Покорность

Это становится довольно привычным для них. Сяо, который раньше волком реагировал на любые прикосновения, теперь сам жаждет этого, хоть и не говорит об этом прямо. Он в принципе никогда не говорит прямо, но Итэр привык. Он прощупывает осторожно, каждый раз позволяя себе чуть больше и наблюдая за реакцией Сяо. И это… где-то за гранью. Итэру кажется, словно он падает с обрыва вниз. Без подстраховки. Без планера. Без возможности зацепиться хоть за что-нибудь. Просто летит на огромной скорости куда-то вглубь, где его ждут все собственные пороки, которые он так старательно пытается подавлять в себе. Сяо нравится контроль. Для Итэра это стало откровением в их первый раз. Он несколько недель не мог свыкнуться с этой мыслью, потому что все его привычное понимание рассыпалось на мелкие частицы. Ему всегда казалось, что Сяо жесткий, сильный, неподвластный. Он тот, кто не страдает от одиночества. Он тот, кто им наслаждается. Но все оказалось в точности да наоборот. И если с одиночеством все стало понятно относительно быстро, то со всем остальным пришлось столкнуться резко и внезапно. И стоило только все это осознать, как Итэра мгновенно осенило. Сяо всегда был таким. Сложив, наконец, пазл в голове, Итэр понял — Сяо просто хочет почувствовать себя слабым. Хоть на пару минут. Хоть на какое-то мгновение. Он несет на своих плечах такой груз ответственности, боли, тяжеленный пласт прошлого, и он просто нуждается в том, чтобы кто-то освободил его от этого. И Итэр становится для Сяо тем самым освободителем. Они встречаются стабильно пару раз в неделю. Сяо тихо, словно тень, появляется в обители и смиренно склоняет голову, сразу же давая понять — для чего он здесь. Им не нужны разговоры. Все это потом. После. Сейчас Итэр знает, чего от него хотят, и он готов это дать. — Разденься, — произносит он, и замирает в ожидании. Он сидит на кровати и практически пожирает Сяо взглядом. Такого послушного, беззащитного, открытого перед ним. Итэр упивается этой мыслью. Сяо спешит. Он нервно стягивает с себя одежду, небрежно отбрасывая ее в сторону. Его заметно потряхивает, а в воздухе витает густая черная дымка. Итэр поджимает губы, понимая, что Сяо снова убивал несколько суток, вероятно, без передышки. Его грудь вздымается часто, он выглядит жутко изможденным и усталым. Итэр делает глубокий вдох. — Подойди ко мне, — вновь приказывает он, и Сяо слушается. Он подходит почти вплотную и вновь останавливается, не смея коснуться или сделать хоть что-то. Итэр обводит его взглядом, замечая, как сильно напряжены мышцы. Итэр удивлен, что Сяо вообще до сих пор остается в сознании и даже может выполнять то, что от него просят. — Сядь и убери руки за спину. Итэр чувствует волну возбуждения, когда Сяо аккуратно садится к нему на колени и сцепляет дрожащие руки за спиной. Он не смотрит в глаза. Веки его опущены. И Итэр давно понял, что это высшее проявление покорности для Сяо. Итэр нежно скользит пальцами по напряженной груди, плечам, массирует ложбинку между ключиц и оставляет невесомый поцелуй чуть выше соска. На шее виднеются уже пожелтевшие засосы, на груди заметны свежие раны, и Итэр со всей возможной осторожностью проводит по ним языком, вырывая из Сяо хриплые стоны. Дымка все еще висит в воздухе, сгущается прямо над головой, давит на Сяо непосильным грузом, и Итэр нервничает. Он сам поддается спешке, хотя пытается, буквально умоляет себя не торопиться, потому что он может сделать Сяо больно, он может что-то упустить, может все испортить. Но тело не слушается. Он валит Сяо на кровать, садится ему на бедра и нетерпеливо обвивает ему руки веревкой. Причудливый узор тянется от самых плеч к запястьям, стягивает туже, чем обычно, но Сяо молчит. — Слушай мой голос, Сяо, — произносит Итэр, и чувствует, как под ним чуть ерзают. — Тебе больно? Сяо отрицательно качает головой и тихо шипит, когда Итэр дергает его за руки на себя, заставляя чуть прогнуться. — Сяо, я задал тебе вопрос. Ты должен ответить словами, — ровным голосом произносит Итэр и в ответ слышит тихий всхлип. Он отпускает руки, позволяя Сяо лечь обратно и выдохнуть с облегчением. Итэр знает, что ему больно. Если не от веревок, то от истощения точно. — Не больно, — хрипло отвечает Сяо. — Ты лжешь, — холодно бросает Итэр и с силой дергает за волосы, заставляя болезненно вскрикнуть. Дымка вокруг начинает бледнеть, постепенно рассеиваясь. Сердце у Итэра колотится как бешеное. Он не любит делать Сяо больно, но иногда приходится, чтобы вытянуть его из собственного кошмара. — Мне не больно, — вновь упрямо сипит Сяо, с трудом хватая ртом воздух, потому что кислорода катастрофически не хватает. Итэр тянет сильнее, до хруста в позвонках, до хриплого крика, до звезд перед глазами. Ему ужасно страшно, потому что раньше дымка исчезала практически сразу, стоило Сяо прийти. Но сейчас она все еще здесь, все еще впивается в душу Сяо шипами. Говорить, говорить… Надо что-то говорить. — Сяо, слушай мой голос, — вновь произносит Итэр, и на этот раз его голос чуть дрожит от волнения и подкатывающей к горлу паники. — Что ты хочешь, чтобы я сделал? — Ударь, — шепчет Сяо, и у Итэра внутри все с грохотом рассыпается. Это не первый раз, когда Сяо просит о подобном, но каждый раз к горлу подкатывает тошнота. Потому что это не выход. Потому что он не собирается причинять Сяо такую боль. Он разжимает руку и замирает на мгновение, пустым взглядом впиваясь в чужую макушку. Сяо под ним хрипит, что-то шепчет и нетерпеливо ерзает. Итэр мечется в собственных хаотичных мыслях и пытается придумать, что ему делать. Сяо ведь ждет. Он ждет от него хоть что-нибудь. Итэр спешно слезает с дрожащего тела, вновь садится на край и притягивает Сяо к себе. Сажает его вновь к себе на колени и впивается в губы резким, нервным поцелуем. Руками скользит по животу, оглаживает нежно соски, спускается ниже и обхватывает член ладонью. Сяо стонет в поцелуй, пытается не утонуть в захлестнувших ощущениях. Руки немного покалывает, но он упрямо молчит, потому что нуждается хотя бы в такой боли, которая способна удерживать его на поверхности. Потому что нежность всегда должна быть приправлена щепоткой боли. Сяо не умеет по-другому. Он глупо, инстинктивно толкается в кулак, хрипит на выдохе и позволяет кусать собственные губы до крови, с упоением чувствуя язык едва ли не в глотке. Итэр отдаленно замечает, что дымка рассеялась. Она растворилась окончательно, освобождая сознание Сяо ненадолго, давая ему мнимую свободу на эти мгновения. — Спустись на колени, Сяо, — вновь приказывает Итэр и помогает ему сползти вниз и удобно устроиться между разведенных ног. Итэр задыхается. Он каждый раз не может поверить, что Сяо доверяет ему целиком и полностью. Он позволяет ему то, что не позволил бы никому и никогда. Он слушается, не пререкается, не сопротивляется… — Посмотри на меня, — просит Итэр, и Сяо вскидывает подбородок вверх, смотрит затуманенным взглядом и дышит тяжело, облизывая пересохшие губы. — Ты ведь тоже хочешь этого? — вопрос, на который не нужен ответ. Сяо кивает, подползает ближе, кладет голову совсем рядом с пылающим возбуждением Итэра, притирается щекой и смотрит из-под полуприкрытых век, ожидая дальнейших приказов. Лопатки уже болят от напряжения, кисти почти не чувствуются, но Сяо продолжает терпеть. Итэр стягивает с себя одежду дрожащими от нетерпения руками, оставаясь в одном топе, и зарывается ладонью в короткие волосы, притягивая Сяо ближе. — Открой рот, — бархатным голосом произносит Итэр, и Сяо послушно размыкает губы. Он не двигается, позволяя Итэру проскользить головкой члена по подбородку, едва задевая кончик высунутого языка. Сяо дышит глубоко и часто, находясь где-то в полубессознательном состоянии. Он, наконец, чувствует облегчение, потому что в голове снова пустота. Он так любит эти моменты. Он каждый раз приходит именно за этим. За освобождением. Пусть и таким недолгим, но таким необходимым. Итэр чуть давит Сяо на затылок, насаживая на собственный член медленно, неглубоко, осторожно. Сяо прикрывает глаза, плотно обхватывает губами далеко не маленьких размеров головку и начинает медленно скользить. Итэр тихо стонет, крепче сжимая руку в волосах. — Умница, — хвалит он, и Сяо жмурится и чуть ли не мурчит от похвалы. Он слишком падок на такое. Он готов стараться еще сильнее, только бы слышать это чаще. Только бы этот контроль никогда не прекращался. Сяо так нравится быть слабым, так нравится быть открытым и беззащитным в крепких руках. Сяо кажется, что его психика окончательно сломалась с появлением Итэра в его жизни. Может быть, это даже к лучшему. Сяо пропускает член в самое горло. На глазах выступают слезы, но он не обращает на это внимания, потому что протяжный стон, который доносится в ответ на его действия — это лучшее вознаграждение за его послушание. Итэр неосознанно начинает давить на макушку, вынуждая увеличить темп, и Сяо поддается, окончательно теряясь в ощущениях. Кажется, руки свело окончательно. Он едва ли чувствует собственные кисти. Он может порвать веревку одним рывком, но тогда это будет означать проигрыш. Проигрыш самому себе, хотя Сяо до конца не определился с правилами этой игры. — Блять, Сяо… — на выдохе хрипит Итэр и давит так сильно, что приходится вжаться носом в лобок и замереть так на пару секунд, прежде чем дернуться обратно. Итэр весь дрожит от умелых ласк, мягких губ и ловкого языка. Он не может поверить, что Сяо, который месяц назад даже не знал, что ему нужно делать, сейчас вытворяет такие вещи, доводя его до трясучки. В голову вдруг резко отдает осознание того, что Сяо не помогает себе руками. — Ты можешь двигать кистями? — с долей волнения в голосе спрашивает Итэр, за волосы оттягивая Сяо от собственного члена. Тот морщится, облизывает покрасневшие губы и промаргивается, не отвечая. Итэр тихо ругается, подтягивает Сяо к себе, вновь укладывая его животом на кровать и быстро распутывает веревки. Сердце в груди неприятно сжимается, когда он видит, как Сяо с тихим всхлипом роняет руки вдоль тела. На коже виднеются красные следы. Кое-где уже наливаются синяки, и Итэр хочет прибить себя за такую неосторожность. — Почему ты не сказал? — шепчет он, переворачивая Сяо на спину и нависая сверху. — Мне было хорошо, — дрожащим голосом отвечает Сяо, и его щеки незамедлительно краснеют, потому что Итэр так близко. Он дышит почти в самые губы, коленка стоит в опасной близости от члена, а в глазах это беспокойство, заставляющее сердце заходиться в истерическом танце. Итэр вновь целует, на этот раз нежно. Он шарит руками по всему телу, оглаживает следы от веревок, как бы извиняясь, и скользит языком по губам, слизывая капельки крови с мелких ранок. — В следующий раз ты должен сказать, слышишь? — губы в губы шепчет Итэр, и в ответ получает едва заметный кивок. Рукой он тянется ниже, обхватывает член Сяо сухой ладонью и сжимает крепко, массирует головку большим пальцем, сцеловывая глубокий, откровенный стон. Сяо мечется в агонии. Больше нет боли. Ни в голове, ни в руках, ни где-либо еще — все тело тонет в наслаждении, и ему хочется плакать, скулить и умолять ударить его, чтобы не раствориться полностью, чтобы не сгореть от этих чувств. — Помоги мне, Сяо, — вновь зовет его Итэр, не позволяя утонуть окончательно в этом океане собственных эмоций. Сяо стремительно выныривает на поверхность и распахивает глаза. Итэр тем временем усаживается на его бедрах, притираясь членом к его собственному, и у Сяо окончательно вышибает воздух из легких. Он не может оторвать взгляд от того, как Итэр ладонями обхватывает оба ствола вместе, начиная нетерпеливо скользить вверх-вниз. Сяо тянется тоже, кладет руку сверху, ловя заданный темп, и срывается почти на скулёж. Его хватает ненадолго. Он кончает резко, и все его тело выкручивает до искр перед глазами. Рука тут же разжимается, безвольно падая на живот, и Сяо сквозь полуприкрытые веки наблюдает за эмоциями на лице Итэра во время оргазма. Он сгибается почти пополам, жмурится сильно и закусывает нижнюю губу. И Сяо чувствует себя на эти короткие секунды таким опустошенным и счастливым, каким не ощущал себя уже множество столетий. На губах против воли появляется легкая улыбка…