Мне всё равно не нравились эти простыни

      — Прекрати.       — Дорогуша, что я должен прекратить? — спросил Флетчер, постукивая пальцем по серому бычку почти докуренной сигареты. Та едва не рассыпалась в его руке, когда он стряхнул пепел.       — Пялиться на меня вот так, — хмыкнул Рэй.       Флетчер хищно улыбнулся, обводя взглядом теряющийся в утренних сумерках силуэт.       — Как пялиться? — подразнил он.       — Как будто ты хочешь сожрать меня, похотливый старый хрыч, — закатив глаза, ответил Рэй.       — Ты ведь в курсе, что если бы я хотел сожрать тебя во время нашего… увлекательного мероприятия, — одним плавным движением Флетчер повернулся к тумбочке и затушил то, что осталось от бычка. Затем он повернулся обратно к Рэймонду, положил ладонь ему на грудь и начал лениво водить по ней, щекоча кожу и цепляя рыжие волосы. — Я бы давно уже это сделал.       — Воздержись от своих грязных разговорчиков.       — Ничего не могу с собой поделать, — пожал плечами Флетчер.       Где бы они ни были: на заднем сидении машины, отвратительном ковре замшелой старой квартиры, или как сейчас, на кровати королевского размера в его новой квартире над живописными улицами Челси, Рэй был поистине усладой для уставших глаз — весь из себя джентльмен с идеально невозмутимым поведением и непроницаемым лицом, и неважно, какая срань происходит вокруг. Дорогущая одежда, в которую его обряжал Микки, поддерживаемая в постоянном тонусе фигура и удивительно умный рот, одинаково талантливый как в разговорах, так и с тем, что ниже пояса…       — Спасибо, что заглянул на новоселье, — пробормотал Флетчер, ненавязчиво скользя рукой по напряжённому животу вниз к сбившимся простыням.       — Если бы кое-кто меня постоянно не отвлекал, я бы и шампанского купил… — медленно выдохнул Рэй, явно оценив те узоры, что Флетчер сейчас вырисовывал на внутренней стороне его бедра.       Рэя бы мучила такая потеря контроля и смущало то, что член предательски напрягается только из-за одного присутствия самого безответственного во всём Лондоне журналиста да и в принципе человека. Правда мучила бы, не будь Рэю с ним так охрененно хорошо.       — Раймондо, мы оба занятые люди. Так что, на мой взгляд, вполне логично пропустить прелюдии с шампанским и приступить сразу к делу, — чтобы придать веса своим словам, Флетчер обхватил ладонью напряжённый член Рэя.       — Бля… — выдохнул он, откинув голову на подушку.       Флетчер начал медленно ему надрачивать.       — Нравится? — усмехнулся он в шею Рэю. От того слабо пахло одеколоном, потом и сексом.       — Весьма.       — Неужели?..       Флетчер ускорился, капля предэякулята стекла по всей длине члена к ноющим яйцам. Флетчер был достаточно предусмотрителен и щедр, чтобы и их приласкать своими тёплыми умелыми руками.       С приоткрытых губ сорвался просящий стон.       — Притворяйся разборчивым сколько хочешь, дорогуша, — шептал Флетчер, обновляя засосы под челюстью Рэя, которые он же и оставил накануне ночью. — Но удовлетворят тебя всё равно самые простые вещи.       — Ка-а-ах… Как будто… то же самое не относится… к тебе.       — Может и так, Рэй, но, по крайней мере, снаружи я совершенно такой же, как и внутри. Хитрый лис. Хищник. Но ты… Ты, со своим высокомерным поведением и чопорностью… кто бы знал, что за глухо застёгнутым жилетом скрывается такая маленькая похотливая… — Флетчер усмехнулся и сжал ладонь на члене.       — О-о… Д-да заткнись ты уже, пиздабол… и занимайся делом.       — И кто из нас любит грязные разговорчики, мой дорогой? — Флетчер, издеваясь, сильно замедлился.       — Клянусь богом, Флетчер, если остановишься…       — Рэй, не поминай имя Бога всуе. Исход, двадцать, стих семь.       Рэй открыл было рот, чтобы, очевидно, указать на нелепость аргумента и продолжить спорить, но в тот же момент внезапно кончил. Сильно. Подняв бёдра и извергая из своего прекрасного рта поток непристойных проклятий. Из Рэя словно выбило весь дух, лицо раскраснелось и вспотело, и за всем этим прекрасным беспорядком, нависая над ним, следил очень довольный собой Флетчер.       — Ну-ну, Раймондо. Понятия не имею, почему пары так не любят ссоры. Секс во время них просто космический! — сказал Флетчер, снова повернулся к тумбочке за салфеткой и вытер с руки сперму. — Впрочем, как и пятна, — добавил он, взглянув на простынь, которую обкончал Рэй.       — Теперь тебя волнуют ещё и простыни? — фыркнул он.       — Я просто шучу, а ты ханжа, — усмехнулся Флетчер. — И всё равно мне эти простыни никогда не нравились, — он поцеловал Рэймонда в щёку. Тот недовольно вздохнул, но поцеловал его в ответ.       Предрассветные пурпурные сумерки постепенно уступали место алому восходу. На стенах проступали насыщенные тени, а раскрасневшееся лицо Рэймонда уже невозможно было списать на обман зрения. Картинка получалась почти идиллистической, если бы не…       — Так, ну если с твоей проблемкой мы разобрались, не мог бы ты…       Уютную утреннюю атмосферу безжалостно нарушили звуки вступительных аккордов какой-то классической мелодии.       — Какого…       — Мой телефон.       Рэй перекатился на бок и, поморщившись от липкости между ног, встал с кровати. Он наклонился к куче одежды на полу.       — Стой так, не двигайся, я уже лечу.       Рэй молча приложил палец к губам и ответил на звонок.       — Алло? Доброе утро, Микки.       Флетчер закатил глаза.       — У него, что ли, часов нет?       Рэй запустил в него подушкой.       — Нет, ничего. Это просто телевизор. Так что случилось?.. Сейчас? Куда?.. В офис? Нет! Не надо меня подбирать, всё в порядке. Я буду через… сорок минут?.. Двадцать? Микки, тут у соседей авария, так что я не уверен… хорошо, через тридцать! Тридцать — нормально? Спасибо, увидимся.       — Даже Господь отдыхал в воскресенье! Почему богатые наркобароны этого не делают?!       — С каких это пор, Флетчер, такие, как ты, подсели на Библию?       — Мне не нужна Библия, твоя задница — моя единственная религия. Когда ты наконец уволишься и откроешь со мной совместный бизнес? Единственная вещь, которой мы в такую сраную рань будем заниматься… — Флетчер подошёл к Рэю и теперь пальцами очерчивал мышцы его спины.       — Мечтай, извращенец.       — Мои мысли только о тебе.       — Это очень трогательно, — Рэй задрожал, когда Флетчер оставил несколько поцелуев на его спине. — А теперь отпусти меня.       — Или?..       — Или Микки заставит меня нарезать себя на кусочки, как того сраного еврея.       — Если он даст тебе право выбора, режь сзади, хорошо? Там у тебя явно побольше фунта выйдет.       Рэй усмехнулся.       — Я могу принять у тебя душ?       — Чувствуй себя как дома, дорогуша. И кстати, пока будешь плескаться, придумай, что сделать с шеей.       — Флетчер… Что. С моей. Шеей?       — Думаю, лучше тебе самому посмотреть.       — Ты, блядь, что, пометил меня?!       — Упс, мой косяк. А что, нельзя было?       — Ты грёбаный извращенец! Когда вернусь, убью тебя нахер! — орал Рэй, врываясь в ванную.       — О, ну… тогда не стоит торопиться!