Проблемный ребёнок.

      Подъехав к дорогому ресторану, машина мягко остановилась на парковке, мигая фарами. Антон состроил максимально страдальческое лицо и поплелся вперед, ведомый амбалами. Да, выгодно быть детёнышем богатого папочки. Привезли, проводили, посадили, увезли — идеально. Вот только когда тебя под белы рученьки ведут в туалетную комнату, а после, сунув в руки костюм, приказывают переодеваться, при этом показательно хлопая за тобой дверью, становится не так уж смешно.       Антона и до этого на хахайку не пробивало, вот только теперь, закинув черный костюм-тройку на дверцу туалета и посмотрев на себя в зеркало, тот поморщился, растирая плечи руками. Отчего-то мурашки бегали по спине, а ноги сводило судорогой. Но делать нечего, выбора нет. Нет же? Дверь туалета скрипнула, по кафелю раздались неторопливые шаги. Черт, как же не хочется. Как же не хочется подчиняться отцу, снова надевать наряды, словно куколка, слушать и участвовать в светских беседах, целовать рученьки беленьким богатеньким девочкам, жать руки сыновьям партнеров отца. Какая мерзость.       — Вот же ш… — процедил парень, торопливо расстегивая свой ремень.       Узкие джинсы упали на пол, за ними полетела рубашка и футболка, школьный же галстук змеей пикировал вниз, падая рядом с пошарпанными кедами. Вместо привычной и удобной одежды на худые плечи упала выглаженная крахмальная рубашка; черные узкие брюки подчеркнули худые ноги; жилет затянул грудь, подтягивая слегка подкачанные мышцы груди. Галстук Антон небрежно обернул вокруг шеи. Вынося ногой дверь туалета, он подошел к общему зеркалу с холодной подсветкой: в таком освещении его синяки под газами принимали грациозный вид.       На пути закидывая пиджак на плечо, парень скачками помахал на лестницу, ведущую на второй этаж. Уже на полпути к банкетному залу послушались звуки музыки и смеха.

***

      Безумно пахло духами и едой. От этого запаха напыщенности и богатства Антона буквально рвало. Он только отвернулся от кружащихся в центре зала парочек, от которых его голову просто закружило, как тут же наткнулся на стол, заполненный яствами. Брезгливо окинув «причины гастрономического оргазма», парень поспешил удалиться куда подальше.       Тут его схватили за локоть. Желание вывернуться было нагло остановлено, когда над ухом раздался голос отца. Развернувшись на пятках и почти клюнув родителя носом, Антон, словно Джон Траволта*, развел руками, оборачиваясь по сторонам.       — Не суетись, — проскрипел зубами отец, тут же меняясь в лице и одобрительно похлопывая парня по спине в сторону откуда ни возьмись появился в рот ебись появившейся девушки. — Вот, познакомьтесь, а я пока займусь делами, — он улыбнулся девушке и сжал плечо сына сильнее, чем нужно.       Когда отца уже не было на горизонте, а молчание, прерываемое лишь визгами оных участников банкета, настолько доебало, что хотелось выть, Антон принял протянутую руку, наклонился для поцелуя костяшек тоненьких пальцев, и, даже не касаясь тех, отогнулся обратно. Кивнув «спутнице» он уже хотел развернуться и свалить восвояси, но девушка его остановила.       — Нина, — тихо шепнула девушка, опуская взгляд пушистых ресниц.       — Антон, — не скрывая своей незаинтересованности, буркнул парень, — я пойду? Мне еще надо встретиться с кое-кем.       Вот что-что, а пиздеть Шастун умел. Если бы за езду по ушам давали медаль, ну, или хотя бы грамоту, он, наверное, собрал бы их все. Это, конечно, совсем не означало того, что парень любил врать, нет, но когда тебя силой, словно собаку для случки, сводят с очередной импозантной дамой, ты вольно-невольно пытаешься найти все способы и лазейки, словно крыса на тонущем корабле.       Вот и сейчас, максимально грубо съезжая с темы, он начал оглядываться по сторонам, пытаясь найти хотя бы одну знакомую морду. Не то, чтобы девушка была противна ему, не то, чтобы ему хотелось вести светскую беседу не с ней, а с каким-нибудь Васей Пупкиным, просто он знал — если пиздеть, то грамотно, в любом же другом случае это просто не будет иметь смысла.       — На самом деле я хотела бы… — договорить ей не дали. Плеча коснулись снова, но не так, как прежде. Хватка пусть и была крепкой, но в то же время сквозь ткань рубашки парень чувствовал тепло.       — Извините, могу я украсть своего подопечного? Антон Андреевич, я Вас обыскался, — в голове у Шастуна сиреной завыла лишь одна фраза: «АААААРССС, помоги-спаси-забери-меня-я-так-рад-Господи-храни-Христос-твою-жопу», но парень выдал лишь сухое:       — Если дама не обидится, — мягко произнес подросток, улыбаясь Нине. Нина же, покраснев и слегка улыбнувшись, лишь кивнула, даже не пытаясь скрыть помесь обиды и досады. В этот момент внутри Антона что-то щелкнуло и он, наклонившись, и коснувшись губами нежной руки, добавил, — буду рад побеседовать с тобой позже, — без толики пиздежа произнес он, замечая мягкую улыбку доверия на лице девушки.

***

      Отойдя уже на достаточное расстояние от людей, то есть на балкон, где сейчас никого не было, Антон опёрся об ограду и уронил плечи. Хотелось так много спросить, побеспокоиться, показать, что ему не все равно, пожалеть в конце концов, но парень выдал лишь то, что мог. Впрочем, как и всегда.       — Ну и где тебя псы носили? — залезая в карман пиджака Арсения, спросил он, — я думал меня укокошат, — добавил он чуть грустнее, пытаясь найти зажигалку уже в кармане его брюк.       — Антон… — тяжело выдохнул мужчина, проводя рукой по щеке, но все также оставаясь стоять, оперевшись на ограду. Шастун всё еще шерудил по карманам брюнета, пытаясь отыскать зажигалку, которой так не хватало, — Да что ты там делаешь… — не выдержал Арсений, разворачиваясь к упертому юноше.       — Лапаю тебя, конечно же, — процедил уставший Шастун, — не видно?       — Что опять не так? — Попов вздохнул, доставая из нагрудного кармана зажигалку и поджигая ей сигарету парня, — Чего ты дуешься?       — Чего я дуюсь? Чего я дуюсь… — он усмехнулся, затягиваясь, — ты, Арс, вообще не понимаешь что происходит? Не понимаешь КАК я себя чувствую? — мужчина молчал, он лишь щурился, рассматривая Шастуна в розовом свете фонариков, — ты даже не представляешь как мне хуево…когда… — он шмыгнул носом, втягивая ледяной воздух улицы, — ты меня раздражаешь, — он дернул локтем задевая мужчину по груди.       — Ай, — шикнул брюнет, потирая ушибленное место.       — Больно? — сначала казалось, что Антон уже начал отходить, но, как говорится «Остапа понесло», — а мне не больно? — он откинул бычок в сторону, тот отрекошетил и полетел прямо в толпу, стоявшую под балконом; послышались визги и возмущенные крики — мне думаешь каково? — он снова ударил Арсения, но в этот раз специально, слегка цепляя рубашку и нечаянно расстегивая первые две пуговицы, — я что не человек…что…что это? — он осекся, различая гематомы на груди мужчины.       — Да я всё пытаюсь сказать, что занят был, а ты тут тирады устраиваешь… — Арсения опять перебили. Антон смотрел на него так грозно, что было смешно. Эти зеленые глазки просто не могли быть угрожающими, как бы ни пытались: ни в детстве, ни сейчас.       — Только я могу тебя бить, — пробурчал юноша, складывая руки на груди. Попов, немного помедлив, рассмеялся, его примеру последовал и Антон, даже не пытаясь скрыть своего смеха.