Компонент огня

      Ленивое утро воскресенья не предвещает ничего необычного — Ута, едва проснувшись, запускает кофеварку и ставит на плиту замороженные сырники, пока любимые девушки медленно отходят от сна под его тихую возню на кухне.       Когда кофеварка заполняет чашки и затихает, слышится стук в дверь. Мужчина недоумённо переводит взгляд, не расслышав ни шума подъезжающей машины, ни скрипа входных ворот. Он проходит в прихожую, открывает дверь и мгновенно теряет дар речи от увиденного — перед ним, сияя лучезарной улыбкой, с громоздкой сумкой наперевес стоит никто иная, как Ату. Девушка, потерянная им много лет назад, на первый взгляд нисколько не изменилась с тех пор, как он её помнил.       — Ату? — Поражается он. — Но как…       — Это долгая история… Ты знаешь, в нынешнее время учёные такие пытливые. Должно быть, я много упустила за годы своего отсутствия. А теперь дай мне пройти, я ужасно устала. — Девушка протискивается между стеной и братом и по-хозяйски проходит внутрь. Она бросает сумку на пол, скидывает ботинки и проходит в кухню.       От Ату пахнет мускусом и вербеной, как и всегда. Мускусом оттого, что она принимает душ явно реже, чем следовало бы, а вербеной от дешёвого парфюма, которым она пытается скрыть запах — для людей это работает, а вот гулей такими трюками не проведёшь, но Ута не сомневается, что сестре наплевать.       Ату вздыхает, на ходу постукивая пальцами о полированную древесину стола.       — А где мой стеклянный стол? Я так его любила…       Ута, всё ещё потрясенный, идёт вслед за сестрой, следит за её движениями: как она садится на стул и медленно водит пальцами по столь не понравившемуся ей столу. Она широко улыбается, и Ута верит, что сестра счастлива вернуться домой. Счастлива вернуться к нему.       С тихим шорохом шагов о паркет в кухню заходит Ами и хмуро смотрит на Ату.       — Папа? — С тревогой проговаривает она.       — Папа? — С нескрываемым удивлением повторяет Ату.       Ута усмехается.       — Милая, это Ату.       — Я… Я вижу, но… как?       — Подойди ко мне, дитя, — мягко говорит Ату, протягивая ладони через стол. Ами нерешительно подходит, — какая ты очаровашка, кого-то ты мне сильно напоминаешь, — она хмыкает и оборачивается к брату, — скажи, мы похожи.       Ута удивляется её словам. Несмело он обводит взглядом их лица и действительно замечает схожесть: узкий миндалевидный разрез глаз, который оставался им незамеченным из-за необычного оттенка радужки — точь-в-точь в цвет глаз Лии; широкие скулы и узкий подбородок, которые, в отличии от выточенных черт Ату, осторожно смягчаются округлыми щёчками Ами — такими же очаровательными, как и у его супруги.       Внезапно Ута понимает, что не замечал явной схожести с Ату только потому, что видел в дочери Лию.       — И сколько же тебе лет, милашка? — Задорно спрашивает Ату, поглаживая аккуратные ладошки девушки.       — Тринадцать, — так же хмуро отвечает она.       Ату заливается смехом.       — А ты времени зря не терял, братец, — комментирует она не без удовольствия, — меня сколько не было? Лет пятнадцать?       Ами отстраняется.       — Где мама? — С волнением в голосе спрашивает девушка.       — Да, где мама? — Вторит Ату.       — Она ещё спит, — мягко проговаривает он, — я схожу наверх.       Он оставляет дочь с сестрой, любовно рассматривающей Ами, и проходит к лестнице.       — Ты занял мою спальню! — Негодует Ату снизу, и Ута усмехается.       Он открывает дверь и видит Лию, удобно укутавшуюся в пышное одеяло.       — Вставай, дорогая, — нежно произносит он, садясь на край кровати, и кладёт ладонь на её плечо.       — Меня здесь нет, — бормочет она.       Ута улыбается.       — Вставай, у нас гость.       — Нет, меня здесь нет, — твёрже произносит Лиа, и мужчина не узнаёт её голос.       Картинка перед его глазами замыливается и вздрагивает. Он крепче держит супругу за плечо, но та ускользает из его рук, и одеяло, опустев, падает на кровать. Ута в ужасе отдёргивает одеяло и потрясённо обводит комнату взглядом. С кухни слышатся голоса, но он не различает их за нарастающим гулом. Ута зажмуривается.       И открывает глаза.       С громким вздохом он садится на постели, обливаясь холодным потом. Комната погружена во мрак, наполненная лишь его шумным дыханием. Ута сбрасывает одеяло и резко встаёт, сбегает вниз по лестнице. В прихожей не оказывается ни большой сумки сестры, ни её громоздких ботинок. Он заходит в кухню, но там никого не оказывается. В темноте он вслушивается в звуки в доме и замечает лишь тихое посапывание Ами в её комнате.       Он бессильно садится на стул, обхватывает руками голову и наклоняется к коленям.       «Это всего лишь кошмар», — думает он.       Остыв, Ута глубоко вздыхает и встаёт, направляясь в спальню.       Остаток ночи он беспокойно спит, ворочаясь на постели, и глубоко засыпает лишь под утро, но из-за этого не слышит звенящих будильников, утонув в долгожданном сне. Он не слышит ворчливой возни дочери и её шагов, поднимающихся по лестнице. Будит его её голос за дверью:       — Пап! Отвези меня в школу!       Он резко распахивает глаза и тянется за телефоном, смотрит на время — необходимая его часть упущена. Мужчина вскакивает с постели.       — Прости, малышка, — хрипло отвечает он и прочищает горло, — через пять минут буду.       Ами вздыхает и спускается вниз по лестнице.       Ута сбрасывает домашние штаны и достаёт первые попавшиеся вещи из шкафа: серую футболку и чёрные джинсы. Он наскоро одевается и спускается в прихожую, где уже стоит полностью одетая Ами.       Мужчина обувается, накидывает ветровку и хватает поясную сумку с комода.       — Бежим, — ухмыляется он, и они с дочерью покидают дом, выходя в залитый солнцем внутренний дворик. Ута жмурится, пряча глаза от солнца ладонью, и вдыхает слегка прохладный и влажный после дождя воздух.       Они садятся в машину, и Ута открывает окно.       — Вечером сходим к маме, — радостно отзывается он.       Девушка угукает и отворачивается от отца, глядя в окно.       Ута выруливает на дорогу и прибавляет газа.       — Пап, — начинает Ами, когда они выезжают на главную дорогу, — ты уверен, что тебе стоит появляться перед мамой? — С беспокойством спрашивает она, не оборачиваясь к отцу.       Ута тихо вздыхает и поджимает губы.       — Нет, — честно признаётся он, — мама… боится меня, я это вижу, — он замолкает, а затем говорит вновь: — но мне кажется, что я сам умру, если не увижу её.       — Может, стоит выдержать паузу? — Ами поворачивается к Уте и заглядывает ему в глаза. — А к маме походим мы с Джузо.       — Может, и стоит, — он вздыхает, не выдерживая взгляда дочери.       Ута довозит девушку до школы и прощается с ней. Он недолго стоит у автомобиля, провожая Ами взглядом, и перед дверьми школы девушка оборачивается и машет папе ладошкой. Он машет ей в ответ. Ами скрывается за дверьми, Ута последний раз глубоко вздыхает и садится в автомобиль. Он направляется в мастерскую масок. Ута давно не контролировал работу сотрудников, а им нельзя расслабляться.       Ута неспешно выезжает со школьной стоянки, вливаясь в поток автомобилей таких же родителей, как и он, затем выезжает на дорогу и едет в сторону мастерской. Он с удовольствием проходит короткую тропинку до главного входа, наслаждаясь тем, как солнце обогревает его спину. В главном зале его встречает Рин — администратор мастерской — и, широко улыбаясь, вскакивает со стула.       — Господин масочник! — Радуется она. — Вы к нам давно не заходили.       — Пришло время проверить бухгалтерию, — он в ответ улыбается и оставляет куртку на вешалке при входе. — Как обстоят дела?       — Сейчас мы работаем над двумя проектами: индивидуальным заказом и заказом для детской пьесы, общее количество масок — четырнадцать штук, — отчитывается она.       — Отлично, — говорит он и проходит в узкий коридор.       — Приготовить для вас кофе? — Любезно спрашивает девушка.       — Нет, спасибо, — отвечает Ута.       Зайдя в мастерскую, он видит Лена и Генри, занятых работой. Рослый юноша с необычным для Японии именем колдует над кожаной маской, орудуя иглой. Второй — низкорослый брюнет — заливает силиконовую форму гипсом. Оба юноши поднимают на хозяина мастерской взгляд.       — Доброе утро, — в унисон здороваются они.       — Доброе, — Ута облокачивается о дверной косяк, — как ваши дела?       — Успеваем в срок, — отчитывается Генри, перерезая нить ножницами. — Не о чем беспокоиться.       — Как дела с расходниками?       — После обеда съездим за покупками, — отзывается Лен, — заканчивается краска в баллончиках и лак.       — Отлично, не забудьте карту.       Он давно завёл служебную карту для сотрудников, чтобы те покупали за её счет всё необходимое, не тратя личные средства. Он в первый же месяц устал заниматься возмещениями и пришёл к такому элегантному решению. И проверять чеки в мобильном приложении гораздо удобнее, чем бумажные.       Ута возвращается в главный зал и концентрируется на стопке документов, доставая их из держателя для бумаг. Рин щебечет над ним, пересказывая последние новости и прогноз погоды на ближайший месяц. Ута быстро начинает воспринимать голос Рин как белый шум.       — Как дочь? Как жена? — Спрашивает она, усаживаясь в кресло рядом, и Ута, не отрываясь от бумаг, переводит на неё внимание и хмурится.       — Моя жена в больнице, — подавленно отвечает он, — на неё напал гуль.       Девушка с ужасом вздыхает.       — Как же так!       Мужчина не отвечает.       — Я уверена, что всё будет хорошо, господин Ута, — заверяет она, — вам не о чем беспокоиться.       — Если бы, — он вздыхает, ниже склоняясь к бумагам.       Рин виновато поджимает губы и молчит — к счастью Уты. Её чрезмерное внимание к нему часто утомляет, но сегодня остаток проверки бухгалтерии он проводит в тишине. Пару раз девушка робко предлагает кофе, но он вновь отказывается.       Ута заканчивает с бумагами ближе к трём, выписывает работникам премию за переработки в прошлом месяце и выходит из мастерской, направляясь к другу в кофейню. На улице он подставляет лицо солнечному свету и глубоко дышит, заглушая внутреннее сосущее чувство пустоты и беспомощности. Он чувствует, как из его рук ускользает самое ценное, что у него есть. Точно как в сегодняшнем сне.       Йомо готовит для Уты густой эспрессо со свойственной мужчине педантичностью, отчего его кофе всегда получается идеальным. Он замечает хмурый настрой друга и расспрашивает о случившемся. Ута, не утаивая подробностей, вываливает ему все ужасы, произошедшие с его женой. Йомо хмуро слушает, а в конце скупо говорит:       — Вы со всем справитесь, — он вдумчиво смотрит на Уту, — я в этом не сомневаюсь.       — Боюсь, что в ту ночь она видела именно меня. Я вижу в её глазах страх, — печально говорит мужчина и опускает взгляд к чашке.       — Нужно время, — Йомо вздыхает.       Ута допивает кофе.       — Кого видел ты? — Спрашивает друг перед его уходом.       — Ату, — опустошенно признается он, — я не смог допросить этого подонка, — шипит мужчина.       Йомо понимающе кивает, и Ута покидает заведение.       Вступив в свежий уличный воздух, мужчина смотрит на время и замечает, что совсем скоро нужно забирать дочь из школы. Ута садится в автомобиль и выезжает со стоянки. Двигаясь по дороге, он вновь погружается в сожаления: как он мог упустить того гуля? Как мог допустить его нападение на Лию? Он пытался выйти на след слишком долго и пришёл на место, только заслышав крик Лии. Как он мог опоздать? Почему не смог помочь Лии? Как он мог потерять самообладание и не допросить этого чертового гуля?!       Он слишком слаб и признаётся себе в этом.       Он клялся защищать свою семью и не справился.       Он подвёл Лию.       И если она возненавидит его — это будет справедливо. Если она пожелает, чтобы он оставил её, он безропотно подчинится.       Мужчина тяжело вздыхает и дважды бьёт по рулю, не справляясь с отчаянием. Ами застаёт его в самом печальном расположении духа, которое она только видела. Девушка не знает, как подбодрить отца, потому что все слова кончились и она не представляет, как ситуация может наладится. Она молча сидит на пассажирском месте, слабо следя за дорогой до больницы.       Добравшись до места, отец выходит вместе с ней и заходит в учреждение. Медсестры мило здороваются с мужчиной, но тот будто вовсе их не замечает. Пройдя по лестнице и добравшись до палаты, они видят Джузо. Парень выступает вперёд, преграждая Уте путь.       — Тебе лучше остаться, — жёстко говорит он.       В Уте, примешиваясь к отчаянию, вскипает злость.       «Ещё один», — раздражённо думает он, но со вздохом отступает.       Следователь и девушка заходят в палату Лии, а Ута остаётся ждать на скамье рядом. Он вслушивается в голос любимой, отвечающей на рассказы дочери о школе и на короткие отчёты Джузо о работе. И вот она спрашивает о нём, и сердце его трепещет в груди, хотя голос женщины звучит с лёгкой тревогой, которую он предпочитает не замечать. Она не спрашивает, почему Ута не пришёл к ней. Мужчина понимает, что жена знает, что он здесь. Ами честно признаётся, что отец плохо спит, но с уверенностью заверяет, что его дела по работе в порядке и он не падает духом (что совершенно не соответствует правде). Женщина ничего не отвечает.       Напоследок Ами и Джузо спрашивают о самочувствии Лии, но та вновь отвечает, что с ней всё в порядке и она не понимает, почему до сих пор вынуждена находиться в больнице. Также она рассказывает, что с завтрашнего дня начнёт посещать психолога.       Джузо возлагает надежду на специалиста. Лиа неопределённо угукает.       Следователь с девушкой покидают палату Лии, встречаясь с подавленным взглядом Уты.       — Теперь домой, — отмахивается Джузо. — Давайте, давайте, у меня ещё остались дела, — он активнее машет ладонью, прогоняя их от двери.       Ами прощается и проходит вглубь коридора, но, заметив, что отец не идёт рядом, оборачивается, и Ута, поймав её взгляд, нехотя встаёт с места. Он был так близок к Лии, но теперь чувствует, что вновь теряет её, и это понимание разбивает его на куски.