Компонент огня

«Прошлым утром были так этичны, Сейчас мы безграничны, мы бесконечны» Лиза Громова

      Путь от главного офиса CCG до студии кажется непозволительно длинным, и Лиа едва держит себя в руках, чтобы не схватить телефон и не набрать масочника — в прошлый раз ему не понравилось, когда она пыталась взяться за телефон во время вождения — да, ситуация была совершенно другая, но испытывать судьбу ей не хочется. Едва она заворачивает на парковку у мастерской, как видит Уту, напряжённо шагающего из стороны в сторону; на секунду ей даже кажется, что парень курит, но вскоре она понимает, что из его рта вырываются облачка пара, а не сигаретный дым.       Он останавливается, увидев её, и терпеливо ждёт, когда Лиа выйдет из машины.       — Только не говори, что ты собирался ехать за мной, — с усмешкой говорит она, захлопывая дверцу машины.       — Не скажу, — с такой же усмешкой отвечает парень.       Ута подходит к ней вплотную и внимательно заглядывает в глаза, ища намёки на переживания и сомнения, о которых она не скажет вслух, но ничего не находит. Взгляд девушки спокойный и уверенный, а когда она замечает его излишнее внимание, то широко улыбается и говорит, касаясь тёплыми пальцами холодной кожи скул:       — Тебе не о чем переживать, — голос её звучит мягко, успокаивающе, — всё прошло даже лучше, чем я ожидала. Правда, все теперь знают, что мы встречаемся, — она для виду неловко отводит взгляд в сторону и посмеивается.       Он приобнимает её за талию и нежно целует, Лиа с мягкой чуткостью целует в ответ, но вскоре вздрагивает и отстраняется, когда его холодные ладони касаются чувствительных мест под ушами.       — Ты ледяной, — шипит она и берёт его за руки, — пойдём, я приготовлю тебе горячий кофе, — и тянет к студии.       Лиа быстро и легко скидывает с себя пальто и шарф, находя им место на плечиках, переобувается в лёгкие балетки и проскальзывает на кухню, всё это время недовольно бурча, что нельзя так мёрзнуть и не хватало, чтобы масочник сейчас слег с простудой. Говорит она это беззлобно и даже не нравоучительно, возможно, лишь слегка недовольно от невнимательного отношения парня к самому себе.       — Вот заболеешь ты, а мне что делать? — Продолжает она, измельчая кофейные зёрна в ручной кофемолке. — У нас такой крупный заказ, и ты хочешь, чтобы я делала его одна? — Она встряхивает кофемолку, чтобы оставшиеся внутри зёрна попали под лезвия. — Может, ты вообще лучше пойдёшь в душ? А кофе будет так — приятным дополнением.       За собственным голосом она не слышит неспешно приближающихся шагов масочника и замечает его, лишь когда сильные руки обвивают её талию. Кожа покрывается мурашками от холода его ладоней, чувствующегося даже сквозь рубашку, и она ёжится.       — Ты будто меня совсем не слушаешь, — тихо говорит она и ставит кофемолку на столешницу.       Он целует её в шею, и по телу вновь пробегают мурашки, но на этот раз она судорожно вдыхает и прикрывает глаза. Контраст ледяных губ на горячей шее чувствуется особенно сильно, но не вызывает ожидаемого дискомфорта, а, наоборот, ощущается тёплой негой, растворяющейся в глубине тела. Она склоняет голову набок, подставляя шею, и чувствует, как губы масочника спускаются ниже, а рука нагло расстёгивает пуговицы на рубашке.       — Кажется, я нашёл более приятный способ согреться, — шепчет он ей на ухо, и Лиа усмехается его словам.       Девушка слегка отстраняется и разворачивается на месте, с улыбкой смотрит в глаза Уте и кладёт тёплые ладони на его раскрасневшиеся от мороза щеки.       — Действительно, — подтверждает она и целует его.       Сначала её поцелуй мягкий и манящий, но совсем скоро становится дразнящим и вызывающим. Ута сильнее сжимает её талию, прижимая к себе, а когда жар между ними становится совсем нестерпимым, когда сбивается дыхание и растворяется сознание, он припадает к её шее смазанными и нетерпеливыми поцелуями, покусывая бледную кожу, так и норовя оставить на ней отметины. Пальцы в это время продолжают расстёгивать рубашку и вскоре сдёргивают её с хрупких плеч, оставляя держаться на предплечьях и свисать белым подолом. Губы спускаются к плечам, ключицам и, наконец, к груди, которая скрывается за тонкой тканью бра, впрочем, никак не утаивающей отвердевшие от возбуждения соски.       Из прихожей раздаётся робкий стук в заблаговременно запертую дверь, который никто не слышит, но, словно в ответ, громко падает металлическая кофемолка, когда Ута усаживает девушку на столешницу и припадает к груди, не утруждаясь снимать шелковую преграду. Лиа сдавленно стонет, поджимая губы, и кладёт ладонь ему на затылок, моля о продолжении. Ута одной рукой давит ей на спину, заставляя прогнуться ему навстречу, а другой сжимает бедро, с каждым движением опасно придвигаясь к заветному месту.       В дверь снова стучат. На этот раз более громко и требовательно, что доносится до ослабевшего сознания Лии, и она заставляет Уту остановиться, поднимая его голову к своему лицу.       — Кажется, к нам кто-то пришёл, — глубоко дыша, говорит она.       — Тебе показалось, — беззаботно отвечает он и вновь целует кожу под грудью.       Стук раздаётся вновь, но Ута тихо бормочет, что, кто бы это ни был, ему точно здесь не рады.       — У-чан! — Раздаётся отдалённо знакомый женский голос, и Лиа хмурится, отстраняется от парня. Он же устало выдыхает и чертыхается, не поднимая головы.       Стук раздаётся ещё раз, но более раздражённо, недовольно.       — Прости, — едва слышно говорит Ута и, придерживая Лию за талию, спускает с кухонного шкафчика. Он с сожалением оглядывает разгорячённое тело девушки и заглядывает в глаза. — Одевайся.       Лиа в замешательстве поправляет рубашку и начинает застёгивать пуговицы, наблюдая, как масочник покидает кухню. Он не считает нужным рассказать, кто так настойчиво рвётся в студию, а то, что это гостья, только сильнее нервирует Лию.       "Вот было бы забавно, будь это его девушка. Или даже супруга".       Она усмехается своим мыслям, но боязливо вглядывается в сумрак коридора, прислушиваясь, какими словами масочник встретит гостя.       По измятой рубашке можно без труда догадаться, чем они занимались минуту назад, но Лиа всё же примеряет на себя вежливую улыбку и будничное спокойствие, игнорируя этот факт, прежде чем отправиться в главный зал.       — Назови мне хоть одну причину впустить тебя, — небрежным и усталым тоном интересуется Ута, оперевшись локтём о дверной косяк, не давая девушкам увидеть друг друга. Лиа осторожно останавливается в десяти шагах от входа.       — У-чан, не будь такой букой, — недовольно тянет гостья, и по голосу кажется, что она не совсем трезвая, — сегодня ровно месяц, как Ли-тян устроилась к тебе на работу, и я пришла отпраздновать это до открытия бара.       Яркой вспышкой Лиа вспоминает гуля, который имел привычку называть её этим нелепым прозвищем. И когда Ута спустя пару попыток спровадить гостью всё же отходит от двери, Лиа узнаёт хозяйку бара, в котором она много раз останавливалась после работы, измотанная желанием разорвать на части своих коллег, и не единожды подцепляла на ночь парней, часть из которых после этого никто никогда не видел.       — Привет, Ли-тян! — Бодро здоровается Итори, а в её руках звенят бокалы, которые она держит за ножки. — Ута всегда такой, или сегодня случилось что-то особенное? — Доверительным шёпотом спрашивает она, когда проходит мимо Лии.       Девушка лишь сконфуженно улыбается в ответ и оборачивается вслед за гостьей.       Итори ведет себя так, словно владеет не только баром в соседнем районе, но и этой студией — настолько уверенно и смело она проходит вглубь коридора и заворачивает в маленькую кухню, расставляет высокие крупные бокалы на столе и с громким стуком ставит бутылку без этикетки, по форме напоминающую винную.       Она садится на место у стены, на котором обычно сидит Лиа, и похлопывает по стулу рядом, приглашая девушку сесть, а ехидная улыбка подсказывает, что она решила воспользоваться коротким отсутствием масочника, пока тот отлучился за недостающим стулом.       — Ну что, рассказывай, — вкрадчиво говорит Итори, когда девушка послушно садится рядом.       — Что рассказывать?       — Как тебе здесь работается? — Так же вкрадчиво продолжает она, придвигая бокал к Лии, и откупоривает бутылку. — Я возлагала большие надежды на ваше… — она пододвигается ближе, когда наполняет бокал: — сотрудничество.       — Что ты имеешь в виду? — Странная интонация девушки режет слух Лии, и она отстраняется, глядя в упор на гостью.       — Итори, — встревает масочник, заходя на кухню с высоким стулом из мастерской в руках.       — Что? — Невинно спрашивает та и тихо посмеивается.       — Оставь свои намёки при себе.       Ута садится напротив неё, принимая бокал. Итори вскользь оглядывает рассыпанные у гарнитура кофейные зерна и измятую рубашку Лии.       — Намёки, говоришь? — С ехидной усмешкой отвечает она, а в ответ на недобрый взгляд масочника передёргивает плечами, делая вид, что вовсе ничего не сказала. — За твой первый месяц, дорогая, — Итори поднимает бокал, и Лиа с Утой нехотя с ней чокаются.       Лиа отпивает алую жидкость и со смятением смотрит на бокал. Вкус похож на кровь, но забродившую? Возможно ли, что из крови делают вино? От обычной человеческой крови гули, как известно, слегка хмелеют, а что может сделать этот диковинный напиток, можно лишь гадать, и, чтобы не проверять все нюансы, Лиа решает поаккуратнее пить вино.       — Давно уже здесь не было так спокойно, — задумчиво тянет гостья, прикрыв глаза, — я соскучилась по этому. Ох, я же совсем забыла, — она подскакивает на месте и второпях ощупывает тайные карманы на пышной юбке, а затем достаёт из одного из них пластиковую карточку в цветочном чехле и передаёт вещицу Лии.       — Так он был у тебя всё это время, — девушка удивлённо вертит в руках магнитный пропуск с прошлой работы, который был потерян год назад, — мне тогда так по голове прилетело за его потерю.       — Ой, я постоянно забывала про него, — она отмахивается, — меня больше во-о-от это интересует, — Итори пододвигается к Лии и тычет ногтем на строчку «дата рождения».       Девушка с усмешкой смотрит на свой старенький пропуск с потёртой фотографией десятилетней давности, которую она взяла из комплекта для студенческого и личного дела в универе, на пропущенную букву в её фамилии, что, в общем-то, никогда никого не смущало, и на угрожающие восемь цифр, составляющие дату её рождения. Да, на следующей неделе ей исполняется двадцать восемь.       "Ну что, Лиа? Скоро тридцатник — чем можешь похвастаться? Где твоя семья, дети, карьера?"       Она тяжело вздыхает и закидывает пропуск в мусорку в углу комнаты.       — Я уже не в том возрасте, чтобы праздновать свой день рождения, — тоскливо отвечает девушка.       Итори возмущенно охает.       — Можешь говорить, что хочешь, но если придёшь ко мне в бар в свой день рождения — сделаю хорошую скидку, — она подмигивает Лии, — а ещё я удивлена, что ты старше У-чана, — гостья задумчиво крутит бокал вина в руке, — хотя ему всегда нравились девушки постарше.       Лиа давится вином от вырвавшегося смешка. Ута же сидит, оперевшись о стену и с равнодушием замечая, что обе девушки забыли о его присутствии.       Итори решает покинуть мастерскую лишь за полчаса до окончания смены Лии. Чмокнув девушку в обе щеки, она с тихим смехом удаляется, взяв с Лии слово, что та обязательно отпразднует свой день рождения, хотя и не уточняет, каким образом, отчего девушка твёрдо решает, что приготовить вкусный ужин для себя и собак — очень хороший способ отметить этот нелепый праздник.       За рабочий день Лиа и Ута толком не поработали, залив лишь пару партий масок с утра до того, как девушка уехала в больницу, что грозит отставанием от графика.       — Есть ещё немного времени поделать болванки, — торопливо проговаривает девушка, оборачиваясь к масочнику.       Но он будто не слышит её слов. Едва она поворачивается к нему лицом, как парень притягивает девушку к себе и нетерпеливо целует.       — У нас много работы, — Лиа пытается отстраниться, отворачивая голову в сторону, но Ута переключается на шею.       — Я слишком долго ждал, — парирует он.       Пальцы масочника перемещаются на воротник рубашки, торопливо расстёгивая пуговицы, вслед за пальцами движутся губы, очерчивая изгиб шеи, выпуклость ключиц и объём груди. От каждого умелого прикосновения парня к нежной коже Лиа шумно вздыхает. Тонкая рубашка летит на пол, звонко ударяясь пуговицами о керамическую плитку.       Лиа толкает парня в грудь, отрывая от себя, и резким движением стягивает с него чёрный свитер, который отправляется к рубашке, но после она не даёт снова приблизиться к себе, а проходит вперёд, шепча:       — Не здесь, идём.        Девушка берёт его за руку и тянет за собой в спальню — он послушно идёт за ней, но останавливает на пороге, потянув за руку к себе, и жарко целует в губы — шумно, страстно, завладевая ею целиком, и девушка впервые чувствует, как от поцелуя у неё подгибаются колени. Успевает опомниться она, лишь когда жалобно скулит молния на юбке, и та падает на пол, оставляя девушку в одном белье.       — Как у тебя это получается? — Горячо шепчет она ему в губы и заглядывает в глаза.       Масочник усмехается, спускаясь к шее. Пальцы находят застёжку бра и ловко расправляются с ней — шёлковое бельё стекает с плеч и падает под ноги. Лиа шумно выдыхает, когда парень прикусывает тонкую кожу на шее и поднимает ладонь к груди, поглаживая сосок большим пальцем.       Разум остаётся где-то далеко позади, заглушаемый нарастающим желанием. Оно сбивает дыхание и мутит голову, тёплым влажным комком стягиваясь внизу живота и требуя к себе внимания. Лиа чувствует, что теряет контроль над ситуацией, что растекается в руках масочника, и ей это не нравится. Не к этому она привыкла.       Она тянет парня за руку, меняясь с ним местами, и мягко толкает в грудь, заставляя пятиться назад. Шаг за шагом, пока он не упирается голенью в край дивана, а после она с силой толкает его, и Ута падает на постель. Он с улыбкой наблюдает за тем, как она забирается на него сверху.       — Ты перетягиваешь одеяло на себя, — говорит она, расстёгивая ремень на его джинсах и вытаскивая его, — тебе не кажется это нечестным?       — Не похоже, что тебе это не нравится, — мурлычущим тоном отвечает он, кладя ладони на её бедра.       Она поднимает руки парня и сцепляет за головой.       — Может, пора поменяться? — Игриво шепчет она на ухо Уте и затягивает ремень на его запястьях. Очевидно, что это не остановит масочника, если он решит освободить руки, но ясно даёт понять о намерениях девушки, особенно после того, как она пристёгивает ремень к подлокотнику.       — Ну попробуй, — мягко отвечает он, оглядывая девушку.       Она ухмыляется и наклоняется к губам парня.       — Ты меня недооцениваешь.       Не касаясь его губ, она припадает к скуле, чувствуя шершавость щетины, движется к уху и легко покусывает мочку, а в ответ чувствует на своём бедре подрагивание члена масочника. Она тихо усмехается, опаляя горячим дыханием шею парня.       — Лиа, — горячо выдыхает он.       — Уже молишь о пощаде? — Шепчет Лиа ему на ухо. — А я только начала… — Пальцы девушки скользят по груди и прессу парня, вызывая приятные мурашки от нетерпения, и вскоре перемещается к его достоинству, мягко поглаживая, пока она целует его шею и краем уха слышит шумное дыхание, которое он изо всех сил сдерживает.       На её веку парни считали оскорблением чести любой стон, слетевший с их губ, поэтому сейчас она готова на многое, чтобы услышать голос масочника.       Она поднимает обе руки, опираясь ими о постель, и влажно целует торс парня, стремительно спускаясь ниже. Когда она достигает живота, то чувствует, как напрягаются мышцы пресса от близости к особо чувствительным местам, и девушка опускается ниже, коротко целует ткань джинсов, скрывающих лобок, и — далее — член, заметно отвердевший под грубой тканью.       После девушка отстраняется, с удовольствием наблюдая за помутневшим взглядом масочника, расстёгивает пуговицу и молнию ширинки и стягивает джинсы вместе с бельём, для чего ей приходится спуститься с постели, а затем бросает вещи на пол. В отличие от неё, парень теперь остаётся абсолютно нагим.       Она вновь нависает над его лицом, внимательно смотря на приоткрытые губы и затуманенный взгляд, наслаждаясь глубоким и шумным дыханием Уты.       — Развяжи меня, — тихо проговаривает он.       — Зачем? — Игриво спрашивает она, целуя шею. — Я ещё не закончила.       В ответ она слышит его тяжёлый вздох, щекочущий её плечо.       Девушка отстраняется и скользит взглядом по кистям Уты, замечая, как побелели костяшки сжатых кулаков от напряжения, и возвращается к поцелуям с лёгкой ухмылкой на губах.       Она ласкает его плечи и шею, прикусывая выступающий кадык, и поднимается выше, вслушиваясь в дыхание парня и про себя отмечая его чувствительные места. Лиа опускается бёдрами на бёдра Уты, мягко садясь на его член, и сквозь тонкое бельё ощущает силу его возбуждения. Когда она вновь поднимается к уху масочника, очерчивает языком контур, задевая металлические серьги, и тихо целует мочку и нежную кожу за ним, то начинает неторопливо двигаться, легко скользя гладкой тканью по его достоинству. Девушка чувствует промежностью все рельефы его члена, отдающиеся теплом, расползающимся при каждом движении и ударяющим в голову, заставляя её саму дышать громче и глубже. Она прикрывает глаза, сосредотачиваясь на этих ещё достаточно невинных толчках, пока не слышит голос масочника, больше похожий на сдержанный стон, когда он с придыханием произносит её имя.       Лиа открывает глаза и отодвигается, наблюдая за блаженным лицом парня в ответ на её движения. Она тянется к его запястьям, но останавливается и целует в губы, проводя языком по обжигающе горячей коже и скользя внутрь; Ута отвечает ей жарко и требовательно, а краем уха она слышит, как трещит ремень, держащий его запястья. Девушка резко отстраняется и кладёт ладонь на узел у его головы.       — Тщщ… — Успокаивающе шипит она и торопливо расстёгивает ремень.       Как только его руки оказываются свободны, он опускает ладони к бёдрам девушки и с силой сжимает, останавливая её неторопливые и сводящие с ума движения, затем поднимает руки к талии, слегка нажимая на бледную кожу, и туманным взглядом оглядывает практически обнажённое тело девушки, прежде чем опрокинуть её на спину, меняясь с ней местами. Она громко охает от неожиданности, но затем на её губах расцветает лукавая улыбка, а руки нежно обвивают шею парня, пока он нетерпеливо припадает к её груди, целуя и покусывая отвердевшие соски, а ладонь спускается к бёдрам, поглаживая внутреннюю сторону. Её пальцы путаются в волосах масочника, безмолвно одобряя его ласки, и он снова поднимает ладонь, скользя по разгорячённой коже, и поглаживает промежность сквозь трусики, а затем отодвигает мешающую ткань и медленно вводит внутрь два пальца, отчего Лиа шумно выдыхает и впивается пальцами в сильные плечи. Он двигается глубоко и торопливо, заполняя комнату стонами девушки и пошлыми хлюпающими звуками.       — Ута, пожалуйста, — молит она, и, может, парню и хотелось бы так же растянуть сладостное нетерпение девушки, но у него уже не хватает выдержки, поэтому он послушно отстраняется и ныряет за кровать, доставая из заднего кармана джинсов презерватив.       Лиа в его короткое отсутствие стягивает с себя трусики, бросая их в сторону, и убирает к краю кровати одеяла и мешающие подушки, одну из которых кладёт себе под ягодицы.       — Иди ко мне, — подзывает она, когда Ута заканчивает возиться с презервативом, и расставляет руки в стороны, готовая к объятиям.       Парень забирается на постель, пододвигает девушку за бёдра и полностью входит. Он замирает, прикрыв глаза и наслаждаясь обжигающим теплом, окутывающим его член внутри девушки, а она с шумным выдохом опускает руки к его бёдрам и ногтями впивается в кожу, сопротивляясь блаженному чувству заполненности. Ута начинает медленно двигаться, наблюдая за реакциями девушки, но очень скоро она тянет его за руку к себе вплотную, вынуждая ускориться и двигаться глубже, входить до упора, касаясь лобком клитора и выбивая несдержанные стоны. Она обвивает руками его шею, утыкаясь носом в плечо, и инстинктивно двигается с ним в унисон; каждый толчок завершается слышимым шлепком, когда Ута входит до конца, достигая шейки матки, что ощущается у девушки искоркой боли внизу живота, мгновенно заглушаемой удовольствием.       Когда экстаз подбирается ближе, Лиа чувствует, как ослабевают её органы чувств: она уже не слышит пошлых шлепков и собственного голоса, не чувствует конечностей, мышцы в которых напрягаются до предела, а глаза заволакивает пеленой. Все её естество концентрируется только на движениях масочника, игнорируя происходящее вокруг.       Вскоре она чувствует, как напряжение достигает апогея и как по её телу проходится обжигающая волна удовольствия, сродни электрическому току, отдающемуся в кончиках пальцев и расслабляющем напряжённые мышцы тела. Она непроизвольно выгибается вперёд, прижимаясь к парню, и протяжно стонет, а затем обмякает, бессильно держась за плечи Уты, который спустя ещё несколько толчков замирает и сдавленно стонет, уткнувшись лбом в грудь девушки, обдавая её горячим дыханием, и целует разгоряченную кожу.       Через пару секунд он выходит из неё и встаёт с постели, в то время как Лиа едва в состоянии шевелить телом — бёдра и голени отзываются ноющей болью от излишнего напряжения, и ей приходится помогать себе руками, чтобы свести ноги и перевернуться на бок.       Когда парень возвращается, выбросив презерватив, его губы трогает лёгкая улыбка от вида ослабшей девушки, и он ложится с ней рядом, целует в лоб и поглаживает по голове, расчёсывая спутавшиеся волосы.       Лиа готова в любую секунду уснуть, поддавшись удовлетворённой слабости и нежным поглаживаниям масочника, что и происходит всего на мгновение, и девушка возмущённо распахивает глаза, сопротивляясь сонливости.       — Мне нужно идти, — тихо говорит она, переворачиваясь на живот и опираясь локтями о постель.       — Нужно? — Мягко переспрашивает Ута, целуя её плечо и водя узоры по спине. Затем он чувственно целует её в шею, касаясь языком, а рукой нежно сжимает ягодицу — каждое его прикосновение отдаётся дрожью в теле девушки из-за недавней разрядки.       — Я не могу так, — жалобно проговаривает Лиа, не в силах сопротивляться, — меня же ждут.       Ута приподнимается на постели, целует спину девушки, мягко спускаясь ниже.       — Значит, подождут, — заключает он полушёпотом на уровне её поясницы, целует ягодицу и приподнимает за бёдра, чтобы удобно доставать до заветного места. Он касается языком клитора, слабо надавливая, и медленно движется по кругу, отчего Лиа вздрагивает и закусывает край подушки, чтобы не застонать. А Ута, не добившись голоска девушки, начинает ускоряться, пока не слышит, как она со стоном выдыхает его имя; затем он вновь ложится с ней рядом, целует плечи и шею, с наслаждением отмечая, как она не может выпустить из рук подушку, сжимая её, пока он продолжает пальцами массировать клитор.       Когда Лиа перестаёт вздрагивать от каждого движения масочника, он вводит пальцы внутрь, и она инстинктивно отставляет бёдра назад, поддаваясь его ласкам, и опускает голову, заглушая шумное дыхание, а пальцами впивается в подушку.