БВК

— Ну, рассказывай! — потребовала Вика, когда Пушкарева-старшая ушла. — В основном я тебе уже все рассказала, — сказала Катя. — Я про самочувствие, вообще-то! — уточнила Вика. — А, это? Вообще ничего не ощущаю, знаешь? Только аппетит зверский! — Ну вот, а говоришь — ничего! Не мутит? — Нет, ничего такого. Но может, просто еще срок маленький? — Может и так. Меня ж тоже не сразу. Ну ладно. Так что там с этим Мишей? Он какой-то приторный, слащавый мне показался. — Да, есть немного, — кивнула Катя. — Но очень добрый и хороший человек. Кажется, я ему нравлюсь. — Да ты что? — Да, Юлиана так сказала, — кивнула Катя. — Ой, знаешь, кого я на конкурсе встретила? — Кого? — Изотову с Нестеровой! Представляешь? — Ну а почему нет? Те еще рыбки… — Так обе радовались, когда меня увидели! Говорили, что я стала очень хорошо выглядеть после ухода из Зималетто. — А что? Почти и не ошиблись! — рассмеялась Вика. — Удалось еще с кем-то контакты навести? — О, да! — вскинулась Катя. — Много с кем, я визитки брала. Но мы же пока на перспективу думаем, правильно? Вроде бы основные инвестиции уже сделаны. Сергей прислал Коле отчет, так что завтра у нас будет вся информация. Как у него с личной жизнью, кстати? Есть подвижки? — А как же? — усмехнулась Вика, — он еще одну девушку бросил! — Вот бабник! — Катя рассмеялась. — Да вообще! — подтвердила Вика. И смущенно замолчала: дальнейший рассказ требовал признаний от нее. Но вроде бы уже было ясно, что Катя не из болтливых, так что решилась. — Слушай, Кать, я должна тебе кое-что сказать… — Про Колю? — испуганно спросила та. — Нет, это про меня. Просто дальше от тебя скрывать я не хочу. В общем, так: отец моих детей — Воропаев…       Катя хлопала глазами чуть меньше минуты, прежде чем отреагировать. — Правда? — Истинная, — кивнула Вика. — Расскажешь? — Так и собиралась. Сначала я молчала потому, что он запретил. А сейчас мне уже все равно, что он там кому запрещает. Мне тяжело держать это в себе, — тут она усмехнулась и сказала своему животу, положив на него руки, — это я не про вас, если что…        Катя прыснула. Потом спросила: — А он хоть знает, что их двое? — А ему вообще эта тема не интересна. Ему по-прежнему от меня только секс нужен. — А тебе? — А мне от него вообще ничего не нужно, — вздохнула Вика. — После того, как я из больницы вернулась, он приходил ко мне домой, и мы договорились, что он прекращает третировать меня и выживать из Зималетто, а я никогда не упоминаю, что у нас вообще с ним что-то было. Все, что его тогда интересовало — это риск для репутации. Он тогда еще сказал, что даже не посмотрит в мою сторону… — И я так понимаю, что это обещание он нарушил? — Да, неоднократно. Я старалась как-то спокойно реагировать на его подколки, но его это еще больше цепляло. Я не могла себе позволить сорваться на него в Зималетто, а он явно меня провоцировал. Он даже в новогоднюю ночь мне звонил! — Зачем? — Наверное, в очередной раз хотел поприкалываться на мой счет, но обломался. Я же проспала всю ночь, сквозь сон ему что-то пробурчала и трубку повесила. И девятого, когда они с Андреем подрались… В общем, я домой уходила, он выловил меня на стоянке и опять требовал, чтобы я уволилась. — А, это когда он обиделся, что ты не к нему первому подошла с аптечкой? — кивнула Катя, вспоминая. — Ага, — усмехнулась Вика невесело. Она хотела выговориться, а потому сразу продолжила. — Ну а на следующий день случилась вся та история с Маргаритой, и я уволилась сама. Если честно, я была так зла на них всех, что отправила всех Ждановых и Воропаевых в черный список мобильного. То есть не так: сперва Ждановых и Малиновского, а после звонка Киры с обвинениями на следующий день — и всех Воропаевых тоже. Ну нафиг. — Какое-то время я жила спокойно, но тут Юлиана пригласила на выставку картин. На той выставке Воропаев меня и поймал. — И что? Опять провоцировал? — Нет. Вытребовал возможность поговорить, пригласил в Ришелье. В отдельный кабинет, чтобы не дай бог кто не узнал. В общем, вел он себя вполне прилично. Даже интересно стало с ним пообщаться. Вывела его из черного списка, стали созваниваться. Беременностью он интересовался так, но только ради того, чтобы встречи со мной продолжались. — Постепенно мы стали как-то ближе друг другу. Или мне так казалось? В общем, в итоге мы все же оказались в одной постели, и все было отлично, но… через три дня все закончилось. — Как закончилось? — удивилась Катя. — А вот так. Среда, четверг, пятница утро. Вечером он уже не перезвонил, хотя изначально даже с нами в кино собирался. — Да ты что? На Бергмана? — улыбнулась Катя. — Ну да. Иван учился с ним в параллельной группе на потоке, как выяснилось. — Вот это да! Как тесен мир… — Ну вот, а в субботу я как раз окончательно помирилась с Кирой, Милко и Юлианой, мы сидели в Лиссабоне. И тут появились Жданов с Малиновским. Жданова я простила, Малиновского — нет, он начал права качать, типа меня-то за что, да и вообще давай опять сойдемся. И он, ты прикинь, знал, что я с Воропаевым! — То есть думаешь, Александр ему рассказал, что у вас все, и Малиновский возобновил свои попытки? — А понятия не имею. У меня тогда сложилось ощущение, что Ромка за что-то ненавидит Сашу. И я позвонила Воропаеву, чтобы спросить: а за что именно. И нарвалась на отповедь: не твое дело. И вообще не звони мне по пустякам, надо будет — сам позвоню. Прикинь, это было в субботу, а еще в пятницу утром мы проснулись в одной постели и договорились объявить о нас как о паре… — Ничего себе, ускоренная эволюция отношений… — Пушкарева была шокирована таким откровением. — Ну а я о чем? Я вообще склоняюсь к тому, что он как раз в пятницу нашел мне отличную замену, потому и не перезвонил. Вот и все. Но так даже лучше. — А в воскресенье ты устроила переезд… — Ага, и новоселье. Потом Кира мне сказала, что Саше понравилось одно из моих панно, он повесил его в своем кабинете. И я сделала ему кашне к показу, вот, Коля передал — он все равно за отчетом ходил. — Воропаеву? — Ну да, он же президент, должен показ открывать. Я даже не могу сказать сейчас, зачем я это сделала. Просто руки сами… в общем, не знаю. Но Кира сказала, кашне всем понравилось, даже Милко. — А Александр тебя хотя бы поблагодарил? — Нет. Вообще ни звонка, ни слова, — вздохнула Вика. — Но я конечно не ради благодарности делала, чего уж там. Но зато еще раз убедилась, что у нас с ним совсем все. Сменила номер телефона, вот, вам сообщила. Но совсем пропадать с его радаров я не хотела, конечно, а то он мог бы меня обвинить в том, что я скрываю ребенка. И я позвонила ему в субботу, чтобы сообщить свой новый номер. Но он сказал, что ему это не нужно. Я очень надеялась, что он откажется от получения информации о беременности… Но увы, сказал прислать. Я пошлю ему на электронную почту результаты скрининга. — То есть у него к тебе все, да? — печально сказала Катя. — Получается, что так. Но в то же время… буквально сегодня до обеда он чуть Колю не прибил, когда тот отказался давать ему этот самый мой номер. От которого сам же и отказался в субботу. Ну вот как это называется?! — Да… странно как-то! — согласилась Катя. — Что это с ним? — Я вроде бы тебе говорила, что я немного Милко помогаю? Сметываю образцы, но в Зималетто не хожу, он передает через Колю материалы. Ну вот, Коля такой прибежал в обед у меня готовое забирать и все рассказал. Я тут же позвонила Воропаеву, ну, чтоб он Коле больше не навредил, но он не ответил. Тогда я отправила ему СМС с новым номером, вот, пока глухо, как в танке. Но я сделала все, что могла. — Да уж, Александр Юрьевич очень специфический мужчина… — протянула Катя задумчиво. — Да какое там, Кать! Обычный мужик с заскоками. А заскоков… у кого не бывает-то? Вот папа считает, что он просто приревновал меня. Но мне от этого ведь не легче. — К кому, интересно, приревновал? К Коле, может быть? — покачала головой Катя. — Не знаю и знать не хочу, Кать, — вздохнула Вика и продолжила говорить с нарастающим раздражением. — Я вообще хочу выбросить его из головы. Пусть мечется, мое какое дело? Результаты обследования сообщу, как договаривались, а встречаться с ним… нет, хватит. Плавали, знаем. Не хочу, опять все сначала. Нет, мне сейчас о детях надо думать, о комфорте, о работе. Вот, бразильянцы скоро приедут, много ее будет. Потом мексиканцы…       Наверное, со стороны казалось, что она скорее убеждает сама себя в том, что говорит, чем реально в это верит, но Катя слушала и кивала. Вике этого было вполне достаточно. А то, что при этом у обеих глаза были на мокром месте — так это ничего страшного. Дело-то житейское…