую, — более тихо сказала Полина, смотря на Рому, который сидел напротив и медленно прожевывал огурец.       — Проголодался. — он пожал плечами, переводя взгляд на Петрова. — Я помешал?       Антон почувствовал на себе тяжёлый взгляд и незаметно сглотнул, поднимая глаза на Пятифана. В голове вновь всплыли моменты разбитых очков и крови, которая капала у него со рта, пока Бабурин бил в живот. Тремор в руках дал о себе знать, но очкарик спрятал руки на собственных коленках, чтобы не показывать слабость.       — У нас нет секретов, — ответила Полина, показательно устало вздыхая. — Просто хотела поговорить с Антоном.       — О чём можно разговаривать с этим занудой? — посмеялся Бабурин, чавкая кашей.       — Возможно, если бы ты был умнее, то мы бы нашли тему для разговора, но с такими индивидами как ты, я реально не знаю о чём разговаривать. — наконец приходя в себя, ответил Антон, медленно натягивая уголки губ. — Удивлён, что с тобой вообще кто-то общается.       Семён удивлённо хлопал глазами, как делала Полина. Бяша вдруг широко заулыбался, наблюдая за ситуацией и отмечал про себя, что очкарик неплох. Рома переводил взгляд от Бабурина на Антона и скучающе подпирал голову ладонью. Но как только Сёма собрался подняться, Бяша тут же схватил его за руку и усадил обратно. Может они и отбитые хулиганы, но первое правило: не разбираться на глазах у девушек и детей.       — Нормально же общаемся, на, — ответил бурят, продолжая улыбаться. — Не нервничай.       — Да кто тут нервничает?! — грубо скинул с себя чужую руку Бабурин, злобным взглядом смотря на Петрова. — Кто-то тут смерти ищет.       — Я тебе где дорогу перешёл, Сёмен? — спокойно спросил Антон, вскидывая брови.       — Ты — ебанный педик, очкастый и слабый урод. — выплюнул жирдяй, всё же поднимаясь со своего места, тем самым возвышаясь над Петровым.       Только Полина хотела влезть в разговор, так как Бабурин непозволительно перешёл на оскорбления личности, но Рома остановил её, легко мотнув головой. Антон смотрел исподлобья не поднимая головы, от чего силуэт парня оставался нечётким.       — О-о, вот как, — улыбнулся Петров, отводя взгляд и прочищая горло кашлем. — Так ты запал на меня?       Семён открыл рот, перебывая в шоке, а вот Бяшка залился громким смехом, заставляя даже Рому расплыться в ухмылке. Полина нервно посмеивалась, всё ещё боясь за Антона, ведь видя как кулаки Бабурина сжимаются всё крепче, целостность очкарика оставляла только светлую память о себе.       Семён схватился за ворот чужой рубашки, заставляя Антона встать на ноги и перетянуться на другую сторону стола. Их лица были чересчур близко, от чего блондин недовольно поморщился и захотел отстраниться, но второй не дал этого сделать. Петров не переносил неприятные запахи, да и вообще перенял от своей матери соблюдать абсолютную чистоплотность. Бабурин, видимо, этого слова даже не знал.       — Ты меня за пидора принимаешь?! — прошипел ему в лицо брюнет.       — Да мне, как-то, по боку. Я тебя вообще не принимаю, если на то пошло. — усмехнулся Антон, чувствуя ладонь на своей шее и чересчур крепкую хватку.       — Эй, — подал голос Пятифан, замечая чужую ладонь на шее очкарика. — Мы в столовой, Сём, грабли убери.       Бабурин отпустил Антона спустя минуту, заставляя его лицо слегка покраснеть от нехватки воздуха. Он шумно вылез из-за стола и ушёл прочь из столовой, оставляя за собой громкие, недовольные шаги. Петров поднял взгляд на остальных сидящих за столом и остановился на Бяше, который чересчур довольно улыбался и разглядывал блондина, словно редкую зверушку в зоопарке.       — У меня что-то на лице? — не сдержался он.       — Нет, я просто удивлён твоему рвению получить пиздюлей, на. — хихикнул в ответ Бяшка, заставляя второго нервно хихикнуть в ответ. — Ну ты его уделал, конечно, братан!       — Но лучше больше так не делать, — вздохнула Морозова, осматривая покрасневшую шею Петрова. — Надо бы холодное что-то приложить...       — Тебе реально так хочется быть избитым? — влез в разговор Рома, внимательно смотря в лицо Антона. — Нахера оговариваться начал?       — Я не привык молчать, когда оскорбляют меня. Если для вас это норма, то пожалуйста, терпите. — пожал плечами парень, хмуря брови. — Даже если я буду избитым, я всё равно не позволю высказываться о себе неправильно.       Рома пару секунд взглядывался в глаза напротив, будто явно догадываясь о чём-то, но в конце концов закатил глаза и поднялся с места, ленивым шагом уходя из столовой. Бяша похлопал Петрова по плечу и почапал следом за Пятифаном. Если бы Антон знал, что это значит, он бы улыбнулся в ответ Бяшке, но он лишь нахмурился и отряхнул плечо. Полина от такого накала страстей аж за голову схватилась, тихо выдыхая и допивая свой чай. Петров сам не заметил, как тремор в руках пропал, поэтому лишь облегченно выдохнул и отметил, что сегодняшний день, пока что, более-менее нормальный, чем прошлые дни в школе. Повезло, что его вместе с Олей заберёт после школы отец и никто за школой его не остановит.

***

      Рома зевнул, сидя в подсобке вместе с Сёмой, Бяшей и какими-то другими пацанами, имена которых он забыл. Они играли в карты и прогуливали уроки, но Пятифан ненарком задумался, что интереснее было бы сидеть на нудной геометрии, чем слушать возгласы Бяшки о том, что он снова продул на щелбан. Он прикрыл глаза, вспоминая сегодняшний инцидент в столовой и перед глазами всплыл образ бесстрашного Петрова, который смотрел в глаза Бабурину с ненормальным оскалом на лице. «Что-то явно не так с этим очкариком.» — подумал Пятифан, поворачивая голову набок и целиком закрывая глаза.       Брюнет тихо вздохнул, трепля свои волосы и вспоминая о Полине, с которой должен пойти погулять после уроков. Девушка не часто просила его об этом, поэтому он не мог отказывать ей в таком предложении. Но желания улыбаться и снова включать весельчака совсем не было, но с Полиной по-другому нельзя. Если уж дал обещание, значит надо его сдерживать, ведь пацан слова на ветер не бросает.       — Ром, — хулиган вернулся в реальность и нахмурился, поднимая недовольный взгляд на Бабурина, который яростно что-то пытался доказать Пятифану. — Нам надо прихлопнуть этого ботаника!       Рома устало вздохнул. Они мусолили эту тему каждый божий день, но Бабурин никак не мог угомониться. Не отводя глаза от чужих и медленно поднимаясь с насиженного места, Рома встал в полный рост с Семёном и пережде, чем ответить, Пятифан прочистил горло, сплюнув вязкую слюну совсем рядом с ногой Бабурина:       — Тебе в какой раз повторить надо? Я сказал, очкарика не трогаем. — понизив тембр голоса, словно прорычал брюнет.       Семён скривился, показывая явное недовольство от ответа, но послушно отвернулся обратно. Не может он ослушаться Пятифана, ведь если посмеет, то встанет против всей шайки Ромки, которая была внушительных размеров. Рома лишь усмехнулся одним краем губ и перевёл взгляд на Бяшу, который наконец-то отыгрался у других парней и оставил красный след от своего пальца на чужих лобешниках.       Рома хотел разобраться с Антоном самостоятельно, ведь такую загадку разгадать сможет лишь он. Пятифан не эгоист, но то, что являлось для него интересным, он оставлял только для себя. Петров казался для него необычным персонажем: маленький крысёныш, который может забраться под кожу и заговорить так, что заставит замолчать. Всех держит на расстоянии и не позволяет подойти достаточно близко. Умалчивает о своей семье либо умело отводит разговор. Любой другой человек подумал бы, что Антон просто стесняется и боится довериться, но нет. Рома видит что что-то не так.

***

      Звонок с последнего урока прозвенел громче обычного и уставшие вздохи прекратились примерно в ту же секунду. Не дождавшись слов учителя о том, что урок окончен, ребята стали быстро собираться и ломиться к выходу. Так же поступил и Антон, ведь на улице стояла машина уже заждавшегося отца в компании младшей сестры Антона. У Оли уроки закончились пораньше, так как она ещё в младшем классе и по семь уроков каждый день, как у Антона, не было. Залетая в раздевалку, парень натыкается на мирно сидящего на диванчике Рому, который тыкал что-то в своём телефоне. Пятифан был последним человеком, которого Антон сейчас хотел бы встретить. Кажется, Ромке эта неожиданная встреча тоже особого удовольствия не приносила.       Антон стал молча и как можно быстрее натягивать на себя куртку с шапкой, но ему ещё нужно переобуться. Карина настаивала на том, чтобы парень брал с собой сменную обувь, так как это нужно для хороших условий школы. Хотя никто, кроме самого Антона и Полины — не считал нужным переобуться в чистую обувь.       — Эй, четырёхглазый, — хрипло протянул Рома, встречаясь взглядом с голубыми глазами, которые были единственным светом в тёмной раздевалке. — Перестань огрызаться со всеми, у меня нет желания защищать твой пидорский зад.       Антон на минуту забыл как дышать, ведь внутри снова перемешались чувства стыда, злобы и испуга. Он догадывался, что Полина подговорила Ромку помогать и защищать Антона, но он до последнего надеялся, что это не так. Наверное, защита Пятифана – последнее, о чём мог желать Петров. Во-первых, от него самого защищаться надо, а во-вторых, Антон парень, а не какая-то плаксивая девчонка, за которую надо заступаться и ему безумно обидно, что, вероятно, Полина принимает его за девчонку.       — Я не прошу себя защищать, — наконец ответил Петров, прочищая горло кашлем и отворачиваясь от глубокого взгляда напротив. — Если Полина тебя об этом попросила, то просто сделай вид, что слушаешься её, но делай всё по своему. Удивительно, что ты вообще её слушаешься... — последнее предложение Антон произнёс с лёгкой усмешкой на губах, явно выражая сарказм.       Лицо брюнета в ту же секунду стало серьёзным и его брови нахмурились. Он не спеша поднялся с места, пока Антон переобувался и подошёл к нему, останавливаясь напротив чужого лица. Петров поднял взгляд снизу вверх, оказываясь чересчур близко к бёдрам Ромы, но не отодвинулся и храбро смотрел ответно в глаза. Лицо Ромы не было видно из-за кромешной темноты в раздевалке, только очертание его достаточно широких плеч.       — Ты меня за каблука принимаешь?! — заговорил Пятифан, а Петров вздрогнул из-за хриплоты чужого голоса. Как только Антон хотел что-то сказать, чужая рука грубой хваткой вцепилась в волосы на затылке. — Посмотри в каком ты положении, обосрыш. Всё, на что ты способен, это скулить, как и подобает грязной сучке.       Теперь Антон мог разглядеть лицо Ромы, которое склонилось над ним. Его грубые черты лица отражали в себе всю зверскую злобу и ярость, а глаза горели, словно хотели заживо сжечь всё, на что упадёт взгляд. От Ромы пахло сигаретами, но Антон не кашлял от этого запаха, как это случалось всегда. У Пятифана были истерзаны губы, которые он так часто кусал, хотя старые ранки ещё не зажили. Его руки были грубыми и вечно холодными, а кожа на ладонях мозолистая и шершавая.       — Ты не лучше, Ром, — вдруг улыбнулся Антон. — Ты лишь обиженный ребёнок, которому явно не хватило родительского внимания и понимания, поэтому ты срываешь свою злобу на всех, пытаясь казаться крутым.       — Закрой свой рот, Петров! Ты нихрена не знаешь обо мне, поэтому захлопни свою пасть. — рычал в ответ брюнет, бегая взглядом по всему лицо Антона.       — Мне всё равно на твои душевные обиды, просто перестань отыгрываться на мне и на остальных. — сглотнул блондин, облизывая пересохшие губы и добавляя: — Это ни к чему хорошему не приведёт.       Пятифан улыбнулся, склоняя голову набок и не прирывая зрительный контакт. Антон ещё больше запутался в том, кем и что представляет из себя Рома. Петров первым отвёл взгляд, пытаясь вырваться из крепкой хватки, но сделал только хуже. Рома второй рукой взялся за подбородок и повернул к себе, вновь заглядывая в голубые глаза.       — Слушай меня внимательно, — Рома выдохнул, — Прикрой свой ротик и перестань пытаться отхватить пиздюлей.       — А то что? — с вызовом спросил Антон, вскидывая брови.       «Пожалуйста, Антон, закрой рот уже...»       — А то... — Пятифан замолк, задумчиво опуская взгляд на приоткрытый рот Петрова. — Заставлю тебя сосать всем, на кого ты тявкнешь, уяснил?       Только после слабого кивка белокурой макушки Рома расцепил железную хватку и вышел из раздевалки, показательно громко хлопая за собой дверью. Антон почти сразу поднялся с места, ведь всё это время он почти стоял на коленях, но всё равно держал равновесие на носочках, потому что вставать на колени перед Ромкой равно тому, что упасть в унитаз лицом. Парень тихо и облегчённо выдохнул, несколько раз протирая ноющие корни волос на затылке и натянув на себя куртку с шапкой, быстрым шагом вышел из раздевалки, направляясь прямиком к выходу, где его ждал отец и сестра.       Оля заметила знакомую белокурую макушку и широко улыбнулась, через окно указывая мужчине на Антона. Петров заметил радостную девочку и улыбнулся уголками губ, но сразу же нахмурился, увидев недовольный взгляд со стороны отца.       «Я бы тоже разозлился, если бы меня заставили после работы кататься с детьми по магазинам.» — Плохой из тебя отец выйдет, Антош.       — Тоша! — первая выкрикнула Оля, когда парень залез на переднее сиденье и повернулся к сестре.       — Привет, Оль, — поцеловав сестру в лоб, он повернулся к отцу и прикусил нижнюю губу. — Извини, что задержался. Учительница попросила помочь ей. — сразу же оправдался Петров, успешно соврав.       — Ничего страшного, я хотя бы отдохнул, сидя в машине. — устало улыбнулся мужчина, заводя мотор машины и выезжая со двора школы.       Антон облегчённо выдохнул и повернулся к окну, пристёгивая ремень. Он поднял взгляд в окно и заметил выходящих из школы Рому и Полину, которые держались за ручку. От чего-то Антону захотелось срочно очистить свой желудок, но он проглотил это желание. Голова моментально стала пустой, поэтому очкарик продолжал пялиться в окно до того момента, пока они не пропали из поля зрения. Внутри завязался крепкий узел из перемешанных чувств, которые вмещали в себя ревность, злость, обиду и непонимание. Петров не любил Полину и не хотел её ревновать, но ему было обидно, что из всех парней, она выбрала именно Рому.       — Чего затих? — спросил Олег, не отводя взгляд от дороги. Антон от неожиданности вздрогнул, но старался натянуть улыбку на лицо. Уж лучше сказать, что всё отлично, чем обсуждать свои проблемы с тем, кто явно не хочет слушать.       — Задумался, — пожал плечами блондин, по привычке закусывая губу. — Мы ведь едем покупать школьные принадлежности для Оли?       — Да, — кивнул мужчина, заворачивая на стоянку возле магазина и наконец паркуясь. — Тебе в магазине надо что-нибудь?       — Нет, у меня всё есть, спасибо. — помотал головой Петров, вылезая из машины, оставив там свой рюкзак и сменку, и помог вылезти Оле, беря её за руку.       Поход в магазин получился достаточно весёлым и расслабленным. Олег не делал каких-либо замечаний, а наоборот, старался развеселить детей. Он предлагал Оле тетради с монстрами, хотя она просила с принцессами, жонглировал пеналами, чтобы девочка наконец выбрала один единственный и закидывал в корзину всё, что просила Петрова. Антон в то время ходил за ними, довольно улыбаясь и иногда отвлекаясь на какие-то симпатичные ручки или циркули.       — Может, выберешь себе что-нибудь? — вновь спросил Олег, останавливаясь рядом с белокурым, пока тот рассматривал разноцветные закладки для страниц.       — Не нужно, — хмыкнул парень, поднимая взгляд на отца. — И без меня денег много потратили. Время тяжёлое, надо экономить, разве Карина не говорила тебе?       — Мне настолько надоело это слушать, что я делаю всё наоборот. Не присваивай её характер, а то я не выдержу долго. — он безобидно посмеялся, похлопывая Антона по плечу. Петров младший ничего не ответил, но Олег вновь заговорил после тихого вздоха: — Я надеюсь, что хотя бы справляюсь с ролью отца.       Очкарик на секунду выпал из реальности, вслушиваясь в слова Олега. Они эхом раздавались у него в ушах, от чего голова начинала болеть. Он явно не ожидал услышать такие слова от этого мужчины, который около месяца назад кричал на весь дом слова: «Я взял этих детей только из-за тебя!». Антон не мог точно знать, с какой искренностью он говорил эти слова, но верить в них совсем не хотелось. Оставив Олега без ответа, парень ушёл к своей сестре, которая позвала брата посмотреть с ней разноцветные ручки.

***

      Вернувшись домой, Антон поздоровался с матерью и решив не задерживаться долго, ушёл в свою комнату. Пока Оля отвлекала родителей своими новыми покупками, старший брат отдыхал в своей комнате. В голове шумела пустота, которая лишь больше нагоняла тоску, но Петров старался прогнать её новыми выученными формулами по алгебре, по которым завтра будет зачёт. «Дела-делами, а уроки по расписанию!» — проннёся в голове голос Лилии Павловны, который заставил бледные брови нахмуриться. Противная женщина, но как учитель — сойдёт. С ней трудно договориться, поэтому её предмет надо заучивать, чтобы отскакивал от зубов — такого метода преподавания многим не хватает.       Глаза стали сонно закрываться, но больной желудок подавал последние признаки жизни. Громкое урчание живота эхом раздавалось по комнате, прогоняя сонливость парня. Антон мог бы легко забить на это, ведь не в первый раз забывает про потребность в пище, но с прибытием в этот дом блондин поднабрал в весе и стал питаться более правильно. Карина тщательно следила за питанием детей, ведь в детстве сама баловалась со здоровьем и теперь страдает от расстройства желудка. И когда уже желудок стал больно колоть, Петров лениво поднялся с тёплой постели и поплелся на кухню, где уже разогревала еду для детей.       — Я уже подумала, что придётся твою порцию Олегу отдать. — увидев очкарика, с лёгкой усмешкой сказала Карина.       — А он что, голодает? — без особого энтузиазма ответил Антон. — А Оля где?       — Нет, но он почему-то думает, что да. — пожала плечами женщина, ставя перед сыном тарелку с ароматным борщом. Антон вдохнул приятный запах и даже улыбнулся уголками губ, а довольный желудок и вовсе замурлыкал. — Оля сейчас спустится. Она пошла убирать вещи и переодеваться. Кушай, а то я даже отсюда слышу твой живот.       Услышать такое было немного неловко, поэтому бледные щёки парня вмиг стали розовыми и он стал хлебать свою порцию борща. Оля спустилась через пару минут, удивляясь тому, с каким аппетитом ест брат. Такое явление она видела только тогда, когда Антон кушал мамин борщ, с каким-то волшебным рецептом, которым она не делилась. Решив не забивать этим голову, девочка села рядом с братом и тоже принялась кушать. Борщ и впрямь был вкусным, даже чем-то похожим на мамин, и от этого Петрова младшая ярко улыбнулась, поворачиваясь к Карине.       — Очень вкусно, спасибо! — довольно сказала она, выставляя большой палец, всем видом показывая удовлетворение.       Женщина мягко улыбнулась и в знак благодарности кивнула головой. Оставляя детей доедать, она пошла в комнату, чтобы позвать Олега за стол. Антон доел самый первый и отмазываясь тем, что ему еще нужно сделать уроки, ушёл в свою комнату, чтобы побыть наедине с собой.

***

      Рома выдохнул дым, выбрасывая окурок сигареты через окно и повернулся на сидящую на постели Полину. Они сидели в комнате у девочки, так как на улице начался дождь и обещанная прогулка вновь провалилась. Настроения совсем не было, но бросать её одну тоже не хотелось.       — Эй, — хрипло позвал её Ромка, всё ещё стоя у окна. — Может уберешь телефон? Ты меня сама гулять позвала.       Полина подняла на брюнета уставший взгляд и тихо вздохнула. Может она и позвала первая, но после всех репетиций и уроков, девочка достаточно вымоталась.       — Ты хочешь о чём-то поговорить? — она вскинула бровь, складывая руки на груди и внимательно наблюдая за парнем.       — М-м, да. Я думаю, да. — Ромка кивнул и Морозова заметно напряглась. Пятифан не так часто мог завести «серьёзный» разговор, так как его мало что волновало. — О чём ты разговариваешь со своим белобрысым другом?       — Боже, Ром, ты серьёзно? — разочарованно промычала девушка, протирая лицо руками. — Зачем тебе это знать?       Брюнет отвёл взгляд, стараясь придумать более правдоподобную и уместную фразу, но на ум пришло лишь одно и самое неуместное:       — Хочу с ним подружиться.       Полина почувствовала резкую тяжесть в нижней части челюсти, от чего даже рот приоткрыла. Она нервно и саркастично посмеялась, но увидев чужой взгляд, решила не бесить Пятифана и задумалась над его вопросом.       — Ну, я знаю только то, что у Антона есть сестра, которая сегодня пошла в школу. Вроде, до этого не ходила. — Морозова пожала плечами, замечая заинтересованность Ромы. — Не помню, какой класс, но она — его точная копия.       Подружиться с близким человеком — лучший метод сблизиться с другим человеком. Рома поблагодарил Полину и решил, что ему уже пора домой, так как дождь на время прекратился. Чмокнув девушку в лоб и попрошавшись, он спустился к выходу и громко попрощался с дедушкой Полины, уходя из их дома. Пятифан уже надумал себе план завтрашнего дня, где он сможет выловить сестру Антона и попробовать поговорить с ней, но если что-то пойдёт не так, то придётся уже Бяшке что-то додумывать.       Останавливаясь возле двери своего дома, Рома тихо выдохнул и шагнул через порог, стараясь тихо закрыть за собой дверь. В доме стояла тишина, но её Пятифан боялся больше, чем громких криков. Тишина отдавалась громким непонятным шумом в ушах. Проходя на кухню, он заметил мать, которая ссутулившись сидела за столом.       — Ох, мам... Снова ты под наркотой... — Рома смотрел на белые дорожки порошка на столе, а руки стали потеть и дрожать. — Мам, я ведь просил тебя.       — Рома... Сукин ты сын... Как же ты похож на своего отца, — тихий смех после её слов сорвался с обкусанных до крови губ. — Папа скоро придёт, сынок, он пошёл на работу.       Она бредила. Она принимала. Она избивала. Рома терпел. Отца не стало два года назад.       — Тебе надо отоспаться. — парень забрал пустой пакет, случайно задевая дорожки и смахивая их со стола.       — Нет! Что ты сделал?! — закричала она, вскакивая с места и выпучивая красные глаза с раширенными зрачками на сына.       — Я случайно, мам. Пожалуйста, иди в комнату и поспи, пожалуйста.       Рома почувствовал жгучую боль в области щеки и услышал шлепок. Снова она не сдержалась. Парень вздохнул, поднимая пустой взгляд на свою мать, которая не выглядела так, какой любил её Рома. Он прошёл мимо, оставляя её кричать в одиночестве и заперся в своей комнате. Когда отец был с ними, они были самой лучшей семьёй, которой можно было только позавидовать. Любовь и гармония царила в доме, но однажды, когда мужчина поехал на работу, то так и не вернулся домой. Кто-то решил, что Пятифаны живут чересчур хорошо, поэтому убив отца, они разрушили всё, что было у Ромы. Мама не могла свыкнуться со смертью мужа, поэтому стала принимать наркотики, благодаря которым видела его. Рома перестал быть жизнерадостным и добрым ребёнком, ощущая себя в шкуре брошенного животного и закрывая глаза на свои проблемы.       — Как же я устал... — тихо пробормотал Рома, падая на кровать и закрывая глаза.