Компонент огня

      Пока они едут к школе, Ами вспоминает слова своего одноклассника о прошлом Безликого и о том, что ей удалось самой отыскать в интернете, хотя найти хоть что-то оказалось сложно: любое упоминание прозвища Безликий за последние десять лет использовалось исключительно в связи со старшим следователем Лиареттой («миротворцем», следуя новым формулировкам после принятия Закона), или же иначе: с бывшей женой драконьего генерала, за исключением лишь пары статей с коротким пересказом деятельности участников официального воссоединения гулей и людей, где информация подавалась очень жеманно и сжато, выделяя лишь одно: Безликий — один из самых опасных гулей того времени.       Ей сложно доверять этим статьям, ведь с ней отец всегда добр и внимателен, как и с мамой, хотя Ами всегда верила, что он очень силён и совершенно точно никогда не допустит, чтобы что-то угрожало его семье. Безликий — гуль SS ранга, что в целом соответствует и прочитанным ею статьям, и её собственным убеждениям, но в глазах девушки он не представляет никакой опасности, ведь мама в прошлом тоже гуль SS ранга — а она последняя, кого Ами стала бы опасаться.       Родители ведут беседу на нейтральные темы: о том, какая тёплая выдалась зима и что снег выпал только в конце декабря, о том, что завтра каждому предстоит много работы, и о том, что можно приготовить сегодня на ужин. Ами же внимательно оглядывает отца, высматривая скрытую опасность, исходящую от него, и каждый раз, когда они встречаются глазами в зеркале заднего вида, смущённо отводит взгляд, стыдясь своего недоверия к нему.       Когда они приезжают на место, то замечают огромное количество школьников с родителями, движущихся в сторону одного из корпусов, на что Лиа говорит:       — Мы и не опоздали, — и усмехается.       Она выбирается из машины, на ходу накидывая шерстяное пальто, и ожидает, пока Ами осторожно спустится с сиденья, боясь помять платье. Ута присоединяется к ним спустя полминуты, задержавшись, чтобы закрыть машину, и они вместе торопливо идут в сторону школы.       — Доброе утро, госпожа Лиаретта, — приветствует классная руководительница с лёгким поклоном, — господин Ута, — ещё один поклон, — проходите, пожалуйста, мы скоро начнём.       Они кланяются в знак приветствия и отходят в сторону, указанную женщиной. Когда они останавливаются у одного из окон, прикрытого атласными шторами, Лиа, нервозно переступая с ноги на ногу, говорит:       — Я так волнуюсь, у меня в школе никогда не было ничего подобного.       — У меня тоже, — соглашается Ута, осматривая просторный зал с выкрашенными в светло-бежевый цвет стенами, контрастирующими с тёмным ламинатом на полу. Вокруг всё уставлено новогодней атрибутикой, в которой теряются небольшие кожаные диванчики, расставленные у стен.       — Мы немного потанцуем, потом директор скажет напутственные слова, и всё, — проговаривает девочка, чувствуя, как посторонние взгляды прожигают её насквозь, и постоянно озирается. — Ничего интересного, — устало резюмирует она.       — А с кем ты будешь танцевать? — С улыбкой интересуется Лиа, бегло оглядывая юношей, ни один из которых, естественно, не подходит в пару дочери.       — Я не знаю, — Ами пожимает плечами, — кто пригласит.       Лиа хмыкает в ответ, поджав губы.       Вскоре на сцене появляется приземистый мужчина и коротко приветствует собравшихся, заверяя, что он очень рад видеть всех присутствующих, а затем даёт отмашку для начала бала. Включается негромкая музыка с нарочито длинным проигрышем, давая школьникам возможность пригласить девочек на танец. Лиа замечает, как в сторону её дочери направляется темноволосый парень, довольно высокий для своего возраста. С каждым шагом он заливается краской всё сильнее и сильнее, и Лиа слегка улыбается, умиляясь этому зрелищу, но неожиданно юноша останавливается на полпути и оборачивается на громкий шёпот своей матери, и вскоре отходит к ней, виновато озираясь на Ами.       Лиа недовольно щурится, борясь с желанием подойти к женщине и выяснить отношения, воспринимая подобный выпад в сторону её дочери как личное оскорбление.       Когда Ами отходит чуть дальше, ближе к краю танцевальной зоны, Лиа чувствует, как на плечо мягко ложится ладонь супруга, и слышит его тихий голос:       — Обязательно будет кто-то ещё.       Она медленно выдыхает и обводит взглядом зал: сверстники её дочери быстро разбиваются по парам, и к своему недовольству она замечает, что желающие танцевать ребята давно выстроились в ожидании конца вступления, а остальные прибились у стен, явно не желая высовываться.       Ами хочет станцевать. Она теребит подол платья, сминая плотную ткань в кулачках, и Лиа видит, как девушка расстроенно опускает голову и сутулится, замечая, что даже чьи-то родители, навскидку лет на десять моложе Лии и Уты, выстраиваются в конце шеренги, готовые станцевать вместе с детьми.       Она толкает мужа в бок и кивает в сторону дочери.       — Лиа, последний раз я танцевал на нашей свадьбе, — предостерегающе сообщает он.       — Это не важно, — шёпотом отвечает она, — просто поддержи её, ты же видишь, как она этого хочет.       Он переводит взгляд на дочь, а потом обратно на супругу, и согласно кивает. Затем, старясь слишком не потревожить стоящих, он подходит к Ами и становится рядом.       — Потанцуешь со мной? — Спрашивает он и протягивает руку, а когда девочка поднимает голову, видит её наполненные слезами и обидой глаза. У него в груди ёкает, и он винит себя, что не догадался подойти к дочери раньше.       Ами тихо угукает и протягивает руку, вкладывая её в тёплую ладонь отца.       — Только тебе придётся вести, — ободряющим тоном говорит он и замечает, как девушка тихо усмехается.       — Спасибо тебе, пап, — едва слышно проговаривает она.       — Не за что.       Они присоединяются к шеренге после окончания вступления и торопливо выходят вместе с остальными. Лиа с улыбкой наблюдает за отцом и дочерью, находясь в стороне. Их одежда прекрасно сочетается, создавая видимость того, что так и было задумано.       Неожиданно Лиа замечает, как в её сторону решительно идёт та самая женщина, испортившая ей настроение две минуты назад, а за ней, будто нехотя, следует юноша, который хотел пригласить её дочь на танец.       — Здравствуйте, Лиаретта, — радостно начинает она, — я так счастлива, что могу с вами познакомиться.       — Неужели? — Скептически отзывается Лиа и видит, как юноша стыдливо прячется за фигурой матери.       — Я вас чем-то обидела? — Женщина охает и хватается за сердце.       — Вы не дали своему сыну пригласить мою дочь на танец, — без промедления отвечает она, — для этого должна быть причина.       — Ох, не подумайте, вы здесь ни при чём, — торопливо говорит женщина, — но вы же понимаете, кто её отец и к чему это может привести.       — Что вы имеете в виду? — Лиа щурится, чувствуя, что внутри у неё начинает бурлить от неприятных намёков этой дамы.       — Не принимайте близко к сердцу, я же понимаю, что это просто ваша работа миротворца. — Женщина замечает, как взгляд Лии становится ещё более непонимающим. — Я про вашу семью — это же только видимость, чтобы не потерять лицо Нового Закона…       — Что? — Раздражённо говорит она. — Вы хотите сказать, что мы лишь прикидываемся по установке CCG? — Лиа видит, как женщина часто кивает, благоговейно заглядывая ей в глаза. Она устало выдыхает. — Я так понимаю, что мне вряд ли удастся вас переубедить, и скажу только то, что Ами не представляет никакой опасности и вы спокойно могли позволить своему сыну станцевать с ней.       Женщина придвигается к ней ближе и продолжает шёпотом:       — А, понимаю, понимаю, — говорит она доверительным тоном, будто они близкие подружки, — она же дочь Драконьего Генерала, да?       Лиа шокированно смотрит на женщину, не находя слов для ответа на что-то настолько абсурдное.       — Я никому не скажу, — хихикает женщина, явно восприняв реакцию гуля как удивление на всплывшую правду.       — Вы не в своем уме, — грубо отвечает Лиа, — я бы посоветовала вам обратиться к специалисту, — и уходит подальше от незнакомки, продвигаясь к краю импровизированной танцевальной площадки.       Ами всё это время наблюдает за матерью, вслушиваясь в её диалог с мамой Рея. Ута, старательно пытающийся не споткнуться, замечает отрешённость дочери и переводит взгляд вслед за ней.       — Наша мама сильно разозлилась, — комментирует он, выхватив сердитое выражение лица Лии из толпы.       — Похоже на то, — отвечает Ами.       Едва мероприятие подходит к концу и родители с детьми начинают неспешно продвигаться к выходу, к небольшому семейству гулей подбегает светловолосая девушка, кланяется Уте и Лии и запыхавшимся голосом проговаривает:       — Господин! Госпожа! Отпустите Ами на обед вместе с моей семьёй?       Ута и Лиа переглядываются, затем мужчина выхватывает взглядом двоих взрослых, стоящих поодаль и с улыбкой смотрящих на свою дочь — идея была явно её, а не родителей.       — Ами?       — Да, я бы хотела пообедать вместе с Юко.       — Тогда ступай, — улыбается Лиа.       Женщина слышит, как, сделав пару шагов, девушка доверительным шёпотом рассказывает Ами о том, какой крутой у неё отец. Ута тихо усмехается, приобнимая супругу за талию.       — Ты как всегда популярен, — подшучивает Лиа.       — Что же я могу с этим поделать, — подначивает он.       Они возвращаются домой и, переодевшись в прихожей, направляются в спальню. Ута придерживает дверь, и Лиа входит первой, на ходу расстёгивая пуговицы рубашки, мужчина проходит за ней и мягко берёт под локоть. Лиа оборачивается. Ута держит её за руки, одну укладывая себе на плечо, а свою ладонь устраивает на её талии.       — Потанцуем? — Спрашивает он с улыбкой.       Лиа охает, но тоже отвечает улыбкой.       Придерживая жену за талию, Ута делает один шаг в сторону, затем ещё один и ещё, проделав круг. Лиа улыбается шире.       — А говорил, ничего не помнишь, — замечает она.       — Оказалось, что-то ещё есть, — отвечает он и выставляет руку, давая супруге сделать оборот от него, после ловит её и наклоняет назад, нависая сверху. Лиа не успевает удивиться от ловкости его движений. Ута наклоняется к ней и коротко целует в губы, а после осторожно поднимает на ноги. Лиа смеётся.       Ута направляется в ванную, а женщина остаётся в комнате. Лиа снимает с себя всю одежду, часть откладывая до следующего раза, а часть берёт в охапку и относит в ванную, в корзину с грязным бельём. Ута пробует температуру воды перед тем, как забраться внутрь, и оглядывается на обнажённую Лию, аккуратно укладывающую снятую с себя одежду к вещам для стирки. Когда женщина проходит мимо, он ловит её за запястье.       — Присоединишься ко мне? — Спрашивает он.       — Но я чистая, — отзывается Лиа.       — Это можно исправить, — игриво замечает он, и женщина наигранно вздыхает, а после всё же забирается к нему в ванну, окунаясь в тёплую воду и садясь на бедро мужчины, и отвечает на его поцелуй.       После Лиа лежит в ванне, устроившись на изголовье, а на противоположной стороне лежит Ута и разминает её затекшую за время озорства стопу. Женщина тяжело вздыхает и заговаривает:       — Я сегодня разговаривала с утра с Ами, и мне кажется, что она слышит нас, — с горечью констатирует она.       — Не может такого быть, — Ута наклоняется и целует пальцы ног Лии, прежде чем выпустить её стопу из рук, — ты очень тихая, — вздыхает он.       — Я уверена, что она нас слышит, — говорит Лиа иначе.       Ута хмыкает.       — Нам нужно сдерживаться, пока Ами дома, — заключает женщина.       — Она говорила с тобой об этом? — Спрашивает Ута.       — Нет, мне показалось, что она не хочет говорить.       Ута на мгновение задумывается, а после хмурится и медленно вылезает из воды.       — После принятия Нового Закона наши чувства притупились, и даже я не смогу сейчас различить дыхание на первом этаже, — он видит, как хмурится Лиа, словно думает, что он не верит её словам, — у меня нет причин не доверять тебе, — примирительно говорит он, — в моей памяти есть лишь один гуль, обладающий невероятно чутким слухом, и я думаю — не могла ли Ами унаследовать его от Ату?       На лице Лии отражается удивление.       — Впервые слышу об этом.       — Она не никогда не распространялась о своей особенности, — он тянется к полотенцу и начинает вытирать волосы, — но у меня миллион историй из серии «ты не так дышишь — прекрати».       — Должно быть, это очень тяжело, — тихо проговаривает Лиа, сочувствуя Ату и Ами. — А если она всегда нас слышала? — На её лице отражается ужас.       Мужчина откладывает полотенце, подходит к жене и целует её в лоб.       — Впредь мы будем осторожней, не думай об этом, — проговаривает он.       — Как я могу не думать? — Шипит она.       — Просто не думай, — отвечает Ута.       Лиа возмущённо вздыхает. Он делает шаг в сторону, и женщина перегибается через край ванны, чтобы шлёпнуть супруга по заднице. Ута усмехается, делая ещё несколько шагов.       Дверь на первом этаже открывается, и на тумбу в прихожей со звоном падают ключи.       — Я пойду сделаю нам кофе, — говорит Ута, промакивая полотенцем тело, — а ты отдохни ещё немного. Постарайся не нервничать по пустякам.       — Это не пустяки.       — Даже если так, — мягко отвечает Ута и вновь целует жену, прежде чем покинуть комнату.       Дав себе десять минут, Лиа блаженно откидывается на край ванны и расслабляется в тёплой воде. Она глубоко вздыхает и пытается вслушаться в происходящее на кухне, но может расслышать лишь невнятные голоса отца с дочерью, не в силах разобрать слов. О каком дыхании может идти речь, если она не слышит даже передвижений по комнате? Женщина поджимает губы и вновь задумывается о необычной способности, которой может обладать её дочь — это может быть преимуществом и проклятием одновременно.       В конце концов она выбирается из ванны и спускает воду, неспешно обтирает тело и волосы полотенцем, надевает тёплый махровый халат и спускается вниз. В кухне за чашечкой кофе Ами восторженно рассказывает отцу, как здорово они с подругой звучат в дуэте. Ами избрала своим факультативом игру на скрипке, а Юко играет на фортепиано, так что они частенько собираются дома у девушки, чтобы поиграть вместе. Лиа улыбается, слушая радостный голос дочери, берёт третью чашку с кофе и садится рядом.       — Возможно, нас даже позовут выступить на дне матери, — с улыбкой говорит Ами.       — Это будет здорово, — отзывается Лиа, — все должны услышать, как ты хороша в своей игре.       Девушка смущённо поджимает губы.       — Не надо, мам, — просит она.       — Правда, каждая твоя репетиция ласкает мой слух, — продолжает женщина, и девушка гуще заливается краской.       Ута коротко смеётся, наблюдая за ними.       — Мне нужно отъехать по работе, — вставая, говорит мужчина, — простите, что так оставляю вас.       — А когда ты вернёшься? — Спрашивает Ами. — Мы же собирались сыграть в настолку вечером.       — Думаю, управлюсь за пару часов. Постараюсь вернуться как можно раньше, — отвечает он, целуя дочь в волосы, но девушка не прекращает хмурится.       Отец покидает кухню и поднимается в спальню.       — Что вы обедали? — Спрашивает Лиа, отпивая кофе.       — Мама Юко приготовила жаркое, было очень вкусно. Потом мы с Юко пробежались по новому сонету — хотим заучить его, поэтому буду мучить вас репетициями.       — Ты не мучаешь нас, — широко улыбаясь, говорит Лиа и подмигивает.       — Но сначала же мучаю, ничто не выходит у меня с первого раза.       — Это естественно, для всего нужно время, — с теплотой отзывается Лиа.       Ута вновь появляется в дверях, но уже переодетый в свойственный ему небрежный наряд.       — Не скучайте тут без меня, — напутствует он и вновь покидает кухню. Недолго в прихожей слышится возня, и дверь захлопывается.       — А мы так и не пообедали, — вздыхает Лиа, — сделаю себе рамен. Ты чего-нибудь хочешь?       — Нет, спасибо, — отнекивается она. — Мам, я хотела сказать кое-что ещё, — говорит Ами, когда Лиа подходит к плите.       — Что же, дорогая?       — Я… — Неловко начинает девушка и вздыхает от смущения. — Я не осуждаю вас.       Женщина замирает на месте и вновь чувствует, как краснеет, а после медленно оборачивается к дочери.       — Спасибо, — говорит она, — мне важно это слышать.