Игра с судьбой

Каждый год все ученики с нетерпением ждут зимних каникул. Наконец, этот момент наступил. Все, кого ждали родственники, засобирались по домам. Среди немногих, оставшихся в Хогвартсе, оказались Северус и Гермиона, так как с первого сентября они перешли под опеку школы. Конечно, молодые люди немного огорчились, ведь им так понравилось летом жить одним в доме без особого контроля. Но во всем можно найти положительные стороны. Особенно если учесть, что Северусу категорически не нравится обстановка своего замка. Юноша знал, что Гермионе предлагал поехать к нему на каникулы Сириус Блек, но она отказалась. Девушка подробно пересказала ему разговор. Гермиона шла мимо кабинета Трансфигурации, как оттуда высунулся Сириус и пригласил её зайти. Не найдя причин отказа, девушка вошла. Она спросила: - Что ты здесь делаешь, Сириус? - Отбываю наказание, разумеется. - Да, только ты мог умудриться получить наказание в предпоследний день занятий, - улыбнулась Гермиона. - Но как ты узнал, что я иду мимо? - Это секрет. Гриффиндорка кивнула. Она догадывалась о том, что речь идет о Карте Мародеров, но решила не выдавать своей осведомленности. Следующее заявление Сириуса совершенно застало её врасплох: - Гермиона, я знаю, что тебе некуда поехать на зимние каникулы. Поехали ко мне! - выпалил Сириус. - Извини, не могу. Хочу подготовиться к экзаменам. К тому же не хочу оставлять Северуса одного. - Это ты о Нюниусе что ли? Будешь кормить его с ложечки, и менять подштанники? - расхохотался Сириус. - Не смей его оскорблять! - воскликнула Гермиона и попыталась уйти, но Блек схватил её за запястье. - В любом случае, со мной тебе будет лучше - твёрдо сказал он. Гермиона вырвала свою руку из цепких пальцев гриффиндорца и выскочила из класса. Сердце бешено колотилось. И как только мог он подумать, что она предпочтет его Северусу… Вопреки всем опасением оказалось, что в школе на каникулах довольно весело. Раньше Северус всегда оставался в Хогвартсе на Рождество, но никогда не получал от этого удовольствия, так как Лили уезжала к родителям, а больше друзей у него не было. А с Гермионой они очень интересно проводили время – бродили по таинственным уголкам Хогвартса, гуляли в Хогсмиде, подолгу засиживались в библиотеке, варили зелья. Само Рождество тоже было незабываемо. Ёлка, подарки, поцелуи под омелой. Но самое главное все же то, что они были вместе и знали, что так будет всегда. Впервые Северус получил на Рождество подарки от друзей. Гермиона подарила настоящее чудо, по-видимому, сделанное собственными руками, а точнее палочкой – она заколдовала снежинки так, чтобы они никогда не таяли, и сделала из них удивительной красоты амулет, который ещё и оказался на удивление теплым. Северус пообещал носить его, не снимая. Сам же он подарил своей девушке очень редкую и дорогую книгу. Ради того, чтобы приобрести её, юноше пришлось снова, как в конце сентября, ненадолго сбежать из школы, но оно того стоило. Гермиона была в восторге, ведь таких книг всего несколько экземпляров. Лили подарила Гермионе и Северусу книги – Гермионе о редких растениях, а Северусу о зельях. Они подарили девушке один подарок от обоих – удивительной красоты часы, незаменимые и в маггловском, и волшебном мире. Ремус подарил, напротив, книгу старую и потрепанную, но весьма ценную. «Свойства чрезвычайно редких магических растений». Как ни странно, в библиотеке Принцев такой не было. Северус подарил ему тоже часы, но волшебные – они показывают душевное состояние и настроение любого оказавшегося поблизости человека, чрезвычайно полезная вещь. Хотел сначала подарить что-то более существенное, но опасался, что Ремус может воспринять это как оскорбление. Было странно, что Джеймс, которому Северус подарил книгу о магических обрядах, раз уж брат в последнее время так увлекся чтением, ничего не подарил. Закралось нехорошее предчувствие, что у него действительно случилось что-то серьезное. Но по зрелому размышлению Северус решил не изводить себя раньше времени. Каникулы прошли чудесно, и Северус был счастлив как никогда, ведь даже в конце летних каникул ощущения были совсем не те – тогда они с Гермионой не были так близки, как сейчас. Тем не менее, по мере приближения учебных дней в душу Северуса все больше закрадывалось неприятное предчувствие. Казалось, что вот-вот случится что-то ужасное. Но Северус отгонял от себя мрачные мысли, наслаждаясь счастливыми деньками каникул. Как только Джеймс сошел с поезда, он сразу понял, что дома случилось что-то страшное. Отец выглядел очень плохо, как будто недели две не спал вообще. Он тихо сказал: - Маме очень плохо. - Насколько плохо? - Мне пришлось забрать тебя из школы. Она боялась, что не успеет попрощаться. - Мы едем в больницу? - Нет, домой. Колдмедики сказали, что больше ничем не помочь могут. Джеймс прислонился к стене и прикрыл глаза, не замечая текущих из-под них слез. Вся последующая неделя слилась в одну непрекращающуюся черную полосу. Он сидел у постели мамы, держа её за руку, а она все не приходила в сознание. Мама всегда была самым близким человеком для гриффиндорца. Теперь юноша не представлял, как будет жить дальше без неё. В конце недели, когда сын совсем отчаялся, миссис Поттер пришла в себя: - Сынок… - тихо прошептала она. - Мама, как ты? - встревожено спросил Джеймс. - Милый, я умираю. - Не говори так. - Мне жаль, но тебе придется теперь быть совсем одному, тихо продолжила мисс Поттер. - Но папа… - Гарри никогда не любил нас. Еще до моего с ним знакомства он любил другую. Он и сейчас её любит, не смотря на то, что она мертва. А до нас ему нет дела, - с каждым словом её голос становился всё тише, и тише. - Мам, что ты такое говоришь… Но миссис Поттер заснула. Навсегда. Похороны прошли как в тумане. Поттеры никого не приглашали, решив быть наедине со своим горем. И все это время у Джеймса не выходили из головы слова мамы. Пожалуй, желание узнать правду об отношениях в их семье было якорем, не дававшем окончательно утонуть в тоске и отчаяние. И вот, в последний день перед отъездом в школу Джеймс понял, что медлить нельзя. Он нерешительно постучал в кабинет отца, который проводил там почти все время, не общаясь с сыном. Получив разрешение, юноша зашел, присел на стул и тихо спросил: - Пап, это правда, что ты не любил маму? Отец посмотрел на него с таким выражением, что Джеймсу на мгновение показалось, что он ударит его. Но в следующее мгновение Гарольд Поттер тихо, но уверенно заговорил: - Выслушай, не перебивая и постарайся понять. Я был юн и глуп, Джеймс. Я встречался с одной девушкой, и мы любили друг друга. Она была слизеринкой, я гриффиндорцем. Все осуждали нас. От меня отвернулись друзья, мои родители чуть не лишили меня наследства. Я мог все потерять, но сохранить её любовь. Но выбрал второй вариант. Я женился на прекрасной девушке из приличной семьи – твоей маме. А со своей любовью встречался тайно, пока она не решила выйти замуж и забыть меня. Тогда я был страшно зол, а теперь понимаю, что у неё было на кону то же, что и у меня, и я не имею права обвинять её за то, что она выбрала то же самое. Мы с твоей мамой жили в разных комнатах, я не хотел даже притрагиваться к ней. Но родители заставили нас родить наследника. Тогда я почти ненавидел твою мать. Но потом, когда колдмедики дали мне подержать тебя, сразу после родов. Ты был таким маленьким... Маленьким и беззащитным. Моим. Моим сыном. Частью меня. Понимаешь? Ты вправе мне не верить, но я всегда тебя по-своему любил, а отчуждение между нами возникло оттого, что слишком часто ты напоминал мне твою маму. Но недавно все изменилось.Однажды мы поссорились, и она убежала из дома. Я долго искал её. Но поисковые заклятия постоянно сбивались из-за сильно грозы. Когда я нашёл её, она была без сознания. После этого она серьезно заболела, колдомедики не смогли ничего сделать. Вот так одно мое опрометчивое решение сломало жизнь стольким людям. Никогда этого себе не прощу. Джеймс сломя голову выбежал из кабинета, не обратив никакого внимания на окрик отца. До самого отъезда поезда юноша так и не поговорил с ним. Сириуса нигде не было. Сил искать друга тоже не было, но так хотелось поговорить, выплеснуть свою боль. Юноша не хотел грузить этим Лили, тем более девушка пребывала в таком прекрасном состоянии духа и так весело щебетала о чем-то с подругами. Юноша уронил голову на руки, и до самого приезда в школу пробыл в таком положении. Он интуитивно зашел в выручай - комнату в поисках покоя и тишины. Но там уже царила знакомая обстановка и Сириус читал журнал о квиддиче, развалившись в кресле. Увидев Джеймса, он хотел сказать что-то язвительное, но слова застыли на губах, как только заметил его состояние. Вместо того, что собирался, Сириус тихо спросил: «Джеймс, что случилось?» Друг медленно сполз по стенке и прикрыл глаза. Сириус сел рядом и обнял его за плечи. И Джеймс рассказывал сбивчивым голосом обо всем, что случилась дома. А потом ещё полночи прорыдал на плече у друга, который, вопреки обыкновению, не вставил ни одного едкого комментария. Но даже выговорившись Джеймс чувствовал клокочущую ярость. Он понимал, что она относится к отцу, но не мог ничего с собой поделать. Юноше казалось, что, если он на ком-то не сорвётся, он просто взорвется. Не вполне отдавая отчет своим действиям, Джеймс встал и решительным шагом направился в гостиную своего факультета. Сириус поспешил за ним. Северус вскочил с кровати и долго не мог опомниться от странного сна. Ему приснился сон, прекрасный сон о том, как могло бы быть, но не было и не будет, о семье, где бы родители любили друг друга и его. Когда шок прошел, осталась только ненависть к Саманте Неман – женщине, из-за которой он и мама пережили столько несчастий, той, которая разрушила его семью. Юноша понимал, что субъективен и несправедлив, но поделать с собой ничего не мог. Ведь, если бы эта женщина не возникла в жизни его родного отца, не было бы стольких лет унижений. Но ведь выбор сделал отец. Значит он виноват больше остальных. Хотя все они там виноваты. В таком взвинченном состоянии Северус спустился в гостиную. Снейп ходил взад-вперед у камина, как вдруг в гостиную зашли Поттер и Блек. Северус понимал, что не должен говорить то, что сказал, что это разрушит установившиеся между ним и Поттером отношения раз и навсегда, но даже не представлял, к каким ужасным последствиям приведет эти его слова: - Ненавижу твою мамочку, Поттер. Если бы её не было на свете, всем было бы гораздо лучше! Услышав это, Джеймс взглянул на Северуса так, что тот невольно попятился. Второй раз в жизни Джеймс оказался ловчее. Он молниеносно выхватил палочку и произнес: «Мобиликорпус!» Сириус стоял за спиной друга и усмехался. Северус понимал, что сказал гадость, но такой бурной реакции никак не ожидал. Очевидно, Поттер себя не контролировал. Северус почти услышал, как «Круцио» срывается с его губ, как вдруг из угла раздался крик: «Что вы делаете? Отпустите его!» Привлечённая дурным предчувствием, Гермиона вышла в гостиную, где и увидела разыгрывающуюся драму. Девушка понимала, что Джеймс находится в такой ярости, что не контролирует себя. И ей стало страшно за Северуса. В этот момент девушка не думала о причинах его ярости, как не думала и о том, что в таком состоянии он может запустить заклятием и в неё. В этот момент она просто хотела защитить своего друга. И Гермиона, проигнорировав предостерегающий возглас Сириуса, встала между Северусом и Джеймсом, смело посмотрев в глаза последнему. Некоторое время Поттер не двигался, и в его глазах все еще плескалось безумие. Северус крикнул девушке, чтобы она отошла, но гриффиндорка осталась стоять. Сириус попытался оттащить девушку, но она выставила перед собой палочку, готовая защищать себя и Северуса. Постепенно бешенство Джеймса начало ослабевать. Он медленно опустил палочку, махнул рукой и почти бегом вышел из гостиной. Сириус укоризненно посмотрел на Гермиону и последовал за другом. Гермиона немедленно расколдовала Северуса, и юноша упал на ковер. Вместе с ощущением горечи и унижения пришло осознание того, что он только что сказал Поттеру. Этого братец никогда не простит. Но все равно, от чего такая вспышка бешенства? Но думать ни о чем не хотелось. Рядом на ковер села Гермиона, обняла его, и они вот так просидели до самого начала занятий. И не заметили, что все это время за ними наблюдала пятикурсница Анна Ланер – известная гриффиндорская сплетница.