I rättvisans namn/Во имя справедливости

— А? Что сочное? — спросил Джорджо, достав упаковку и пристроившись рядом с полицейским. — Попа твоя. — А… ну конечно, я столько спортом занимаюсь. Вон даже в изоляторе не прекращал, ты сам видел! — хвастливо бросил зеленоглазый, проводя салфеткой по бледной коже. — Я буду всю ночь изучать каждый твой изгиб… каждую ямку и царапинку~ — легко толкнув мужчину на кровать спиной, Морфей уселся на нём сверху, опускаясь, начиная гулять по всей коже краткими поцелуями. Пальцы ловко исследовали мужские мышцы, оставляя на них щекотливые ощущения. — Теперь ты только мой… каждым миллиметром тела~ мой… — блондин поднялся выше, кончиком языка вырисовывая круги на шее и кадыке. — Мой. Мой, мой, мой, мой, мой… наверное, я щас похож на сумасшедшего, да?.. — Нет, просто я никогда не думал, что ты способен быть таким настойчивым и наглым… — честно признался Джованна. — Но это тебе только в плюс. Мне приятно слушать, как ты меня ценишь~ — Наглым? — глуповато спросил парень, подняв взгляд на глаза Джорджо. — А-а-а… а что наглого я сделал? — Я про то, как нагло ты меня трогаешь… в самом лучшем смысле этого слова. — глаза мужчины ярко сияли, не прекращая восхищённо смотреть на Морфея. — Мне это нравится~ — Ну… я… я думал, раз мы теперь пара… я могу тебя так трогать. — покраснев, Рика слез с мужчины, начиная подбирать разбросанные вещи. — Конечно можешь. — Да? Отлично~ — парень стал обратно одеваться, стараясь не смотреть на обнаженное тело Джорджо. — Могу я задать тебе один вопрос?.. — Ты можешь делать всё что тебе угодно, моя сахарная ватка~ — натянув нижнее бельё, его партнёр поленился одеваться дальше, оставаясь лежать так. — Н-не называй меня так… — смущённо буркнул Морфей. Полностью одевшись, усерднее укутавшись в кофту, он осторожно прилёг рядом, прижимаясь к руке Джорджо, обнимая её. — Все эти шрамы… они остались из-за того, что тебя кто-то бил? — Не все, но многие. — кивнул тот, стараясь пристроиться максимально вплотную. — Но не волнуйся, это всё в прошлом. Теперь я сам кого хочешь побью~ — Я заметил. — он тихо посмеялся, вспоминая первый день их встречи. — Я собираюсь исцелить твои шрамы своей любовью! Морфей по-особенному смотрел на мужчину. Так, как никогда ни на кого не смотрел. Маленькие искорки в его зрачках начинали скакать усерднее, когда они восхищённо расширялись. Парень ощущал что-то невероятное внутри Джованны, и это что-то было настолько притягательным, что полицейский изнемогал от того, что ему приходится не всегда смотреть на него. Он был невероятно манящей загадкой для Морфея, и ему хотелось поскорее разгадать его. — Хочу увидеть тебя настоящего… — тихо, будто в прострации, протянул тот, слегка касаясь плеча обсыхающими губами. Но если первые слова Морфея заставили мужчину на какое-то мгновение почувствовать себя по-настоящему счастливым, то последние поселили в его сердце страх. Он был почти уверен, что узнав о его прошлом, а в особенности о последствиях, Рика откажется от него. И как бы он ни старался скрыть свои эмоции, нельзя было не заметить внезапно загоревшийся и не менее внезапно потухший огонь в глазах… — Эй… ты чего? Я… я тебя чем-то обидел? — обеспокоено пискнул тот, поднимаясь, обхватывая щёки Джорджо, поглаживая их. — Прости меня, пожалуйста… Мужчина замотал головой, перепугано сглатывая. — А если то, что ты увидишь… тебе не понравится? — Почему оно должно мне не понравится?.. — Есть причины… — Послушай… — отпустив щёки, Морфей коснулся ладоней мужчины, согревая их теплом своих. — Чтобы плохого я не узнал о тебе — это не изменит мои чувства. Тем более, ты сам говоришь, что всё это в прошлом… я хочу, чтобы ты был искренен со мной, но я не хочу, чтобы ты думал, что я могу отказаться от тебя из-за чего-либо. Я буду любить тебя до тех пор, пока ты будешь чувствовать ко мне точно тоже самое. — И не уйдёшь даже если окажется, что я тот тип людей, от которого тебе сильнее всего хотелось бы держаться подальше?.. — Не уйду. Обещаю… — Честно-честно?.. — жалобно прищурившись, тот будто пытался найти в самых отдалённых уголках души Рики признаки неуверенности в своих словах. — Да. Если ты будешь любить меня — я буду готов умереть за тебя, если это понадобится. — сдержав желание расплакаться, словно маленький ребенок, парень наклонился, оставляя ласковый поцелуй на лбу Джованны. — Мне может что-то не нравится в тебе, но это не будет тем, что заставит меня отвернуться. Я как говорил, так и буду говорить… ты хороший человек, я это вижу. Может быть, в прошлом это было не так, но щас да. — Хорошо… — немного успокоившись, мужчина перевернулся на бок, всем телом обнимая Морфея так крепко, словно хотел стать с ним одним целым, полностью раствориться в нём. — Раз уж ты так говоришь, то я и сам никуда тебя не отпущу и никому не отдам. Никогда! ~ — А я никому, кроме тебя и не дамся~ Ощутив себя немного легче, Джорджо поцеловал своего парня в губы, а затем стал искать доставку из подходящего ресторана, чтобы заказать еду, которую бы доставили достаточно быстро. — Сахарная ватка… — Не говори так! — тот обижено надулся, пытаясь состроить злой взгляд. — Буду. Сахарная ватка, как ты относишься к морепродуктам? ~ — Я не сахарная вата! — смирившись с тем, что как бы грозно он не выглядел, Джорджо не реагировал на это, парень зарылся лицом в ложбинку меж груди, недовольно вздыхая. — Мне нравятся осьминожки… мне всё нравится. — умилённо высоким голосом пискнул тот, пытаясь продолжать обижаться. — Хорошо, тогда обязательно будут осьминожки! Всё что только захочет мой мальчик! — добавив ещё одно блюдо в корзину, Джованна перешёл в отдел с напитками. — Алкоголь или что-то другое? — Сок. Я не люблю алкоголь… он не вкусный. — вспомнив его вкус, блондин инстинктивно скривился. — Бэ… ещё и из-за него у меня случилась незапланированные потехи. — А почему ты так сопротивляешься сахарной ватке? ~ И что за потехи? — Звучит неловко… а потехи… ну-у-у… это. — Я тебя слушаю. — добавив к заказу несколько банок разного сока, мужчина оформил его, вбив адрес и сразу же перечислив деньги. Затем, отложив телефон подальше, он схватил смущённого полицейского, усадил к себе на колени и стал целовать покрасневшие щёки, заставляя того медленно таять. — Ну как ты не понимаешь… — Рике было стыдно признавать тот факт, что на не трезвую голову у него в большинстве случаев происходили неразборчивые половые связи, о которых зачастую, он даже не помнил уже на следующий день. Собравшись с силами, он приблизился к уху Джорджо, начиная еле слышно шептать. — Секс… — Такой смущённый~ будто в этом есть что-то плохое. — чмокнув парня в лоб, Джорджо стал тискать его за щёки, улыбаясь и хихикая. Одновременно парень казался ему и смешным, и красивым, и добрым, и сексуальным, и милым… и мужчина никак не мог этим насытиться. Он будто боялся оторваться от парнишки даже не секунду, вообще не выпуская его из своих рук, а лишь трогая, гладя, щекоча, обнимая… Сам же Морфей был абсолютно не против такой активной тактильности со стороны своего парня. Наоборот, ощущая на себе столько неугомонных касаний — он ощущал себя в полной любви и внимании, чувствуя то, что мужчина в нём нуждается. Но в один момент, когда блондин уже был настолько избалован любвеобильностью, что готов был начать мурчать, словно кот, в его голову залезли воспоминания о последнем его рабочем дне перед отстранением. На глазах теряя хорошее настроение, он жалобно прижался к Джованне, съежившись будто от страха перед чем-то. — Скажи… раз ты видел меня тогда возле банка. Ты видел, что я сделал? — сдавленно спросил парень. — А… — поскольку тот уже практически забыл об инциденте, ему пришлось немного напрячь память, чтобы понять, что именно полицейский имел ввиду. — Ты про ту девушку со светлыми волосами? — Угу… — Ну да, видел. — Джованна пожал плечами с таким видом, будто для него это было совершенно типичное зрелище. — А что такое? Ты временно потерял работу именно из-за того, что не смог арестовать её и привезти на допрос живой?.. — Меня отстранили за то, что я пренебрёг своими полномочиями. Мой начальник сказал, что если бы я не был кристально чист, и ситуация была действительно критической — меня бы обвинили в убийстве. — сжавшись с ещё большей силой, он схватился за плечо мужчины уже охладевшей рукой. — Я всё время думаю об этом… у меня не было выбора. Но а вдруг… выбор всё-таки был? Я впервые в жизни убил человека… в тот момент я думал, что поступаю правильно, и потому ничего не чувствовал. А сейчас мне кажется, что я сделал ужасную вещь… они заминировали банк, взяли заложников, устроили перестрелку, убили несколько полицейских и угрожали убить одного из заложников, если мы примем хоть какие-нибудь меры. Но а если всё можно было решить по другому?.. — рука медленно соскользнула с плеча, после чего Рика крепко обнял патологоанатома. — Я смог отстирать кровь от формы. Но с лица и рук… она стереться не может, сколько бы я не пытался. Это меня душит, как узел на шее. Я сделал ужасную ошибку… и теперь плачусь за это ночными кошмарами и паранойей, которая временами стает настолько сильной, что доходит до галлюцинаций. — Ну и чего ты так из-за этого переживаешь? — Джорджо крепче прижал блондина к себе. — Ты делал свою работу. Как ещё можно было вытащить заложницу прямо из её когтей? Или убить, или дать ей то, что она захочет, а второе от тебя не зависит, а если б и зависело — за подобное решение бы тем более по головке не погладили. Ты спас кучу людей, а начальник твой — дурак. Тем более — внезапная смерть не худшее, что может случиться с человеком. Она, возможно, даже и не поняла ничего. Страдают близкие погибшего, а не сам погибший. Но они знали, как она живёт и что рано или поздно подобный исход вероятен. — Проблема в том, что моя вера в праведность полиции, как хранителей порядка — пошатнулась. Почему мы, просто из-за профессии, которая должна заниматься порядком и защитой других людей, имеем такое право, как убийство человека? — он расстроено шмыгнул носом, поднимая влажный взгляд на мужчину. — Почему мы имеем право на то, за что остальных оклеветают преступниками? Почему только из-за звания полицейского, я буду считался героем из-за того, что забрал чью-то жизнь. Ведь если бы… это же сделал обычный человек — простым отстранением от работы он не отделался. — А какой был ещё выбор? — скептически приподняв одну бровь, спросил мужчина. — Из того что успел заметить я — никакого. — Можно было найти! Компромисс… — Люди, которые находятся в таком отчаянии, что готовы пойти на массовое убийство, не идут на компромиссы, поверь мне. — прислонившись своим лбом ко лбу Рики, патологоанатом прикрыл глаза. — Поверь мне. Я это точно знаю. — Я мог запугать её, пригрозив. Но я даже не дал ей ничего сделать. Я просто достал пистолет и выстрелил… это не справедливо. Это не так должно быть! — Даже если не должно — это уже произошло, и ты ничего не изменишь. Зачем убиваться и портить свою жизнь из-за человека, которого ты видел в своей жизни в первый и последний раз? Всё закончилось… — пересадив блондина боком, Джорджо стал покачивать его, будто совсем маленького ребёнка. — Всё уже позади. — Я стал полицейским именно потому, что хочу беречь людей, а не убивать, потому что они сделали что-то плохое… — парень прилёг щекой на грудь Джованны, опустошенно смотря на стену. — Я хочу справедливости. Но этот случай совершенно ей не следует… — Ну и что теперь делать? Ты всё равно не можешь лишить полицейских права на убийство в непредсказуемых случаях. — Значит, они ничем не отличаются от преступников. — Пусть так. Но если бы у них не было этого права — многие бы очень рано погибли сами, или не успели бы спасти жизни намного большего количества людей, чем забрали. Разве это было бы лучше?.. — он крепко сжал ладони Морфея. — Ну почему, почему ты такой категоричный? — Потому что это не равноценно. Если полицейские имеют право при сильной необходимости убить человека, то и все остальные точно также. Почему я, будучи полицейским, убил человека, и просто остался без работы на месяц? Вот если бы на моём месте был ты, обычный гражданский, тебя бы сразу повязали. — Ну если это была самооборона, то всё будет сложнее, хотя тоже конечно могут посадить. А вообще, я чувствую себя мега-странно. Я врач, ты полицейский. И ты мне сейчас задаёшь вопросы о своей работе… — Потому что мне больше не с кем об этом поговорить… и вообще, человека могут посадить за самооборону, если она будет переходить границы драки. То есть… м-м-м… например, если бы ты использовал перцовку — тебе ничего не было. Но если бы ты защищался ножом, то тогда считай, что ты такой же нападавший, и тебя загребут. — А если я выхватил этот нож у нападавшего, потому что больше защититься было нечем, к примеру? — Если просто выхватил, то ничего. Просто более ты ничего с ним сделать не сможешь… — Ну да, справедливость зашкаливает. — грустно рассмеялся Джованна. — Я должен защищать себя так, как это прописано в законе, а если этих мер недостаточно, то либо смерть, либо тюрьма, если поймают. — Вот именно! Наконец-то ты понял, о чём я говорю… — Ага. Вот только я размышляю об этом не в том ключе, в котором это делаешь ты. — А как? — Если человек, защищая себя или кого-то другого, убив преступника, которого бы в обратном случае до конца жизни кормило государство, либо же он вообще продолжил бы свою деятельность — его не только обвинять ни в чём права не имеют, а по-хорошему и заплатить должны. — Что-то в этом есть… — Морфей серьезно задумался над словами мужчины. — Но в этом тоже есть свои нюансы. — Я и не спорю. Нужны доказательства, что это произошло не просто так, всё такое. Но всё же, я это к тому, что многие законы несправедливы. И я не только про государственные… — влюблённо разглядывая личико Рики, на секунду мужчина даже забыл, о чём они говорили, и затянул парня в поцелуй, гладя его тело и довольно мыча прямо в губы. Не ожидания подобного посреди разговора, Рика мгновенно растерялся, при этом расслабляясь в руках Джорджо. Поддавшись моменту, парень опустил руки на его грудь, ласково её поглаживая. — Я т-так понимаю… это ты так хотел перевести тему? — Не знаю… возможно. Я не хочу, чтобы моя сахарная ватка из-за чего-то расстраивалась. — «Интересно… я сейчас получу по лицу? ~» — Ну ты и… — тот вспыхнув от неловкости. — Н-ну сколько можно?! Никакая я не сахарная вата! — Тебе настолько не нравится это прозвище?.. мне кажется, оно довольно милое… — жалобно пропищал Джованна, смотря на Рику взглядом грустного щенка. — Милое не милое, а меня смущает… — Тогда как мне тебя называть? ~ — Морфей.