Прозрение

      Акамару вздрогнул, когда оглушительно хлопнула входная дверь, беспощадно выдергивая его из крепкого сна. Он уселся на своем месте и тихонько заскулил, наблюдая за тем, как его хозяин с остервенением швырнул куртку на пол, вцепляясь в свои волосы.       — Вот только не надо тут скулить, Акамару, — рявкнул Киба, падая на диван в своей гостиной и пряча лицо в ладонях. — И без тебя тошно.       Пес обеспокоенно взглянул на хозяина, но перечить не стал. Вновь устроившись на своей лежанке, он опустил морду на лапы и прикрыл глаза.       Киба чувствовал себя отвратительно. Он был ужасно зол: на себя, на Хинату, на Наруто и несправедливо обошедшуюся с ним судьбу. Всю дорогу до дома Инузука не мог понять, за какие грехи его до сих пор мучают безответные чувства к Хинате? И почему вместо того, чтобы, наконец, оставить его истерзанное сердце в покое, они становятся только сильнее?       «Прости меня, Киба-кун» — набатом звучало в голове Кибы. Дрожащий голос Хинаты, что испуганно прижимала ладонь к губам, которыми только что его целовала, сейчас вызывал в нем приступ ярости. Зачем она так с ним поступает? Сначала целует, а потом со слезами на глазах виновато бормочет, что никогда не хотела причинять ему боль. Киба нервно рассмеялся в ладони, откинувшись на спинку дивана: конечно, она не хотела.       После очередного «прости», Хината оставила его одного, молниеносно скрывшись за дверьми своего дома. А Киба даже не смог пошевелиться: он просто стоял как вкопанный и пытался прийти в себя, все еще ощущая ее губы на своих губах.       Киба и сейчас это чувствовал. Ее губы. Чувствовал, как крепко она цеплялась за него. И ее сладкий запах. Он не представлял, как теперь смотреть на нее: все вдруг чертовски усложнилось, и Кибе казалось, что он находится у самого края — там, где их с Хинатой отныне ничто не будет связывать.       Киба не хотел ее терять. Пусть ему было невыносимо осознавать, что она с Наруто, пусть у него давно не осталось ни грамма вероятности быть с ней, пусть он понимал, что навсегда останется одиноким — плевать! Если Хината больше не захочет его знать, наконец, понимая, что он испытывает к ней, Киба ни за что не смирится. Он и так уже смирился с тем, что она ни в жизнь его не полюбит.       Инузука встал с дивана и подошел к кухонным шкафчикам, выудив оттуда бутылку самого крепкого алкоголя, что у него имелся, и шарахнул ею по столу. Рывком выдвинув стул, он сел и плеснул выпивку в стакан, тут же осушая его полностью. Следом Киба подлил еще и едва не швырнул бутылку в стену. Он должен был признаться Хинате сегодня. Раз уж она и так все поняла. Но… Киба не смог.       Как не смог и тогда, тринадцать лет назад.       — Акамару! Ты чего там застрял? Живее давай!       — Меня подождать не хочешь?       Киба насупился и, остановившись, подпер руками бока.       — Шино, блин! Я хочу закончить дела до возвращения Хинаты! А если провозимся до вечера, то нифига ее встретить не успеем!       Абураме обернулся на Акамару, поймав его сочувственный взгляд. Ниндзя-пес, как и сам Шино, не очень-то разделял энтузиазм своего хозяина.       — Они с Саем и Сакурой все равно сперва наведаются в резиденцию к Шестому. Туда и пойдем, как закончим.       Киба в изнеможении закатил глаза.       — Ладно, твоя взяла. И, кстати, ты сегодня платишь за ужин.       — Это еще почему? — недоумевал Шино.       — Так твоя очередь, — хмыкнул Инузука и оскалился. — Эй-ей! А с лицом-то что? Денег зажопил?       — Подождите, ребята!       Абураме на пару с другом нахмурились и повернулись на знакомый девичий голос. Энергично размахивая рукой, к ним неслась Харуно Сакура.       — Сакура-чан? — Шино поверхностно прошелся по куноичи взглядом и отметил, что она была одета не в костюм для миссий, а повседневный наряд. — Вы когда успели вернуться?       — Пару часов назад, — ответила Сакура и, поймав на себе хмурый взгляд Кибы, так же сдвинула брови к переносице. — Вы чего так смотрите?       — И Хината тоже? — с подозрением расспрашивал Инузука.       — Естественно, — буркнула Харуно. — А что? — она вдруг широко улыбнулась, взявшись пальцами за подбородок, и сощурила большие зеленые глаза. — Так вы ее поздравить хотите… Сюрприз какой-то задумали?       — Поздравить? — не понял Инузука. — С чем?       — С помолвкой, конечно!       Киба недоверчиво смотрел на Сакуру, но она выглядела такой уверенной и радостной, что у него не оставалось сомнений в ее словах.       — Хината с Наруто женятся? — решил уточнить Шино, поправляя на переносице защитные очки.       — А вы… — Сакура резко закрыла рот ладонью и выпучила глазенки. — Вы что, еще не знаете об этом?       Шино бросил взгляд на побледневшего Кибу, а потом снова воззрился на Харуно.       — Впервые слышим.       — Ш-а-аннаро-о! — воскликнула она, яростно сжав руки в кулаки. — Простите, мальчики, я думала, Хината вас первых оповестила… Видимо, еще не успела. А мы-то с ней вместе на миссии были… — Сакура закусила губу и сложила руки в молитвенном жесте. — Вот блин… Можете не говорить Хинате, что это я разболтала вам о свадьбе? Так неудобно получилось…       — Не скажем, — ухмыльнулся Шино и снова глянул на своего товарища. — Киба?       Инузука неуверенно кивнул.       — Ладно, — Сакура виновато улыбнулась. — Я тогда пойду, а то мало ли чего еще по глупости сболтну… Увидимся!       Шино проследил за тем, как она быстренько делает ноги, и осуждающе покачал головой.       — Гляди-ка, удрала.       Киба молчал. Его глаза устремлялись туда, где только что стояла Сакура, словно он и не заметил, как она ушла.       — Киба, ты слушаешь меня?       Инузука мотнул головой.       — Отвали от меня, Шино.       Абураме хватило ума сделать так, как он просил. В очередной раз переглянувшись с Акамару, он вздохнул и как-то тоскливо посмотрел в стремительно удаляющуюся спину лучшего друга.       Киба с трудом мог контролировать сбившееся дыхание, привалившись спиной к дереву. В висках больно отдавался бешеный стук сердца, а ослабевшие ноги вот-вот грозились подогнуться под его весом.       Он присел на корточки, срывая с себя налобный протектор и отбрасывая его куда-то под ноги. Закрыв руками лицо, Инузука попытался отдышаться и избавиться от навалившегося на него липкого, противного чувства безысходности. Но Киба уже потонул в нем, захлебываясь.       Она выходит замуж. Серьезно? За Наруто? Инузука крепко долбанулся затылком о ствол дерева, на который опирался спиной, и ядовито усмехнулся. Ну конечно. Иначе и быть не могло.       Он заскрипел зубами, позволяя охватить себя нарастающему гневу. Кибе вдруг захотелось никогда не знать Хинату. Забыть ее лицо, не узнавать голоса. Стереть из памяти ее наивное «Киба-кун», что она постоянно повторяла. Хотел, чтобы ее не существовало в его проклятой жизни.       А лучше бы не существовало его самого.       Слезы неприятно обожгли щеки. Киба не сразу понял, что плачет. Его лицо оставалось безэмоциональной маской, пока из глаз стекали тонкие струйки, но потом он поджал губы и зажмурился, позволяя плечам сотрясаться от беззвучных всхлипов. Было больно. Так больно, что Киба хватался за то место, где кровоточило сердце, и туда-сюда мотал головой, отрицая происходящее.       Он не скоро смог успокоиться. Но в итоге его дыхание постепенно выровнялось, а слезы высохли, как и не было. Опустошенный, Киба лежал на траве возле того же дерева и смотрел, как над ним размеренно проплывают пушистые белые облака.       — Киба-кун!       Инузука оторвал голову от земли и прислушался, думая, что его мозг сыграл с ним злую шутку и подбросил немного галлюцинаций, чтоб уж свести с ума наверняка. Но его снова окликнули. И это не было похоже на бред сумасшедшего.       — Киба-кун!       Он сел, озираясь вокруг, и, в конце концов, заметил приближение Хинаты.       Киба бы возненавидел себя, осознай он то, с каким восхищением сейчас смотрел на Хьюгу, пока она бежала по цветущей поляне к нему навстречу. Ветер поигрывал ее длинными темными волосами и мягко трепал подол сиреневой юбки. Лучи полуденного солнца касались ее покрасневших щек, контрастирующих с белой кожей, и она вся словно сияла, окруженная пестреющими цветами.       Киба больше не хотел, чтобы Хината исчезла из его жизни.       — Киба-кун, я знала, что найду тебя здесь! — Хьюга остановилась и, чуть отдышавшись, тепло ему улыбнулась.       — Привет, Хина, — выдавил он, становясь на ноги и отряхиваясь от прилипших к штанам травинок. — С возвращением.       — Спасибо, — она коротко кивнула. — Я искала тебя. Сакура призналась мне, что рассказала вам с Шино о том, что…       — Вы с Наруто решили пожениться, — закончил за нее Киба.       Хината кивнула.       — Да. Прости, ты, наверное, обиделся, что я не сказала вам об этом в первую очередь… Но я хотела рассказать сразу, как вернусь, а Сакура меня опередила.       Киба вымученно улыбнулся.       — Поздравляю, Хината. Надеюсь, Наруто сделает тебя счастливой.       Хьюга потупила взгляд, и на ее лице нарисовалась загадочная улыбка вкупе с легким румянцем.       — Я уже счастлива. Спасибо, Киба-кун.       Она счастлива. Счастлива с ним. Он делает ее счастливой. Он будет ее мужем и станет отцом ее детей.       Киба понимал, что прямо сейчас должен сказать ей, кто делает счастливым его. Рассказать, как сердце рвется на части от любви…       Но он не смог. Не осмелился. Не рискнул. Это бы все равно ничего не изменило: Хината любила Наруто и только его. Зато если бы она узнала о влюбленности Кибы, то непременно почувствовала бы себя виноватой перед ним за то, что не может ответить взаимностью. Это бы причинило ей боль. А Киба не мог этого допустить.       — Я хотела поблагодарить тебя, — неуверенно произнесла Хината, пока Инузуку одолевали противоречия. — За то, что всегда поддерживал меня и помогал стать достойной Наруто-куна. Я не сдавалась благодаря твоему твердому слову и надежному плечу, и потому стала той, кого Наруто-кун смог полюбить. Я никогда не забуду этого, Киба-кун, — зажмурившись, она резко согнулась в поклоне. А когда посмотрела на друга, он заметил слезы в ее невыразимой красоты лавандовых глазах.       Киба проглотил тошнотворный ком в горле и нашел в себе силы рассмеяться — получилось искренне.       — Я же без конца тебя подначивал насчет Наруто. Что, забыла уже?       — Как же это забудешь, — хихикнула Хьюга и стала довольно похоже изображать Кибу: — «Гляди, Хината, Наруто идет!» или «О, Наруто, и ты здесь?» Каждый раз, как ты шутил надо мной, у меня сердце из груди выпрыгивало! Поверить не могу, что я до такой степени смущалась при виде Наруто-куна…       — Еще как… — наигранно содрогнулся Инузука. — А эти твои обмороки? Каждый раз приходилось тебя откачивать. Ты как замуж-то за него собираешься выходить, а, Хина?       Хьюга заливисто рассмеялась.       — Я постараюсь держать себя в руках, — пообещала она сквозь смех. И в этот момент Киба забыл, как только что злился на нее.       — Э-эй, Киба-а-а!       Инузука усмехнулся, заметив замаячившего на горизонте Наруто. Узумаки остановился посреди поляны и махнул приятелю перебинтованной рукой.       — Он как знал, что мы о нем говорим.       Хината подошла к Кибе поближе, шепнув ему на ухо:       — Наруто-кун тоже расстроился, что вы с Шино узнали о помолвке не от нас…       — Прямо-таки расстроился, — вскинув глаза на Узумаки, парень сощурился и обнажил зубы в улыбке. — Принимай поздравления, женишок! Конец твоей беззаботной холостяцкой жизни, слыхал?! — бодро прокричал он. — Надеюсь, мальчишник не зажмешь?       Наруто расхохотался и помотал головой.       — Обижаешь… Все будет в лучшем виде! Спасибо за поздравления, Киба!       — Киба-кун, ты точно не сердишься на меня? — взволнованно спросила Хината.       Ее лицо было так близко, что сердце Кибы предательски затрепетало. Она смотрела на него с такой трогательной обеспокоенностью, что он не сдержался и коснулся ладонью ее макушки.       — Разве я могу сердиться на тебя?       Хината смущенно улыбнулась и заключила Кибу в объятия.       — Спасибо тебе.       — Хината, поторопись, нас ведь отец твой ждет! — раздался очередной возглас Узумаки.       Хьюга обернулась.       — Сейчас, Наруто-кун! — она вновь перевела взгляд на Кибу, продолжая обнимать его.       — Давай, Хина, иди к нему, — мягко произнес Инузука, осторожно отстраняясь от нее. Он улыбался.       — Позже увидимся, Киба-кун, — пролепетала Хьюга и развернулась, чтобы уйти.       Киба смотрел ей вслед, продолжая улыбаться, хоть и внутри себя сгорал от ревности. Хината побежала к Наруто и когда угодила в его объятия, он за талию поднял ее в воздух и закружил. Она смеялась, обвивая ручонками шею возлюбленного, и откинула голову назад, позволяя ветру подхватить копну ее волос и перебирать их гладкие пряди. Хината была прекрасна. И Киба не мог осудить Наруто за его желание немедленно ее поцеловать.       Влюбленные ушли, взявшись за руки. А он наблюдал за ними до тех пор, пока они не скрылись из виду.       Сердце Кибы было окончательно разбито.       Охваченный воспоминаниями, он отрешенно изучал дно опустевшего стакана. Надо же… Столько лет прошло, а Киба не мог облегчить боль того несчастного парнишки. Вот, он уже мужчина, и пора бы подавить в себе необузданного подростка, но тот продолжал рваться наружу, как бы напоминая, что смирение — не значит освобождение.       Киба не ведал, как долго пялился в стакан, копаясь у себя в мозгах. И если бы не настойчивый стук в дверь, он бы и дальше сидел, сгорбившись над выпивкой, как какой-то слабовольный неудачник.       — Проваливай, — процедил Киба, устало прикрывая глаза. — Кто бы ты ни был — проваливай.       Стук возобновился. Кроме того, стал более громким и частым, неимоверно действуя на нервы, и без того натянутые тугой струной.       — Черт бы тебя побрал, — выругался Инузука, поднимаясь на ноги.       Акамару вновь проснулся, заметно оживившись, однако вперед хозяина прорываться к двери не стал. Пес хорошо знал того, с кем всю жизнь прожил бок о бок: если Киба не в духе, лучше его не злить.       — Я же ясно выразился, — раздраженно отпирая замки, пророкотал он, — проваливай нахер отсю… — Киба удивленно заморгал, до скрипа сжимая дверную ручку. — Хината?       На ней лица не было. Хината всхлипывала, перебирая пальцы, и, кажется, даже не пыталась унять безостановочно льющиеся слезы из подопухших глаз. Было заметно, что она спешила. Может, даже бежала.       Киба решительно не понимал, что Узумаки делает у его дверей в такой час. Особенно если взять во внимание произошедшее не больше часа назад.       — Почему ты здесь так поздно? — совершенно иным тоном заговорил Инузука, всматриваясь в ее покрасневшее от слез лицо.       Внезапно Хината толкнула Кибу вперед и, оказавшись в его доме, прижалась спиной к захлопнувшейся двери.       — Я не могу… так… — прошептала она, и из нее вырвался очередной всхлип.       Он озадаченно тряхнул головой, сам не понимая, почему пятится назад.       — Не можешь?       Хината стремительно сорвалась с места и с размаху впечаталась в твердую грудь Кибы, обеими руками обхватывая его лицо. Не прошло и доли секунды, как она прижалась к его губам своими, вовлекая в жаркий, требовательный поцелуй.       Инузука не сумел оттолкнуть Хинату. Напротив, он сильно сжал руками ее талию и прильнул к ней теснее, пока ее тонкие пальцы крепко вплетались в каштановые волнистые волосы на затылке, а язык настойчиво ворвался в его рот. Это было настолько волнующе, что на какую-то секунду Киба решил: «все же, я сошел с ума и сейчас просто купаюсь в восхитительных последствиях своего сумасшествия».       Но все происходило наяву. Сплетаясь языками, они целовались у порога как давние любовники и всецело отдавались этому необъяснимому порыву. Акамару, до которого никому не было дела, долго смотрел на двух безумцев и вскоре не выдержал, подав голос.       Хината вздрогнула, а Киба нехотя оторвался от нее и бросил предостерегающий взгляд на своего пса.       — Мы можем уйти в другую комнату? — тяжело дыша, спросила она. Может, Хината и была сейчас безрассудной, но целовать Кибу при Акамару ей становилось все более неловко.       Инузука судорожно сглотнул, поймав на себе ее взгляд. Неужели она… хочет продолжить? Нет, невозможно. Она просто запуталась в своих мыслях и сама не ведала, что творит.       — Хината, — Киба взялся за плечи Узумаки, слегка отодвинув ее от себя, — так нельзя. Ты хоть понимаешь, чем это может обернуться?       Она подняла на него глаза, в которых уже почти не осталось слез, и неузнаваемым голосом твердо произнесла:       — Иначе меня бы здесь не было.       В ту секунду, как Хината произнесла это, Киба потерял контроль. Зашипев сквозь стиснутые зубы, он уверенно подхватил возлюбленную на руки и, позволив ей обвить свою талию ногами, впился в ее губы, покрасневшие от его же поцелуев.       Ногой прикрыв за собой дверь спальни, Киба опустился на кровать вместе с Хинатой, не желая отрываться от ее губ ни на мгновение. Сидя у него на бедрах, она опутала руками его шею и снова пробралась пальцами в волосы, сжимая их у корней и слегка оттягивая от переизбытка чувств. Руки Кибы тем временем ползали по ее спине и пояснице, вынуждая Хинату прогнуться и неизбежно столкнуться с его возбуждением, плотно обтянутым тканью штанов. Она тихонько застонала ему в рот, ощутив под собой его твердость, и неосознанно заерзала на нем.       Киба прикусил ее губу, когда волна наслаждения от движений Хинаты прошлась по каждой клеточке его напряженного тела. Большие ладони легли на ее округлые ягодицы и с силой стиснули их, заставляя Узумаки издать очередной полувздох-полустон.       Не выдерживая этой пытки, Киба резким движением перевернул Хинату на спину и, одним рывком подтянув Узумаки повыше, пригвоздил ее запястья к матрасу. Удерживая их одной рукой, он скользнул ладонью вниз от острого подбородка до тяжело вздымающейся груди, а затем вернулся обратно и слегка сдавил пальцами свободной руки пульсирующую жилку на изящной шее. Наклонившись, Киба провел по ней кончиком носа, вдыхая потрясающий аромат, который источала кожа Хинаты, и прошелся по этому месту губами и языком. Она вытягивала шею, подставляясь его поцелуям, и держала закрытыми подрагивающие веки. А когда Киба добрался до области возле ее уха и прихватил бархатистую мочку зубами, дышать стало совсем затруднительно.       Хината задрожала от нетерпения. Ей хотелось, чтобы горячие руки Кибы касались ее везде этой ночью, и она явственно это осознавала. А осознавал ли он? Узумаки не знала наверняка, и его томительные ласки напрочь стирали все мысли в ее голове.       Когда Хината вернулась домой сразу после их поцелуя возле крыльца, ее встретили пустые темные комнаты и почти неощутимый запах ужина, приготовленного перед уходом в бар. Дети гостили у дедушки, а Наруто все еще не вернулся из резиденции (или где он там был — она не знала). Ей стало тошно. Так тошно, что Хината решительно подошла к плите, где остывало никем не тронутое мясо с овощами, и вытряхнула содержимое сковороды в мусорное ведро. Со злостью швырнув посудину в раковину, женщина привалилась к дверному косяку и судорожно разрыдалась.       Выходит, пока она всецело посвящала себя Наруто и лелеяла свою осуществившуюся мечту, Киба мучился от неразделенных чувств к ней. Это неожиданное осознание больно ударило Хинату по голове, а потом она села и поняла: такое уж оно неожиданное?       Стало горько. Слезы душили, и Хината зашагала по дому туда-сюда, не находя себе места. Она на секунду представила, что чувствовал Киба, и рыдания подступали с новой силой, заставляя с остервенением сжимать рукой горло.       Он был единственным, кто по-настоящему ценил Хинату с самого начала ее становления на путь ниндзя. Это она тоже успела понять, пока металась из угла в угол, перенимая на себя все, что хоть когда-нибудь переживал Инузука. И ведь он ни разу не подал виду, что ему больно смотреть на то, что Хината с другим, ни разу не пожаловался ей ни на что... Киба просто попытался отстраниться от нее, но и этого не вышло: волею судьбы или стечению обстоятельств, они вновь сблизились, вынужденные вспомнить, как прекрасна всегда была их дружба. Вот только теперь Хината знала, что у этой дружбы была другая сторона медали, и от этого страдал только он один.       Она не могла больше выносить давящей тишины и холодной пустоты вокруг. Покинув стены своего дома, Хината не задумалась, прежде чем сломя голову помчаться к Кибе. Она не желала оставлять его одного, как и оставаться в одиночестве самой. И пусть ей было стыдно и непривычно принять это, Узумаки хотела оказаться рядом с ним и снова прижаться к его теплому сильному телу.       И вот, спустя какие-то жалкие полчаса она нежилась в объятиях Кибы, пока что ни на секунду об этом не жалея. А он, сам того не ведая, делал все, чтобы этого не случилось.       Терзая губы Хинаты неконтролируемо грубыми поцелуями, Киба взялся за края ее сиреневой кофточки и потянул вверх. Хината быстро сдалась и приподнялась на локтях, чтобы помочь ему избавить себя от одежды. Когда она снова легла на спину, взгляд Кибы загорелся при виде ее полной груди под бюстгальтером, и руки сами потянулись к его кружевным краям. Рывком опуская одну чашку лифчика вниз, он обнажил гладкую белую грудь с аккуратной ареолой вокруг торчащего розового соска.       Киба отрывисто поцеловал Хинату в губы и спустился ниже, к новому доступному участку ее тела. Коротко мазнув большим пальцем по затвердевшему соску, он обхватил рукой всю грудь, насколько она могла уместиться в его ладони, и вобрал сосок в рот, следом скользнув по нему языком.       Хинате подумалось, что болезненное напряжение внизу живота может достичь своего пика только от того, как Киба вытворял все эти непристойные вещи с ее грудью. Она была предельно возбуждена, и не только потому, что у нее давно не было секса с мужем. Хината не могла оставаться сдержанной под натиском сексуальной энергии этого мужчины и его граничащими между нежностью и грубостью прикосновениями. Она хотела его такого, каким Киба всегда являлся: бесцеремонного, вспыльчивого, властного и слегка диковатого.       Хината оглаживала ладонями его широкую спину под кофтой, когда он снова переключился на ее губы. Киба окончательно снял с нее лифчик, но сам все еще оставался одетым. И Хината сочла это несправедливым.       — Ты можешь ее снять? — выдохнула она в его губы, сжимая клочок ткани пальцами.       Инузука отклонился и спешно стащил с себя кофту, отбросив ее куда-то в темноту комнаты. Хината забегала глазами по его крепкому торсу и снова притянула к себе за талию, едва не задохнувшись от приятного соприкосновения груди Кибы со своей — обнаженной и влажной от его долгих поцелуев.       Ощущая нежные прикосновения Хинаты к своему телу, Киба терял голову. Он совершенно не обращал внимания на обстоятельства, из-за которых то, что они с ней делали и еще собирались сделать, было безумием. Его не волновало кольцо на ее безымянном пальце, наличие двоих детей от другого мужчины и тот самый другой мужчина, что приходится ей законным мужем. А заодно, по несчастливой случайности, и его другом.       Киба, может, и впускал в голову мысли о неправильности своих действий на данный момент, но очень быстро от них избавлялся. Его больше заботило другое: почему он так долго тянет и никак не разденет Хинату полностью?       Оторвавшись от губ любимой, Киба сел на колени и прикоснулся к ее стройному мягкому животу. Пробегаясь пальцами по поясу юбки Хинаты, он наблюдал за ее реакцией: вдруг она не готова к его более решительным действиям? Однако Хината дала понять, что тоже хочет этого. Она выжидающе смотрела на Кибу, а он еще больше возбуждался от такого ее взгляда.       Инузука плавно стягивал с Хинаты юбку вместе с бельем, и когда она осталась абсолютно голой, он замер. На самом деле, Киба не до конца верил, что все происходящее — не плод его больного воображения. Мужчина бы не стал спорить с тем, что в самых смелых своих фантазиях он не раз представлял Хинату обнаженной, но картинка в его голове кардинально отличалась от реальности.       Она всегда играла на контрастах: белоснежная кожа и темные волосы, невинное лицо и такое порочное тело. Киба жадно изучал глазами изгибы ее талии и соблазнительных бедер, обхватил тонкую лодыжку и двинулся ладонью вверх, чуть меняя направление в сторону и не слишком навязчиво разводя согнутые в коленях ноги.       Хината вся сжалась, в то время как Киба устроился меж ее ног и невесомо огладил внутреннюю поверхность ее бедра. Она понимала, что он хочет сделать в следующую секунду, и как только Хината об этом подумала, Киба накрыл ладонью ее промежность.       Она вздрогнула, слегка прогибаясь в пояснице, и тут же почувствовала в себе его палец.       Он едва не застонал, ощутив, насколько влажной оказалась Хината. Понимание, что она тоже хочет его, заставляло сердце нестись во весь опор, а разум затуманиться еще плотнее. Хината стала тихо постанывать, когда Киба ввел в нее средний и указательный пальцы, а большим касался самого чувствительного места. Инузука внимательно смотрел, какие эмоции отображаются на покрасневшем лице Хинаты, пока он приближал ее к краю, и ему захотелось узнать, какой она была на вкус.       Осторожно вынув из нее свои пальцы, Киба сполз пониже и припал губами к ее животу. Осыпая поцелуями мягкую, до одури приятно благоухающую кожу, он вновь коснулся рукой ее горячей влажной плоти. Но вместо того, чтобы позволить ей кончить от своих пальцев, Киба стал ласкать ее языком.       Хината застонала громче. Ее руки несдержанно вцепились в его волосы, а колени дернулись в попытке свести ноги вместе.       — Тише, Хина, — приподняв голову, твердо произнес Киба.       Она забыла, как дышать. Вместо того чтобы что-то возразить его непривычно требовательному тону, Узумаки сильнее стиснула волосы Кибы и откинула голову назад. Еще больше выгибаясь, она шире раздвинула ноги и позволила ему делать то, что он хотел.       А он хотел, чтобы она кончила.       — Подожди, К-киба-кун, — с трудом проговорила Хината, то приподнимая голову, то снова опуская ее на матрас и запрокидывая назад, — ос-становись…       Конечно, он не послушал. Напротив, Киба заставил Хинату лишиться возможности произнести еще хоть слово, снова задействовав свои пальцы, но не переставая ласкать ее языком. И только когда она сжалась и запульсировала вокруг них, он остановился.       Киба выпрямился, наблюдая за тем, как она судорожно хватала ртом воздух. Он и сам дышал через раз, находя удовлетворенную Хинату невыразимо красивой и еще более желанной. То странное сочетание невинности и порочности, которое она собой являла, опьяняло Кибу, лишало разума, сводило с ума и заставляло желать одного: обладать ею.       Он встал с кровати, чтобы сбросить с себя остатки одежды, и быстро забрался обратно. Киба поцеловал Хинату в губы и одновременно больно сжал ее грудь.       — Я больше не могу, — обронил он, и от его низкого шепота и тяжелого испытующего взгляда внутри нее снова разгорелось пламя желания.       Она взяла Кибу за лицо и, огладив его щеки большими пальцами, нежно улыбнулась.       — Киба-кун…       То, как Хината произнесла его имя, всколыхнуло в нем старые воспоминания. «Киба-кун» — повторяла она без конца, и каждый раз он испытывал необъяснимую радость. Но сейчас ее очередное «Киба-кун» прозвучало совсем иначе, вызывая не чувство радости и ощущение нужности, а непреодолимое вожделение.       Он яростно сорвал с ее губ поцелуй и тесно прижался к ней своим твердым членом. Хината сразу почувствовала тянущие ощущения внизу живота, и то, как становится еще более влажной там, внизу.       Киба больше не хотел медлить. Решив не сдерживать свою истинную натуру, он с остервенением целовал Хинату в губы, покусывал и тут же зализывал ранки. Киба физически не мог выносить мучительного напряжения: дернув ее колени в стороны, он обхватил свой член и приставил головку к ее мокрой промежности. Отогнав от себя последние сомнения, хитро затаившиеся в самых дальних уголках его сознания, Киба крепко стиснул бедра Хинаты руками и толкнулся в нее, сходу заполняя собой полностью.       Она потерялась в пространстве, ощутив Кибу внутри себя. Он оказался в ней так глубоко, что Хината зажмурилась и зажала рот обеими руками. Киба начинал двигаться быстрее, растягивая ее тугие стенки, и с каждым новым его движением она отдалялась от реальности.       Он накрыл собой податливое тело Хинаты и, наращивая темп фрикций, стал целовать ее везде, где мог достать. Она жалобно стонала и в изнеможении ворочала головой из стороны в сторону, а когда его зубы сомкнулись на ее соске, Хината громко вскрикнула.       Киба врывался в ее тело грубо и жестко, прижимаясь губами, где придется, и дышал хрипло, часто. Внутри Хината была горячей и узкой, и Кибе хотелось оказаться в ней еще глубже, добраться до самой ее сути и навсегда запомнить, как это потрясающе — сливаться с ней в единое целое.       — Киба-кун, я… Я снова… Скоро я…       Он громко скрипнул зубами и крепко прижал колени Хинаты к ее животу, не переставая отчаянно вбиваться в нее. Одной рукой опираясь на матрас, Киба навис над Хинатой и прислонился к ее лбу своим, позволяя их губам невесомо, почти неощутимо соприкоснуться.       — Давай, — обжигая и без того распаленную кожу Узумаки своим дыханием, потребовал Киба.       Выкрикнув его имя, Хината достигла кульминации. Подрагивая от невыносимого наслаждения, что волнами накрывало ее ослабевшее тело, она уронила на взмокший лоб тыльную сторону ладони и прошептала что-то нечленораздельное. Киба чмокнул ее в нос, тут же задевая его кончиком своего, и оставил поцелуй на румяной щеке.       — Как ты красива… — озвучив свои мысли, он прильнул к ее губам и со всей страстью поцеловал.       Не покидая тело Хинаты, Киба ждал, пока она не станет менее чувствительна, и только тогда возобновил свои движения в ней. Ему казалось, что он кончит уже в следующую секунду, но старался оттянуть этот момент, не успев сполна насладиться близостью с женщиной, которую так любил.       Снова усевшись на пятки, Киба приподнял Хинату за бедра и вошел в нее до упора, хорошо ощущая, как внутри нее все пульсировало после оргазма.       — Ты можешь сделать это в меня, — тихо сказала Хината, заставив обезумившего Кибу слегка притормозить. Он вскинул голову и хмуро взглянул на нее. — Не волнуйся, я принимаю таблетки.       При мысли, что она готова позволить ему кончить в нее, он окончательно слетел с катушек. Срывая дыхание, Киба совершал толчок за толчком, выбивая из Хинаты всю душу. А когда сдерживаться стало невозможно, он со стоном освободился, изливаясь в ее тело.       Падая на спину рядом с Хинатой, Киба приложил ладонь к груди, успокаивая неистовое сердцебиение. Погруженная в сумрак комната плыла перед глазами, и он часто заморгал в попытках сфокусировать зрение. Повернувшись к Хинате, Киба плохо мог различить эмоции на ее лице, но когда моргнул снова, оно прояснилось.       Она смотрела на него совершенно потерянным взглядом. И последним, что заметил Киба перед тем, как закрыть глаза и отвернуться, была медленно скатившаяся по ее щеке одинокая слеза.