Тень

Бесконечно много времени прошло с тех лет, и осознание себя в этом прошлом рухнуло как бумажный дом, сорванный ветром. Должно быть, Райдэн Эи был слишком слаб, чтобы кто-то смог открыть ему глаза на сильные чувства, и они принесли с собой огромные разрушения. Должно быть, он был очень глуп, чтобы смертная женщина завладела всем его бессмертным существом, и каждый день, перетекая в тысячелетие, он умирал от тоски. Кто-то найдёт это странным, что Эи так жестоко думает о времени, в которое был влюблён. От него всегда ожидали видеть подобие старшей сестры: на лице счастье, а на душе легковерность, которые сразу возьмут за живое. Но та, что была его любовью, казавшейся неприступной, вечной, как скала — тщетна перед жизнью, чей бег нельзя было остановить. И пусть слишком поздно он по-настоящему стал ценить эти слабости, каждый раз именно к ним обращался его ум, и потому именно с ними связаны самые значимые воспоминания.

День 4

Подобно свету за бумажными створками и солнцу, гаснущему над крышами великолепных поместий Инадзумы, ты потеряла себя вследствие одной из случайностей, которая только может выпасть на долю молодой девушки, предначертанной разделить себя с кем-то, кто всю оставшуюся жизнь будет олицетворять непреодолимую силу первой любви. Этим «кем-то» стал Тень. Отживший не один век мужчина чувствовал, как влюбленность будит в нём погасшее пламя жизни. Но он был существом непорочным и не умел читать сердца смертных с первого взгляда, действуя импульсивно. «— Любишь, страдая. И притом, укоризну выдаёшь мне! — неотразимый тэнгу пронзает Эи огнём из-под красной маски. — В любви нужно быть осторожным, чтобы, поскользнувшись, падать на постельное белье». Тень в ответ на издёвку друга не ответил ничего. Великая опасность любви не внушала ему чрезмерного страха. Он читал многих легендарных поэтов, одаренных писательским талантом, но это не помешало ему учиться чувственным перипетиям в литературе более лёгкого содержания. — Я не возьму у тебя ничего, а лишь прошу довериться мне. Руки в золотых браслетах упали на твои запястья и, как тяжелые оковы, сжали их. Ты замерла неподвижно под тяжестью чужой ласки. Тень просил тебя в опьянении о сентиментальной прогулке под луной. — Куда же? — Не все ли равно? Не уверенная, что верно ли будет ответить отказом, ты покраснела и все же согласилась, легко поклонившись. И этой ночью, как позже он сам говорил, ты вручила ему самый большой подарок из всех.